Часть 22 (2/2)

— Нам всем очевидно, что вы пятеро скрываете какой-то секрет, — сказал Абраксас. — Эта книга поможет тебе сохранить его. Слова, написанные в этом дневнике, видимы лишь тому, кто их пишет. Хотя я надеюсь когда-нибудь узнать правду о твоем происхождении.

— Происхождении?

— Тебя считали грязнокровкой, но теперь ты сидишь тут и общаешься с представителями чистокровных семей. Видимо, все ошибались на твой счет, и мне интересно, что это за история. Уверен, она очень интересная.

Том и Абраксас несколько долгих секунд просто смотрели друг на друга, и Альфард боролся с желанием тактично покашлять. Он думал, что Реддл взбесится, но, к его удивлению, тот выглядел довольно спокойным.

— Возможно, — Том положил книгу на кровать. Малфой улыбнулся.

Вскоре пришли остальные. Их однокурсницы — София, Клорис и Эмбер, Роуз и, неожиданно, несколько третьекурсников.

— Сейчас вечеринками нас не балуют, — сказал один из них. Его звали Джереми Айзек, и его брат учился на Пуффендуе. — Можно к вам присоединиться?

Таким образом, народу в спальню набилось немало. Поднялся гул, и Альфард ощутил себя среди бушующих волн: его бросало от разговора к разговору, и он ни на чем не мог сосредоточиться. Они говорили о недавней бомбардировке лондонского сити, но тема войны многих пугала и расстраивала, и разговор плавно перетек на другую тему. Они продолжали игнорировать эту тревогу, надеясь, что она пропадет сама собой, и Альфард с радостью следовал за этой верой. За каменными стенами замка, среди классных комнат и зеленых гобеленов он чувствовал себя в безопасности. Он сидел рядом с Реддлом в окружении своих друзей и попивал сок: ему не нужно было участвовать в разговоре, чтобы ощущать себя в центре событий. Иногда его плечо прижималось к плечу Тома, и он деловито кивал в ответ на чужие слова, делая вид, что следит за беседой — в мыслях он был далеко.

— Я слышала, после каникул мы будем проходить боггартов, — обратилась Роуз к третьекурсникам. — Расскажите, как это было?

— Неприятно, — ответила ей Гарриет Пирс. — Но я думала, будет хуже.

— А не ты ли вышла в слезах? — захихикал ее брат по имени Эндрю.

— Нет, не я! — Гарриет толкнула его в плечо.

— Он ведь ничего не может сделать, да? — спросила одна из первокурсниц, чье имя Альфард забыл. — Просто появляется и смотрит?

— Он может говорить, — ответил ей Джереми. — Обидные вещи.

— Я читала, что он также может создавать иллюзию ощущений, — вмешалась София. Она сидела рядом с Эдвином, и они были вполне довольны компанией друг друга. Она никогда не казалась Альфарду симпатичной, слишком бесцветная и тихая, но Нотта это не волновало. Да и куда Нотту до роковых брюнеток? Альфард усмехнулся в свой сок.

— Что это значит? — поинтересовался Абраксас.

— Например, если ты боишься огня, то ты почувствуешь его жар, — пояснила София. — Не сильный, но нарастающий — достаточный, чтобы ты испугался.

Альфард поежился. Он боялся огня, но не был уверен, что это было его главным страхом. Как он вообще мог выделить что-то среди целой уймы пугающих вещей? Он размышлял об этом, слушая, как остальные перетирают косточки учителям: он подозревал, что Том опять вцепится в тему Поттера, но тот промолчал. Зато на упоминание Дамблдора он неожиданно поднял голову.

— Он всегда на стороне гриффиндорцев, — фырчал Малфой.

— Тебе понадобилось полгода, чтобы это понять? — подала голос Клорис. — А гриффиндорцы жалуются, что профессор Слизнорт любит нас больше. Еще бы — он просто старается сделать все по справедливости.

— С нашим курсом Дамблдор вполне неплохо обходится, — заметил Альфард.

— Видимо, у вас просто тихие гриффиндорцы, — хмыкнул Абраксас. — А у нас Флимонт Поттер. Носитель самого тупого имени на свете.

— Не повезло, — хмыкнул Джереми. — Вы же знаете, что Дамблдор дружен с его отцом?

— Тем, из-за которого Поттеров не включили в «Справочник чистокровных волшебников»? — спросил Роули. — Который выступал во время прошлой войны?

— Он самый.

— А вы читали? — спросила Роуз. — Эту книгу?

— Конечно, — хмыкнул Максимилиан. — У нас же тут Эдвин.

— Я уверен, что мой дядя не причастен к написанию этого справочника, — фыркнул Нотт.

— Поттеры давно уже замарали свою фамилию, — вздернул нос Малфой. — Они должны радоваться, что их вообще упомянули в этой книге.

— Эй, — Роуз покосилась на него недовольно. — В тот список не внесли много достойных фамилий.

Абраксас окинул ее внимательным взглядом.

— Да, ты права, — голос его потеплел. — Некоторых действительно забыли.

