Часть 33 (2/2)
— Моих слов недостаточно, но я не стану вредить твоему пику. Я принес дар.
— Каждый раз одно и то же, — проворчал Му Цинфан, но не смог сдержать интереса. — Что на этот раз?
Мобэй улыбнулся, показав кончики клыков:
— Моему лорду пришлись по душе редкие демонические растения?
— Да тех растений и было всего ничего, — отмахнулся Му Цинфан и подался вперед. — Ну так что?
— Я решил поделиться своим ядом, — демон пожал плечами и поднял хвост. Кончик голубоватого жала закачался перед глазами целителя. — Он не просто редкий — он только мой. Он обладает способностью замораживать любое живое существо двумя способами: насмерть, превращая в осколки все внутренности, или временно и осторожно, покрывая тело жертвы ледяным щитом. Так я могу не только бороться с врагами, но и спасти смертельно раненого, заморозив его кровь и мозг до того времени, когда лекари помогут ему. Ты сможешь изучить все мои сильные стороны и перестанешь опасаться…
Му Цинфан, сосредоточенно запихивающий жало в пробирку, поднял голову и ехидно приподнял бровь:
— Я и без того не слишком боюсь вас. Скорее, разумно опасаюсь… ледяной щит. Погоди, не тот ли это щит, из которого я безуспешно пытался извлечь Шан Цинхуа несколько лет назад? Что у вас с ним за дела?
— Никаких дел, мой лорд, — мурлыкнул Мобэй, и крупная опалесцирующая капля сорвалась с жала и тяжело упала на дно склянки. — Этот червячок помогал мне найти тебя, но не справился.
— Цинхуа был твоим шпионом, — ровно заметил Му Цинфан и отставил яд в сторону. От его тона уже Мобэю было впору покрываться мурашками. — Нападение на школу — твоих рук дело?
— Это была не моя идея, но я решил воспользоваться шансом и найти тебя, — демон пожал плечами и на всякий случай отступил на шаг. — Это место дорого тебе. Я не посмел бы разрушить.
— Раньше ты был менее болтлив, — посетовал Му Цинфан и снова поймал гибкий хвост, мельтешащий у него перед глазами. — Ты ведь демон. Откуда тебе знать, что для человека хорошо? Я ведь был среди таких, как ты…
Голос его не дрогнул, но Мобэй тихо вздохнул и расслабил хвост, позволяя Му Цинфану всячески его мять и сгибать.
— Я был среди демонов и был среди людей, — заговорил он. — Как демон, я уважаю силу. Для нас удар — признание. Небрежный, вполсилы удар по врагу — презрение. Бой на грани возможностей — признание и уважение. Равный поединок с парой — любовь. Когда я впервые увидел тебя, ты показался мне слабым, но тогда я и сам еще был ребенком. Я подумал, что освобожу тебя и дождусь, пока ты окрепнешь, а я подрасту, и тогда я вызову тебя на бой. Но потом я узнал людей и понял, что для вас любовь — беречь. Не только не ударить, но и чужой удар отвести.
Демон редко говорил столь много и подробно, а об их общем прошлом вовсе старался умалчивать, но сейчас словно решил вывернуть все, что скопилось в душе. Му Цинфан молча накручивал хвост на свои пальцы, совсем позабыв о нем; Мобэй втянул жало, опасаясь поранить его.
— Для людей доверие ценно. Они раскрывают душу, зная, что им могут причинить боль… но все равно доверяют. Разрушить это доверие — страшно, — помолчав, демон нерешительно протянул длиннопалую ладонь. — Ты силен, и я уважаю твою силу, но не желаю быть с тобой демоном. Мне придется сдерживать те привычки, которые вложены в меня с самого рождения вместе с кровью, и не давать себе нанести тебе вред. Тебе придется довериться одному из тех, кого ты ненавидишь; врагу, который может убить тебя во мгновение ока. Это невозможно. Ты хочешь попробовать?
— Я готов попробовать, — осторожно заметил Му Цинфан, выпутал ладонь из петель хвоста и положил на руку Мобэя. Она казалась изящной и смуглой на фоне бледной кожи и неправдоподобно-длинных когтистых пальцев. — Но ты должен рассказать мне о демонах. Я и не подозревал о наличии яда…
— Один поцелуй, и я расскажу обо всем, — сверкнул улыбкой демон и осторожно сжал руку, не позволяя Му Цинфану отстраниться.
— Раньше ты был куда удобнее, — в сердцах ругнулся целитель и потряс ладонью, не слишком настойчиво пытаясь стряхнуть хватку демона. — Что за грабительская оплата?
— Раньше я стеснялся, — Мобэй развел руками, вместо занятой руки использовав хвост. — Разве плата слишком велика?
— Слишком, — буркнул Му Цинфан и прищурился, взглядом измеряя рослую фигуру демона. — Воздушный поцелуй тебя устроит?
Демон голодно облизнулся, и целитель вдруг ощутил себя невинной девой из любовных романов, которая попала в лапы к отпетому растлителю.
— Совершенно не устроит, — шепнул демон и наклонился ближе. Хвост мгновенно обвился вокруг бедра Му Цинфана, одна рука легла на талию, вторая бережно огладила голову.
Целитель гулко сглотнул. Он ожидал волны паники, но только сейчас осознал всю хитрость демона — он ведь и вправду вновь и вновь интриговал тайнами своего несхожего с человеческим строения и милостиво разрешал трогать, гладить и осматривать…
Похоже, страх сдал свои позиции и больше не желал реагировать на одного конкретного демона.
