Часть 19 (2/2)

— Ты скромничаешь, Галатея, — вмешался Дамблдор.

— Напомню, Альбус, что мне довелось преподавать еще у тебя.

Гарри удивленно уставился на нее.

— Да-да, — усмехнулась Вилкост. — Мы не молодеем, увы.

— Только прошу тебя, не рассказывай Гарри смущающие подробности моей молодости, — улыбнулся Дамблдор. — Я предпочитаю загадочность.

Гарри с трудом мог представить его молодым, и в глубинах его памяти хранилось лишь одно изображение: два юноши с иллюстрации в книге. Он бы с удовольствием послушал о том, каким Дамблдор был в школе, но Вилкост спрятала улыбку за бокалом пунша и устремила взгляд на танцпол.

— Вы появились на удивление вовремя, Гарри, — сказала она спустя несколько минут. — Я бы не хотела оставлять мой класс на попечение кого-то, в ком я бы не была уверена.

— Вы хотите оставить пост? — тихо спросил Гарри.

— Я преподаю большую часть жизни, — ответила Вилкост. — И это отнимает много сил. Боюсь, в какой-то момент я перестану давать студентам то, в чем они нуждаются.

Гарри стушевался. Он посмотрел на улыбающуюся Гермиону, танцующую с Уолбриком. Он должен был быть готов к ответственности. Он этого хотел.

Почему он не думал об этом, когда они с Роном собирались становиться аврорами? Неужели он собирался всю жизнь гоняться за темными магами вместо того, чтобы остаться в Хогвартсе — своем доме? Сейчас он не хотел ничего иного.

— Я не чувствую, что готов, — признался он шепотом.

— Потому что вы не готовы, — ответила Вилкост спокойно. — Но я вам помогу.

Они продолжили пить. В какой-то момент на столе появились бутылки чего-то покрепче, и Борко подмигнул ему, закрутив усы. Взвесив все за и против, Гарри решил, что у него тоже могут быть каникулы.

— Уверен, что не хочешь потанцевать? — спросила Гермиона, вернувшись и обнаружив, что Гарри выпил уже полстакана чего-то крепкого и сладковатого.

— Ты слишком хороша для меня, — Гарри отсалютовал ей бокалом.

— О, Мерлин. Трагедия для студенток.

— Не стоит плодить ревность, — засмеялся Уолбрик. — Если Гарри станцует с одной, это будет значить, что он пообещал танец им всем.

— И с кем же вы танцевали, пока нас не было?

— Я был ужасно одинок: отчего-то женщины отказывают мне.

— У вас репутация ветреного кавалера, Рудольф, — засмеялась Вилкост.

Пока они посмеивались над танцами, Гарри разглядывал зал. Том больше не танцевал: они вместе с Роуз сидели на скамье в стороне ото всех. Они о чем-то беседовали: Реддл опирался локтями о стол, чуть откинувшись назад, и оглядывал своих друзей. Он расстегнул мантию, и его рубашка была такой же белой, как волшебный снег. Роуз же наклонялась к нему, что-то рассказывая. Бедная девочка, подумал Гарри. Она, наверное, была не первой и не последней, кто поддался чарам Тома, не зная, насколько опасным было это влечение. Гарри отвел глаза.

Он вовсе не собирался напиваться, но все равно это делал. Борко все подливал и подливал ему, приговаривая, как ему не хватает помощи Гарри на квиддиче. Он предавался ностальгическим воспоминаниям, Гарри пил, Вилкост насмешливо наблюдала за этим, Гермиона и Уолбрик спорили о рунах, Дамблдор мечтательно крутил бороду, Диппет на пару со Слизнортом обсуждали студентов… В какой-то момент Гарри понял, что он совершенно потерял нить разговора, и Вилкост забрала у него бокал.

— Хватит с вас Рождества.

— Гарри может пить, сколько пожелает, — возмутился Борко. — А потом мы пойдем летать…

— А мы будем вылавливать вас в озере? Вот уж нет. Это плохой пример для детей.

— Я лучше просто прогуляюсь, — сказал Гарри. Было уже довольно поздно, на самом деле. Студенты начинали расходиться. Оставались только самые старшие, которые продолжали танцевать и обниматься, и самые младшие, которые просто пользовались отсутствием комендантского часа и хотели ощутить себя взрослыми. Гарри поймал взглядом черноволосую макушку Флимонта Поттера, который вместе с друзьями сидел за елкой и очевидно строил козни. Может, стоило вмешаться, но голова была слишком тяжелой, и Гарри хотелось немного остыть.

Не так он хотел провести рождественский вечер. Но разве это было плохо? Гарри попытался собрать свои эмоции в кучу, но картина получилась до странного неприглядной. Он не ощущал себя испуганным или запутавшимся. Все было нормально. Но отчего-то его сердце сжималось от смутного предчувствия.

Гарри вышел в холл. Воздух там был холодным — мороз пробирался внутрь сквозь приоткрытые двери. Стоило Гарри сделать несколько шагов вперед, как до него вдруг донесся громкий женский голос.

