Глава 5.2 (2/2)
— Ээ, нет. Не надо. Лир выполнит, просто попозже. Но он все сделает. Я уверен.
Лир же обещал ему секс после еды!
Не мог же он забыть? Или Калем настолько его отвлек?
Было немного обидно от мысли, что про секс просто забыли. И неприятно царапалась мысль: а что, если ему на самом деле не очень нравилось? Что, если он пообещал только ради Бриза?
— Калем, — осторожно позвал Бриз, отлетел немного назад. — Я, наверное, не очень привлекательный, да?
Но Лир говорил, что он ему нравится. Или может, Бриз был неплох, просто не по королевским меркам?
Калем смотрел на него во все глаза и очень… странно.
Совсем не как раньше.
А потом сказал очень серьезно:
— Ты самый белый, самый милый дух, которого я видел. Тебя можно выдавать детям как котенка.
Бриз нахмурился, представив это:
— Мне кажется, неправильно выдавать детям котенка. Вдруг он не хочет.
Калем зачем-то сцапал его снова, потянул на себя и принялся ерошить по волосам, а Бриз невольно подумал, что в следующий раз надо будет отлетать немного дальше. Кто бы мог подумать, что стражи могли двигаться так быстро.
— Мне невыносимо думать, что этот гнусный старый педофил тебя трогает, — сдавленно сказал тот и отпустил. — Прости, пожалуйста. Я знаю, что надо держать себя в руках, но просто не могу.
Бриз тут же отлетел подальше:
— Не трогай меня без спроса, пожалуйста, — это, наверное, ужасно невежливо прозвучало, и он добавил тут же. — Но я понимаю, что это ради пламени. Ну, что другого выбора нет. Ты просто предупреждай.
Ужасно неловко было об этом говорить, и страшновато, что Калем уйдет.
Тот выдохнул, кивнул и сказал:
— Договорились. Слушай, он сказал, что этот осколок с его территории на тебя напал. Можешь его описать?
Бриз поежился, вспоминая — тварь, что напала, боль и ужас, и сказал:
— Я почти ничего не запомнил. И Лир же сказал, что сам с этим разберется. Ты ему не веришь?
Калем презрительно фыркнул:
— Я вообще ни в чем ему не верю. Но, может, он и сам верит в то, что говорит. Что, если он ошибается?
— Ну, тогда он все равно найдет осколок, и узнает правду, — осторожно заметил Бриз. Ведь не так важно, кем именно был тот осколок, главное, что Лир мог его выследить и остановить.
Калем потер переносицу снова и сказал вдруг:
— Давай слетаем на место боя.
Это было так внезапно, что он предложил, и Бриз не понимал, о каком бое речь. Калем будто прочитал по его лицу и пояснил:
— Двадцать лет назад, перед тем, как Короля Ужаса запечатали, была битва, здесь неподалеку. Ламмар и несколько придворных лордов напали на него возле дома. Говорят, без вмешательства Владыки ничего бы не вышло. Он вырвал Королю Ужаса сердце, и лорды смогли использовать магию подавления.
Бриз почувствовал вдруг, будто ледяной ветер подул внутри:
— Вырвал ему сердце?
Он никогда не испытывал ничего страшнее Сферы Истины, и даже представить не мог… насколько больно остаться без сердца.
— Но сейчас… сейчас у него же есть…
Когда прижимался, он чувствовал его пульс — сильный и ровный.
— Сердце? — Калем угрюмо кивнул. — Отросло за столько-то лет, конечно. Король Ужаса был одним из самых сильных духов. Практически богом. Таких очень сложно убить.
Бриз невольно сглотнул, коснулся собственной груди, почувствовал шершавую ткань мантии под пальцами — он все еще был в одежде Лира, и в тот момент это успокаивало.
— Я тут подумал, — добавил Калем. — Что стало с Королем Ужаса всем известно. Но что насчет сердца?
Он же не думал, что оно… превратилось в осколок? Лир же сам сказал, без имени и формы ничего не получится.
И тут же осекся.
Если речь шла о сердце, то это ведь была цельная часть. Могла ли она считаться за…
— Понимаешь теперь, — угрюмо сказал Калем. — У сердца нет имени, но что… если его можно считать за отдельную форму. Не полноценную, но начальную, из которой потом и выросла эта тварь.
