Часть 26 (2/2)

Гарри ощущал себя кем-то другим. Он не был уверен, нравится ли ему этот человек.

Гарри вдруг отвлекся от своих мыслей — Кэсси, откинувшись на спинку стула, спросила:

— Тут ведь есть и другой бар, правильно?

— Ага, — ответил ей Уильям. — «Кабанья голова».

— Мы слышали, им владеет брат профессора Дамблдора. Наверное, это удобно, когда семья близко, — Кэсси обвела край бокала пальцем. — Они общаются?

— Насколько я знаю, не особенно, — Уильям пожал плечами. — Когда профессор приходит в Хогсмид, он заглядывает к нам. Ни разу не видел, чтобы он навещал Аберфорта.

Кэсси кивнула и оставила эту тему. Гарри иногда поглядывал на нее, вспоминая слова Гермионы, но он не находил в себе никаких порывов отойти от ничего не значащего, дружелюбного общения. Ему было вполне комфортно болтать о квиддиче и преподавании и слушать, как Бардон расспрашивает Гермиону и Уолбрика о Рунах. Он рассказал, что в свое время собирался стать артефактором, поэтому Руны были его основным профилем. Оливер же, как оказалось, занимался боевыми заклинаниями.

Гарри не мог рассказать ему о своем опыте встреч с подобной магией, поэтому просто кивал. Нужно было следить за словами, но чем больше он выпивал, тем сложнее было не сболтнуть ничего лишнего. Когда их с Гермионой спрашивали о прошлом, они отнекивались и отвечали общими фразами, но это едва ли звучало убедительно. К тому же они не могли переговариваться друг с другом, чтобы их ложь звучала слажено.

Из паба они ушли за полночь, попрощавшись с Уильямом и пообещав снова его навестить. Гарри отправился прямиком в свою комнату и рухнул на кровать, как подкошенный. Он надеялся, что в эту ночь сновидения не будут его беспокоить, но кошмары все равно его настигли. Ему приснился странный сон о черной тени, преследующей его по Хогвартсу: она не обретала вид Волдеморта, но, несомненно, представляла опасность…

К счастью Гарри, на следующий день у него не было своих уроков, и он пропустил занятия Вилкост под предлогом большого объема работы. За завтраком Слизнорт попытался расспросить его о выходе и намекнуть на свою компанию, но его отвлек Бири, и Гарри ловко увильнул от ответа. Он ощущал себя растерянным. Что странного было в том, чтобы завести новые знакомства? Немного повеселиться? Он не должен был ощущать вину и конфуз, думая об этом. Но все равно ощущал.

Он поймал взгляд Тома — тот казался обеспокоенным. Гарри улыбнулся ему, стараясь всем своим видом показать, что все хорошо: Реддл не должен был узнать о его сомнениях.

Гарри поделился своими мыслями с Гермионой, когда они уходили с завтрака. Гермиона зевала, а ее волосы были растрепаны сильнее обычного.

— Думаю, мы просто не привыкли к этому, — сказала она, когда они вышли к лестницам. Мимо них проплыла парочка приведений. — В конце концов, когда мы вообще знакомились с кем-то нашего возраста? Мы общаемся только с профессорами.

— Но ты привела Уолбрика вчера.

— Он хороший человек, — Гермиона улыбнулась. — Очень умный и увлеченный. Мне интересно с ним общаться.

— Это намек на то, что мне нужно получше разбираться в Рунах?

— Вовсе нет, — Гермиона подхватила его под локоть. — Потому что я не собираюсь разбираться в квиддиче, уж не проси.

Гарри хохотнул. Наверное, он зря переживал.

Ничто не предвещало беды.

А вечером авроры подняли тревогу.

— Мы получили сообщение от Аврората, — объявил Пруст, вызвав всех профессоров в кабинет для совещаний. — Самолеты приближаются к Хогвартсу. Мы не знаем точно, преследуют они ту же цель или нет, но стоит перестраховаться. Студентов младших курсов нужно оставить в Большом Зале, старшекурсников же необходимо вывести на площадку перед главным входом, где я проведу им инструктаж. Нельзя допустить, чтобы барьер снова был пробит.

