Глава 2.2 (1/2)

***

Туман проступил в воздухе, тяжелыми белесыми клубами — его рваные края струились, принимали причудливые формы, и Бриз невольно сглотнул, отступил на шаг.

Идея позвать Лира больше не казалась такой хорошей.

Из тумана скалились вытянутые черепа — мгновение, и собачьи скелеты рванулись вперед — и Бриз вскрикнул, отпрянул в сторону.

Слова прогрохотали будто со всех сторон сразу, и знакомый голос расслаивался — был грохотом, и воем:

— Смерть тем, кто посягнет на мое.

Смерть-смерть-смерть… — отдалось в воздухе.

Лир появился на колеснице — серой, украшенной шипами, будто сплетенной из железного терновника, опаленной по краям. Высокая худая фигура казалась статуей — доспех поверх развевающейся мантии напоминал скелет, голову венчала корона из лезвий. Глаза горели.

Лир был как разгневанный бог, суровый и беспощадный. И настолько перебарщивал с пафосом, что казался скорее нелепым. При взгляде на него Бриз сразу перестал бояться и почувствовал легкий стыд за него.

— Могу я узнать, что здесь происходит?

На сей раз голос его прозвучал нормально.

Хмурясь, Лир остановился у озера, огляделся по сторонам, а потом раздраженно повернулся к Бризу.

— Эм… — Бриз осторожно отлетел еще на пару шагов. Ближайший пес-скелет клацнул в его сторону челюстями.

— Я думал, на тебя напали, — резко, словно откусывая каждое слово сказал Лир. — Я думал, ты попал в беду.

Теперь мысль о том, что Лир мог обмануть, поступить как та гарпия, казалась очень глупой.

— Ты думаешь, мой дар — игрушка? — Лир сошел с колесницы, пошел к Бризу, и тот зажмурился, не зная чего ожидать. Удара?

Но Лир до него не дотрагивался, и Бризу стало за себя стыдно:

— Я просто…

— Просто что? Выдернул меня из дома ради потехи? — он стоял так близко, что Бриз чувствовал исходящий от него жар. И больше всего боялся, что не сможет объяснить.

Лир смотрел на него сверху вниз, недовольно кривил губы — и взгляд у него был холодный, как у десятков других незримых, как у тех, кто избегал его и шептался об осколке Карна у него за спиной.

И вместо объяснений вырвалось беспомощное:

— Не уходи. Ты только не уходи, пожалуйста.

Лир моргнул, и больше не выглядел раздраженным. Скорее озадаченным, обескураженным:

— Я не собирался уходить. Я спросил, что происходит.

Но он отступил на шаг, и Бриз невольно подался за ним, рискнул ухватить за краешек мантии:

— Прости.

Он не знал с чего начать. Мог только попросить прощения.

Лир сделал глубокий, раздраженный вдох, выдохнул, и спросил уже спокойно:

— Что случилось?

— Это глупо, — неловко признал Бриз. От стыда хотелось спрятаться, укутаться облаком и сделать вид, что там никого нет.

— Что именно?

— Я просто… хотел проверить. Ну, что ты появишься. Прости.

Лир помолчал, и он больше не казался раздраженным, скорее задумчивым:

— Хорошо. Я понимаю.

Бриз замер, осторожно заглянул ему в глаза, пытаясь прочесть по ним, действительно ли Лир не злился.

— Это не глупо. Ты не поверил мне — неприятно, но правильно. Ты ничего обо мне не знаешь и не хочешь доверять.

Это звучало рассудительно и логично.

Просто не было правдой.

Бриз многое о Лире знал — знал, как он пах, приятно и немного пыльно, знал его прикосновения на ощупь, знал, как Лир усмехается, когда ему хорошо. И теперь казалось нечестно в нем сомневаться.

— Я хочу. Я правда хочу тебе доверять, — признал Бриз. — Я просто не знаю, как.

