Часть 10 (1/2)

– Дизайн как профессия существует около ста лет. Зарождение этой профессии связывают с деятельностью движения «За связь искусств и ремесел» в Англии конца XIX века, лидером которого был известный художник и теоретик в области предметного творчества Уильям Мор-рис, живший в 1834–1896 годах, – английский художник и общественный деятель. Именно тогда были сформулированы основные положения теории и творческие принципы дизайна, повлиявшие на школы и направления более поздних лет,– громко вещал за кафедрой высокий лектор средних лет, пока студенты спешно записывали за ним в толстые тетради.

Мысли Жади сегодня были далеко от истории и теории дизайна, хотя она успевала сделать короткие заметки. Брюнетка думала больше о тест-полоске, на которой рано утром появилось две отчётливые линии. Девушка не могла поверить, что в ней правда зародилась самая настоящая жизнь, потому сбежала рано утром из дома под предлогом того, что именно сегодня ей нужно пораньше попасть в университет. На самом деле она долго бродила по пустынной набережной, пока морские волны нежно омывали босые ноги марокканки, нежно прижав ладони к плоскому животу. Восторг и опасения смешивались в ней до того непонятно, что сама Жади не могла понять, как относиться к новости. От беременности или от тайного страха и трепета к горлу подступила тошнота? Готовы ли они с Лукасом стать родителями? Будет ли она хорошей матерью? Как это повлияет на учёбу? Тем не менее, когда набережная начала оживать, а около лавки с кокосами начали собираться мамочки с колясками, взгляд Жади упал на крохотную девочку, следы от крохотных ножек которой тянулись по чуть влажному песку, и тогда она была полностью уверена, что находится в полном восторге от перспективы стать матерью. Оставалось только сказать Лукасу! В том, что муж будет в восторге, Жади ни капельки не сомневалась, но всё же не знала, когда лучше всего сообщить ему грандиозные новости.

Первые месяцы учёбы в университете пролетели практически незаметно. Юная студентка с небывалым усердием взялась штудировать учебники, в перерывах не отвлекаясь от работы: они с Зейном уже согласовали окончательные эскизы, и теперь марокканка активно управляла ремонтом заведения, проверяя, чтобы мозаика на стенах была выложена в точности, как на рисунках, следила за тем, чтобы не повредили необычные сделанные под заказ статуи, исследовала маленькие этнические магазины и часами бойко спорила с рабочими, которые, казалось, готовы были перепрыгнуть через себя, только бы поскорее закончить заказ и не иметь больше дела с молодой, но исключительно дотошной девчонкой, которую интересовал только конечный результат, а отнюдь не сложность поставленной перед рабочими задачи. Лукас продолжал шутить, что женился на девушке, с которой страшно иметь дело, на что Жади только показывала мужу язык, после чего продолжала распекать по телефону прораба, отвечающего за вид заведения с улицы, или спорить по поводу практичности тканей, которыми должны обтянуть мягкие диваны в главном зале.

В университете Жади больше всего полюбила творческие предметы, с которыми у неё никогда не возникало проблем,– студентка была совершенно уверена, что у неё в кармане автоматы по основам перспективы и цветоведения, а так же по техническому рисунку, по которому она буквально сегодня сдала последние работы. Больше боролась с компьютерной графикой, постигая азы не без терпеливого участия профессора, но больше всего проблем испытывала с английским языком. Бойкая англичанка с короткими рыжими волосами, даже в жаркую погоду всегда носившая сверху кожаную куртку, кажется поставила своей целью иронично издеваться над произношением Жади, нарочно поручая читать длинные тексты на всю аудиторию, и продолжала придираться к малейшей ошибке молодой сеньоры Феррас; если бы не списанные самостоятельные, Жади была уверена, что её не допустили бы к зачёту, который намечался уже через две недели. Подумать только: учёба едва началась, но первая сессия уже на носу.

Лукас пытался помочь жене с английским, но чаще всего совместные занятия заканчивались тем, что молодые супруги оказывались в постели, где уже было совсем не до английского.

К тому же, Жади не нравилось чувствовать себя глупой и лишний раз просить о помощи, когда она чего-то не понимала. Вот если бы в университете учили испанский язык, с которым ей могла помочь Иветти, или немецкий, родной Сибилле! Просить помощи у подруг казалось совсем не постыдным, в отличии от того, чтобы показать перед мужем неспособность понять казалось бы элементарные вещи. Брюнетка поклялась выучить грамматику к зачёту от корки до корки, только бы не дать зазнайке-доценту победить в их маленьком соревновании.

После лекции девушка шла по коридору, разговаривая по телефону, вернее вела жаркий спор с собеседником:

– Привезли мебель? Но почему так рано? Ведь мне говорили, что мебель по эксклюзивному заказу делается не меньше двух месяцев! У нас нет возможности сейчас установить мебель! Вы не говорили, что заказ будет готов раньше, потому обязаны оплатить расходы на склад, я лично проверю, чтобы условия хранения были приемлемыми! Что? Нет, нас не устраивает! Я буду лично говорить с вашим руководством!