Диппет кивнул. Он был серьезен и собран; остальные профессора молчали. Они все понимали, что это значит: если Гриндевальд повторил налет, значит, ему нужно было что-то от Хогвартса. Он пытался пробиться внутрь? Или намекал, что ни перед чем не остановится, пока не достигнет желаемого?

Гарри подумал о мантии-невидимке. Знал ли Дамблдор о том, что хранилось сейчас под сводами замка? Мантия попала к нему в руки после смерти Джеймса, значит, она останется у Флимонта — Гриндевальд не достигнет желаемого. Но как? Гарри прикрыл глаза, вспоминая все, что помнил об истории. Скоро внимание Германии должно было повернуться на восток, но значило ли это, что Гриндевальд тоже оставит их в покое? Потому что если нет, то учеников придется отправить по домам.

Сердце Гарри подскочило в груди. Он надеялся, что этого не произойдет.

Гарри и Гермиона снова отправились в Большой Зал. На этот раз все было иначе: они не паниковали и работали слаженно и быстро. Деканы отправились по факультетам, а остальные присоединились к аврорам на улице. Сквозь большие окна было видно, как осветился барьер, но небо над Большим Залом оставалось темным и безмятежным.

Студенты пришли в зал вместе с деканами.

— Это просто мера безопасности, — голос мадам Банишер, усиленный Сонорусом, разносился по залу. — Не волнуйтесь и занимайте свои места.

Ученики принялись укладываться. Было еще слишком рано для отбоя, но все понимали необходимость этой меры. Гарри поискал взглядом макушку Реддла — тот, слава Мерлину, был со своими друзьями. Он не спешил укладываться и стоял около своего спальника, глядя на окна. Словно ощутив внимание Гарри, он обернулся и уставился на Гарри в ответ. Шрам начало тянуть, и Гарри, зачарованный этим чувством, приблизился.

— Что происходит? — Том шагнул к нему навстречу, игнорируя взгляды со всех сторон.

— Меры безопасности, — Гарри сглотнул. — Авроры решили перестраховаться.

Реддл сделал еще один шаг.

— Правда? Или вы пытаетесь нас успокоить?

— Это все, что я знаю. Нам мало что рассказывают.

Том поджал губы и посмотрел на своих друзей. Те сидели на полу и не пытались встрять в их разговор — они были такими же взволнованными и напуганными, как и все остальные. Просто детьми. И Том был таким же: его лицо было бледным, крылья носа раздувались, а складка меж бровей не разглаживалась. Гарри хотелось протянуть руку и растрепать его мягкие волосы, чтобы сделать этот миг хоть капельку лучше, и он уже собирался сделать это… Знакомый голос окликнул его.

— Гарри, — это была Кэсси. Ее обычная черная мантия сменилась красной. Волосы Кэсси завязала в тугой хвост, качающийся за ее спиной, пока она пересекала зал.

— Что случилось? — Гарри подпрыгнул на месте.

— Вы с Гермионой нам нужны, — Кэсси кивнула на выход.

— Но мы помогаем ученикам…

— Мадам Банишер и мистер Прингл справятся, — Кэсси была собранной и серьезной. Гарри даже не был уверен, предлагает она или приказывает. — Идем.

— Хорошо, — Гарри повернулся к Тому. — Следи, чтобы ничего не произошло.

Реддл моргнул. Его взгляд скользнул за спину Гарри, а потом уперся в Кэсси. Он медленно кивнул, ничего не говоря: напряжение исходило от него, словно жар от печи, и Гарри похлопал его по плечу, прежде чем развернуться и уйти. Спиной он чувствовал тяжелый взгляд, но в кои-то веки он был уверен, что проблема не в нем — Реддл просто боялся. Боялся за него.

Гермиона присоединилась к ним. Кэсси шла вперед, уверенная и стремительная.

— Мы разделили студентов на несколько групп, — вещала Кэсси. — Гермиона, ты иди к Западной башне, там Бардон. Гарри, ты иди к Черному озеру. Будешь вместе с Оливером.

— А ты где? — спросил Гарри.

— У Гриффиндорской башни, — отмахнулась Кэсси. — Поспешим!

