Часть 68 (1/2)
Шэнь Цзю сидел у подножия трона. Он спокойно и безучастно смотрел прямо перед собой, и никому не удалось бы угадать сейчас, что за мысли роятся в его голове.
За окном медленно занимался рассвет.
Не будет никакой битвы лицом к лицу. Никакого упоения и попыток поставить Тяньлана на колени. Он слишком силен и хорошо знаком с заклинателями, его трудно переиграть, живет он так долго, что даже думать об этом страшно.
Лоб в лоб пусть Ци-гэ борется, он никаких авторитетов не признает, лишь бы боги ему немного больше терпения подарили и увертливости. Как глава праведной секты он хорош, но как интриган совершенно бесталанен.
Задумавшись, Шэнь Цзю легко коснулся своего пояса и очнулся, ощутив жесткое прикосновение кованых перчаток. Уже очень давно на его поясе не было веера, но многолетние привычки непросто побороть.
Он отчаянно гнал от себя тоску по прошлому, но увязал в ней все глубже.
Быть может, стоило и вправду уехать обратно и прятаться во дворце под защитой Чжучжи-лана, надеясь, что правителю будет недосуг заниматься новым демоном. Рассчитывать, что Ци-гэ ему подкинет проблем или свои же подчиненные выйдут из-под контроля, или…
Не пойдет. Выжидать — одно, прятаться — совершенно другое.
Пока прячешься, вся решимость вытекает из тела, заменяясь страхом и глубинным ожиданием поражения. Рано или поздно окажешься в сетях, а этого допустить нельзя. Он и будучи человеком такого не терпел, а теперь демоническая кровь вкрадчиво требует мести.
Тогда он был не один и мог позволить себе безрассудность.
Ему придется пройтись по самому краю, точно разыграв свою роль и не отклоняясь ни в одну из сторон, потому что любая ошибка приведет к падению. Чжучжи-лан действительно считает его своим — и неважно, кем, — и готов защищать. Это несомненный плюс, но змей находится под полным контролем Тяньлана.
И не только благодаря крови. За все время, проведенное вместе, Шэнь Цзю не мог не заметить, насколько Чжучжи-лан привязан к дяде и готов простить ему почти все.
Не стоит вносить разлад, потому что в прямом конфликте змей может встать не на ту сторону, на которой стоит Шэнь Цзю. Тяньлан не может предать Чжучжи — змей примет от него любое отношение, но вот ошибка со стороны Цзю может стать именно предательством.
Тяньлан контролирует Чжучжи-лана, Чжучжи-лан успел напоить своей кровью Шэнь Цзю. Пусть не напрямую, но правитель все-таки затянул петлю на его горле.
Пока есть лишь один выход — еще прочнее привязать к себе змея, стать не только объектом поклонения, но и соратником. И соратником Тяньлан-цзюня.
Свое отношение тот обозначил предельно ясно. Либо Цзю придется провести остаток своей жизни игрушкой и дяди, и племянника, либо стать кем-то куда более ценным, чем симпатичное тело и воспоминания, за которыми Тяньлан охотится.
Металлические когти царапнули каменный пол, высекая искры. Нет никаких сомнений, что попросит Тяньлан для подтверждения преданности. Это будет прекрасной проверкой и верности Цзю, и правдивости его слов, и ума, и отваги… с какой стороны не посмотри, вариант всего один.
Осталось решить, готов ли он совершить настолько низкий поступок.
Назад ему дороги нет. Стоило представить боль в чужих глазах... так долго обманывать себя, делать безразличный вид, чтобы сейчас от боли не мочь вдохнуть!
Шэнь Цзю всегда идеально чувствовал ту позицию, на которой он принесет самую большую пользу в грядущей войне, и неважно, какого масштаба эта война была. И в этот раз его место среди демонов.
Даже если отбросить его собственную принадлежность к демонам, власть Тяньлана проще всего развалить изнутри. Он уже нащупал столько ниточек, которые в будущем могут обернуться цепями…
Мог ли Ци-гэ убить Ша Хуалин? Убить по-настоящему?
Кто-то из лордов погиб. Как знать, каким теперь стал Юэ Цинъюань, какими все они стали. Если уж Шэнь Цзю теперь демон, то как знать, что произошло со школой, наставниками и учениками.
На пике сейчас лежит снег и светит лишь одно солнце, блекло-желтое и почти не греющее, но ослепляющее.
