Часть 23 (2/2)
Гарри боялся, что его собственный боггарт изменился после того приступа. Вечером он снова встречался с ним, но разрушающийся Хогвартс по-прежнему казался ему пугающим. За этой картиной стояло намного большее, и с каждым днем этот страх накапливался. Если это случится, это будет значить, что этот симпатичный мальчик стал чудовищем… Гарри отогнал эти мысли прочь. Он направил палочку на сундук, и тот открылся.
Все повторилось вновь. Разрушенные башни, алое зарево, столбы дыма и огня… Ужас, созданный руками Волдеморта. Гарри сглотнул: ему понадобилось несколько секунд, чтобы справиться с неприятным тянущим чувством. Он снова сделал шутку с шарами, не придумав ничего нового. Студенты заулыбались, расслабляясь, и Гарри бы порадовался, если бы не заметил на лице Тома задумчивое выражение. Тот разглядывал сундук, теребя пальцами свой галстук, и сложно было сказать, какие мысли крутятся в его голове.
— Будем двигаться по алфавиту, — предложил Гарри. — Блэк, начнем с тебя.
Альфард испуганно уставился на него. Остальные второкурсники вышли за дверь, а он остался стоять на своем месте, сжимая в руках ремень своей сумки. Он казался довольно уверенным в окружении своих друзей, но стоило им уйти, как бравада спала с его лица.
— Это несложно, — улыбнулся ему Гарри. — Не обязательно подходить близко. И я буду рядом. Готов?
Альфард сглотнул. Он опустил сумку на пол и приблизился к сундуку, держа палочку в вытянутой руке.
— Готов, — сказал он тихо. Гарри засомневался, но все же открыл сундук.
Он не знал, чего именно он ждет от боггарта Альфарда: родителей, Ориона, Тома… Но все же он был удивлен, когда перед Альфардом вдруг появилась кровать, накрытая зеленым покрывалом. На подушке лежала лягушка: ее живот был разрезан и раскрыт, и все внутренности вытекли на белоснежную подушку. Альфард глядел на эту лягушку круглыми глазами, не двигаясь, а затем вскинул палочку:
— Ридикулус!
Подушка зашевелилась, и из-под нее выползла змея. Она показалась Гарри смутно знакомой, но он не успел об этом подумать. Альфард вновь произнес заклинание, на этот раз уверенней. Змея превратилась в пеструю ленту с бантиком. Гарри взмахнул палочкой, и боггарта засосало обратно в сундук.
— Ты молодец, Альфард, — похвалил он его, надеясь, что в голосе не звучит неуместного любопытства. Если бы это был кто-то другой, Гарри бы не обратил особого внимания на его боггарта, но это был один из ближайших друзей Тома, который садился рядом с ним и пялился на него, когда тот отворачивался. Все могло быть связано.
— Спасибо, сэр, — Блэк казался подавленным. Он грустно смотрел в то место, где только что был боггарт. — Я могу идти?
— Конечно. Позови следующего.
Альфард, не поднимая глаз, двинулся к двери. Гарри смотрел ему вслед, не зная, что и думать. Альфард боялся выпотрошенных животных? И змей? Мальчик горбился, словно увиденное поразило его, и Гарри следовало делать вид, что он вообще ничего не заметил, даже если на самом деле ему хотелось спросить: «Что все это значит, Альфард?».
Гарри невольно присматривался к друзьям Тома. Лестрейндж справился прекрасно: его боггарт превратился в старуху, вопящую что-то про чистокровок. Она была одета в белую ночнушку и чепец, из-под которого торчали клочки седых волос. Длинная костлявая рука была протянута к Бенджамину: тот смотрел на открывшуюся ему картину с отвращением. Но он не растерялся: старуха запуталась в полах своей ночнушки, и Лестрейндж усмехнулся.
Он казался довольным и ни капельки не расстроенным.
— Великолепно, — похвалил его Гарри. Бенджамин расплылся в улыбке и ускакал.
