Глава 27.2 (2/2)
— С собаками нельзя.
Лир подался вперед, сказал с угрозой:
— Пропусти нас.
Бриз вдруг стало очень стыдно за него. Тот же вел себя как настоящий преступник. Угрожал всем подряд, даже билеты не купил.
— Лир, надо заплатить денег.
— Не денег, а билет. У нас по билетам, — вообще без всякого выражения сказал человек. Что-то с ним было не так, но Бриз не мог уловить, что.
И сразу напрягся, почувствовал укол страха — потому что все чаще сюрпризы бывали опасными.
Лир выдохнул, потянулся во внутренний карман пиджака, и достал бумажник.
Оказывается, в этом бумажнике даже были деньги. И только присмотревшись, Бриз понял, что они не настоящие. Они состояли из силы Короля Ужаса.
«Страх принимает любые формы», — когда-то сказал ему Лир. Но все равно с трудом верилось, что кто-то где-то боялся денег.
— Где купить билет? — холодно поинтересовался Лир. — Мой сын хочет на аттракцион.
Контролер перевел мертвый взгляд на Бриза:
— Не староват он для аттракционов?
— Он не мой сын. Он мой доброволец. Сын вот, — Лир недрогнувшей рукой указал на Пушка.
Контролер не отреагировал. Только моргнул и продолжил жевать:
— Я же сказал, с собаками нельзя.
Бризу даже стало обидно за Пушка. Тот заслужил праздник и настоящий выходной.
— Пустите его, пожалуйста, он очень хороший. Зачем вы обижаете собак?
Человек моргнул снова, безразлично кивнул в сторону аттракциона:
— Ремни безопасности не рассчитаны. Он вывалится.
— Я буду его держать, — пообещал Бриз. — Крепко-крепко, обещаю.
Человек пожал плечами:
— Нельзя.
И Бриз снова почувствовал неправильность происходящего.
Другие люди обращали внимание на Лира, на то, что все-таки они с Бризом и Пушком были очень странной компанией. Контролер — нет.
Он не обращал внимания ни на что.
Словно уже мертвый.
Лир хмурился, потом щелкнул пальцами. И Пушок снова стал собой — маскировка исчезла, и на месте обычной собачки возникла крошечная гончая ужаса.
«Пап? Я что не смогу покататься?»
Он расстраивался, конечно, расстраивался. И Бризу вдруг захотелось пообещать ему все на свете, чтобы это изменить.
Человек не отреагировал. Никак, хотя на его глазах только что исчезла собака.
— Теперь можно? — спокойно спросил Лир. — Собаки нет.
Равнодушным жестом он достал банкноту из бумажника, вложил в нагрудный карман рубашки человека.
Тот опустил голову к карману. Посмотрел долгим взглядом, и вдруг отошел в сторону.
— Проходите.
Кажется, никто кроме него больше ничего не заметил, а если и заметил, то не обратил внимания.
Если задуматься, не только с контролером в парке было что-то не так.
— Лир…
— Я объясню позже, — сказал тот. Забрался на сиденье аттракциона сам.
И Бриз знал, что объяснение ему не понравится.
***
Люди обсуждали Бриза и Лира у них за спиной, иногда ветер приносил обрывки фраз. «Извращенцы», «может, вызвать полицию».
Грубые, нечестные вещи, на которые Лир не обращал внимания, а Пушок, кажется, просто не слышал — слишком увлекся. Ему нужно было все попробовать, и Бриз держал его крепко-крепко, чтобы не уронить. Особенно, когда их переворачивало вниз тормашками. У Лира растрепались волосы, и он больше не казался идеальным джентльменом. И тем почему-то нравился Бризу еще больше.
Пушок метался по парку, торопясь попробовать все-все-все, и иногда приходилось переходить на бег, чтобы не потерять его из виду, но постепенно он бегал все медленнее, и зевал все чаще, широко раскрывая клыкастые челюсти. И Лир, в конце концов, взял его на руки, легко покачал.
«Не хочу спать», — тихо пробормотал Пушок. — «Я усну, и завтра все будет как раньше. Никому не будет до меня дела. А я хочу играть».
И Бризу стало так за себя стыдно, что они не могли дать ему Пушку больше. Не могли каждый день катать его на аттракционах, играть, просто быть рядом.
— Спи, — шепнул ему Лир. — Ты проснешься, и мы будем рядом.
«Обещаешь?» — спросил Пушок.
