Часть 73 (2/2)

– Мне тоже пора,— засобирался уходить Альбиери.– Леонидас, спасибо, что согласился помочь, я очень тебе благодарен! Иветти, рад был тебя видеть! Я бы с удовольствием остался на обед, но уже и так опаздываю!– быстро попрощался мужчина и подхватил свою сумку, спеша удалиться, пока не всплыла ещё одна сомнительная тема. Как всё-таки сложно вечно быть вынужденным скрывать от знакомых тайны, никогда не иметь возможности как следует расслабиться! Но эта игра стоила свеч, по крайней мере, именно так он себя успокаивал.

– Альбиери ведёт себя очень странно...— заговорил после небольшой паузы Леонидас, когда его друг ушёл.– Но и тебе не нужно было так нападать на него, Иветти,— заметил таки мужчина,– ты же знаешь, Альбиери эксцентричный человек.

– Так что же, ему можно красть сына у матери и все должны молчать, потому что он такой человек? Ну уж нет,— уверенно заявила Иветти,— я никогда никому не молчала и начинать не собираюсь, ты же меня знаешь!

– Да уж,— рассмеялся он,— я знаю...

– Вот и хорошо, ты мне лучше скажи,— она прижалась к нему, медленно распуская узел его тугого галстука,— ты наконец заключил этот свой контракт? Последние дни уходил ни свет ни заря, возвращался почти в полночь, так же нельзя...

– Извини,— мужчина мягко поцеловал её в плечо,– было много дел, а эти бездельники ни с чем одни не справляются. Но теперь наконец с этим покончено. Угораздило же Лобату в такое время попасть в больницу, вечно он уходит в свои загулы, а платить за это приходится мне!

– Надеюсь, ты ему этого не сказал?

– А вот и скажу, как только врачи скажут, что опасность миновала, так и скажу! Мужчине его возраста давно пора научиться ответственности, а не ныть из-за всяких глупостей и отправляться за дозой, он же ни о ком не думает, когда пытается себя угробить!

– Ты не думаешь, что ему и без того достаточно плохо? Лобату просто очень плохо, вот он и ищет утешения таким образом... Мне его очень жаль. Подумай, он совсем один, возвращается каждый вечер в свою пустую квартиру, его работа – единственное, что у него есть, но он знает, что его лучший друг в него не верит, не доверяет ему важные дела...

– А как ему доверять, если он вечно подводит меня, стоит ему что-то доверить?– возмутился Леонидас.— Скажи ещё, что это я виноват!

– Не кричи, я этого не говорила...– мягко возразила блондинка, оставляя лёгкие поцелуи вдоль его челюсти, после чего мужчина как-то потерял желание дальше возмущаться, целуя её в ответ. Позже она опять заговорила:– Лукас мне сказал, что Лобату расстроился из-за своего сына. У мальчика был день рождения, он хотел его поздравить, но не решается увидеться со своими детьми, ему стыдно, кажется, что он подвёл их, что он недостаточно хороший отец. И я подумала...

– Так я и знал...— вздохнул Леонидас.

– Как здорово, что мы понимаем друг друга с полуслова, правда?– как ни в чём не бывало улыбнулась Иветти.– Так вот, раз уж сам Лобату смущается прийти к ним в дом, нужно, чтобы он увиделся с ними как бы случайно. И почему бы не устроить встречу у нас в доме? У тебя же есть телефон бывшей жены Лобату? Я позвоню и поговорю с ней, чтобы она отпустила детей.

— Не знаю, насколько это хорошая идея, Иветти...— сомневался мужчина.— Даже если она согласится, кто сказал, что сам Лобату не сбежит, едва увидит их, и опять не бросится принимать какую-то гадость?

– А мы закроем все окна и двери, не дадим ему убежать, не станет же он выбивать их прямо перед своими детьми!— упорствовала женщина.– Ну Львеночек, ну пожалуйста...

Он не удержался и рассмеялся, слишком уж она в этот момент напомнила ему их дочь, когда она о чём-то просила и у неё заканчивались аргументы.

– Ладно, дам я тебе телефон,— вздохнул он, невольно улыбаясь, когда его жена, точно ребёнок, расплылась в улыбке и едва не хлопала в ладони от радости.– Кстати, а откуда Лукас узнал об этом? Вот почему его не было опять на работе, так и вижу, как они сидят где-то там с Лобату и дружно на меня жалуются!