Гарри хотел спросить, почему они с Гермионой не могут работать вместе, но Кэсси неслась вперед так быстро, что он едва поспевал за ней. На выходе им пришлось разделиться: Гермиона бросила на него встревоженный взгляд, но подняла свою палочку и вместе с Кэсси отправилась обходить замок. Гарри же встал на хорошо вытоптанную дорогу, ведущую к Черному озеру. То тут, то там можно было заметить огоньки Люмосов. На берегу было несколько волшебников: большинство стояли, не двигаясь, а один вышагивал между ними. Искры сыпались с его волшебной палочки. Гарри приблизился.

— Гарри! — волшебник окликнул его, и Гарри узнал Оливера. — Сюда!

Одна из фигур обернулась, и Гарри узнал Ориона. Холодный свет глубокими тенями ложился на его лицо, и сложно было понять, выглядел Блэк взволнованным или сосредоточенным. Чуть в стороне стояли другие слизеринцы — один пятикурсник и двое семикурсников. Это показалось Гарри странной компанией, и что-то цепляло его внимание… Он не успел обдумать это.

— Как там в замке? — спросил Оливер.

— Мы уложили студентов, — Гарри встал рядом с Орионом. Тот все еще разглядывал его. — А что здесь? Кэсси сказала, что нужна наша помощь.

— Пруст решил, что пара умелых волшебников лишними не будут. В конце концов, защита барьера приоритетна, — Оливер внимательно оглядел собравшихся. Студенты молчали. — Не волнуйтесь. Сегодня может ничего не произойти. Если они нас не найдут.

— И как они нас находят? — испуганно спросил пятикурсник. Его звали Эдвард Гринграсс, и он опасливо поглядывал на своих старших товарищей. Гарри прищурился: один семикурсник был Карл Шмидт, другой — Маттиас Ллойд. Они все были чистокровными.

— Хороший вопрос, — кивнул Оливер. — Есть идеи?

— Может, среди них есть волшебники? — предположил Эдвард неуверенно. — Ведь любой может залезть в… самолет.

— Если бы среди них были волшебники, им бы вообще не пришлось нас искать, — резко ответил Карл.

— И магглоотталкивающие чары сбивают их с пути, — добавил Орион.

— Но все же они нашли Хогвартс, — сказал Оливер негромко.

— Намекаете, что кто-то в замке помогает им? — Орион сделал шаг вперед, и Гарри ощутил прикосновение его локтя.

— Мы обязаны рассматривать все варианты, — Оливер не казался смущенным его недовольным голосом. — А что, есть какие-то идеи?

Взгляд Гарри метнулся к Гриффиндорской Башне. Никто в замке не стал бы помогать врагу. Но в сомнениях Оливера был смысл… В прошлый раз магглы попали в Хогвартс случайно? Или же Гриндевальд нашел способ обходить магглотталкивающие чары?

— Не переживай, — Оливер хлопнул Ориона по плечу, и тот покачнулся. — Просто размышления. Но ты молодец, чутье есть. Не думал стать аврором?

— Думал, — Орион вскинул подбородок.

— Похвально.

Они замолкли. Оливер был единственным, кто, казалось, не поддавался повисшему в воздухе напряжению. Иногда Гарри ловил на себе взгляд Ориона, но тот ничего не говорил — и Гарри не спрашивал. Он не понимал, зачем его выдернули из Большого зала: ничего не происходило, и они просто ждали в темноте. Холодный ветер раздувал их мантии. Иногда Гарри оглядывался и смотрел на замок: тот был ярко освещен, и от него исходило такое тепло… Он надеялся, что ребята в Большом зале не сильно переживают. Что Том не переживает.

Гарри понятия не имел, сколько времени они провели на берегу Черного озера. Оливер пытался втянуть их в разговор, чтобы хоть немного расслабить, но у него ничего не выходило — поэтому они молчали, глядя в темноту. В какой-то момент ветер донес до них знакомый гул: самолет действительно приближался. Гарри напрягся и поднял палочку повыше, словно надеясь, что свет Люмоса разгонит тьму и осветит страшную машину. Орион рядом с ним напрягся.