Все шло хорошо. Гарри помогал тем, кто цепенел, но таких было немного. И он не мог не заметить, что Альфард был не единственным из друзей Тома, в страхе которого появился образ змеи. Эдвин тоже их боялся: змеи ползли к нему, словно желая забраться к нему на колени. Нотт махал палочкой так сильно, что Гарри опасался, как бы он не выбил окно случайной вспышкой. Но Эдвин справился.
Гарри чувствовал, как с каждой секундой его сердце начинает биться быстрее. После Нотта шла Марта Обрих, а за ней — Том. Девочка волновалась, теребила свой галстук и опасливо поглядывала на Гарри. Ее боггартом оказалась высота: пол перед ней вдруг превратился в пропасть. Внизу за легкой дымкой виднелись холодные скалы. Волшебный ветер подталкивал Марту в спину.
Девочка зашаталась. Ее ноги подогнулись, и она опустилась на пол.
— Не бойся, — сказал Гарри, стоя позади. — Ты в кабинете, и это все ненастоящее. Если ты шагнешь вперед, то не упадешь.
Но ветер толкал ее в спину, заставляя склоняться над пропастью.
— Профессор, я…
— Подумай о чем-то, что сделало бы эту картину не такой пугающей.
Марта вскинула палочку.
— Ридикулус!
В пропасти вдруг появился огромный дирижабль. Он был довольно далеко, но Гарри увидел, что его оболочка разрисована под очень толстую таксу. У нее даже были уши, которые хлопали на ветру. Марта нервно улыбнулась, и Гарри загнал боггарта обратно в сундук. Пропасть и ветер исчезли, словно их и не было.
— Ты молодец, — Гарри улыбнулся ей и протянул руку. Девочка чуть покраснела и поднялась.
— Сложно было поверить, что это все ненастоящее.
— В этом сила боггарта. Он заставляет человека верить, что страх реален.
Марта закивала. Она ушла, а Гарри остался стоять у стола. Его сердце колотилось, когда он смотрел на закрытую дверь: Реддл был следующим.
Гарри встрепенулся, когда Том переступил порог. Мальчик плотно закрыл за собой дверь, оставил сумку у дверей и вышел на центр комнаты. Он остановился прямо напротив Гарри, игнорируя сундук с боггартом, и поднял лицо — его губы растягивала хитрая усмешка. Гарри вздрогнул. Галстук Тома был чуть сбит на бок, но Реддл этого не замечал, поглощенный разглядыванием. Он чего-то ждал, и его взгляд был полон жгучего любопытства.
Гарри нахмурился. Ему это совсем не нравилось.
— Том, — сказал он, недоумевая, почему его горло вдруг стало таким сухим. — Есть догадки по поводу боггарта?
— Никаких, — ответил Реддл. Он начал медленно приближаться, двигаясь по дуге. — Может ли оказаться так, что я ничего не боюсь?
— Наверное. Но большинство людей все же чего-то боятся. Даже если не осознают этого.
Том покосился на сундук. Раньше он интересовался боггартами, и они говорили об этом существе в ту злополучную рождественскую ночь, но теперь он, кажется, не горел желанием проверять себя. Гарри его понимал. Реддл был скрытным и пытался поддерживать свой образ: демонстрировать перед Гарри свой страх было ему не на руку. Зато для Гарри это был отличный способ узнать его получше.
— Давай, — он оттолкнулся от стола и встал позади Тома. Тот повернул голову, глядя на него краем глаза. Волосы на его затылке были немного взъерошены.
«Покажи мне», — подумал Гарри. Том расправил плечи.
Сундук открылся, и пару секунд ничего не происходило — Гарри уже успел подумать, что несчастный боггарт помер от переедания, — но затем в комнате вдруг появился Дамблдор. Он выглядел так же, как настоящий, но его брови были сдвинуты, а в голубых глазах застыл холод. Гарри никогда не видел его таким.