– Ну-ка прекрати, никто на тебя не жалуется. Признавайся, ты просто ревнуешь, что твой друг поделился своими переживаниями не с тобой, а с Лукасом, ну так не надо — он просто оказался рядом в подходящий момент.

– Ничего я не ревную. Нечего мне больше делать, как ревновать Лобату...– отрицал он, хотя в этих словах была доля правды, потому что он был вправду уязвлён.– Просто Лукасу следует больше вникать в дела компании, а не в чужие проблемы! Однажды он возглавит фирму и должен ко всему быть готов, я же не буду жить вечно...— он замолчал, когда его жена внезапно дала ему крепкий подзатыльник.— Ты что?

– Ещё раз услышу — получишь у меня!– пригрозила возмущённая сеньора Феррас.– Ты будешь жить очень долго, а иначе я тебе устрою весёлую жизнь, ты меня знаешь, я тебя из-под земли достану и сама же опять убью за то, что надумал меня бросить! Со мной такие фокусы не пройдут, Львеночек!

– Весомый аргумент,– рассмеялся мужчина, а потом потянул её ближе к себе, чувствуя, как отступает напряжение прошедших дней.— Иди сюда, я ужасно по тебе соскучился...

Когда домоправительница снова появилась около кабинета, собираясь сообщить, что обед уже готов, она застала супругов в весьма щекотливом положении, пока они самозабвенно целовались, не думая не то что о прислуге, но даже о том, что их маленькая дочь может увидеть родителей такими. Далва открывала и закрывала рот, не находя сначала слов, а когда она собиралась уже заговорить, её вдруг кто-то потянул за юбку. Повернувшись, она увидела Кристину, девочка улыбалась, одетая в новенькое платье с розовым фламинго, собранные бантами в высокие хвосты волосы подпрыгивали в такт её движениям. Тина приложила один пальчик к губам, показывая няне, что нужно молчать, а потом взяла её за руку и потянула за собой в сторону кухни:

– Не надо мешать маме с папой, если они будут много целоваться, тогда у меня скоро будет сестра!

– Это кто тебе такое сказал?— поразилась экономка.

– Одна девочка, мы с ней вместе ходим на балет,— как ни в чём не бывало ответила Тина,– её родители много целовались, а потом у неё родилась сестра. А мне папа уже пообещал сестру, только это секрет! Далва, а можно мне печенье перед обедом? Пожалуйста!

– Ладно, но только одно, и смотри мне, я сразу увижу, если возьмёшь больше,— пригрозила пальцем экономка, улыбаясь вслед убегающей малышке.— Ох уж эта девочка! – потом подумала о недавних словах воспитанницы.— Ну надо же, какие новости! И вечно от меня всё скрывают!

