Часть 53 (1/2)

По коридору больницы размашистым шагом шёл молодой мужчина в тёмном костюме. Непроницаемое на первый взгляд лицо совсем не вязалось с горящими от эмоций глазами, когда он приближался к необходимой палате.

Прежде чем приехать в больницу, Зейн побывал в доме Феррас, где узнал, что сестра Жади действительно провела ночь в доме, однако нынче отсутствует, как впрочем и сама Жади. После некоторых уговоров он сумел убедить Иветти, очень кстати не успевшую уехать из дома, сказать ему, где искать Латифу; знающий склонную к романтике натуру давней подруги, он просто поделился с ней своими чувствами к кузине Жади, после чего он получил желанную информацию, однако едва услышав, что девушка находится в больнице, немедленно сорвался с места, не узнавая даже, почему именно она оказалась там, посему на протяжении всей поездки тревожные мысли не покидали египтянина, подкидывая худшие из вариантов. Уже в больнице ему удалось легко узнать, в какой палате находится Латифа Рашид, заплатив работающей в регистратуре женщине, после чего он поднялся по лестнице на нужный этаж, а вскоре нашёл нужную палату, толкая дверь и переступая порог без малейших колебаний.

Сидевшая в кресле около окна девушка, одетая в светлый больничный халат, резко повернулась в сторону нежданного посетителя, быстро определив, что звук его шагов вовсе не напоминает Жади, которая накануне направилась в ближайший магазин, чтобы принести ей немного необходимой одежды вопреки возражениям Латифы, утверждающей, что она не нуждается в этом, поскольку не хотела доставлять сестре ещё больше хлопот. Она и без того едва могла взглянуть в глаза кузины без стыда, думая как должно быть Жади знать, что весь город станет читать о ней гадости,— и всё потому что она — Латифа — не сумела найти общий язык с мужем!

Брюнетка недоверчиво изучала фигуру молодого человека перед ней, словно не веря, что он настоящий; она ожидала, что больше никогда его не увидит после того, как прямо попросила об этом, однако судя по всему Зейн нарушил своё обещание. Казалось, тело перестало слушаться, пока теплота распространялась по груди вопреки твердым намерениям забыть его раз и навсегда. Но как она могла это сделать, когда человек снова и снова появлялся перед ней, всякий раз заставляя вспоминать, что её сердце, казалось, хотело принадлежать ему вопреки голосу разума? Невозможно бороться с этими манящими чувствами, когда лишь переставая с ними бороться чувствуешь себя цельной! Прежние безрадостные мгновения казалось отступили, пока он был рядом, приближаясь всё ближе и ближе; на мгновение девушка позволила себе погрузиться в безмятежный эфир лёгкости, позволила чувствам взять верх над беспокойным разумом. Казалось, прикосновение этого мужчины способно разрушить глыбы льда, в которые превращалась её душа в его отсутствие. И как она могла выносить этот гнетущий холод? Видимо только оказавшись в тепле, понимаешь насколько холодно было на самом деле раньше.

Между тем молодой человек изучал девушку перед ним, не веря своим глазам, когда увидел её лицо, покрытое ссадинами, что на мгновение даже лишился дара речи. Не позволяя себе думать об этом, он был не готов к тому, какой взрыв эмоций почувствует в этот момент! Ярость и что-то ещё — куда более тёплое и мощное — смешалось в душе египтянина. Повинуясь первому импульсу, он в два шага оказался рядом с ней, мягко целуя холодные ладони брюнетки, после чего заключил хрупкую фигуру в крепкие объятия, с чем она даже не стала спорить, устало закрывая глаза, позволяя спокойствию окутать себя с ног до головы, пока слушала рядом со своим ухом ритмичное биение его сердца, примкнув к груди дорогого сердцу человека.