Около месяца назад Жади стала счастливой обладательницей необычного аппарата: работающего без проводов телефона, куда можно было сохранить до тридцати номеров. Кажется, Лукас называл его мобильным, когда принёс домой коробочки, которые марокканка рассматривала с чистым восторгом. Модель была новейшей разработкой, которая даже не вошла в широкие продажи, но очень полезной, особенно когда нужно связаться с большим количеством людей в движении.

Когда её подруга Лидьяне услышала про эту новую разработку, она тут же начала говорить, как сильно хочет получить похожий телефон, чтобы постоянно контролировать своего Аполлона, чем рассмешила Жади, потому что трудно было представить, как можно следить за мужем ещё тщательнее.

Вдруг марокканка увидела вдали знакомую светлую голову Сибиллы, поспешно толкаясь через толпу, чтобы застать подругу и поделиться с ней отличной новостью, а ещё брюнетка волновалась, потому что вчера вечером по телефону голос психолога казался очень грустным и слишком тихим, будто до этого молодая женщина долго плакала. Однако Сибилла была слишком увлечена чтением содержимого какого-то толстого конверта, какой открыла прямо посреди шумного коридора, завернув за угол раньше, чем восточная красавица сумела её догнать. Так же она не заметила, что из кипы бумаг выпал один единственный лист, за который однако зацепился взгляд Жади. Девушка быстро прошла по коридору и подняла с пола цветную брошюру, пока её не поднял другой человек.

– Клиника репродуктивной медицины?– недоуменно прошептала себе под нос Жади, обнаружив абзац о покупке донорских яйцеклеток, который обвели красным маркером.

Кажется, об этой части жизни подруги-психолога она пока не знает ничего. Вдруг Жади вспомнила, как в один из визитов совершенно случайно забрела в пустую комнату в поисках библиотеки, которой ей позволила воспользоваться хозяйка дома, но наткнувшись на законченную детскую. Помнится, Сибилла тогда отмахнулась, что комната готова на будущее, но пока они с мужем слишком заняты карьерой, чтобы думать о прибавлении в семействе, а потом как-то быстро перевела тему разговора. Жади тогда была куда больше занята своим эссе по истории дизайна, потому не обратила особого внимания на выражение лица Сибиллы, не подумала о том, что не прикладывают таких усилий для отделки детской для ребёнка, которого не планируют.

***</p>

Молодые супруги ходили по просторной квартире, в которую планировали переехать в ближайшее время, изучая разные детали, планировали, какие вещи нужно купить, чтобы оживить интерьер. Оба после месяцев поисков идеального жилья сошлись на том, что пока будут снимать квартиру, потому что в планах пары в будущем была покупка большого дома с красивым садом, где смогут бегать их будущие дети, а может даже пара собак, которые нравились Лукасу.

– Жади, посмотри, здесь есть терраса, как ты хотела!— позвал жену Лукас, распахивая настежь стеклянные двери на балкон, откуда можно было любоваться на набережную и знаменитую гору Корковаду, а на её вершине– всемирно известная статуя Христа-Искупителя — одна из главных достопримечательностей Рио-де-Жанейро.

– Да, мы можем там утром завтракать! Если я конечно научусь наконец готовить...– пробормотала девушка. Она улыбнулась, когда муж подошёл к ней, обнимая сзади, и откинулась на его плечи.– Здесь мы повесим картины, которые купили пару дней назад на выставке, а вот там — декоративные тарелки. И мне кажется, что к обычному классическому дивану подойдут восточные подушки, а ещё я хочу добавить несколько ламп, чтобы можно было читать и рисовать по вечерам.

– Жади, мы можем добавить всё, что захотим,– радостно заявил молодой человек,— представь себе, наша первая квартира! Мне нравится компания Иветти, я даже привык к тому, что Лауринда вечно забывает закрыть дверь, когда принимает ванну... Эй, не толкайся, я правда не специально туда заходил! Но мы столько выбирали, что я рад наконец найти что-то подходящее, пока мы не купим дом. Только наше место!

– Да, и твой отец не сможет больше притвориться, что приходит в квартиру Иветти только чтобы увидеться с нами! Он выглядел, как сытый кот, когда она отрезала ему этот кекс... Кажется, я впервые поняла, почему он «Львеночек»!– хихикнула Жади.

– Я тоже,– хмыкнул Лукас,– мой отец исключительно приятный человек, когда Иветти сидит напротив и наступает ему на ногу всякий раз, когда его заносит.