***</p>

После обеда в Сан-Криштоване царило лениво расслабленное настроение: посетители бара доны Журы сидели, развалившись за столиками со стаканами сока или кашасы, или же поедая знаменитые пирожки с разными начинками,— с мясом, сыром, креветками или зеленью, известные на весь район, пока сама хозяйка бара, убрав волосы назад с помощью повязки, предварительно тщательно вымыв стойку, протирала столы средством для дезинфекции, мельком наблюдая за магазином соседа: там сегодня было спокойно, поскольку замещала владельца жена соседа, пока тот вместе с родственниками отправился в другой свой магазин, о чём сообщил вездесущий соседский сынок Базилио. Так уж повелось, что летние месяцы в Бразилии обычно были довольно прохладными, особенно с приближением июля, не в меру с рождественской порой, когда иногда зашкаливает такая жара, что даже в декоративных каминах, которые устанавливают в качестве праздничной инсталляции, вовсю работают кондиционеры вместо огня, а снег люди видят разве на картинках. А вот лето впрямь прохладное, обычно как хлынут дожди, так и приходит желанная прохлада, люди достают из закромов кофточки и лёгкие ветровки, а вместе с дождями часто приходит и сезон малярии. Жутко неприятная хворь, Журинья сама помнила, как переболела в юности, потому особенно тщательно следила за чистотой в баре в это время года, лишь бы не допустить появления малярийных комаров, обычно и распространяющих эту болезнь. Она и Шанди наказала беречься, на свой страх и риск отпуская сына на трёхдневную экскурсию. Сама Жура бар бросить не могла, но не чахнуть же ребёнку вечно дома из-за занятой матери! Правда поехал он таки не один, билеты на автобус через знакомую смогла достать Одетти, она и согласилась захватить Шанди, как и свою дочку Карлу и племянницу – дочь двоюродной сестры, беззастенчиво заявив, что для многодетных матерей на все услуги скидки, а экономить нужно обязательно «пока не найдётся богатый муж». А богатый муж всё не находился, потому Одетти только и жила от получки до получки, вечно следила за скидками и другими горячими предложениями, одевалась исключительно в комиссионных магазинах, поговаривая, что уж она сполна отомстит за все свои «страдания», опять же, когда появится какой-то мифический, конечно же, страшно богатый человек, который с превеликой радостью истратит своё состояние на Одетти и её дочь. Между тем, отец малютки Карлы, пусть, по слухам, и был богат, а своё богатство использовал только чтобы вышвырнуть требующую алиментов любовницу куда подальше, и ни капельки не жаждал взглянуть на плод их общей страсти. Так почему подружка так упрямо искала именно богача? Разве не понимала, что максимум, что она получит от него, так это несколько подарков, пока он будет её желать, а потом он точно так же погонит её взашей? И хорошо ещё если после этого рандеву женщине не придётся тащить на себе ещё один голодный рот!На других мужчин «размениваться» она не желала, ещё в школе вбила себе в голову, что именно богатый муж поможет ей выбиться в люди. Почему-то Жура очень сомневалась, что найдётся приличный богач, желающий жениться на подружке, и дело даже не во внешности, не в том, что Одетти не больно образована, не в том, что она малость подурнела после рождения дочери и изнурительной работы в цирке, тут уж, как говорится, на вкус и цвет, а скорее в том, что подруге прежде всего нужны были именно деньги и она даже не пыталась этот факт скрывать, что уж совсем неосмотрительно. А какой мужчина настолько глуп, чтобы жениться на женщине, которой на него самого наплевать, и лишь бы его деньги прикарманить? Впрочем, отца Карлы та любила, всё ждала, когда тот с женой расстанется, а в итоге получилось совсем иначе. И ей ли поучать приятельницу в плане личной жизни, там все они подруги по духу, и даже самая привлекательная из них Ноэмия и та от отчаяния, иначе не сказать, начала вдруг отвечать на ухаживания араба, родственника этого самого Мохаммеда, правда тот был не больно богат, так ещё разведён и вынужден платить алименты за бывшую и их общего сына, потому вряд ли подружка получит от него горы золота, которым марокканцы якобы осыпают своих жён. К тому же, не видела она что-то на Латифе этих самых гор золота! И что всем так хочется выйти замуж, какой из этого прок? Разве все разом становятся счастливыми, едва появится штамп в паспорте? Она вот ”сходила”, до сих пор иногда от кошмаров просыпается по ночам! Хозяйка бара уже несколько лет, как твёрдо уверилась, что если хорошие мужчины и существуют, так они проходят мимо неё, и если уж кто-то сверху решил, что не быть Журе счастливой в браке с нормальным человеком, ей ли спорить? А ей и без того хорошо!

– Сеньора, простите меня?— заговорил мужской голос буквально у неё над ухом.

— Чего вам?– Жура деловито повернулась, изучая рослого худощавого мужчину с довольно широкими плечами, одетого в клетчатые брюки и тёмный пиджак сверху. Этого незнакомца она ещё здесь не видела, потому немного подозрительно прищурилась.

— Я бы не отказался от кружки прохладного пива, буду премного благодарен, сеньора...?

– Дона Жура,– резко кивнула она, а потом кивнула ему на табурет за стойкой и очень скоро поставила перед ним полный стакан напитка, деловито хлопая по его руке, когда тот потянулся за напитком.— Деньги вперёд!

– Ах, прошу прощения...— он потянулся к карману и вытащил нужную купюру, пристально рассматривая женщину перед ним, а потом таки сделал щедрый глоток напитка, прежде шутливо поднимая глаза и якобы вопрошая, не ударят ли его часом по рукам опять за такой произвол, на что женщина только фыркнула, но подавила в себе желание рассмеяться.– Меня зовут Фредерико Перейра, я...

– А меня ваше имя, уж простите, не обходит. За напиток заплатили, да и ладно!– она не знала, почему так не любезна с ним, но почему-то этот человек с первой секунды малость раздражал, и даже тот факт, что хотелось его дурачеству улыбнуться — ещё больше раздражал!

– Но я как раз хотел поговорить с вами,— он вытащил из пиджака старое удостоверение, которое сейчас очень пригодилось, и женщина кажется наконец заинтересовалась,– по поводу вашего соседа сеньора Мохаммеда Рашида... Скажите пожалуйста, не видели ли вы чего-то подозрительного в последнее время?