Неизвестно, когда их взгляды встретились, однако в тот миг Латифа не могла не раствориться в тёмных глазах молодого человека, пока он осторожно провёл кончиками пальцев вдоль её щеки, в его глазах клубились самые разные эмоции, сменившие друг друга столь скоро, что ей не удавалось прочитать при всём желании, но равнодушные люди определённо смотрят не так. Непослушная память неожиданно подкинула воспоминания о дне на пляже, что ныне казался очень далёким, когда его губы накрыли её собственные, увлекая в сказочный мир наслаждения, какого никогда прежде она не испытывала при поцелуях; понимая, как далеко могут завести такие мысли, Латифа неожиданно смутилась, отступая в сторону, когда поклонник готов был поцеловать её вновь, поскольку его губы находились в непосредственной близости. Сестра Жади мгновенно начала корить себя за бездумность и легкомыслие: она не только предавала в это мгновение мужа, с которым у неё сейчас и без того крайне напряжённые отношения, но к тому же давала надежду другому человеку, надежду, которая никогда не станет чем-то реальным, сколько бы мысли не уносили её ночами в воображаемые миры, где судьба сложилась совершенно иначе. Может в другом мире, где она не была связана браком с другим человеком, у них бы получилось нечто замечательное, может там она могла бы подарить ему свою любовь, что переполняла всё её существо, но здесь этого быть не могло. Как можно давать ему — и себе — надежду, когда всё потеряно заранее? Её судьба — быть с Мохаммедом, ведь она носит его ребёнка! Но даже если муж так и пожелает оставаться бывшим, Латифа всё равно не оставит своего ребёнка, станет умолять бывшего принять её хотя бы няней, в какой несомненно будет нуждаться младенец! Больше не было по близости Назиры, которой могли доверить воспитание ребёнка Мохаммеда, если он пожелает с ней развестись. Ясное дело, что скуповатый Мохаммед ухватится с радостью за предложение бесплатной няни, какой она готова была стать, лишь бы не оставлять будущего сына или дочь!

— Как ты меня нашёл?– тихо вопрошала Латифа, когда молчание затянулось.

— Неважно,— покачал головой Зейн,— у меня есть свои источники. Я не мог держаться от тебя подальше, когда до меня дошли слухи...

— Значит ты тоже читал эту газету?— перебила его девушка, закрывая лицо руками от стыда, стоило только подумать, в каком положении оказались близкие ей люди из-за интервью её мужа.— Это всё моя вина! Если бы я только была лучшей женой...— она всхлипнула.– Мохаммед не сделал бы такого, если бы не злился на меня!

— О чём ты говоришь?– не поверил своим ушам Зейн.— Даже после того, как он с тобой поступил, ты продолжаешь оправдывать Мохаммеда!– со стороны казалось, что он просто таки кипел от ярости, едва произнёс имя мужа Латифы.– Клянусь, он пожалеет, что родился, за то, что посмел поднять на тебя руку!

— Зейн, Мохаммед не бил меня!— перебила его девушка, сталкиваясь с недоверчивым взглядом.

— Кто тогда это сделал?— потребовал он.

— Какая разница?– покачала головой Латифа, отходя ближе к окну, обхватив себя за плечи.

– Для меня это важно,— он преодолел расстояние между ними,— даже если ты не хочешь быть со мной, я не могу спокойно спать, зная, что тебе причиняют вред. Потому я хочу знать, кто...— молодой человек недоверчиво покачал головой, осторожно касаясь её лица.— Или ты просто защищаешь Мохаммеда?

– Сид Абдул...— призналась она, понимая, что он серьёзно настроен узнать правду, наблюдая, как непонимание отразилось на лице Зейна, Латифа повторила:— Это сделал сид Абдул, дядя Мохаммеда. Должно быть, он не собирался бить меня по лицу,— оправдывалась девушка, чувствуя глубокий стыд от одной мысли, что вынуждена предстать перед ним такой, объясняя, что в их семье вовсе не царит насилие, наблюдая всё тот же шок, как у родственников Жади, или у врачей, успевших задать ей свою долю вопросов,– просто я отвернулась и...

– Не говори больше ни слова!— прижал палец к её губам собеседник.— Не говори, иначе опять получится, что ”виновата” во всём именно ты!— он не сумел скрыть своё возмущение.— Подумать только! Сид Абдул мне никогда особенно не нравился, как впрочем и я ему,— брюнет позволил себе короткую усмешку, прежде чем серьёзность ситуации вновь лишила его всякого юмора,— но я бы не подумал, что он осмелится сделать что-то такое! Ты не заслужила пережить подобное!

— Я сама виновата. Мохаммед узнал, что я помогла Назире сбежать, заподозрил, что благодаря мне она смогла украсть свой паспорт. И это правда! Я помогла Ларе Назире вскрыть сейф мужа! Если бы не я, она не смогла бы выйти замуж за того, кого не одобрила её семья!— Латифа посмотрела на него, почти ожидая осуждения, почти желая, чтобы он в ней разочаровался и не пришлось испытывать эту бесконечную муку, будучи вынужденной быть той, кто всегда отвергает, вопреки обратному желанию.— Я не заслуживаю твоего хорошего мнения, Зейн! Я была худшей женой! Ты и сам знаешь, будь я хорошей женой, мы с тобой в первую очередь никогда бы не общались!

– Ты слишком многое хочешь взвалить на свои плечи, Латифа, продолжаешь винить себя во всём, но от этого ничего хорошего не получается,— мягко заметил он.— Я до сих пор считаю, что ты этого не заслужила, что ты самая замечательная из женщин. Никто не имеет права поднимать на тебя руку. Сид Абдул может считать что угодно, но он тоже обязан ответить....