– Лукас, мне не нравится, что твой отец сбегает от неё каждый раз, как только приходит время серьёзного разговора,– нахмурилась девушка.– С его стороны было крайне эгоистично разрушить её отношения с сеньором Жорже Луисом! Представь себе, заявил, что место Иветти до сих пор свободно, а потом сбежал!

– Знаю-знаю, я в тот день выслушал от тебя целую лекцию о том, что моему отцу нужно посетить психоаналитика!– поднял руки парень, якобы сдаваясь.– Ты ведь понимаешь, что мы не можем вмешаться в их отношения, они должны сами принимать серьёзные решения.

Жади только кивнула, сдержавшись, чтобы не сказать, что без вмешательства Далвы здесь не обходится. Она не хотела говорить плохо о женщине, которая заменила Лукасу мать, однако отношения у них не задались.

После того катастрофического ужина в доме Феррас домоправительница позвонила и сухо перед ней извинилась, вероятно ради того чтобы помириться с воспитанником. Жади приняла извинения, но так уж сложилось, что в дом детства Лукаса они больше не ездили, несмотря на регулярные приглашения; им пришлось пару раз поужинать с сеньором Леонидасом, но для этой цели был заказан столик в ресторане, однажды старший Феррас даже согласился поужинать у них,– это была идея Жади, подсознательно невероятно довольной, что Далва наверняка в священном ужасе от того, что хозяин ужинает на «вражеской территории».

– А в той комнате сделаем детскую! — заявила вдруг Жади, чем шокировала мужа настолько, что тот немедленно повернулся к ней с широко открытыми глазами, в которых читался не озвученный вслух вопрос. Глаза девушки загорелись:– Я уже присмотрела в детском отделе кроватку. Как думаешь, постельное белье покупать розового или голубого цвета? А может у нас сразу родятся близнецы?

– Жади! – губы молодого человека медленно расплывались в улыбке.– Ты...

– Я беременна, Лукас! Уже три месяца! – радостно поделилась марокканка, бросаясь в объятия мужа.– У нас будет ребёнок!

***</p>

– Вам совсем не обязательно переезжать так быстро, Жади! — возразила Иветти, помогая девушке укладывать вещи в коробки, заклеивать клейкой лентой и подписывать маркером.

Прошла неделя с тех пор, как Жади рассказала мужу, что ждёт ребёнка. Квартиру поспешно обставили мебелью, которой не оставляли хозяева, купили необходимые мелочи. Несмотря на то, что изначально каждый из них приехал к Иветти с маленькой сумкой или чемоданом, за месяцы, пока молодые супруги обитали в этих стенах, многое было куплено или – в случае Лукаса — перевезено из особняка. Дошло до того, что пришлось установить дополнительные вешалки, потому что вся одежда не умещалась в шкаф. Потому сборы оказались не настолько короткими, как изначально ожидалось.

– Мы не можем оставаться здесь дольше, Иветти, это уже просто неудобно!— возразила Жади, собирая косметику в сумку, после того, как уложила все книги и канцелярские принадлежности.— Где это видано, чтобы хозяйка квартиры вынуждена была спать на диване?

– Зато здесь совсем не скучно! – непосредственно улыбнулась блондинка.

— О, здесь определённо не будет скучно, когда через пару недель родится ребёнок Деузы!

Одной из причин поспешного переезда Жади и Лукаса стало то, что несколько дней назад поздно вечером появилась беременная Деуза, попросив временного приюта у Иветти. Женщина рассказала, что поспешно отказалась от собственной квартиры, собираясь уехать к матери, но теперь осталась без приюта. Иветти радушно приняла Деузу под своё крыло, даже уступила ожидающей ребёнка подруге собственную спальню. Так дальше продолжаться не могло: в квартире стало слишком тесно, как сказал Лукас, кому-то нужно было переехать, Жади совсем не возражала, узнав к тому времени, что сама ждёт ребёнка. Если в доме уже было так тесно, невозможно представить, что здесь — вместе с пятью взрослыми — будет расти сразу два маленьких ребёнка.

Накануне они удивлялись, как доктор Альбиери осмелился не только снять Деузу с автобуса, когда она уже почти уехала, но и поселить беременную женщину под одной крышей вместе с собственной женой. Естественно, что дона Эдна — так звали жену доктора — заподозрила неладное, увидев исключительный интерес супруга к беременности посторонней женщины. Жади понимала, почему сеньора ”прижала к стенке” маникюршу,— она сама поступила бы точно так же, приди однажды в голову Лукасу отчебучить нечто подобное! Но ведь бедная Деуза ни в чём не виновата – это доктор ставит её в дурацкое положение!

Неужели врач действительно осмелился рискнуть своей безукоризненной репутацией, престижем клиники, чтобы оплодотворить пациентку собственным материалом вместо донорского, как однажды вскользь предположила Иветти? Но зачем иначе Альбиери проявлять настолько очевидный интерес к ребёнку, которых на его памяти за всю врачебную практику рожали множество?