Про себя мужчина думал, что только дружба с Зейном заставила его сейчас прийти сюда и использовать своё старое удостоверение, которое он не доставал с тех самых пор, как покончил с карьерой в полиции после одной крайне неприятной истории. Тогда погибло много людей, не то чтобы он был в этом виноват, но чувствовал свою вину, вот и ушёл из полиции, хотя его убеждали повременить, но он оставался непреклонным, а там открыл своё агентство и с тех пор был детективом. Вроде всё его и устраивало, а временами таки хотелось старых приключений, но так уж получалось, что все его клиенты были на редкость скучные. Впрочем, наигрался уже в героя в прошлом, и это очень дорого стоило, и не только ему. А вот когда Зейн на днях позвонил и заявил, якобы сердце у него не на месте, потому что он услышал что-то подозрительное от своего давнего друга касательно муженька его благоверной и хочет теперь, чтобы он проследил за Рашидами, только не за Латифой, как было раньше, а за Мохаммедом, почему-то Фредерико почувствовал нечто похожее на прежние времена, предчувствие чего-то, он просто не знал, как назвать это ощущение. А теперь вот думал, что чутье его, похоже, начало подводить! Ну что, спрашивается, может быть волнующего в этом арабе, про которого он и раньше узнавал и ничего интересного не узнал, в его лавке восточных товаров? Зейн, разумеется, волнуется, оно и не мудрено, связаться с замужней арабкой, тут любой волноваться будет!

– Доигрался таки! — фыркнула Журинья.– А я его предупреждала! Сама бы давно в полицию позвонила, да только жену его жалко, она девчонка хорошая, не заслужила, чтобы вокруг неё полиция ещё крутилась! А то муженёк её не больно сообразительный, ходят тут всякие наркоманы, а он и не замечает...

– Давайте, пожалуйста, подробнее,–теперь он был заинтересован, Фредерико открыл свой блокнот, готовясь работать, но вдруг его желудок неожиданно заурчал, стоило ему услышать волнующий аромат пирожков, которые неподалёку готовила молодая официантка.

– А давайте-ка я сначала принесу вам пирожков, а там уже всё обсудим!— предложила Журинья, но это уже было не предложение, она приняла решение и возражений не принимала.

— С удовольствием,— мужчина осмотрелся, изучая сам бар, многочисленные фотографии с известными людьми, и ещё одну, в рамке.– Ваш сын?

— Мой Шанди,– улыбнулась она,– отличный мальчонка, умный, самостоятельный, скоро девять лет уже исполнится.

– Отличный возраст, у меня вот дочь уже подросток, я её лет пять как напрочь понимать перестал...

– Ну, это для мужчин обычное дело!– фыркнула Жура.– Главное, чтобы жена понимала!

– Она бы наверное понимала, будь она жива...— помрачнел детектив.

– Вы извините, я же не знала...– впервые за весь разговор женщина малость смутилась, поскольку у неё не было намерения задеть этого человека, пусть даже по началу он её немного раздражал своей манерностью. А потом просто подтолкнула к нему тарелку.– Да вы ешьте, пирожки остынут!

А пока в баре шёл разговор, в улочку въехал автомобиль такси, откуда выбрались две дамочки в платках. Тогда как одна предпочитала пастельные оттенки, а свободный песочный костюм и шелковый палантин, прикрывающий сверху волосы, чем-то напоминали обычный европейский образ, другая наоборот была очень яркой – от жёлтого платья и огромного ожерелья на шее (вероятно, узнай кто, что это изделие впрямь не достижение изготовителей бижутерии, а самое настоящее золото с драгоценными камнями, ограбили бы не глядя) до сияющего золотыми нитями расшитого тюрбана, она же одной рукой прижимала к себе уставшую дочь (покупки слишком уморили малышку и та уснула ещё в такси) и несла целые кучи пакетов, как впрочем и её собеседница.

— Ты не представляешь себе, Рамиля,– рассказывала Назира,– какие женщины живут в Каире! Настоящие свободные женщины, они сидят в барах, говорят что думают, водят машину и не позволяют никому их оскорблять, как мои братья топтали меня ногами долгие годы, пока рабыня Назира не вырвалась на свободу!

– И что же, ваш муж не возражал, что вы решили стать феминисткой, Лара Назира?– вопрошала Рамиля, только мягко посмеиваясь над многими комментариями женщины, которые казались весьма забавными. Правда, почему-то ей в голову пришла мысль, что не выйди Назира замуж, так была бы совершенно невыносима в качестве золовки, однако это уже сценарий из какой-то иной жизни, а в этой они вполне хорошо общались.

