Кровь Старой Валирии (1/2)
Рыцари окружили их, закрывая собой от камней и жара. Аларра отпрянула от Эймонда, хотя смысла в этом уже не было: множество людей лицезрело ее лежащей на нем. К полудню леди Старк окрестят шлюхой и подстилкой принца Таргариена.
Только Эймонд не собирался отпускать ее. Он вцепился в запястье до синяков, а единственный глаз скрыла пелена безумия.
Под его затылком расплывалось кровавое пятно, которое росло с ужасающей скоростью.
— Уходи, — бессвязно бормотал он, — нельзя на совет… Коль…
Она вывернула руку – Эймонд дернулся, но поймал пустоту.
Его лицо исказилось от боли. Сквозь прожженную насквозь одежду виднелись открытые раны, руки до запястий покрылись ожогами. Также пламя Солнечного Огня лизнуло щеку, чудом не задев здоровый глаз.
Аларру оттеснили назад рыцари и потащили прочь, она успела только увидеть, как принца поднимают на носилки, а с его белоснежных волос капает темная кровь.
Прилетевший со стороны замка синий дракон с белокурой всадницей прижимал Солнечного Огня к земле. В это время Вхагар приземлилась в воду, которая тут же вскипела. Не отрываясь, она следила за тем, как уносят ее наездника, и из ее груди вместе с дымом вырывался пронзительный свист, до дрожи похожий на человеческий крик.
У скал, где Эймонд привязал коня, лежала разорванная пополам туша, в бесформенном месиве из мяса и костей с трудом угадывалось цельное животное. Неподалеку ждала карета, в которую запихнули Аларру.
По щекам градом катились слезы запоздалого ужаса и многочисленных ссадин. Аларра безвольно съехала на пол и уткнулась в бархатные подушки, бесповоротно пачкая их грязью. Долг, честь, надежды – все осталось там, на пляже.
Или нет?
Она беззвучно закричала, кусая ткань, будто бешеная волчица.
Все это осталось на ночном берегу Узкого моря, в миг, когда она позволила желанию взять верх над разумом.
Как бы обособленно ни желала Рейнира жить на Драконьем Камне, слухи долетят и до него вместе с морскими ветрами, и тогда Аларре останется уповать на сомнительную милость Дэймона Таргариена, потому что ей никогда еще не удавалось обвести его вокруг пальца.
Видел ли он сходство между ними? Замечал ли знакомые черты, кроме валирийских глаз?
Если да, то он поймет, что она сделает все ради семьи. Ради того, кого посчитает семьей.
***</p>
Ее повели не в покои, а в зал Малого совета, где уже ждали остальные Старки. По поджатым губам Мириам читалась участь, уготованная Аларре, как только им будет позволено уйти.
Серена старательно отворачивалась в сторону, частично прячась за спиной матери, хотя обычно первой рвалась защищать сестру. Первее Рикона, который цветом лица сравнялся с белоснежным плащом Сира Кристона.
С места Мастера над кораблями скалился Баратеон.
Что, лететь ему до Седьмого Пекла, здесь делал Боррос Баратеон?
Аларре не предложили стул.
Королева Алисента сидела во главе стола, напротив нее. С момента повяления Аларры, она не моргнула ни разу.
Кто-то смотрел на нее с жалостью, кто-то с осуждением или неприкрытой насмешкой, как десница, без промедления заявивший:
— Леди Старк, ваше присутствие перевернуло с ног на голову всю привычную жизнь в Королевской Гавани. Знаете ли вы, что сделали?
Аларра не отводила взгляда от королевы. Ее ответ зависил от того, что они знали.
— Я признаю, что нарушила этикет, когда отправилась ночью с принцем Эймондом полетать на драконе, — брови Алисенты поднялись высоко к завитой кольцами челке, в остальном она не пошевелилась. — Это была его идея, Ваша милость. В качестве извинения за вчерашнее недоразумение у Логова, когда Вхагар по ошибке напала на меня.
— Вы называете уничтожение дозорной башни и потерянного принцессой ребенка ”недоразумением”? — деланно удивился Хайтауэр.
— Я не понимаю, потеря ребенка?
— Моя дочь, — Алисента расцепила сжатые в замок пальцы и аккуратно уложила ладони на столешницу, — лишилась дитя из-за понесенных переживаний, а уже этим утром была вынуждена сесть на дракона, чтобы прекратить чудовищную бойню, устроенную Вхагар и Солнечным Огнем. Вы что-то знаете о том, кто выпустил из Логова трех драконов?
— Разумеется, нет! — выпалила Аларра. Она уже поняла, к чему все вело. — С полуночи и до рассвета я была с Эймондом, — по залу пролетели возмущенные шепотки. — Вы можете обвинить меня в недостойном поведении, но не в измене!
— А вы вели себя недостойно? — спросила королева, и от ее тона по спине Аларры побежали противные мурашки.
Она мучительно соображала, как отвести от себя удар:
— Нет, Ваша милость. Я готова поклясться перед богами.
Алисента не сдержала усмешки.
— Я уже слышала подобные клятвы, их итог печально известен всем Семи Королевствам.
Дыхание застряло у Аларры в горле.
— Что ж, тогда пусть меня осмотрит мейстер.
— Аларра! — возмутился Рикон, но та продолжала смотреть строго на Алисенту, выискивая мельчайшие трещины в броне.
Красный замок закалил леди Хайтауэр куда лучше, чем Аларру пыльные книги в библиотеке Винтерфелла.