— Ты зря доверил мне свою тайну, Том, — сказал Дамблдор. — Теперь ты не сможешь меня обмануть. Я знаю, что ты опасен, и скоро остальные тоже узнают об этом. Было ошибкой приводить тебя в наш мир: тебе здесь не место. Тебе следовало умереть тогда в Лондоне. Никто бы по тебе не скучал…
Дамблдор все говорил и говорил, а Том ничего не делал. Он просто смотрел на него с пустым выражением на лице и слушал обидные слова, которые боггарт выливал на него. Гарри должен был вмешаться, но им овладело странное оцепенение: он не мог отвести взгляда от растрепанной макушки. Почему-то он думал, что боггарт Тома превратится во что-то ужасное — что-то, связанное с Волдемортом. Но это… Гарри понимал его.
Когда стало ясно, что Том так и планирует стоять перед боггартом, Гарри решил взять дело в свои руки. Он приблизился, отвлекая внимание на себя: Дамблдор повернулся, и в тот же миг в воздухе вновь появился ужасающий пожар. Боггарт напитался чужим страхом: Гарри почти чувствовал жар и запах дыма, и он слышал далекий смутный крик…
— Ридикулус!
Боггарта засосало обратно в сундук, и крышка захлопнулась с таким грохотом, что Гарри побоялся, как бы она не треснула. Эхо прокатилось по кабинету, а затем воцарилась тишина. Несколько долгих секунд Гарри не двигался, ожидая, что Том скажет что-нибудь, но тот просто стоял. Его глаза были прищурены, словно он размышлял о чем-то невероятно сложном…
Гарри вздохнул. Он протянул руки, чтобы коснуться его напряженных плеч, но Реддл вдруг отшатнулся. Он уставился на Гарри с праведным возмущением.
— Не надо, — четко произнес он. — Я бы и сам справился с боггартом. Мне просто было интересно изучить это… явление.
— Конечно.
— Я не боюсь профессора Дамблдора. Все это просто нелепо.
Гарри постарался улыбнуться.
— Это не значит, что ты боишься Дамблдора, — он старался подобрать слова. Пусть Том и старался сделать вид, что ничего не произошло, но его глаза блестели, а грудь тяжело вздымалась. — То, что он говорил — это твои собственные мысли. Но ты должен понимать, что твои размышления и реальность не совпадают.
— Разве? — Том вскинул подбородок. — Но ведь он сказал правду. Я рассказал Дамблдору о том, что говорю на парселтанге, и это было ошибкой. Большой ошибкой.
— Зачем ты ему рассказал?
— Хотел доказать, что я особенный.
— Тебе не нужно это доказывать. Никто не заберет у тебя магию.
Том вдруг грустно усмехнулся. Он склонил голову на бок.
— Вот, что вы думаете? Что я особенный?
— Конечно.
— Поэтому вы так боитесь меня?
Гарри сглотнул. Он отступил к столу, а в груди что-то неприятно потянуло. Он надеялся, что сближение из-за увиденного страха поможет им перешагнуть неловкое напряжение, но, кажется, это было глупой надеждой.
— Что?
— Зачем вы это делаете? Зачем вы пытаетесь быть милым со мной?
— Я пытаюсь помириться с тобой, — честно признался Гарри. — Ты развел ссору из-за моего кошмара, и я…
— Развел ссору? Вы вышвырнули меня из комнаты, — прошипел Том, и Гарри не был уверен, что это был не парселтанг. Он уставился на него, растерянный, и все стало только хуже. Что-то наполнило комнату, словно невидимая черная туча, и Гарри ощутил, как мурашки пробежали по его телу. Реддл шагнул к нему так смело, словно собирался впечатать в этот стол своим телом. Он вовсе не казался расстроенным из-за боггарта, нет, он был зол. — Мне надоело бегать за вами и притворяться, что я не вижу, как вы смотрите на меня. Но я не могу понять, зачем вы делали все это, если я вам так неприятен?
— Это неправда.
— Да что вы? А зачем вы за палочку цепляетесь?
Гарри опустил глаза. Его костяшки побелели от того, как крепко он стиснул волшебную палочку. Он попытался разжать пальцы, но те не слушались.
— Со мной все в порядке, профессор, — отчеканил Том. — Вы лучше разберитесь со своими собственными размышлениями, прежде чем впутывать меня. А боггарта я пересдам.
Том кивнул ему и просто ушел.
Гарри остался стоять на месте, глядя ему вслед.