— Обещай, что не будешь пробовать ему отомстить!— перебила девушка.

— Не могу ничего обещать,— пожал плечами Зейн,— потому что иначе мне придётся лгать тебе. Что касается твоей роли в побеге Назиры,— озорная улыбка появилась на лице молодого человека,— что же, сомневаюсь, что её сумело бы что-то удержать, если она нашла себе мужчину. Я помню сестру Саида, она больше всего на свете хотела выйти замуж. Эта женщина нашла бы способ вытащить свои документы и без твоей помощи, тем более в Бразилии. Здесь она легко могла получить новые, или же забрать старые с помощью полиции, заяви она, что ей их не отдают. Не пытайся обвинить себя в том, в чём ты не виновата. Мохаммеду пора научиться быть мужчиной и нести ответственность за свои поступки, вместо того чтобы обвинять тебя!

– Он так на меня разозлился... Кричал, что я его предала, не хотел даже слушать меня. Я разозлилась, наговорила лишнего, а сид Абдул...

– Значит это произошло в присутствии Мохаммеда?— возмутился её собеседник.— Он позволил своему родственнику ударить тебя!— ему всё сильнее хотелось как следует ударить бывшего мужа Латифы по лицу.

— А я взяла и убежала,— продолжала она, будто и не слышала,— если бы я осталась, ничего этого не было бы! Как мне смотреть теперь в глаза Жади? Мохаммед такого наговорил о ней! Даже сказал, что ты и Жади...— девушка смутилась.— Твоя репутация тоже пострадает...

– Будь она у меня, может я бы переживал,– усмехнулся Зейн, запоздало понимая, что не стоило сейчас вспоминать о своих прежних похождениях.– Но по отношению к Жади подобное несправедливо. Тем не менее это не твоя вина. Мохаммед взрослый человек и в состоянии сам принимать решения, не стоит его оправдывать.

Латифа нахмурилась, очень некстати для молодого человека сосредоточившись на его первых словах, чувствуя как её наполняет возмущение. Разумеется, с чего ему переживать о слухах по поводу якобы романа с одной из сотрудниц, когда у него наверняка было множество таких? Вопреки рассудку, что утверждал, что нужно молчать, она не удержалась и спросила:

— Зачем тебе тратить на меня столько времени, Зейн? Ты же не получишь от меня ничего такого, что обычно привык получать от женщин! Ты мог бы получить любую другую, но почему-то снова и снова приходишь ко мне!

– Стоит ли мне надеяться, что в тебе говорит ревность?— задал риторический вопрос египтянин.— Я говорил тебе, почему я так поступаю. Потому что я люблю тебя, Латифа. Не какую-то другую женщину, а именно тебя. Мне нужно от тебя куда больше, чем от любой другой женщины, скажу больше, я всем сердцем хочу не только взять, но и дать тебе всё, что только смогу...— он осторожно коснулся её лица.— Если бы ты дала мне своё согласие, я женился бы на тебе сегодня же.

Девушка в упор смотрела в его глаза, на мгновение загипнотизированная признанием. Ах, как хотелось сказать то же самое и поверить, что у них впрямь может быть будущее! Неужели любовь действительно делает с людьми подобное? Даже она, совсем не склонная к любого рода безумию, была в шаге от совершения чего-то подобного! Но как она могла помышлять о подобном? Латифа отодвинулась скрепя сердцем от его руки, ласкающей её лицо и не покрытые платком волосы, чего она к своему ужасу даже не смущалась!

— Тебе не нужно было приходить, Зейн. Я просила тебя не бередить напрасно мою душу. Всё это напрасно...– заявила Латифа после небольшой паузы.— Ты только зря теряешь на меня время. У нас никогда ничего не получится, даже если я, — набравшись смелости, она посмотрела ему в глаза, впервые признаваясь в своём желании быть с ним,— хочу этого больше всего на свете.

— Почему напрасно, Латифа?– не сдавался Зейн.— Только потому, что какие-то воображаемые правила якобы не позволяют нам быть вместе? Они не значат ничего, если люди любят и хотят быть вместе!

— Дело не только в этом, Зейн!— возразила девушка, внутренне возмущаясь, до чего же легко ему было отодвинуть в сторону всякие приличия.— Я никогда не буду чьей-то любовницей, нет, я не стану позорить себя ещё больше! Но и выйти за тебя я тоже не могу! Я уже замужем!

— Ты в разводе,– возразил он,– мне уже известно, что вы развелись. Мохаммед сам виноват, что оказался последним идиотом и лишился самой удивительной женщины на свете,– он улыбнулся смущению девушки,— но я никогда не считал себя дураком. Ты теперь свободна, Латифа. Я люблю тебя и всем сердцем хочу сделать счастливой. И если наши чувства взаимны, я не вижу никаких препятствий. Возможно, тебя смущает моя репутация, но...

