Глава 5.2 (1/2)
От автора: огромное спасибо, лучшие читатели на свете)) и за комменты, и за донат) у меня пока не было возможности ответить всем, но я обязательно это сделаю) напишите, как вам новая глава.
***
Лир рассмеялся в голос. Неожиданно, беззаботно — тем красивым смехом, который Бризу так нравилось слушать.
Но, видимо, не Калему, потому что тот сказал резко:
— Эй, пиявка, я абсолютно всерьез. Осколок на твоей территории и питается страхом. И правда, чей бы он мог быть?
Бриз поежился, подумал, что Лир точно что-нибудь сделает в ответ на «пиявку», но тот отсмеялся и сказал снисходительно:
— Если бы у меня был осколок, я бы об этом знал.
Бриз осторожно добавил:
— Лир говорил, осколки как дети. Мамы же всегда знают, что у них есть дети. Он бы тоже знал.
— Я не мама, — сухо заметил тот.
— Да, я знаю, — поспешно сказал Бриз. — У тебя же нет осколка.
Калем почему-то смотрел на него во все глаза. И, кажется, очень за него боялся. Внимательно приглядывался и вроде бы даже выбирал место, как пересесть, чтобы закрыть его собой.
— Ээ, Бриз, давай я лучше за тебя буду с ним говорить.
Он, наверняка, хотел как лучше, и просто не понимал, что говорить такое довольно невежливо, и поэтому Бриз не стал злиться, только смущенно кашлянул и ответил:
— Нет, спасибо, лучше я сам.
Тем более что у него точно получалось лучше, чем у Калема.
Лир ехидно фыркнул, снисходительно оглядел Калема с головы до ног, он как-то одним взглядом умел выражать, что считает того не слишком умным, и сказал:
— Не о чем больше говорить. Этот осколок не может быть моим, потому что я его не создавал. Не важно, питается ли тот страхом, не важно, что мои земли были под запретом. Осколки не появляются случайно. Хотя бы это ты должен знать. Или же стражей вообще ничему не учат?
Бриз сглотнул, отвел взгляд — он ведь тоже до встречи с Лиром об этом не знал. И еще жглась мысль: что Карн, кем бы он ни был, хотел его создать. Думал о нем.
— Правильно нас учат, — угрюмо сказал Калем, впился в лицо Лира взглядом и упрямо добавил. — Осколки иногда просто откалываются. Если незримый по-настоящему сильный…
Лир презрительно фыркнул, повел рукой, прерывая его слова — жест был сдержанный, королевский и почти глупый, очень пафосный:
— Это не осколок, это пародия на него. Позволь я объясню.
Говорил он так, словно сомневался, что Калем его поймет, но тот слушал, не перебивая.
— Осколки не рождаются, их создают. Требуется огромное количество силы, но помимо этого — намерение, цель. Сила бесформенна, — он поднял ладонь и над ней возникли завитки тумана, проступил собачий череп, шипы, оскаленные клыки — и сменились чем-то еще, неузнаваемым. — Это просто материал, который мы порождаем и используем. У нее есть направленность: твой огонь, мой страх, его, — он сдержанно кивнул на Бриза, — ветер. И эта направленность диктует череду комфортных форм, но она не может стать полноценным духом сама по себе. Создание осколка — кропотливый, сложный процесс. Чтобы твой фрагмент стал отдельным духом, необходимо не просто отделить от себя часть. Нужно еще две необходимые вещи.
Калем молчал, Бриз невольно подался вперед, ловя каждое слово. И казалось, что Лир говорил про него.
— Форма и имя, — спокойно закончил тот. — Нужно придать силе ту форму, в которой родится новый дух. И эта форма должна быть самостоятельной и полноценной, способной жить дальше. Способной порождать собственную силу, мыслить, питаться. Имя закрепляет эту форму в ее изначальном состоянии, — Лир сдержанно улыбнулся одними уголками губ. — Без начальной формы и имени, даже если часть силы незримого «отколется» — получится мерзость, ошибка. Бесформенное, неполноценное существо, оно умрет само, мучительно и быстро.
Но у Бриза были и имя, и форма. Он появился, уже зная — кто он, уже помнил какие-то вещи: как летать, как есть запахи.
И все это, то, каким он был создан, было задумано Карном.
— Я планировал создать осколок, — невозмутимо признал Лир. — Точнее, я думал об этом. Но шла война, я пытался избавиться от людей, пока Ламмар пытался избавиться от меня. Не лучшее время заводить ребенка. Эти планы так и остались планами. Я точно никому не давал имени.
Калем недовольно отвел взгляд, потер переносицу, Бриз подумал, что тот станет спорить и дальше, но сказал тот совсем другое:
— Ладно, хорошо, я тебя понял. Это не ты. Случайно ты осколок не создавал. А если намеренно и просто врешь мне сейчас то,…
— То так тоже не сходится, — поспешно вмешался Бриз, заметил взгляд Лира — показалось, что тот на мгновение стал теплее, и захотелось впитать этот взгляд, как запахи. — Зачем Лиру врать? Если бы он создал осколок в тайне, и тот бы… убивал людей, то без Лира никто бы все равно не узнал. Это он начал расследовать и искать убийц. Даже пострадал из-за этого.
Захотелось обнять его, почувствовать худое сильное тело — почувствовать, что опасность миновала, и что Лир тут, живой и целый.
— Понял, не дурак, — Калем задумчиво почесал щеку. — Но почему тогда осколок питается страхом? И кто вообще рискнул лезть на запретную территорию?
