Сказки города холодных туманов. День второй. (1/2)

Дин просыпается в уже привычном коконе, прижимаясь спиной к тому, что ощущается как горячая бетонная стена. Что-то не менее твёрдое и горячее упирается ему в задницу, и Дин чуть не стонет, чувствуя, как его член буквально за пару секунд встаёт по стойке смирно.

Тёплое, ровное дыхание брата греет макушку. Сэм ещё спит. Кажется, Дин догадывается, что ему снится…

Какое-то время старший Винчестер лежит, не двигаясь, чувствуя, как заполошно бьётся сердце, и как в паху всё сильнее скручивается тугой и болезненный ком.

Он не станет будить Сэма. Он дождётся, когда тот проснётся сам. Он выдержит, или он не Дин мать его Винчестер.

Выдержит.

Он не выдерживает.

Плевать на самооценку, младший брат всегда был его единственной слабостью, но решение не будить Сэма остаётся твёрдым, поэтому Дин слегка двигает задницей, чтобы стояк брата упирался в более чувствительную точку, и запускает руку к себе в боксеры.

Он снова чуть не стонет, наконец-то обхватывая ладонью свой каменный, уже сочащийся смазкой член. В таком состоянии он кончит буквально за пару минут.

Большим пальцем Дин размазывает смазку по головке, на пробу двигает рукой. Нормально. Правой было бы привычнее, но правая сейчас лежит на собственном левом плече, накрытая сверху тяжёлой ладонью младшего.

Дин старается двигать рукой осторожно, только кистью, плотно обхватив пальцами ствол и полагаясь больше на умелые движения, чем на скорость и амплитуду. Он по-прежнему не хочет будить Сэма, но левая рука брата крепко обнимает его поперёк живота, а в задницу всё ещё упирается твёрдый член, обжигая даже сквозь два слоя ткани и заставляя думать о том, что было бы, не будь между ними этой тонкой преграды, и все благие намерения совсем скоро рассыпаются в пыль.

Движения кулака становятся быстрыми и хаотичными, Дин задерживает дыхание и закрывает глаза, чувствуя подступающие волны оргазма, и тут происходят сразу несколько событий.

— Дин, ты что, дрочишь там?! — хриплый со сна голос брата раздаётся прямо над ухом.

Дин от неожиданности вздрагивает, открывает глаза и рот, и именно в этот момент кончает, не сумев вовремя захлопнуть рот, поэтому длинный, хриплый стон выдаёт его с головой.

Хотя — было бы что выдавать. Его младший брат далеко не идиот.

Стоп.

Ему показалось, или голос Сэма звучал как-то… обиженно?

Дин вытирает руку о простыню и поворачивается в объятиях брата, чтобы проверить свою мысль.

Так и есть.

У Сэма снова глаза обиженного щенка.

— А что, мне надо дрочить тут? — Дин касается ладонью этого самого тут, и с удовлетворением отмечает, как прерывается дыхание младшего Винчестера.

Что ж, старший только за.

Он тянется за поцелуем, и Сэм охотно двигается ему навстречу. Рука Дина по-прежнему лежит на члене брата, натянувшем ткань боксеров так, что она, кажется, сейчас треснет. Несмотря на это, поцелуй получается коротким и практически целомудренным, после чего Дин, слегка прихватывая кожу младшего губами, спускается по его подбородку на шею, чертит языком линию до ключицы, втягивает в себя кожу, едва удерживаясь от того, чтобы не поставить там яркую метку. Он доходит до ямки между ключицами и запускает в неё язык. Сэм, который к этому времени уже тяжело дышит, дёргается и еле слышно стонет.

Дин улыбается в ямку и двигается дальше.

Касается кожи языком, губами, прихватывает зубами и тут же зализывает укус. Мелькает мысль о том, насколько ему этого мало. При любом раскладе он может касаться всего нескольких точек на теле брата (если, конечно, не вытянуться на нём во весь рост), а хочется трогать везде и сразу. Сэма хочется всего и целиком, и невозможность этого почему-то приводит в отчаяние. Но Дин делает всё, что в его силах, чтобы компенсировать этот недостаток, и всё более частое, хриплое дыхание брата подсказывает ему, что он на правильном пути.

Он крутит губами горошину соска, его пальцы делают то же самое с другим соском, и Сэма выгибает. Большие руки младшего гладят его по спине, зарываются в короткие волосы, пальцы больно впиваются в плечи, когда Сэм перестаёт себя контролировать.

Дин опять улыбается. Ему нравится та власть, которую он имеет над телом брата в такие моменты.

Всё-таки Дин Винчестер очень — ОЧЕНЬ — хорош в постели.

Он скользит ещё ниже, запутываясь пальцами в жёстких волосках ниже пупка, слегка потягивая их, вырисовывая кончиком языка круги на солёной от пота коже. Наслаждаясь тем, как Сэм вздрагивает от каждого прикосновения.

Ему этого мало. Он хочет слышать брата.

Он берётся руками за резинку боксеров, аккуратно выпуская на волю вздыбленный член.

Сэм поднимает бедра, чтобы помочь ему спустить боксеры ниже. Дин не заморачивается тем, чтобы снимать их полностью, его устраивает и так.

Сэм тоже не возражает.

Старший Винчестер наклоняется, почти касаясь губами головки… и замирает.

Ждёт.

Считает секунды.

Их проходит целых 12, прежде чем он слышит хриплое:

— Дин…

— А где волшебное слово, Сэмми? — мурлычет Дин практически прямо в отверстие уретры, обдавая головку тёплым дыханием.

— П…