— Я Король Страха. И я выполняю, что обещал, — отозвался Лир. И казалось, что у каждого его слова были вес, что каждое из них опускалось невидимым тяжелым покрывалом Бризу на плечи. Укутывало.

Он не сбрасывал руку Бриза, и тот не спешил отпускать, осторожно провел ладонью вниз и коснулся черной кожи на предплечье, понадеялся, что можно. Ну, просто хотелось почувствовать ее под пальцами.

— Ужаса, — осторожно сказал он. — Ты оговорился. Ты же Король Ужаса, а не страха.

— Мне лучше знать, чего я король, — Лир недовольно фыркнул. — Ужаса, надо же. Отвратительное прозвище.

— Я думаю, лучше звучит, — Бриз рискнул подлететь вплотную, почти прижался к Лиру. — Ну, чем Король Страха.

— Дело не в том, как звучит, — строго пояснил Лир. — Ужас — это только один вид страха. А я управляю всеми. Называть меня Королем Ужаса, это как называть Бога Дождя Богом Мороси.

— А, — отозвался Бриз, хотя все равно не видел особой разницы. И решил на всякий случай уточнить. — Но ты ведь не бог, да?

— Нет. Я дух. Но очень древний и могущественный.

Должно быть, Лир очень этим гордился. Ну, или компенсировал. Люди, кажется, говорили, что гордость, это от желания что-то там компенсировать, но Бриз особо не вникал. Ему гордиться было нечем.

Он сжал пальцы на его запястье, осторожно и в надежде, что Лир не заметит — просто приятно было его чувствовать:

— Спасибо, что пришел.

— Я дал тебе слово, — напомнил Лир. — И я думал, ты в опасности.

— Мм. Нет. Но ты очень… — пафосно и немного глупо, — внушительно появился. Торжественно.

Бриз посмотрел на его колесницу с шипами, на псов-скелетов:

— Твоя повозка такая… острая. И собачки отличные.

Лир нахмурился и помассировал переносицу и попросил:

— Пожалуйста, перестань.

— Нет, правда, — Бриз не умел говорить убедительно, но очень старался. — Я вижу, что ты очень старался. Даже доспех одел. И корону.

Выглядела она очень острой, будто состояла из лезвий, но Лир небрежно стянул ее с головы и зажал в ладони:

— Это облачение для битвы.

Бриз ни разу не участвовал в сражениях, не умел ни драться, ни обращаться с оружием, да и не хотел учиться — и все, что он знал о войне казалось страшным и совершенно бессмысленным.

Но одно он знал точно.

— Лир ты же без оружия, — осторожно сказал он. Оглядел его внимательно с ног до головы, чтобы убедиться, что не пропустил какой-нибудь меч или кинжал. Доспех тоже не внушал доверия, выглядел так, будто Лир сам себя исцарапает, просто подняв руки. — У тебя ведь должно быть оружие для битвы?

— У меня есть оружие. Но обычно гончих ужаса достаточно.

Скелеты собак бродили вокруг, склонялись к воде озера, трогали воду костяными лапами, и выглядели как Лир в тот момент — немного нелепыми и совсем нестрашными.

— У тебя точно есть оружие? — уточнил Бриз.

Кажется, Лир не любил, когда в нем сомневались, недовольно поморщился и протянул ему корону:

— Подержи.

Бриз замялся — было страшновато до нее дотрагиваться, любопытно, какая она на ощупь, и немного льстило, что Лир настолько доверял. Она ведь была чем-то важным, ее не давали всем подряд?

Он все же рискнул, отпустил руку Лира и осторожно забрал корону. Она оказалась тяжелой, теплой и…:

— Совсем не острая.

— Конечно, нет. Я же ношу ее на голове, — Лир склонил голову, усмехнулся.

— Но выглядит очень острой. Это потому, что она как страх? — спросил Бриз и уточнил. — От нее меньше вреда, чем кажется.