Этого Бриз тоже не знал, и было стыдно — что Калем и Лир могли говорить почти на равных, а Бриз… а Бриз просто не знал самых очевидных вещей.
Лир вдруг протянул ему руку, сказал:
— Иди сюда, — и это было, как глоток свежего воздуха после ночи в душном маленьком подвале. Бриз однажды залетел в чужой дом, а потом дверь захлопнули, и выбраться удалось только к утру. И он еще несколько недель после этого не рисковал близко подлетать к зданиям.
А теперь он легко лег на воздух, скользнул вперед, и осторожно, аккуратно опустился к Лиру на колени. Задница отдалась болью, но сидеть все равно было приятно. Уютно.
— Эй, — возмутился Калем. — Может, хотя бы не при мне?
— Все в порядке, — тут же сказал Бриз. — Мы все время так сидим. Очень удобно. Я бы предложил тебе тоже попробовать, но Лиру ты немного не нравишься. К тому же у него уже заняты колени.
Снова стало неловко за свою жадность, за то, что он просто не хотел делиться с Калемом, хотел оставить Лира только себе. Право сидеть на коленях, запах соли и старых книг, и такие приятные прикосновения к волосам.
— Поверь, я плакать не буду, — Калем фыркнул, ехидно посмотрел на Лира. — Ты же вроде уходить собирался.
— Верно, а потом ты решил поговорить, — невозмутимо отозвался тот.
Калем выдохнул протяжно, словно очень устал, помолчал немного, и когда заговорил, голос прозвучал тихо и немного неловко:
— Мы могли бы позвать стражей. Раз у тебя такое творится на территории.
— Стражи подчиняются Ламмару, — резко отозвался Лир, он напрягся всем телом, и Бриз это почувствовал, осторожно коснулся ладонью его руки. Кажется, помогло, по крайней мере, после Лир добавил уже спокойно. — Я не пущу Ламмара и его ищеек на свою территорию. Я вполне могу справиться сам. Это просто мелкий осколок. Ты спрашивал, почему он управляет страхом? Но это очевидно. Все знают, что здесь живет Король Страха, моя земля подходит для всех духов, связанных с ужасом. Пробраться внутрь наверняка было не так уж сложно.
— Ладно-ладно, — Калем недовольно фыркнул. — Ты не хочешь пускать сюда Владыку, но хоть мою помощь прими. Я тоже страж, и я не слабый.
Лир недовольно поморщился:
— Ты сильный, но ты не на моей стороне. Займись Бризом, — он неожиданно встал, подхватывая его на руки, так легко и привычно, будто постоянно это делал. В два шага оказался рядом с Калемом и протянул ему. — Ему нужно восстановить пламя. А я буду занят. Я вернусь к рассвету.
Бриз невольно дернулся, когда оказался на руках у Калема — прикосновение было непривычным, каким-то неправильным, и немедленно захотелось отлететь хотя бы на пару шагов:
— Погоди, давай я полечу с тобой.
— Нет, — спокойно сказал Лир. — Сначала я разберусь с людьми.
Он говорил про Говарда, про всех, кого ненавидела Джанин, кому он согласился отомстить, и Бриз осекся — не был готов увидеть смерть людей, и не мог Лира остановить. Даже не знал, хочет ли.
Лир помолчал, и на мгновение его взгляд стал мягче:
— Отдыхай, я скоро вернусь. Я не брошу единственного добровольца.
И снова захотелось до него дотронуться — провести кончиками пальцев по лицу, почувствовать прикосновение тонких губ.
— Обещаешь?
— Да.
И Бриз выдохнул, улыбнулся и пообещал в ответ.
— Я буду ждать.
***
— Отвратительно, — сказал Калем, как только Лир ушел, прижал к себе Бриза поближе. — Вот же пиявка, чуть что тянет к тебе свои грязные руки.
— Они не грязные, — Бриз постарался осторожно освободиться, отодвинуться. Калем удержал. — Я почти уверен, что это просто расцветка такая.
— Это метафорическая грязь, — недовольно отозвался он, погладил его по спине, заставил дернуться снова. — Как ты?
Сидеть Бризу было неудобно, и тело Калема — непривычно компактное, вызывало желание постелить между ним и Бризом прослойку облака. А еще лучше два.
— Ты не мог бы меня отпустить? Я… я не очень хочу, чтобы меня трогали.
Калем разжал руки тут же, настолько внезапно, что Бриз чуть не шлепнулся на пол, хорошо, что успел вовремя ухватиться за воздух.
— Прости, — голос у Калема дрогнул. — Прости, Бриз, я не подумал… после того, что он с тобой сделал…
Кажется, он надумал себе что-то, но Бриз понятия не имел что, только отозвался:
— Это не из-за Лира. Мне просто… ну, не очень комфортно.
— Я тебя не обижу. Я не такой как он.
Бриз об этом знал, и в этом и была проблема. Ведь с Лиром он мог сидеть сколько угодно. Наслаждался близостью, теплом, запахом. Каждым прикосновением.
Шлепками.
И сексом.
Бриз подумал об этом и замер.
— Что? Что не так? — быстро спросил Калем, с беспокойством заглянул ему в глаза. — Тебе плохо.
Бриз сказал:
— Он же мне обещал…
Сам вздрогнул от своих слов.
— Что? Что он обещал? Если это что-то важное, я сам все сделаю. Не нужна тебе эта пиявка. Мы и без него справимся.
Калем говорил сбивчиво и быстро, будто очень боялся за Бриза.
Тот поежился: