12. Плечи в веснушках (2/2)

К банку он подошёл за полчаса до назначенного времени и оставшееся время просидел на ступеньках, листая ленту в соцсети. Авто Кирилла припарковалось прямо перед ним, сверкнув фарами. Лёша поднял голову, и при виде уже хорошо знакомой машины на лице расцвела улыбка. Отряхнув джинсы, чтобы не испачкать дорогое кресло, он забрался на пассажирское место.

— Поехали, шапочка? — без приветствий начал Кирилл. Он выжидающе посмотрел на Лёшу, потянувшегося к ремню безопасности. Ему было всё равно, куда ехать. Главное — выбраться из этого района, наконец-таки развеяться.

— Поехали! — И он сам сделал музыку громче. Кирилл в пути слушал Лёшин плейлист.

Было сложно не отрывать взгляд от дороги. Выспавшийся, отдохнувший и счастливый Лёша был так хорош собой. Он активно жестикулировал, гибкое тело извивалось под свободной футболкой. Он знал каждое слово каждой песни и не стеснялся подпевать во весь голос. Он замолк только раз, когда понял, куда они подъезжают. Он оглядел местность, искусанные губы удивлённо приоткрылись прежде, чем он улыбнулся.

— Беговая? Мы в парк?

— Нет, просто мимо проезжаем, — Кирилл ухмыльнулся, заезжая на парковку. Лёша закатил глаза и потянулся выключить музыку. Приехали.

Кирилл сразу потянул его к воде. За пригорком их не было видно проходящим по дорожкам парка людям. Гречкин забрался на большой камень и поманил Лёшу к себе. Места должно было хватить для двоих. Воды залива лениво бились о берег, низкие слабые волны разбивались о камни. Лёша свесил ноги, наблюдая, как прямо под его кроссовками, всего в нескольких сантиметрах от них, плещется вода. Кирилл же, разместившийся за его спиной, протянул ноги в другую сторону.

— Ёбнет волна — и ходи потом с мокрыми ногами, — он покачал головой. И хорошо бы всё только так закончилось, а то хрен его знает, может, дешёвые Лёшины кроссовки и расклеились бы сразу. Но этого Кирилл говорить не стал. Не хотел задевать пацана.

— Да плевать, — ответил Лёша, покачивая ногами, — зато удобно. И вид красивый.

Кирилл фыркнул, укладывая ладонь на живот парня и притягивая его к себе. Лёша послушно откинулся на него и облокотил голову на крепкое плечо Кирилла позади. Прямо перед ними возвышались небоскрёбы, которые Кирилл не очень любил. Органично смотревшиеся в большой Москве, они казались ему какими-то чужими здесь, в родном стареньком Питере. Как будто здания вырезали с фотографий Москвы и на монтаже насильно впихнули сюда. Башни выглядели холодными, бездушными и нелепыми.

— Ты про этот огромный хуй? Или про хрень с пальцами позади? — Кирилл прижался щекой к волосам Лёши, пока пальцы бессистемно поглаживали парня по животу, сминая серую футболку.

— Ага, про «Лахту» и офис «Вместе», — Лёша улыбнулся, расслабляясь под мягкими касаниями, — мне нравится. Современно и красиво. Величественно. Да и в этот район вписывается.

— Ну не знаю, это ж просто хер, — Лёша засмеялся и отрицательно покачал головой в ответ, — ну правда, Лёш! Ты посмотри! Там ещё в парке дальше сердце есть, так вот то — яйца, а это — ствол. Да не ржи ты! Реально так, там с определенного ракурса чётко видно.

Лёша сильнее откинул голову, чтобы взглянуть на улыбающегося Гречкина.

— А ты прям выискивал ракурс, да? Может, дело в тебе? — Лёша хмыкнул, отворачиваясь назад, к башням, — везде ищешь члены.

На губах Кирилла расползлась гаденькая ухмылочка, а в голове созрела идея. Он с нажимом провёл пальцами по низу живота Лёши, подцепляя край футболки. Ногти скользнули по обнажившейся коже.

— Ага, очень их люблю, знаешь ли, — выдохнул он на ухо Макарову, вздрогнувшему от неожиданности. Тело под пальцами напряглось, и Кирилл с удивлением отметил, что пресс у парня весьма крепкий. Он отпустил футболку, тут же упавшую вниз и прикрывшую полоску кожи.

Лёша хохотнул, заёрзав на месте.

— Дурачьё, — беззлобно выругался, пытаясь принять удобное положение. От шёпота Кирилла по телу забегали мурашки, а от прикосновений и преувеличенно томного голоса всколыхнулось возбуждение, которое теперь приходилось унимать.

— Ну а башня Разумовского чем плоха? Милый же логотип, — возразил Лёша минутой позже, вновь прижимаясь телом к Кириллу позади.

— Разумовским, — тон Кирилла давал понять, что Разумовского он явно недолюбливает, — зуб даю, что он отгрохал себе это здание, только чтоб никогда из дома не выходить. Заперся в своей башне, сыч рыжий.

Лёша фыркнул от смеха. Неужели Разумовский как-то задел Гречкина? Интересно, чем же? Может, руку не пожал или посмотрел как-то «не так»? Вряд ли тот расскажет об этом.

— А мне он нравится, — уголки губ дрогнули, когда Лёша почувствовал, как напрягся Кирилл после его слов. Участившееся дыхание едва ли не походило на змеиное шипение, — Серёжа много денег вливает в «Радугу», подарками нас всех обеспечивает. Он классный. И соцсеть удобная, столько полезных функций.

Улыбка Лёши росла по мере его речи, одновременно с тем, как злое пыхтение позади становилось всё громче и очевиднее.

— Ага, Серёжа, — Кирилл передразнил имя Разумовского, звуча до смешного обиженно и ревниво. Как будто этот «Серёжа» у него любимую игрушку отнял. Лёша не выдержал и засмеялся, — хуёжа! И башня у него стрёмная. Это же, блять, Петербург! Какие небоскрёбы?! Только особняки, только классика.

— А ты в курсе, что город центром не ограничивается? И даже там не все дома построены в одном стиле, — Лёша указал в сторону выхода из парка. За его пределами ширился район новостроек, — Те дома тоже на «особняки» не подходят. Но все вместе они сюда вписываются, просто это другой Петербург.

— Мне такой Петербург не нравится, — Кирилл недовольно заворчал, утыкаясь носом в шею Лёши, заставляя того поёжиться от щекотки.

— А какой тебе нравится? С особняками?

— Ага. Вот у меня особняк шикарный, тебе понравится. Зелень вокруг, водоём, старинная архитектура — красота. Поехали ко мне, а? Тебе понравится…

Кирилл боднул его в плечо и скорчил самую невинную гримасу из всех, что мог. Он комично захлопал ресничками, пытаясь не дать губам разъехаться в наглой улыбке.

— Поедем, — Лёша с готовностью кивнул. Лицо Гречкина на мгновение вытянулось от удивления, — Как экзамены сдашь.

— А, — он разочарованно выдохнул, — ясно. Я-то сдам, Лёшенька, не беспокойся.

Кирилл прижался к губами к неприкрытой шее, размашисто проводя по тёплой коже языком и нежно целуя оставленный влажный след. Он уткнулся носом в Лёшино плечо, наслаждаясь близостью, пока Макаров осторожно поглаживал его по голове.

Последний день июня — последний экзамен. С горем пополам рассказав списанный билет, Кирилл добился от препода «удовлетворительно». Он тяжко вздохнул, выводя напротив фамилии Гречкина в ведомости оценку. Кирилл резво сбежал по ступенькам, доставая из кармана широких джинсов студенческий. Синяя корочка громко шлёпнула по турникету, обращая на Кирилла внимание недовольного сторожа. Он неодобрительно цокнул, но замечание не сделал. Немного повозив студенческий по поверхности, Кирилл дождался, когда турникет поддался давлению, и рванул дальше, теперь уже к выходу. Он с силой толкнул тяжёлую входную дверь.

По пути к авто, Гречкин развернулся к зданию лицом и от всей души показал факультету поднятые вверх средние пальцы. Хрен он сюда вернётся в ближайшие несколько месяцев. Хрен!

На дом он заказал клининг. Как раз пора было обновить уборку. Да и Лёше хотелось показать дом в лучшем виде, а не загаженном крошками от чипсов и упаковками из доставки еды.

Кирилл обещал заехать за ним вечером, и своё обещание сдержал. Лёша забрался в машину, и салон сразу же заполнился запахом кислых яблок. Гречкин глубоко вдохнул, наслаждаясь ароматом.

— Передай Лизе мою благодарность, пахнешь чудесно.

Лёша улыбнулся как-то смущённо, но попытался это скрыть. Он передёрнул плечами и хмыкнул:

— Конечно.

