Повесть о настоящем человеке. День четвёртый. (1/2)

БЛЯДСКИЙ СОЛНЕЧНЫЙ ЛУЧ.

Кажется, Дин говорит это вслух, потому что над ухом слышит смешок Сэма.

Тот практически обвернулся вокруг старшего, сгрёб его руками и ногами, вжал в себя, уткнулся носом в макушку. Дин чувствует себя как в коконе, о чём немедленно сообщает брату.

— Превращаешься из уродливой гусеницы в прекрасную бабочку? — фыркает Сэм и не думая его отпускать.

— Эй, от уродливой гусеницы слышу!

— Ничего не знаю, я — кокон! — Сэм прижимает его к себе ещё крепче, и Дин задницей чувствует (в буквальном смысле, ага), насколько он твёрдый.

Везде.

Оказывается, когда дело касается Сэма, разгон от «Дин Винчестер утренний, сонный, расслабленный» до «Дин Винчестер в неадеквате, возбуждённый до предела» длится меньше секунды.

— Сэм?

— М?

— Ты помнишь, что такое «личное пространство»?

Дин чувствует, как тот улыбается ему в волосы и включается в игру.

— Неа. Просвети.

— Это когда между нами всё ещё есть одежда. А её быть не должно.

Сэм тихо смеётся, и от его дыхания мурашки рассыпаются от макушки по всему телу:

— Полегче, тигр. Нам ещё надо успеть на ралли.

— Эй, ты опять украл мою реплику!

— И твою невинность тоже, — мурлычет Сэм ему на ухо.

Дин театрально стонет.

Но выставка действительно начинается в 9.00, а им ещё ехать в Оберн-Хиллс за пикапом, и по возможности, перед началом загнать оба автомобиля на мойку.

Парни снова принимают душ вместе, развернувшись спиной друг к другу.

Во избежание.

В кафе Сэм идёт заказывать завтрак, и прежняя девчушка за стойкой сияет, как начищенный медный дайм<span class="footnote" id="fn_30978868_0"></span>, но Дин с мерзкой улыбочкой подходит к брату со спины, обнимает за талию и, слегка приподнявшись на цыпочках, целует в выступающий позвонок у основания шеи.

Сэм опускает глаза и прячет улыбку.

Девушка спадает с лица и поджимает губы. Запакованные сэндвичи летят в бумажный пакет, как коршуны на добычу. Одноразовые стаканчики с кофе выставляются на стойку так, что кофе выплёскивается.

Сэм старается не рассмеяться, когда вручает пакет Дину, забирает кофе и говорит «Спасибо» официантке.

Довольный собой Дин открывает перед братом дверь кафе и широким жестом пропускает его вперёд.

— Дверь машины ты тоже передо мной откроешь? — всё-таки смеётся Сэм.

— Конечно, принцесса. Всё, что пожелаете, — Дин изображает стойку вымуштрованного дворецкого и широкую голливудскую улыбку.

Парни завтракают в машине, по дороге в Оберн-Хиллс.

Ключи от пикапа они ещё в свой предыдущий визит обнаружили на крючке на кухне, поэтому им даже не приходится мудрить с проводами, чтобы включить зажигание.

Чёрный красавец-шевроле C10 Fleetside с Сэмом за рулём выезжает из дверей гаража и поворачивает на дорогу, пристроившись за импалой.

Из окна соседнего дома им вслед смотрит пожилая женщина и вытирает слезы кончиком фартука.

Импала, гордо ведущая за собой огромного младшего брата, привлекает внимание. По всему Оберн-Хиллс то тут, то там им машут руками и что-то приветственно кричат.

На выезде из района пикап тормозит немолодой полицейский.

Сэм следит, как уехавшая вперёд импала останавливается и включает заднюю, чтобы вернуться к ним. Полицейский стучит костяшкой указательного пальца по стеклу водительской двери, прося опустить его.

Сэм опускает стекло и достаёт значок ФБР, готовясь объяснять, почему сидит за рулём чужого авто, но офицер, ничего не спрашивая, отдаёт ему честь.