— Не боишься, — Мобэй сразу почувствовал перемены и в удивлении приподнял бровь. Крошечное расстояние между ними совсем исчезло. — Мой лорд так отважен, разве может его напугать один жалкий демон?
Под слоями одежд тело Мобэя казалось твердым, как выточенная изо льда статуя. Бледное лицо с неправдоподобно-яркими глазами склонялось все ниже и ниже, и целитель видел огонек нетерпения и вместе с тем робости; демон снова облизнул губы, и это был жест не соблазнения, а волнения.
Мягко зазвенели многочисленные серьги на заостренных ушах, и Му Цинфан зажмурился.
В конце концов, он прекрасно понимал, к чему все идет. Он не мог не признать, насколько волнующим был этот опыт, несмотря на полную безрассудность.
Прохладные гладкие губы прикоснулись к его губам осторожно, словно на пробу; прижавшись на мгновение, демон отстранился и снова поцеловал его, теперь уже по-настоящему.
Гибкий язык проник внутрь, заставляя дыхание сбиваться, а колени подкашиваться. Волна жара поднялась из самых глубин тела и хлынула наверх, пожаром охватив щеки. В бесплотной попытке облегчить этот жар целитель неосознанно потянулся ближе к источнику прохлады; демон прикусил губу Му Цинфана, замычал одобрительно и обхватил его обеими руками и хвостом, крепко прижимая к себе.
В коридоре жемчужинами рассыпался девичий смех, выталкивая Му Цинфана из сладкого марева. Не ощутив под ногами пола, он пнул демона под колено, вынуждая отпустить; Мобэй посмотрел на него мутным взором, но из объятий выпустил.
Голоса приближались. Му Цинфан растерянно заметался и зашипел:
— Или уходи, или прячься!
Демон кончиками пальцев коснулся своих губ и подумал о том, что в таком состоянии портал его и за пределы мира выбросить может. Оглянувшись, он заметил полуоткрытую дверь кладовой и шагнул в хранилище трав и зелий. Хвост у него стоял вверх, как у довольного кота, и изгибался волнами.
Стоило запереть кладовую, как в комнату ввалились двое юных заклинателей. Заметив Му Цинфана, они замялись и склонились в приветствии.
— Наставник, — уважительно произнес Мин Фань и сглотнул, обернувшись на Лю Минъянь. — Прошу простить нас, мы не хотели вас беспокоить, но один вопрос… нам некого больше просить.
— Что-то случилось? — вскинулся целитель. Постыдного румянца как не бывало: Му Цинфан снова был собран и сосредоточен.
— Все в порядке, мастер Му, — заговорила Лю Минъянь. Глаза ее бегали, и она с трудом подбирала слова. — Мы хотели кое о чем спросить…
Несмотря на внешнее спокойствие, внутри лекаря разразилась настоящая буря. Мысли метались, толклись и слипались в неразличимую мешанину, а любой шорох заставлял нервно вздрагивать.
— Мы хотели узнать у вас, можно ли как-то разобрать искренность своих и чужих чувств? — выпалил Мин Фань и густо покраснел.
Му Цинфан нахмурился и перестал понимать, что к чему. Лю Минъянь заинтересованно разглядывала полки и делала вид, что ее здесь в общем-то и нет, а если и есть, то только за компанию.
— Если человеку кто-то нравится, то как узнать, нравится ли он навсегда или ненадолго? — уточнил Мин Фань и замялся. — И… ну вот если… человек кому-то признается, то как узнать?..
Как узнать, ошалело подумал Му Цинфан. И вправду, а как же узнать?
— Я не слишком большой специалист в делах сердечных, — кашлянул он и подумал вдруг, что спросить детям и вправду больше некого. Не к главе Юэ же с такой чепухой бежать? Лю Цингэ любовь узнает, только треснувшись об нее лбом, а Шэнь Цинцю убежит раньше, чем первые ростки проклюнутся в его сердце.
Все очевидно.
— Признание на самом деле не даст никакой информации. Люди слишком часто лгут и не понимают самих себя, — заговорил целитель и чутко прислушался. В кладовой стояла внимательная вдумчивая тишина. — Да и собственные чувства часто можно оценить только спустя время. Немного действеннее физический контакт, потому что реакции тела не врут. После признания взять возлюбленного за руку или поцеловать… Правда, волнение может оказаться вовсе не любовным, а совершенно обычным, если поцелуй произошел впервые. Однако такой вариант… Только сначала нужно добиться однозначного разрешения, а не кидаться со своими… Хм?
Осознав, что говорит он все-таки с учениками, пусть и совершеннолетними, Му Цинфан замолчал и обреченно подумал, что скоро ему придется раскрывать и таинство появления детей, чтобы предостеречь это влюбчивое поколение; с другой стороны, ни в коем случае нельзя спугнуть их доверие. Но советовать после признания лезть с поцелуями?..
Демоническое влияние, не иначе.
— Поцелуй, значит, — пробубнил Мин Фань, не смея поднять глаз. Минъянъ покраснела так, что еще мгновение, и вуаль на ней вспыхнет. — Благодарим наставника Му…
Ученики опрометью выскочили из комнаты, взбудораженно переглядываясь. Му Цинфан утер пот со лба.
В кладовке раздался едва слышный смех.
— Ты должен мне рассказ о различиях демонов, — напомнил целитель, и смех мигом стих.