Они выехали с парковки, и, пока было ещё не поздно, Кирилл решил уточнить:

— Ко мне?

— Угу, я же обещал.

Гречкин пожал плечами, сворачивая в нужную сторону.

— Ну мало ли, тебе там если неудобно и прочее, там… тыры-пыры, ты говори. Поедем в другое место, без проблем.

— Всё нормально, Кирь. К тебе. Покажешь мне свой особняк. Сам же говорил, мне понравится.

— О, это точно, — Кирилл ухмыльнулся. Они остановились на светофоре, — посмотрим фильм какой-нибудь? Закажем пожрать?

— Я не против. От еды точно не откажусь, на ужин давали перловку, а я её терпеть не могу, — он скривился при воспоминании об ужине. Недосоленная перловка и пересоленные котлеты в паре никак не компенсировали недостатки друг друга, скорее, наоборот, вкус был хуже вдвойне. Лёша так и не смог поесть нормально. И не дал ругать Лизу за недоеденную порцию. Пусть сначала найдут нормального повара, а потом они поговорят, можно ли ребёнка заставлять есть.

Кирилл разблокировал смартфон и, открыв приложение доставки, протянул его Лёше.

— Выбирай, что ты хочешь. Мне без разницы.

На светофоре загорелся зелёный, они тронулись. Лёша выбрал пиццерию и ткнул в три разных пиццы, описание которых звучало наиболее аппетитно. От красочных фотографий тихо заурчало в животе, и уши Макарова загорелись, наливаясь пунцовым. Кирилл этого не заметил. Ну, или сделал вид, что не заметил. В любом случае Лёша был этому рад. Рвение своего организма краснеть в неподходящих ситуациях он не разделял. Избавиться бы от этой способности навсегда, только как? Загадка.

Особняк у Кирилла действительно был достойный. Большое красивое здание, весьма подходящее для семьи каких-нибудь графов или приближённых императора. Размером оно вряд ли уступало «Радуге». Лёша не сдержал восхищённый вздох. Кирилл следил за его реакцией с гордой улыбкой. Они поднялись по лестнице, и Лёша вновь замер. Он внимательно оглядывал длинные окна и коринфские колонны.

— Охренеть, — тихо сказал, не скрывая восторг, — больше на музей похоже, если честно.

Кирилла так и распирало от самодовольства. Реакция Лёши пришлась ему по душе. Он галантно открыл перед ним дверь, пропуская парня вперёд.

— Прошу.

Лёша прошёл в дом, но здесь уже не было ничего действительно поразительного. Просторная гостиная с высокими потолками была хорошо отделана, он мог назвать её красивой. Но всё же эффект «музея» пропал. Внутри здание походило на пусть и дорогое, но жильё для современного реально живущего в нём человека. В доме была комната, оборудованная под домашний кинотеатр. Кирилл ценителем кинематографа не был, но во времена ремонта в особняке решил, что добавить личный кинотеатр было бы неплохо. Правда, пригодился он за всё это время всего пару раз. Этот, на памяти Кирилла, — третий. Они устроились с коробками еды на широком диване, и Лёша принялся перебирать варианты, предложенные приложением.

— О, давай «Джентльменов»?

Кирилл пожал плечами, доставая себе кусок пиццы. Ему, в общем-то, без разницы, что они будут смотреть. Устроил бы любой вариант.

Наелся Гречкин удивительно быстро, больно сытной оказалась пицца. Уже после шестого куска пришло осознание — пора остановиться. А вот Лёша спокойно слопал одну из пицц, прежде уточнив, точно ли Кирилл её не хочет, и уже резво открывал третью. Растущий организм, как никак. Ну или попросту очень голодный. Возможно, им стоило заказать больше? Чтоб уж наверняка. Но на середине третьей пиццы парень закинул в коробку два куска от первой пиццы, оставленной Кириллом, и отставил упаковки в сторону.

— Где можно руки помыть? Ну и, — Лёша обвёл пальцем в воздухе лицо.

— Пойдём, — Кирилл поставил фильм на паузу и поднялся, — пиццу тут оставим или отнесём на кухню?

Лёша ненадолго задумался, разглядывая коробки, и кивнул:

— На кухню.

Кирилл отвёл Лёшу в гостевую ванную и оставил его наедине с собой, решив, что сам может умыться и на кухне. Пристроив еду на гарнитур, он всполоснул руки и плеснул в лицо водой, с силой протирая область вокруг рта.

К моменту его возвращения Лёша уже расположился на диване, и Гречкин подсел к нему, устраиваясь как можно ближе. Пацан медленно двигал челюстью, что-то тихо стучало по его зубам. Кирилл бросил мимолетный взгляд на рот Лёши, а тот будто этого и ждал. Он хитро улыбнулся, выпрямляясь.

— Конфета, — пояснил он и забрал из рук Кирилла пульт, так и не дав запустить фильм, застывший на паузе, — хочешь?

Гречкин не горел желанием есть сладкое, но лисья улыбка и прищуренные потемневшие глаза, озорно блестящие в темноте комнаты, так и кричали: «хочешь! Ты хочешь!» И Кирилл не нашёл в себе сил с ними спорить. Он покорно кивнул. Лёша тут же завозился, перекинул одну ногу через чужие бёдра, устраиваясь на них. Он закинул руки на плечи Кирилла и потянулся вперёд. Между губ скользнула зелёная конфета. Кирилл прижался к Лёшиному рту, аккуратно перенимая сладость языком. Яблочная. Под стать Лёшкиному запаху. Они медленно делили конфету между собой, пока от неё не остался лишь маленький кусок, который Гречкин разгрыз, быстро сглатывая и возвращаясь к губам напротив.

Лёша заелозил, подбираясь к Кириллу вплотную. Поцелуи становились глубже. Ладони Кирилла вжимались в поясницу парня, прижимая его к телу. Ближе, ещё ближе… Лёша на секунду притормозил, оторвался от покрасневших губ, заставляя Гречкина тихо недовольно заскулить. Он ухмыльнулся и резво стянул с себя футболку, выгибаясь в руках Кирилла. Тот так и замер, вглядываясь в плечи Лёши. В свете от большого экрана он увидел множество веснушек. И сразу припал губами к ним, выцеловывая кожу.

Лёша резко отпихнул его, и Кирилл уж было решил, что перегнул. Всё-таки опыта у пацана явно не было. Но Макаров его удивил. Он требовательно взглянул на Кирилла и потянул его рубашку наверх. Гречкин поднял руки, просторная одежда легко заскользила по телу и приземлилась на диван рядом. За поцелуем потянулись почти одновременно. От контакта голой кожи с горячим телом Лёши у Кирилла в голове заискрило. Парень на нём беспорядочно дёргал бёдрами, притираясь вздыбленной ширинкой к телу, пока пальцы рук хватались за крепкие мышцы, над которыми Кирилл корпел в тренажёрном зале.

Гречкин протиснул руку меж их телами и ощутимо провёл по молнии на джинсах, подцепил пальцами бегунок, слегка отстраняясь.

— Солнце, тебе помочь?

Жадный взгляд, направленный на его губы, и румянец на Лёшиных щеках не оставляли сомнений в ответе. Но всё же Кирилл не приступал. Он несильно теребил между пальцев бегунок, раззадоривая Лёшу. И тот всё же не выдержал, дёрнулся вперёд, едва ли не приказав:

— Ну! — настолько властно он звучал.

Кирилл повиновался мгновенно, расстёгивая пуговицу и молнию. Ладонь пробралась в бельё. Он опустился губами к шее Лёши, подбираясь резвыми движениями к плечам, вылизывая веснушки, рассыпанные по коже. Лёша наверху судорожно вздохнул, когда Кирилл сжал пальцы и совершил несколько резких и быстрых движений, как бы примеряясь. Парень подался бёдрами навстречу прикосновениям. Кирилл подобрал нужный темп, стараясь не выбиваться из него. Короткие ногти впились в плечи, Лёша тихо скулил над ухом, срываясь временами на стоны, когда Кирилл обхватывал его покрепче или прижимал головку к ладони, размазывая таким образом смазку.

Парень резко выпрямился, Кирилл вжал ладонь в его поясницу, и другой рукой ускорил движение. Лёша крепче сжал пальцы, впиваясь до боли, и протяжно застонал, кончая, упираясь лбом в плечо Кирилла. Он обессиленно упал на Кирилла.

— Всё хорошо, солнце, ты молодец, — Гречкин ласково целовал щёки расслабленного парня, поглаживая его по спине, вдоль позвонков, — хочешь в душ?

Лёша отрицательно покачал головой.

— Можно ещё полежать? — пробормотал он устало. Кирилл чмокнул парня в лоб.

— Конечно, шапочка. Когда захочешь — скажешь.

Гречкин продолжал мягко водить ладонью по разгорячённому телу, глубоко вдыхая запах кислых яблок.