Роуз кивнула ему. Она посмотрела на Тома, но тот снова разглядывал Малфоя. Он казался заинтересованным, и Абраксас точно это знал: он улыбался ему, словно у них была общая тайна, хотя это было не так. Альфард был уверен, что Том ни с кем, кроме него, не секретничает — не с Малфоем уж точно. Тот был просто выскочкой-первокурсником.

Но все же Реддл с ним общался. Малфой негромко втолковывал ему что-то про Поттера и Дамблдора, и Том слушал.

— У Дамблдора были проблемы во время прошлой войны? — спрашивал он. — Какие?

— Какие-то контакты с немцами, — заметил Игнатиус, внимательно слушающий их диалог. — Странно, правда?

Ближе к отбою их компания начала редеть. Альфард не заметил, как пролетело несколько часов. Первыми от них ушли третьекурсники, затем когтевранцы начали собираться. Теодору и Роуз нужно было проделать неблизкий путь до башни, а они не хотели попасться на глаза смотрителю. Том встал, чтобы проводить Роуз до дверей.

— Знаете, — подал голос Бенджамин, когда Реддл вышел за дверь, — а давайте во что-нибудь сыграем?

— Во что? — спросила Эмбер. — Фанты?

— У меня кое-что припрятано. Не хотелось тратить на такую огромную толпу, но нас теперь меньше, — Максимилиан зарылся в свой сундук и вытащил бутылку непонятной бурды. — Я не знаю, что это, но пахнет интересно.

— О-о-о, — потянул Малфой. — Какие у нас идеи?

Розье и Лестрейндж переглянулись.

— Нас не очень много, но среди нас есть девушки. Бутылочка?

Ребята захихикали. Альфард наклонился к уху Максимилиана:

— Ты специально дождался, пока Роуз уйдет?

— Уверен, Том справится и без игр. А тебе что? Хочешь, чтобы она вернулась?

— Нет, — поспешно ответил Альфард. Розье поднял бровь.

Через пару минут, наполненных смущенными смешками и переглядываниями, девушки согласились. В комнате и так было жарко, но сейчас Альфарду казалось, что воздух начинает раскаляться. Занимался ли Орион таким на втором курсе? Возможно, это и положило начало его бурным любовным приключениям. Альфард заерзал.

— И какие правила? — спросила София. — Поцеловать того, на кого укажет бутылочка?

— И сделать глоток этого вот добра, — Максимилиан поставил бутылку. — Без обмана!

— Осталось дождаться Тома, — Абраксас оперся о его подушку. — Где он?

— Я его позову, — вызвался Альфард. Он представил, как выходит в полутемную гостиную и замечает у дверей целующуюся парочку, и что-то внутри него сжалось. Том и Роуз ходили вместе на бал, и остальные шутили на эту тему, но он почему-то не думал, что все могло зайти так далеко. С другой стороны, Том просто делал все, что хотел: он был молчаливым и довольно мрачным, но он пригласил Роуз так легко, словно это ничего не значило. Он мог поцеловать ее. Они выглядели бы чудесно вместе — Альфарда затошнило от этой мысли.

Он вскочил на ноги и чуть ли не бегом бросился из комнаты. В коридоре никого не оказалось, и воздух там был таким свежим и холодным, что пару секунд Альфард просто дышал полной грудью. Стараясь не шуметь, чтобы не привлечь внимание ребят из других комнат, он вышел в гостиную — неожиданно пустую для этого часа.

Том лежал на одном из диванов. Пламя в камине освещало его лицо: он равнодушно взирал на него, закинув руки за голову, а ноги положив на подлокотник. Альфард замер, глядя на него: Реддл казался уставшим и вымотанным. Его лицо походило на маску: пустое и холодное. Это было жутким впечатлением, и Альфард поспешил развеять его:

— Том.

Тот не вздрогнул, лишь перевел на него темный взгляд.

— Ал… — Том запнулся. — Альфард. Что?

— Что ты делаешь?

— Отдыхаю, — Реддл сел и размял плечи.

— Пустая болтовня тебя утомляет? — улыбнулся Альфард, прижавшись плечом к стене. Он наблюдал за тем, как Том поднимается с дивана и приближается к нему. Коридор за его спиной был темным: света в этом закутке катастрофически не хватало, но сейчас Альфард был рад этому. Никто не зажигал лампы и казалось, что уже глубокая ночь. А ночью всякое могло произойти.

— Немного, — признался Том.

— Меня тоже.

— Ты почти все время молчал.

— Как и ты.

Они уставились друг на друга. Альфард вдруг ощутил смущение: было так тихо, что он слышал дыхание Тома. Тусклый свет делал его силуэт немного расплывчатым, тени скрадывали подробности. Реддл не двигался, просто смотрел и ждал, и Альфард ждал тоже — чего?

— Роуз ушла? — спросил он. — Как ей вечер?

— Думаю, она ждала немного другого.

— Чего?

Том повел плечами, ничего не ответив, а затем устало выдохнул.

— Пойдем?

— Они решили играть в бутылочку, — вдруг сказал Альфард. — Хочешь?