— Да.
И Бриз подумал, что Лир слишком легко относился к словам. Забывал про обещания или откладывал их, но это — это он обязательно должен был сдержать.
Пушок наконец свернулся калачиком у Лира на руках, тихо засопел, и Бриз решил спросить:
— Лир, здесь ведь… в этом парке что-то странное? Официант реагировал нормально, и многие люди тоже, но остальные…
Контролеру было наплевать, когда прямо перед ним исчезла собака. Люди… смотрели, но не боялись, словно…
Бриз почему-то вспомнил девочку на перекрестке, которую задавил водитель. Его слова «Я ее видел. Но мне не было страшно».
— Не здесь, — угрюмо сказал Лир. — С людьми по всему миру многое не так. Они не боятся так, как должны. И некоторые из них настолько лишились страха, что уже не реагируют даже на меня.
Бриз не понимал:
— Но ты же можешь вернуть им страх.
— Не всем. Некоторые уже полностью потеряли чувствительность.
Они свернули на боковую дорожку, туда, где тускло горели фонари, и было тише. Музыка со стороны аттракционов играла приглушенно, и казалось, словно из другого мира. Пестрого и жутковатого.
— Лир, что же с ними тогда будет? — тихо спросил Бриз. — С теми, кто… даже на тебя не реагирует.
Лир прошел вперед, остановился перед старым полуразобранным аттракционом.
На покосившейся вывеске были слова «Дом Страха», а рядом стояла табличка «закрыто».
— Они умрут, — бесстрастно отозвался Лир. — Станут слишком неосторожными, и погибнут глупо и бессмысленно.
Больше всего Бризу хотелось отрицать, сказать, что должен быть способ.
Спросить, уверен ли Лир.
Но это было бы нечестно и жестоко. Потому что, если бы Лир мог что-то изменить, он бы изменил.
Бриз подошел к нему — было непривычно столько ходить, и тело в человеческом облике казалось тяжелее — уткнулся лбом в плечо:
— Я бы хотел приносить тебе сил. Быть рядом, чтобы тебе все-все удавалось. И ты мог бы сделать все, что угодно.
Лир фыркнул, перехватил Пушка поудобнее, и взъерошил волосы Бриза:
— Ты и без того кормишь меня и даешь мне сил. Юный Бриз, я не спасу многих из людей. Но я спасу человечество. Этого достаточно.
Потом он улыбнулся и пошел вперед, к закрытому Дому Страха.
— Человечество, и тех, кто не выживет без меня.
Что-то зашевелилось внутри, в темноте полуразобранного аттракциона, за границей черного провала двери.
Лир вытянул вперед руку, с кончиков ногтей потянулись тонкие струи тумана, свились завитками, как дым.
И что-то тихо охнуло внутри.
— Что это, Лир? — тихо спросил Бриз. — Кто там?
Он увидел, как к ногам Лира поползли полупрозрачные, неестественные тени. Вывернутые, и уродливые. Они впитывали его силу, и наливались чернотой, тихо шипели.
— Страхи, — отозвался Лир. — Когда-то они жили здесь, питались чувствами людей. Скромный дом, но он принадлежал им. А потом люди перестали бояться и приходить сюда.
И эти тени совсем оголодали.
— Идите, — велел Лир, простер руку в сторону огней парка. — Идите и верните себе страх, сколько сможете. Питайтесь и растите. Нам предстоит много работы.
В тот момент — без короны, без доспеха и косы — Бриз увидел в нем короля. И понял, почему другие духи так хотели вернуть его к власти.
Бриз поймал себя на том, что если бы у него и был король, тот, в которого он бы верил, которому согласился бы служить без оглядки, это все равно был бы Лир. Всегда только Лир.
— Я тебя люблю, — сказал Бриз. Сказал не впервые, но было очень важно сказать это снова. Так же важно, как узнать, что Лир от него скрывал. — А еще мне за тебя страшно. Лир, о чем говорил Часовщик? Что с тобой происходит?
Лир замер, напрягся. А потом повернул к нему голову.
Глаза разгорались золотистыми искрами, человеческая форма истончалась туманом, и сквозь нее проглядывал новый облик Лира. Чернота полумаски, когти на руках.
— Я подошел к смерти слишком близко, — тихо и глухо ответил тот. — Мое время истекает. Приходит срок менять форму. Когда это случится, Лир исчезнет и появится новый Король Ужаса.