Глава 5.1 (2/2)

А потом Бриз услышал громкий голос Калема:

— Эй, старый извращенец? Ты здесь? Я от Ламмара. Он меня отпустил.

И шанс сказать, объяснить прошел, будто его унес ветер.

Бриз не знал, что чувствует — облегчение? Разочарование?

Лир вздохнул раздраженно, потом потянулся и поцеловал Бриза в макушку, взъерошил волосы:

— Как минимум один твой недостаток я знаю. И теперь он будет жить в моем доме.

— Калем не недостаток, — вежливо заметил Бриз. — У него множество замечательных качеств. Я сейчас не помню каких, я попозже скажу.

Лир фыркнул, притянул его к себе, коснулся губами губ, и белесый туман окутал фигуру Бриза, опал складками мантии.

Бриз неловко поежился:

— Это не обязательно, у меня ведь уже есть одежда.

Мантия пахла солью и старыми книгами, покалывала чувствительные места укусов. Но Бризу нравилось чувствовать ее — будто его тайно обнимали, и об этом никто не знал.

— Твоя одежда не спрячет мои метки.

Он невольно потянулся к своей шее, наткнулся на воротник мантии — тот испарялся завитками тумана.

— Мне кажется, ты слишком любишь кусаться.

— Эй, извращенец! Я говорю, Ламмар…

Калем появился в дверях, бросил один взгляд на кровать и застыл, будто застал их за чем-то, и Бризу сразу стало неловко.

Лир выпрямился, смерил Калема раздраженным взглядом:

— Ты забыл постучать. Моя спальня — не проходной двор.

Тот нахмурился, посмотрел на него:

— Ты еще и фетишист? Это что за дерьмо? Тебе нравится издеваться над Бризом? Ты даже одежды ему не оставил!

— Мантия довольно удобная, — осторожно заметил тот. — Просто моя одежда…

Он не мог сказать, что она не скрывает метки.

— Твоя одежда — что? — не сводя взгляда с Лира, с подозрением спросил Калем.

Бриз беспомощно посмотрел на свои вещи. Они не выглядели ни порванными, ни грязными.

— Моя одежда… слишком далеко лежала.

Калем подошел, взял одежду Бриза и принес ему, протянул, оглядывая его цепким взглядом:

— Теперь она близко.

— Спасибо, — сказал Бриз, неловко поежился. Он сел ровнее, и задница тут же отозвалась волной боли. — Я потом переоденусь. А… Ламмар надолго тебя отпустил?

Он спросил просто, чтобы отвлечь, но ответил ему не Калем. Лир поморщился, сказал высокомерно:

— Пока я сам не откажусь. Теперь он принадлежит мне.

Бриз думал, что Калем немедленно начнет отрицать, может, даже кричать и снова назовет Лира извращенцем, но тот только угрюмо отозвался:

— Не радуйся, тварь. Я буду служить тебе только ради Бриза.

Показалось вдруг, что в комнате стало холоднее и воздух уплотнился.

— Ты будешь служить мне, — спокойно ответил Лир. — Потому что теперь я твой хозяин. Потому что Ламмар отдал мне тебя, как вещь и я могу сделать с тобой все, что захочу. Я не милосердный хозяин, мальчик-ифрит. И если ты позволишь себе неуважение, ты будешь наказан. Если ты еще раз зайдешь в мою спальню без стука, ты будешь наказан. Если ты подведешь меня, если уйдешь без разрешения, если причинишь вред мне или Бризу, ты будешь наказан. И за то, как ты вломился ко мне сегодня, ты тоже будешь наказан.

Его слова — уверенные и веские — падали в тишину. И Бриз подумал: в тот момент Лир говорил, как король, и невозможно было его не слушать. Невозможно было на него не смотреть.

Казалось, воздух в комнате стал густым и тягучим, пропитывался его силой.

Калем нервно сглотнул, сжал кулаки, и Бризу захотелось отвесить ему подзатыльник, потому что он уже заранее видел — сейчас тот сделает какую-нибудь глупость.

И так оно и случилось:

— И тебе это понравится, да, пиявка? Меня наказывать. Только это и можешь, издеваться над теми, кто слабее.

Лир спокойно кивнул, будто самому себе, а Бриз вдруг понял, что должен вмешаться, ухватился за его рукав и поспешно сказал:

— Нет, Лир, погоди. Калем просто сказал глупость.

Лир перевел взгляд на его руку и сказал:

— Отпусти.

Бриз сглотнул, посмотрел ему в глаза, шепнул:

— Не могу. Это же… это же из-за меня Калем так себя ведет. И пострадает он из-за меня.

— Если ты не отпустишь, ты тоже будешь наказан.

Бриз это знал, кивнул быстро, уткнулся лбом Лиру в плечо. Было страшно — потому что если даже доставляя удовольствие, он добавлял к нему боль — сильную, жгучую боль — наверное, наказывал он и вовсе невыносимо.

Голос прозвучал тихо:

— Я знаю. Я приму наказание, все от тебя приму. Только, пожалуйста, пожалей Калема.

Лир раздраженно выдохнул, помассировал переносицу пальцами:

— Иногда я просто не верю.

— Бриз… Бриз, ты же… — Голос Калема — тихий, сдавленный — прошелестел по комнате. И вдруг Калем опустился на одно колено, низко склонил голову. Каждое слово звучало так, будто ему приходилось выталкивать его с силой. — Господин, я прошу прощения. За… оскорбления, за то, что пришел без стука, за все остальное, это больше не повторится. Не наказывайте Бриза, накажите только меня.