— Так и случится, — пообещала она, постукивая пальцами по каменному шару напротив своего места главы совета, — ты утверждаешь, что не подозреваешь, кто выпустил драконов? Пострадал город и мирные жители. Пострадал мой сын.
Аларра покачала головой.
— А я не верю ей! — внезапно встрял Баратеон. — Моя дочь, Кассандра, заметила неслабый интерес этой…
— Лорд Боррос, — предупреждающе произнесла Алисента.
— Я хотел сказать ”леди Старк”, моя королева, — поправился он. — Так вот: интерес к принцу Эймонду, хотя уже известно, что одна из моих дочерей станет его невестой. Не стала ли эта чудовищная выходка попыткой расстроить свадьбу?
— Вполне вероятно, — согласился десница прежде, чем Алисента успела раскрыть рот. — Мы видели, как леди Старк рано ушла с пира и больше не появилась.
— Мне стало дурно, — промямлила Аларра.
— Дурно? От чего же, позвольте узнать?
— Моя служанка…
— Та самая, которую нашли мертвой этим утром?
У Аларры потемнело перед глазами. Мия умерла? Как? Почему?
— В ее кармане обнаружили занимательную записку, — продолжал Хайтауэр, извлекая из-за пазухи крошечный листок, сложенный вчетверо. — Позвольте, я зачитаю: ”Все идет по плану. Он у меня в руках. Преданная вам А”. Что вы скажете на это?
Он любезно положил записку перед ней на край стола.
Почерк принадлежал Аларре, только она ничего не писала с момента, как покинула Винтерфелл. Ее подставили. До безобразного просто.
Ее испуганный взгляд метался от лица к лицу, встречая лишь презрение и недоверие.
— Аларра не могла… — начал Рикон, но Сир Кристон предупреждающе выдвинул меч из ножен.
— Скажете, что вас подставили? — поинтересовался Отто Хайтауэр.
Именно так она и собиралась поступить.
Молчание сыпалось землей на крышку ее гроба.
— Почерк мой, — признала Аларра, — но он прост, его легко подделать. Принц Эймонд подтвердит…
— Принц Эймонд едва может говорить, — перебил десница, и в этот момент двери в зал распахнулись.
Эймонд с трудом опирался о тяжелую створку и едва не потерял равновесие, когда она продолжила движение.
— Подойдешь ближе, я вспорю тебе глотку, — прохрипел он, угрожая мейстеру кинжалом.
Повязки покрывали почти все открытые части его тела: руки, шею, лицо. На месте потерянного глаза тускло мерцал крупный сапфир, превращая Эймонда в проклятое чудовище из баек, что травили дозорные на Стене.
Его взгляд нашел Аларру, зетем метнулся на что-то позади нее.
— Ты, — принц поднял кинжал, — отойди назад.
Лязгнули доспехи – Сир Кристон выпустил рукоять меча и нехотя подчинился.
— Эймонд, тебе нельзя вставать! — к нему уже спешила королева.
Он встретил мать очередным взмахом оружия, на этот раз рукоятью вперед: не угроза, но предупреждение.
— Аларра была со мной с полуночи до рассвета, а прежде я лично выпускал Вхагар из Логова, и все драконы были в гнездах. Или кто-то из вас осмелится заявить мне, что она смогла выпустить их во время полета над Черноводным заливом? Или на побережье Узкого моря?
— У нас есть доказательство ее причастности, — настаивал десница, снова обращая внимание совета на записку.
Аларра встретилась взглядом с Эймондом, и он спросил ее на валирийском:
— Это сделала ты?
— Нет, — ответила она на том же языке. — Я клянусь тебе.
— Чем ты клянешься? — Эймонд сражался с каждым словом.
Он был здесь, с ней, хотя каждое движение причиняло ему боль.
Алисента отступила, словно увидела что-то страшное, а ее отец, напротив, подался ближе.
— Воспоминанием об Узком море, — произнесла Аларра, обращая к нему всю себя.
Эймонд стоял перед ней – раненый зверь, готовый броситься и убить ее.
Лишь богам известно, сколько ступеней он преодолел, поднимаясь в малый зал.
Аларре захотелось поцеловать его прямо сейчас, чтобы треснувшие губы вновь стали мягкими, смыть кровь с волос, расчесать их прядь за прядью. Хотел ли он того же или видел в ней лгунью?
Эймонд обратился к матери.
— Где Эйгон? Почему он бросил своего дракона разгуливать по городу?
— Мы уже ищем его, — ответил за нее Сир Кристон. — Вероятно, принц сам направился на поиски и…
— Закончил их в первой же таверне? — выплюнул Эймонд. — Вы тратите время на бессмысленные обвинения, когда кто-то посмел покуситься на наших драконов? — заорал он.
— Ты забываешься! — рявкнул десница.
Эймонд всадил кинжал в дверь, и лезвие вошло в нее на четверть.
— Нет, это ты забываешься. Ты не Таргариен и сидишь здесь только потому, что мой отец слишком слаб, чтобы…
Звонкая пощечина оборвала его речь. Алисента тяжело дышала, на ее лице запоздало проступала вина.
Эймонд схватил ее за запястье.
— Можешь поступать так с Эйгоном, но не со мной.
Она открыла рот в пустой попытке произнести, очевидно, то, что уже говорила ему не раз, и не сказала ни слова.
Зато это сделал Отто:
— Видно, падение с дракона повредило твой разум, Эймонд, раз ты позволяешь себе перечить своей королеве и деснице короля. Отправляйся в постель немедленно, и мы вновь поговорим, когда твои раны заживут.