Почему-то показалось, что Лир вот-вот снова потрет переносицу — будто от головной боли. Хотя вряд ли у него на самом деле могла болеть голова.

— Бриз, нет. Она просто для красоты.

На самом деле она была не такая уж красивая — мрачная, не блестела, выглядела угрюмо, а не торжественно, и казалась жутко неудобной.

Бриз осторожно поднял ее, опустил себе на голову — Лир его не останавливал, смотрел с интересом, только потянулся поправить — она оказалась слишком велика, чуть не слетела.

— Тяжелая, — сказал Бриз и поежился. Он чувствовал себя неуютно в ней, не на своем месте, словно покусился на что-то что ему не принадлежало.

Лир смотрел на него с усмешкой, с жарким, голодным интересом в черных глазах:

— Любопытно. Замри. Не шевелись или она упадет, — команда в его голосе заставляла что-то сладко сжиматься внутри.

Бриз нервно сглотнул, чуть не кивнул в ответ и вовремя остановился.

Лир наклонился к нему, к месту, где шея переходила в плечо, вдохнул воздух, будто пробовал на вкус и выдохнул — дыхание обожгло кожу.

Приятно, щекотно. И сердце быстрее билось в ответ.

— Ты пахнешь снегом, — шепнул Лир.

— А ты солью. И старыми книгами. Мне нравится, приятный запах.

— Правда? — Лир подцепил нижний край его рубахи кончиками пальцев, легко, уверенно скользнул ладонью вверх, привычно и будто делал так все время, а Бриз едва не дернулся, в последний момент вспомнил, что корона может свалиться. Прикосновение шершавой ладони обжигало.

Ощущалось так остро, будто все остальное не имело значения, отступало, и оставалось только это единственное прикосновение — скольжение по животу вверх, пальцы на солнечном сплетении, а потом Лир передвинул руку и легонько ущипнул сосок.

Бриз со всхлипом втянул воздух, зажмурился, потому что невозможно было не шевелиться. Тело отдавалось на касание дрожью.

Лир убрал руку, и когда Бриз открыл глаза, увидел его довольную усмешку:

— Ты спрашивал про мое оружие?

Это было ужасно нечестно, что он мог так дразнить, заставлять дыхание Бриза сбиваться — и сам оставался невозмутимым, без труда переключался на другое.

Хотелось попросить его, чтобы он вернул руку, чтобы продолжил — но немного пугала мысль о порке. Лир же сказал, что в следующий раз будет она.

— Оружие. Да, точно оружие. Оно нужно для битвы. Я почти уверен, что нужно.

Лира его слова явно повеселили, и сразу захотелось укусить в ответ. Бриз же не сказал ничего смешного.

— И оно у меня есть.

Лир протянул руку в сторону — эффектно, торжественно, как какой-нибудь жрец из фильма. И в его руке возникла из завитков тумана…

— Это же коса, — недоуменно сказал Бриз, присмотрелся к ней поближе. И да, у нее было изогнутое узкое древко, не деревянное, а металлическое, место, где крепилось ее лезвие ощетинивалось шипами, острыми и зловещими. Но это совершенно точно была коса.

— Как видишь, — Лир небрежно оперся на нее, замер, будто изваяние.

Корона на голове Бриза съехала набекрень, и он поправил ее, не сводя глаз с косы:

— Но это не оружие. Лир, она чтобы косить траву. Я точно знаю, я сам видел.

Корона съехала снова.

— Она может резать. Разве этого мало?

— Ну… да? Она может резать траву, но воюешь же ты не с травой.

У Лира стало просто непередаваемое, очень сложное выражение лица, и он пробормотал себе под нос:

— Порой я просто не верю, — а потом он перехватил косу иначе и продемонстрировал Бризу. — Смотри. Вот у нее палка, — он кивнул на древко, к которому крепилось лезвие. — Я могу бить этой палкой. Она сойдет за оружие?