Лир перевел взгляд с него на Бриза и обратно. И чувство, что вот-вот произойдет что-то непоправимое, отступило:

— И это моя жизнь. Встань, Калем. Ты можешь звать меня Лир, и обращаться на «ты». Твое «господин» звучит неискренне. В остальном… я не жду от тебя помощи, но постарайся не быть обузой. Если ты нарушишь правила в этом доме, Бриз будет отшлепан.

Он сказал это глядя Бризу в глаза, и тот почувствовал, как жарко вдруг стало. И как накатили одновременно страх и предвкушение.

— Ты не можешь отыгрываться на нем за мои действия, — зло процедил Калем. — Да что ты… тебе совсем его не жаль?

— Нет-нет, Калем, все в порядке, — чувствуя, как горит лицо, сказал Бриз, — Лир отлично умеет шлепать. Я совсем не против.

— Он не должен так с тобой обращаться!

— «Он» все еще здесь, — сухо заметил Лир.

— Калем, — осторожно заметил Бриз, рискнул бросить на него быстрый взгляд из-под ресниц, — я думаю, тебе не нужно вмешиваться в наши с Лиром отношения. Он замечательно со мной обращается. Даже дал шоколадку. Ну, не целиком, зато очень хорошую.

Лир прижал ладонь к лицу, будто у него вдруг ужасно разболелась голова:

— Невероятно.

— Надо же, — ядовито сказал Калем. — Даже шоколадку дал. Какой герой.

По мнению Бриза, он был несправедлив, тем более, что сам не дал даже шоколадки.

— А целую шоколадку ему дать тебе убеждения не позволили? — вкрадчиво спросил Калем. Изо рта вылетело облачко дыма, свилось завитками и глаза разгорелись ярче.

Лир вздернул бровь:

— Я дал немало, и это последняя партия от знаменитого мастера.

Калем стиснул зубы, и показалось, что внутри его рта разгорается огонь:

— Плевать, что ты со мной сделаешь, плевать, что ты Король Ужаса, я не дам тебе издеваться над Бризом. Я ему должен.

Лир оказался рядом с ним так быстро, что Бриз не успел увидеть, не успел даже осознать, и острые когти впились Калему в горло.

Бриз задохнулся, в тот момент Лир мог убить, мог вырвать ему горло одним движением, и смотрел только Бризу в глаза.

Нет, пожалуйста. Пожалуйста, не делай этого.

— Я дорожу Бризом, — спокойно, будто между прочим сказал Лир, словно обсуждал что-то незначительное. — Я даю слово, что не причиню ему вреда. И даю слово тебе, что не потерплю угроз. Ты меня понял?

Калем нервно сглотнул, Бриз видел, как ему страшно. И боялся вмешаться и сделать хуже.

— Я понял. Пусти. И ты дал мне слово. Со мной можешь делать, что хочешь. Только Бриза… Бриза береги.

Лир убрал руку, самые кончики когтей окрасились алым:

— Хорошо.

Бриз протяжно выдохнул, чувствуя, как уходит нервозность, неловко заметил:

— Я думаю, вам обоим нужно перестать. Глупо же: вы то нормально разговариваете, то принимаетесь когтить друг друга. В следующий раз я тоже влезу. И вы мне что-нибудь повредите. И вам… вам будет меня жаль.

Он опасался, что они вот-вот скажут: нет, им не будет жаль, и что это их не остановит.

Но Калем и Лир молчали, смотрели внимательно.

— Ну, я почти уверен, что вам будет жаль, — осторожно добавил Бриз.

Лир вдруг отвел взгляд, будто смутился, сказал высокомерно:

— Мы все обсудили с Калемом. Конфликтов больше не будет.

Тот тоже будто очнулся, прочистил горло:

— Да, мы с извраще… с Лиром уже договорились. Ничего не бойся, я за тобой присмотрю.

Он пододвинулся ближе, посмотрел виновато.

— Ты можешь присмотреть за ним прямо сейчас, — задумчиво заметил Лир. — Ляг с ним. Мне нужно уйти.

Это было так внезапно, что Бриз невольно подался к нему, и привычный страх всколыхнулся внутри: не уходи. Возьми меня с собой. Я не помешаю, я даже буду молчать.

Калем нахмурился:

— Я не против, но что это за дела? Ламмар говорил, тебе нужно набираться сил.

Лир помолчал, будто раздумывал — отвечать? Уйти? — и все же сказал:

— На моей территории орудует посторонний осколок. Он убеждает людей убивать друг друга.

Калем напрягся, подался вперед:

— Осколок? Давай-ка ты расскажешь все по порядку.

***

Лир мог бы промолчать, мог бы осадить Калема снова — Бризу казалось, даже хотел это сделать, но в последний момент передумал. Он рассказывал про город и про то, что узнал, короткими, сухими фразами, и Калем ни разу его не перебил.

— Это касается моей территории, моих владений. И не касается чужаков. Я говорю тебе, только потому что теперь ты мой, — закончил Лир равнодушно, и Калем невольно вздрогнул. — И я запрещаю обсуждать это с посторонними.

— Но со мной ведь можно? — поинтересовался Бриз. — Я и так все знаю.

Лир вздернул бровь, посмотрел на него снисходительно, и Бриз тут же почувствовал себя глупо.

— Да. С Бризом можно. Тем более, что иначе он все равно от тебя не отстанет.

Калем угрюмо кивнул:

— Понял, не дурак. Но то, что ты рассказал… тебе самому-то не кажется, что что-то мы упустили?

Он сказал «мы», но Лир не стал поправлять, только поинтересовался:

— Что именно?

— Откуда здесь взялся осколок? Тебя запечатали, и Ламмар запретил жить здесь.

— К чему ты клонишь? — голос у Лира стал холоднее, острым и злым.

— К тому, — отозвался Калем. — Что если тут и орудует осколок, скорее всего, это твой осколок.