— Как всегда! — дверь открылась, и в холл вошла Вальбурга. Ее темные волосы и зеленая мантия были присыпаны снегом. Она пронеслась мимо Гарри, словно маленький ураган, даже его не заметив. Дверь за ее спиной так и осталась распахнутой: снег залетал внутрь, оседая на каменном полу. На крыльце стоял Орион — он смотрел девушке вслед, и Гарри невольно оказался прямо посреди этой сцены. Он неловко попятился, но Блэк уже его заметил.

— Еще бы, — сказал он негромко. — Это вы.

— Извини, — Гарри отступил. — Я не подслушивал.

— Конечно, нет.

Орион отвернулся и пропал во мраке. Гарри застыл: он вообще-то тоже собирался на улицу, но разговаривать с расстроенным Блэком совершенно не хотелось. Может, стоило вернуться в зал? Или извиниться перед Гермионой и отправиться спать? Зря он пил с Борко! Гарри почесал затылок, растрепал волосы и тяжело вздохнул. Он приблизился к дверям и выглянул наружу.

Блэк был там. Он сидел на каменных перилах и смотрел в темноту.

— Я просил вас поговорить с Альфардом, — сказал Орион, словно зная, что Гарри вышел к нему. — Полагаю, это не дало плодов, раз он пришел с магглорожденной.

— Я никогда не стал бы отговаривать его от этого.

— Это я должен был его отговорить.

Гарри потер переносицу. Ему показалось, что он услышал шаги позади себя, но, обернувшись, он никого не увидел. Помявшись на месте, он решил быть взрослым. Может, ненамного, но он был старше, он был одним из преподавателей и должен был нести ответственность за студентов. Даже если не хотел этого делать прямо сейчас.

— Почему это так важно? — спросил он.

— Это важно для моей семьи, — устало ответил Орион. — А я старший Блэк в школе, и это накладывает на меня определенные обязательства.

— Альфард твой кузен, но ты не несешь за него ответственность.

— Если бы все думали так же, как вы, профессор, — он казался действительно расстроенным. Свет, проникающий из замка, острыми тенями ложился на его лицо. В этот миг он был так похож… Гарри прикрыл глаза на миг, чувствуя, как начинает кружиться голова.

— Вальбурга думает иначе?

— Отец наказал ей присматривать за братом, но у них с Альфардом не слишком хорошие отношения. И она ждет, что это сделаю я. Но что я могу? Он меня больше не слушает.

— Он растет, как и все.

— А я не расту? — разозлился Орион. — Я не хочу тратить свои дни на беготню за малолеткой, решившим, что ему все можно, потому что он младший. У меня есть и своя жизнь. Но я делаю, как мне велено, потому что я забочусь о семье, и мне надоело выслушивать упреки, что я стараюсь недостаточно.

Он тяжело дышал. Снег таял, коснувшись его кожи. Орион повернулся.

— Зачем я вообще говорю вам это? — спросил он, глядя на Гарри. — Извините, профессор.

— Ничего, — Гарри спрятал руки за спину. — Я не знаю, как помочь тебе, Орион. Я не вполне понимаю, какого рода отношения существуют в вашей семье.

— Отношения? Мы заботимся друг о друге.

— И ты будешь меньше заботиться об Альфарде, если он перестанет играть в квиддич и будет встречаться с магглорожденной?

Орион смотрел на него несколько долгих секунд.

— Я не перестану заботиться о нем. Но семья может.

— Что это значит?

— Вы ведь не из чистокровной семьи, так? — вдруг спросил Орион. — Боковая ветвь Поттеров?

— Думаю, я могу не отвечать на этот вопрос.

— Можете не отвечать, это очевидно. Вы не поймете.

Он отвернулся. Гарри нахмурился. Он вдруг заметил, как холодно было снаружи. Снег летел ему в лицо и оседал на очках. Праздничная мантия явно не подходила для прогулок, и Гарри стоило вернуться обратно, если он не хотел подхватить простуду. Выпивка выветрилась из его головы, оставив только тяжесть.

Он собирался уйти. Студент нагрубил ему, а Гарри не слишком хорошо ощущал границы между ними, чтобы выказывать неудовольствие. Порой он едва ли ощущал себя старше, и ему казалось, что скоро все догадаются, что он просто сбежавший школьник. Обманщик.

— Простите.

Гарри обернулся. Орион стоял рядом с ним.

— Я не хотел грубить, — он отклонился назад. Черные волосы рассыпались по плечам. — Я просто немного устал.

— Все мы устали, — Гарри дернул уголками губ, пытаясь улыбнуться. Дрожь вдруг прошла по его телу. Тень легла на лицо Ориона, скрывая его черты, и Гарри вдруг очутился на крыльце рядом с Сириусом. Он мог ощутить запах алкоголя в воздухе — тот же, что витал на Гриммо порой. Он поднял лицо. Блэк внимательно разглядывал его.

— Вы все еще вспоминаете того человека? — вдруг тихо спросил он. — На которого я похож?

— Что? — Гарри растерялся. — Почему ты спрашиваешь?

— Иногда вы смотрите на меня так, будто я вам глубоко неприятен, а иногда так по-доброму. Вот и интересуюсь, думаете ли вы о нем, когда смотрите на меня.

— Я…

Орион наклонился к нему, желая сказать что-то еще, но вдруг повернулся и уставился в холл.

— Мы больше не одни, профессор, — он отступил на шаг.

Гарри обернулся. В дверях стоял Том.