Бриз не знал, как ему ответить, чтобы не обидеть и потому сказал честно:

— Только за очень плохое. Может, тебе завести меч?

— Сейчас я хочу завести кляп, — угрюмо отозвался Лир, потом мгновенно убрал косу, шагнул Бризу, и добавил. — Но придется импровизировать.

Бриз не успел ему ответить — его сцапали сильные руки, прижали к твердому худому телу, а потом к его губам прижался горячий, настойчивый рот, и все остальное как-то вылетело из головы.

Лир целовал его долго, со вкусом, и когда отпустил, Бриз забыл, что умеет летать, и даже, что умеет стоять, и чуть не шлепнулся на землю — поймал себя в воздухе в последний момент.

И когда посмотрел на Лира, тот уже был в своей привычной форме — без доспеха, короны и собак, в одной мантии, которая теперь закрывала его ноги.

— Я так понимаю, критиковать оружие мы закончили? — с усмешкой спросил он, и Бриз насупился, направил на него поток ветра в отместку, но даже волосы не растрепал. Надо было укусить, конечно, но кусать Короля Ужаса он побоялся.

Лир вдруг замер, напрягся и повернул голову ветру навстречу, ноздри длинного аристократичного носа дрогнули.

— Сделай так еще, — сказал ему Лир, указал рукой на другой край озера. — Мне нужен поток воздуха оттуда. Можешь создать?

— Да, — Бриз не знал, зачем, но Лир вообще был странный — носил корону из тупых лезвий и воевал косой, и проще было создать ветер, чем узнавать зачем. — Только не очень сильный.

— Подойдет, — напряженно отозвался Лир. — Если сможешь, захвати запахи с другого берега.

Бриз невольно фыркнул:

— Конечно, смогу. Это же совсем легко.

И не мог понять, почему в ответ Лир посмотрел на него так пристально, внимательным цепким взглядом.

Скользнув мыслью на другой конец озера, Бриз уцепился за воздух и потянул на себя, создавая ветер — свил его кольцом на берегу, захватывая запахи, погонял кольцо влево-вправо, чтобы ничего не упустить. Ветер уже шептал ему про то, как пахла вода, и сырые камни, и застарелый пепел от костра, и еще что-то неуловимое.

Бриз развернул кольцо потоком, протянул над озером к ним с Лиром.

Тот вдохнул полной грудью и нахмурился сильнее:

— Здесь неподалеку есть город. Я отправляюсь туда, вернусь через два дня ночью. До тех пор ты свободен.

Это было так внезапно, совсем не то, что Бриз ожидал услышать. Он растерялся, опешил и ухватил Лира за рукав мантии, прежде, чем понял, что делает.

Тот с намеком посмотрел на руку на своем рукаве:

— Я советую отпустить.

Бриз нервно сглотнул, почувствовал, как изнутри поднимается страх:

— Постой, погоди! А… — он замялся, подбирая слова и даже не понимал до конца, зачем задерживает Лира. Тот ничего не был ему должен. — А… если ты проголодаешься?

— Перекушу кем-нибудь в городе, — спокойно, равнодушно отозвался Лир. И Бриз представил это на удивление отчетливо: как Лир целует кого-то еще, как нависает, как прижимается телом к телу, заставляя задыхаться, кричать и просить. Кого-то другого.

— Нет. Нет, ты не можешь есть в городе.

Он и сам не знал, зачем это сказал. И почему мысль о том, что Лир питался бы кем-то еще была невыносимой, заставляла все внутри наполняться горечью.

— Бриз?

— Ты выбрал меня, ты сам так сказал. Ты не должен есть других. Я полечу с тобой! Это же отличная идея — я могу приносить тебе приятные запахи, и летать, и… — он говорил, быстро и отчаянно, пытаясь убедить, и слова спотыкались друг об друга. И в глубине души, он не верил, что это поможет. Все всегда уходили, оставляли его одного.

— Послушай меня…