septendecim (2/2)
— Чонгукамм, — сдерживает стон, собираясь с силами. — Я-я тебе сказал, блять.
Чонгук лишь улыбается на его слова и Юнги больше чем уверен, что в его глазах небольшие огоньки разгорелись в огромные костры, вовсе закрывая радужку глаз. Пламя, что разгоралось с каждым хриплым вздохом, манило к себе, нашёптывая тихие скрежеты сгорающих стонов под пламенем глаз.
— Не думай, что ты меня остановишь, — хрипло, говорит возле уха, снимая с Юна футболку и руками исследуя оголённые участки тела. — ты так блаженно стонешь, хён, так извиваешься подо мной. Ты слишком сильно сводишь меня с ума, срывая моего зверя с цепи.
Юн стонет и до хруста прогибается в спине, чувствуя, как пальцы растягивают стенки, разводя их в манере ножниц. Его вовсе уносит в прострацию, когда Чон начинает набирать темп. Слишком горячо, слишком возбуждает, слишком сносит голову.
— Мой любимый хён, — резко толкает рукой, получая громкий стон. — Самый сексуальный, — убрал руку, раздвигая ноги шире и умещаясь между ними. — Самый сладкий.
Юнги плавится под ним, извивается, тонет в омуте глаз, провоцирует, хнычет — провоцирует Чона. Сам тянется к ремню, сам расстёгивает и тянет на себя, прося большего. А Чонгук поддаётся на провокации, снимает с себя джинсы с боксерами и облизывается, смотря жадным взглядом на Юнги. Тянет на себя и впивается в губы, подставляя головку к колечку мышц, получая в ответ тихий стон.
— Чонгук. — шепчет в губы.
По комнате эхом отдается громкий стон, когда Чонгук входит резким толчком, заставляя Юна прогнуться с хрустом в спине. Тот же сам поддаётся толчком, цепляясь за руку Чона, что поглаживал талию, хрипло стонет, когда получает в ответ резкий толчок. После Чон сбивается и теряет контроль над своим зверем, вовсе не жалея и вбивая Юна в кровать. Рычит, когда слышит хриплые просьбы остановиться, но сбавляет темп, стараясь насытиться.
— Чонгук. — сбито, говорит Юн, глотая воздух через раз.
Тот оглаживает талию, обгладывает взглядом искусанные губы, слушая сбитое дыхание, вовсе забываясь и засматриваясь, как влажный язык проходится по пересохшим губам. Рычит, набирая темп, вновь слушая громкие стоны. Чувствует, как стенки сжимаются вокруг члена, заставляя его выть волком. По молочным бёдрам проходятся пару шлепков, и Чон уверен, что словил свой фетиш на вид, как красные следы разливаются по бледной коже.
— О-остановись. — хнычет Юн, задыхаясь.
Юн же не помнит, сколько раз кончил, сколько раз просил остановиться, тут же захлёбываясь в своих же стонах. Разум вовсе затуманен, заставляя его отдаваться ощущениям. Ощущениям, которые зверем воют перед Чоном. Он властвует, играет марионеткой, кидает монетку на судьбу –владеет и подчиняет. Заставляет теряться в стонах, вновь и вновь вырисовывая клеймом свое же имя под сердцем Юна.
Юнги кончает и блаженно стонет, чувствуя, разливающееся тепло по телу. Чон ложится рядом и прижимает к себе, целуя в висок.
— Я вовсе не меняю своего решения, Мистер Чон Чонгук. — с улыбкой, говорит Юн, жадно глотая воздух.
— Я дал тебе время отдышаться, — ухмыльнулся, усаживая того к себе на торс. — останавливаться я не намерен. Слишком уж изголодался по тебе.
Ухмылка расцветает на лице, теряясь в громких стонах</p>