Они ждали, когда он окажется рядом. Ждали взрыва, вспышки и грохота. В какой-то момент рев самолета прогремел прямо над их головами, но в ту же секунду он начал удаляться. Гарри стоял и не мог вздохнуть. Он думал, что сейчас самолет вернется и все повторится, как в прошлый раз, но этого не произошло — вскоре все стихло. Самолет скрылся в ночи.

Они стояли на берегу еще какое-то время. Наконец, во мраке вдруг появился сверкающий белый огонек. Он приблизился к ним и превратился в сокола.

— Отпускай, — прогремел голос Пруста. Сокол исчез.

Гарри едва не застонал от облегчения. Каждая мышца в его теле была напряжена, и ему требовалось приложить усилие, чтобы заставить себя перестать до боли в пальцах стискивать волшебную палочку. Остальные, очевидно, чувствовали себя так же.

— Нам повезло, — объявил Оливер. — Возвращайтесь в замок.

— А ты? — спросил Гарри.

— Надо отчитаться, — отмахнулся Оливер. — Оставляю студентов на твою ответственность.

Гарри и забыл о том, что он был профессором, а не таким же школьником, как остальные. Они поднялись с берега, и Оливер их покинул — быстрым шагом он направился в темноту. Гарри пару секунд смотрел ему вслед, а затем повернулся к слизеринцам. Он должен был их подбодрить, наверное, но не мог подобрать слов.

Впятером они направились к замку. Карл и Маттиас тихо что-то обсуждали, а Эдвард плелся за ними, уставившись в землю. Орион шел рядом с Гарри, и это было почти естественно. Он иногда поглядывал на Гарри так, словно хотел что-то сказать — это было странно, ведь он всегда легко находил слова. Гарри не хотел видеть его таким растерянным.

— Ты правда хочешь стать аврором? — спросил он так тихо, чтобы только Орион его услышал. Блэк глянул на остальных и сбавил шаг.

— Если я вам скажу, обещайте, что никому не расскажете.

— Обещаю.

— Мой отец считает, что смог бы продвинуть меня по службе, — ответил Блэк. — Но я не хочу.

— Почему? Не хочешь стать Главой Аврората когда-нибудь?

Орион покачал головой.

— Я не хочу воевать, — поделился он. — Не считайте меня трусом из-за этого.

— Не буду, — серьезно ответил Гарри. — Нет ничего постыдного в желании держаться подальше от смерти. Это гораздо более взрослая позиция.

— Взрослая?

— Воевать всю жизнь — не лучший выбор.

Когда-то Гарри думал, что это его судьба.

— Мистера Грэма это, кажется, не волнует.

— Кого? — удивился Гарри.

— Мистера Грэма, — Орион посмотрел на него с насмешкой, и на миг напряжение в воздухе растаяло. — Я познакомился с ним, мисс Ракоци и мистером Блумфилдом. Они, кажется, довольны своей работой. Они сказали, что вы с ним подружились.

Странное предчувствие вдруг сжало горло Гарри. Он вдруг осознал, что не помнил фамилий своих новых знакомых. Грэм и Блумфилд звучали довольно нормально, но Ракоци…

— Хм. Мы с ними общались, — ответил он уклончиво. Орион вдруг ухватил его за рукав, вынуждая остановиться. Его взгляд метнулся к удаляющимся слизеринцам, а потом уперся в лицо Гарри. Они замерли посреди снежной поляны.

— Что случилось? — спросил Гарри шепотом. Орион наклонился к нему.

— Вы не заметили ничего странного?

— Странного?

— Где мисс Грейнджер? Почему она не пришла с вами?

— Ее направили к другой башне, — Гарри нахмурился. — Она ушла с Кэс… мисс Ракоци. Что кажется тебе странным? Авроры, конечно, довольно суровые, но эти ребята выглядят дружелюбно. Они пытаются с нами подружиться.

— Вот именно, — пальцы Ориона крепче сжались на его руке. — Мне не нравятся люди, которые активно пытаются со мной сблизиться.

Сердце Гарри пропустило удар.

— Значит ли это, что я должен тебя опасаться? — он постарался улыбнуться.

— Конечно, — Орион вернул ему улыбку. — Я очень опасен.