Нить на запястье пульсировала болезненно, опаляла жаром, не давала забыться.
Недавнее прошлое вдруг поднялось волной, заставляя сжаться. Крошечная хижина и теплый запах еды, который готовит Бинхэ — не тот Бинхэ, который нагло лез в его сны, а юный мальчик с большими глазами, который смотрел с таким обожанием, что становилось неловко.
Тот Бинхэ был частью простой и легкой жизни, в которой самым сложным были галлюцинации Ци-гэ да мерзкая привычка ученика рыдать, выпрашивая лишнее внимание. Той жизни, которой он уже никогда не увидит.
Судя по словам Тяньлана и Мобэй-цзюня, конфликт начинает расползаться в разные стороны. Что Юэ Цинъюань, что Тяньлан-цзюнь слишком влиятельные фигуры — за ними тянется длинный хвост последователей, которые так или иначе увязнут в этой войне.
Вспомнив о явном интересе правителя демонов, Шэнь Цзю растянул губы в улыбке, но холод в его глазах превратил ее в оскал. Конечно, Ци-гэ не сдастся, но за одну только попытку, за одну мысль о подобном союзе Тяньлана хотелось подвесить вниз головой на крюк и медленно сдирать кожу.
Полоску за полоской, не обращая внимания на крики.
То, что между ним и Ци-гэ — не любовь и не братские чувства, не только и не просто красная нить, а что-то… зачем искать этому название? Оно есть, и с этим нужно считаться.
Для демонов слишком важно свое. Юэ Цинъюань был своим — человеком, вещью, родной душой, событием и необходимостью, а свое нужно защищать любыми способами, даже жертвуя менее значимыми людьми.
Отбросив последние сомнения, Шэнь Цзю поудобнее устроился на полу и принялся разглядывать перчатки.
Новое оружие и вправду выглядело произведением искусства. Мягкие переходы от темного к светлому металлу завораживали, по длинным когтям скользили блики. При взгляде на совершенные очертания и гибкие сочленения в душе Шэнь Цзю рождалось какое-то новое чувство.
Ему хотелось увидеть, как яркие капли крови скатываются по металлу, хотелось ощутить вкус этой крови.
Самый быстрый способ стать высшим — убивать достойных противников? Он запомнил.
У Тяньлана осталось слишком мало высших демонов, способных стать генералами. Огромные территории выходят из-под контроля. Ссориться с Чжучжи-ланом было плохой идеей, потеря Ша Хуалин уже ударила, но все эти проблемы только начало огромного поражения.
Доказательство преданности и соревнование за право стать новым генералом, вот что должен устроить Тяньлан в ближайшее время. И умилостивить Чжучжи-лана, если хоть каплю змеем дорожит, а он им дорожит.
Раньше Шэнь Цзю ощущал себя танцором из тех, кто расхаживает на натянутом между крыш канате и балансирует длинным шестом. Теперь же он танцевал на острие ножа, и каждое неловкое движение лишало его капли крови; самое ужасное состояло в том, что этот нож ранил не только его.
Почти все демоны покинули дворец. Может, ушли все до одного — только во дворе терпеливо дожидались змеи. Никто не охранял цитадель тьмы и не берег трон.
Для демонов все это было пустым звуком. Место, предметы, корона — всего лишь символы той власти, которая уже неоспорима; если же власти нет, то и символы ее не дадут. Тяньлан останется правителем что в этом дворце, что в другом, что с троном, что без. Люди слишком цеплялись за проявления внешнего, демоны чересчур глубоко уходили во внутреннее.
Тяньлан вернулся под вечер. Вместе с тенями в зал вплыл запах горелой плоти и свернувшейся от жара крови. Фигура правителя соткалась из обрывков тьмы, метнувшихся сразу со всех сторон.
Шэнь Цзю неторопливо поднялся на ноги. Он знал, что демон вернется именно сюда: какие-то незримые пока вибрации демонической энергии подсказывали ему, что правитель возвращался в эту точку снова и снова, бесконечно пробивая ее иглой портала и делая податливее.
— Все еще не уехал? — удивился Тяньлан. Он тяжело припадал на правую ногу и кривил губы, но шагал по-прежнему широко и стремительно. Приблизившись к Шэнь Цзю, он подозрительно всмотрелся в его лицо. — А я ведь приказал.
— Правитель ранен, — сухо отметил Шэнь Цзю. — Это тело слабое.