Монстр, который напал на Бриза, выглядел как… как подобие человека, изуродованное, страшное и покалеченное, но человека. Но это теперь. Невозможно представить, каким он был изначально.
— Почему ты не сказал ничего Лиру?
Калем презрительно фыркнул:
— А разве непонятно? Он бы меня не послушал. И уж точно не согласился бы вернуться на место битвы. Он, может, и Король Ужаса, но даже для него такое слишком.
Бриз представил: что для Лира могло значить то место, какие воспоминания вызвать, и кивнул:
— Ему не нужно туда возвращаться.
— Мы сами слетаем, — сказал Калем. — Главное, чтобы он не узнал. Пусть занимается своими делами.
Он оглянулся по сторонам, выдохнул:
— Вот только проклятая пиявка наверняка за тобой следит. Он поймет, если ты улетишь из дома. А оставлять тебя одного я не буду. Мало ли.
Бриз покачал головой:
— Лир замечательный. И ему не надо за мной следить, я и так никуда не улечу. Я же доброволец. Он даже обещал меня защищать, и кольцо дал, на всякий случай. Я всегда смогу его позвать, ну, если кто-нибудь нападет.
Кажется, он зря это сказал, потому что Калем вздрогнул:
— Кольцо? Это кольцо?
Он потянулся к ладони Бриза, и тот тут же спрятал руку за спину. Тем более что вопрос был глупый, никакого другого кольца у него не было.
— Его надо оставить в доме, — сказал Калем, уверенно и жестко.
Бриз отлетел еще немного дальше:
— Но я не хочу оставлять его в доме.
— Ты хочешь докопаться до правды или нет? — нахмурился Калем. И Бризу действительно хотелось узнать, и хотелось полететь с ним, увидеть место, где на Лира напали — получить еще один кусочек, крохотный фрагмент его прошлого, будто стать к нему ближе. Но кольцо ведь подарил Лир…
— Что если на нас нападут?
— Если на нас нападут, я точно смогу тебя защитить. Я же страж. Бриз, это наш шанс, я обещаю, кольцо никуда не денется. Мы быстро.
Бриз выдохнул, поколебался, прежде чем снять кольцо и серьезно сказал:
— Хорошо, но мы его здесь спрячем. Чтобы оно точно никуда не делось.
***
Посреди леса был черный круг выжженной земли — и воздух над ним словно вибрировал, плотный и тяжелый. Будто придавливал, и Бриз невольно поежился, обхватил себя руками. Пахло хвоей и застарелыми углями.
— Это здесь, — тихо сказал Калем, и почему-то его слова отдались эхом, тихим «здесь-здесь-здесь».
Место было жутким, вызывало тот неприятный, липкий страх, который Бриз чувствовал в когтях твари, чувствовал у полицейского участка.
Тот страх, который ему совершенно не нравился.
Тени меж деревьев казались чернильными.
— Что-то не так, — сказал Калем, повел носом в воздухе, будто ловя запахи, и Бриз без понуканий свил воздух потоком, захватил ароматы леса и этого места, подтянул поближе.
— Что не так? — спросил он, постарался не выдавать страх. Не хотелось, чтобы Калем считал его трусливым.
— Магия должна была давно выветриться. Но запах слишком сильный. И пахнет… кровью. И чем-то… древним, могущественным, так только очень старые заклинания пахнут. А Короля Ужаса всего двадцать лет назад запечатали.
Он говорил, и казалось, вокруг становилось холоднее.
Будто наползала темнота. Жадная, голодная темнота.
Бриз приподнялся над землей, завис в воздухе.
Что-то вдруг громыхнуло сбоку, и Калем резко обернулся.
Дерево справа пошатнулось, медленно начало заваливаться на них.
Бриз дернулся назад, и вдруг почувствовал — острое касание когтей к спине.
Голос — тот самый жуткий голос, который вызывал ужас, безотчетный, безусловный и невыносимый ужас — произнес:
— Еда.
Что-то резко развернуло его, перед глазами мелькнула оскаленная пасть — острые как иглы зубы.
А потом Бриз задохнулся, и не осталось ничего кроме черноты.