– Ничуть,– уверенно заявила сестра Рашидов,– мой Миру человек современный и не собирается сажать Назиру в клетку! Теперь-то, увидев женщин Каира, я вижу, что не только в Бразилии женщины могут быть свободны и самостоятельно решать свою судьбу! Аллах, и сколько всего я не знала, пока тратила свои годы, просиживая под колпаком у братьев и дяди Абдула! И где благодарность? За все мои усилия они взяли и отказались от меня, когда я наконец решилась сама устроить свою жизнь, понимая, что от них ничего не добьюсь!

– Ну что вы, Лара Назира,– мягко возразила Рамиля, передавая сестре мужа пакеты, которые и принадлежали Назире, поскольку все покупки жены Саида легко уместились в сумочке,— вашей семье просто нужно немного больше времени, чтобы смириться... И Саид вовсе не отказался от вас.

– Это всё твоё влияние, а иначе он бы тоже и пальцем не пошевелил, я-то знаю своих неблагодарных братьев, сама их растила!– Назира вдруг заметила за прилавком Латифу и помахала той рукой.– Так ты говоришь, Мохаммед запретил жене со мной общаться? Ну ничего, я ему устрою весёлую жизнь, или я не Назира!

– Мама...— пролепетала дочка женщины, приоткрыв сонные тёмные глазки, окаймлённые длинными ресницами.

– Сейчас пойдём домой и мама тебя уложит, радость моя, сейчас,– засуетилась женщина.— Поспишь немного, а там и папа твой вернётся...

– Рада была увидеться, Лара Назира, хорошего вам дня,– попрощавшись с золовкой, девушка хотела было пойти в дом, но сначала решила заглянуть в магазин, где нынче находилась Латифа, как и маленький Амин, играющий нынче своими машинками.

— Аллах, я так боялась, что Лара Назира решит подойти ко мне,– сетовала позже Латифа,– я бы и сама хотела поговорить с ней, но Мохаммед...– не то чтобы Латифа впрямь боялась мужа, как она теперь понимала, но выслушивать его вечные нотации, как оказалось, выше её сил. Сейчас она слишком напряжена была в преддверии предстоящего на днях ужина, чтобы взваливать себе на плечи ещё и это.

– Знаешь,– заявила вдруг Рамиля после небольшой паузы,– сид Абдул назвал бы меня одалиской, услышав эти слова, но я таки не думаю, что мы, женщины, только для того и рождены, чтобы беспрекословно исполнять волю мужчин! Тебе нужно больше и чаще говорить, а там, глядишь, Мохаммед тебя и услышит...

— Может ты и права...— кивнула Латифа, натянуто улыбаясь, но правда была в том, что ей уже очень давно не нужно было по-настоящему, чтобы Мохаммед её слышал... Может от того, что в своё время он был глух к её немому крику, её сердце и избрало совсем другого человека? Не может же и впрямь быть, что она одна виновата!

Позже, когда магазин закрылся на обед, обе девушки ушли в дом. Первым делом Латифа позаботилась о том, чтобы накормить сына обедом и уложить его на дневной сон, а потом обе девушки сели выпить марокканского мятного чаю, приготовленного по всем традициям. Именно тогда и раздалась по дому трель телефона (Мохаммед не отключал его, пока в доме были гости), и Латифа подошла к столику, поднимая трубку.

– Зорайде, как я рада тебя слышать!– обрадовалась она в первое мгновение, но потом вдруг нахмурилась.– Как? О, Аллах, какой ужас! Никто не пострадал? Слава Аллаху! Но как же так вышло, Зорайде?— Латифа качала головой снова и снова, слушая рассказ жены дяди.

– Что случилось?– не выдержала и первой задала вопрос Рамиля, едва Латифа закончила разговор.

– О, Аллах, это какой-то ужас, Рамиля! В доме дяди Али был пожар, представь себе, Дуния пришла поскандалить очередной раз, но случайно перевернула свечу где-то в комнате – и всё вспыхнуло! А она ушла и ничего не заметила, хорошо, что служанки вовремя заметили огонь, и всё ограничилось одним этажом... И хорошо, что никто не пострадал!

– Действительно, большая удача! — кивнула Рамиля, искренне поражаясь произошедшему.

– Но дядя Али развёлся с Дунией. И чего ещё следовало ожидать после такой выходки? Она таки доигралась!– сетовала племянница Али Эль Адиба, в душе таки жалея скандальную женщину.