— Издеваешься?

— Я так и подумал. Но сегодня твой день рождения.

— И что?

Том явно не понимал, почему они топчутся в пустом коридоре.

— Тебе уже пятнадцать. Поцеловаться с кем-нибудь было бы кстати.

Альфарду казалось, что с каждым словом он все глубже погружается в бездонную яму. Что он нес? Том склонил голову набок, теперь уже с неподдельным интересом наблюдая за его лицом: Альфард был уверен, что оно по цвету готово было слиться с гриффиндорским флагом.

— Я уже целовался, — хмыкнул Том.

— Правда? — Альфард вдруг вспомнил, что когда-то они уже вели такой разговор. Разве тогда Том не говорил, что никогда этого не делал? Или… Конечно. — С Роуз? Сейчас?

Он мог представить это. И ему это не нравилось. Совсем не нравилось.

— Что? Нет. Какая разница?

— Очевидно, что ты ей нравишься. Мне просто интересно, когда ты успел. И как это было?

— Не очень успешно.

— Ты врешь, да? С кем, кроме Роуз, ты бы мог поцеловаться?

— Альфард, — Том вдруг положил руку ему на грудь. — Почему тебя это волнует?

Сердце Альфарда колотилось под чужой ладонью.

— Я не знаю, — признался он. — Просто сегодня твой день рождения, и там эта игра, и я… Я тебя даже не поздравил.

— Мне все равно. И поцелуи меня тоже не волнуют.

— Да, но… А профессор Поттер тебя поздравил?

Они застыли, уставившись друг на друга. Том резко убрал руку и отстранился: Альфард и не заметил, что они, оказывается, стояли так близко.

— Чего? — голос Реддла перестал быть тихим и чувственным, и в нем отчетливо зазвучали недовольные нотки. — С чего ты вдруг заговорил о нем?

— Не знаю, — Альфард действительно не понимал. Он даже не думал о Поттере — да и зачем ему вспоминать о профессоре во время разговора о поцелуях? Он просто окончательно запутался. Всему виной был этот полумрак, неожиданно интимный и укромный, в котором они были вдвоем. И он все испортил. Неужели так сложно было сказать что-то умное? — Он не понял, почему ты его избегаешь?

— Я не избегаю его.

— Да, ты просто пытаешься вывести его на чистую воду, попутно с ним не разговаривая. Это считается. Если он поймет, что мы копаем под него, то вряд ли станет тебя поздравлять. Вот я и спросил.

— Он поздравил и не догадался. А я не догадываюсь, какого черта ты от меня хочешь?

«Чего я хочу?» — подумал Альфард. Он смотрел Тому в глаза, пытаясь собраться с силами и произнести то, что крутилось у него в голове. Но как только он открыл рот, откуда-то из глубины коридора послышался смешок.

— Какой кошмар, — голос Ориона обрушился на Альфарда, словно водопад. — Очевидно, вся моя мудрость пропала втуне.

— Ты! И давно ты тут стоишь? — прошипел Альфард, мгновенно забывая про свою робость. Он повернулся и уставился на кузена, который скрывался в тени. Все было так хорошо! Конечно, Орион нашел способ все испортить! — Подслушивать неприлично!

— Ты прав. Когда твои личные разговоры подслушивает посторонний это всегда неприятно. Мне так жаль, — Орион прошел мимо них. — Я удаляюсь.

— Так и скажи, что ты просто за мной шпионишь!

— Делать мне нечего, — Орион глянул на него через плечо. — Я иду к твоей сестре.

— Передай ей, что она дура, — насупился Альфард. После бала Вальбурга стала совсем несносной, и постоянно морщилась при виде него.

— Ладно. Мне несложно донести такое простое послание. Хотя оно может расстроить получателя.

— Если она расстроится, передай, что я искренне сожалею, что она такая дура.

— Обязательно.

Орион казался таким довольным, словно предвкушал нечто совершенно потрясающее. Альфард скривился: он и представлять не хотел, чем его кузен мог заниматься с его сестрой. Наверное, Ориону можно было посочувствовать, но Альфард решил, что они с Вальбургой заслуживают друг друга. Он поборол желание показать брату средний палец и повернулся к Тому: их момент был разрушен, но он надеялся, что сможет повернуть все в правильное русло.

Том смотрел в стену и выглядел так, словно готов кого-нибудь убить.

— Том? — Альфард был немного напуган.

— Заткнись, — приказал Реддл. — Ты идиот.

— Что? — это было обидно. — Это из-за Ориона? Да он ничего важного не услышал. Вряд ли он понял, о чем мы говорили.

— Это ты не понял, о чем мы говорили.

Он вдруг развернулся и направился прочь. Альфард оторопело уставился ему в спину. Мог ли он испортить все еще сильнее? Несколько минут назад ему казалось, что сейчас произойдет нечто действительно важное, а теперь он стоял один в темноте, ему было холодно и обидно, а Том сбегал с собственной вечеринки. Это было неправильно. Все это было неправильно.

Поэтому Альфард побежал за ним.