– Я беременна!— воскликнула Латифа не в силах больше выдержать его уговоры, каким столь сильно хотелось поддаться.— Аллах благословил нас с Мохаммедом! У нас будет общий ребёнок!

Помещение погрузилось в тишину. Зейн лишился дара речи, когда услышал слова Латифы. Произошло то, о чём раннее предупреждала его Жади, вопреки тому, что Мохаммед дал жене развод, он успел вложить в неё ребёнка, который связывал их теперь. Он просто не знал, что сказать, когда все надежды вдруг обратились в прах. Девушка же горько усмехнулась, заливаясь слезами и отворачиваясь, чтобы не видеть, как он будет уходить, что непременно должно было произойти теперь. Она чувствовала себя бесконечно несчастной, одновременно обвиняя себя, что плачет когда ей свыше послано благословение, о котором она молилась с первого дня свадьбы! Разве она не хотела подарить мужу ребёнка? Почему же сейчас никак не получалось радоваться?

— Это неважно,— произнёс молодой человек после длительной паузы,– твоя беременность ничего не меняет. Я до сих пор верю, что нам суждено быть вместе, Латифа.

— Что ты говоришь?— поразилась Латифа, недоверчиво повернувшись к нему, настолько поразил её ответ молодого человека.– Как нам может быть суждено быть вместе, если я беременна от мужа? Какой ещё более очевидный ответ могла дать судьба, чтобы показать, что моё место с Мохаммедом? Прости, но я никогда не выберу мужчину перед своим ребёнком, как бы я тебя не любила!— она ахнула, хлопнув себя по губам, понимая, что только что сказала.

– Ты сказала, что любишь меня...— радостная улыбка сама собой разошлась по его губам.

— Я не говорила, я просто...— девушка смутилась, превыше всего мечтая стать невидимой прямо сейчас.– Это неважно! Важно совсем другое. У моего ребёнка должна быть полноценная семья!

– И ему совсем не обязательно расти рядом с Мохаммедом...— возразил Зейн.

— Что ты имеешь в виду?– настороженно спросила Латифа, не веря своим ушам.

— Мы в Бразилии, а не в Марокко. Никто не отберёт у тебя твоего ребёнка, если вы оформите развод по местным законам. И мы сможем быть вместе!— молодой человек нежно сжал ладони девушки, заглядывая ей в лицо.— Скажи «да», Латифа! Клянусь, ты не пожалеешь!

Именно в этот момент по классике жанра дверь в палату открылась. Нагруженная пакетами Жади удивлённо остановилась, став свидетельницей двусмысленной сцены, пока Латифа смущённо отошла подальше от Зейна, всячески избегая его взгляда.

– Наверное, я не вовремя,— деликатно заметила Жади; девушка поставила на диван пакеты с вещами для сестры,– я могу выйти и оставить вас наедине.

— Нет! — воскликнула Латифа, опасаясь, что не сумеет бороться с соблазном, если подольше останется наедине с Зейном, но и смущённая, что сестра застала подобную сцену.— Ты совсем не помешала! Мы уже обо всём поговорили!

— Конечно,— довольно скептически кивнула Жади, получая в ответ выразительный взгляд кузины, после чего перевела взгляд на приятеля.— Здравствуй, Зейн.

– Здравствуй, Жади,— поздоровался Зейн, тайно вздыхая с досадой, что ему никак не получалось достучаться до Латифы.– Надеюсь, ты в порядке?

— У меня всё хорошо,— кивнула девушка, стараясь звучать уверенно, в то же время думая о том, что сегодня утром многие люди смотрели на неё и тайком шептались, увидев на улице, что ей конечно совершенно было не по вкусу, но в присутствии сестры говорить об этом она не стала.— Не ожидала тебя здесь увидеть. Как ты узнал?

– У меня есть свои источники,— всё так же расплывчато ответил он, давая понять взглядом, что позже расскажет больше.— Но у меня есть кое-что для тебя,— египтянин вытащил из кармана пиджака листок с номером,— это личный номер журналистки Гарсии Мендоса. Пусть твой муж свяжется с ней, я ей звонил, она согласна обсудить условия написания опровержения.

— Гарсия Мендоса...— посмотрела на него в шоке Жади.— Это же та самая...

— Да, это она,— кивнул Зейн.

– О чём вы говорите?— вмешалась Латифа, тоже следившая за разговором, хотя прежде не чувствовала себя достаточно сильной, чтобы участвовать в нём.

– Гарсия Мендоса написала эту жуткую статью в газете!– ответила сестре Жади.— До сих пор не могу понять, как она столкнулась с Мохаммедом!