Жади успела убедиться на собственной практике, что доктор Альбиери исключительно странный человек. Когда стало широко известно о скором пополнении в молодой семье, сеньор Леонидас настаивал, чтобы невестка наблюдалась именно в клинике его давнего друга, и Лукас похоже поддерживал отца в этом выборе. Жади не стала спорить: в Бразилии у неё не было постоянного доктора, потому незачем отказываться от консультации отличного специалиста. По прибытию в клинику брюнетку ждал большой сюрприз: первый осмотр жены крестника хозяин больницы решил провести самостоятельно. Он был настолько дотошным и задавал тысячу вопросов, даже откуда-то достал карточку из детской поликлиники, где когда-то стояла на учёте маленькая Жади, что она почувствовала себя полностью сбитой с толку, после чего назначил множество обследований и анализов, каких даже в помине не было среди обычного перечня за целую беременность! Затем мужчина начал допрос – иначе она назвать не могла — о её детстве, родственниках, привычках и увлечениях, о знакомстве с Лукасом и планах на будущее, а напоследок поинтересовался, насколько она дружна с Деузой, нет ли у женщины постоянного мужчины, и не собирается ли маникюрша его жены опять уехать. В конце-концов Жади не выдержала и таки спросила, входят ли все эти вопросы в стандартную анкету на первой консультации с гинекологом, после чего сеньор быстро стушевался и под предлогом того, что у него «много дел», поспешил спровадить пациентку. Потом она получила по почте результаты анализов с пометкой, что никаких отклонений не обнаружено и в дальнейшем её будет наблюдать доктор Жулио, чему Жади очень обрадовалась, потому что всерьёз подумывала о поисках другой клиники после первого опыта с весьма эксцентричным Альбиери.

– Мне кажется, уже немного заметно,– заявила Иветти, изучая фигуру Жади со стороны.– Вы уже думали, как назвать будущего ребёнка?

– Мы решили, что девочку называет Лукас, а имя для мальчика придумаю я. Лукас хочет назвать девочку Мелиссой, ну а я пока не знаю, как назвать нашего сына. Раньше я бы сказала, что дам ему имя в честь дяди, но он не желает даже знать меня... Кроме того, я пока не определилась, бразильськое или арабское имя выбрать для ребёнка. Разве не будет необычно, если нашего сына будут звать Али Феррас?

– Опять грустишь? – притворно строго спросила Иветти.– Э, дорогая моя, так не годится! Будущая мамочка просто обязана думать только о хорошем! Когда я вижу, как в женщине растёт новая жизнь, как она прекрасна в этот момент, у меня появляется желание завести собственного ребёнка!

Жади невольно улыбнулась:

– А почему бы и нет? Если кому-то и нужно стать матерью, так это тебе, Иветти. Ты всегда знаешь, как понять, успокоить, поднять настроение, мне кажется, когда-то твоему ребёнку очень сильно повезёт! Уверена, что у тебя заранее будет заготовлен целый арсенал имён для малышей! Вот как бы ты назвала свою дочь?

– Когда мы с Львеночком собирались пожениться, мы обсуждали возможные имена для детей. Он хотел назвать нашу девочку Кристиной, в честь своей бабушки. Ах, Жади, когда я закрываю глаза, я почти могу представить эту маленькую девочку...— женщина закрыла глаза, улыбаясь, но потом нахмурилась и топнула ногой.– Маленькую девочку, которой у меня никогда не будет! Мерзавец! Приходит, даёт мне надежду, а потом сбегает, как подросток! Ради кого, спрашивается, я бросила Жорже Луиса? А ведь он был такой замечательный мужчина, годы идут, а я не становлюсь моложе! Он делает всё, чтобы у меня не появился другой мужчина, но и сам ничего не делает, не проявляет никакой инициативы! Думает, я буду ждать вечно? Сколько ему нужно меня мучить? Десять, двадцать лет?!

– Успокойся, Иветти! Успокойся! – Жади подошла к подруге, заключая в объятия.— Однажды, я уверена, у тебя на руках будет прекрасная маленькая девочка! И если сеньор Леонидас перестанет валять дурака, может быть он даже станет её отцом!

– Жади, когда я думаю о той катастрофе в Марокко, мне хочется крушить всё вокруг себя! Колотить до изнеможения себя, его, всех, кто был там и не помешал мне поддаться этому дурману! Ведь счастье было так близко! А он? Разве он лучше? Вокруг него всегда было множество женщин, мне постоянно приходилось их от него отгонять! Но ведь он злится не потому, Жади. Знаешь почему он злится?

— Почему? – тихо спросила марокканка.

— Потому что был со мной и не смог предвидеть, что вертолёт упадёт! Он винит меня в гибели Диогу! Как будто я могла предвидеть авиакатастрофу!