Часть 18 (2/2)

Альфард покачал головой. Он не был удивлен: Орион и Вальбурга весьма негативно отнеслись к его решению оставить квиддич. Они морщились и сетовали на то, что еще никто в их семье не убегал от поражений с таким позором, но Альфарду было все равно.

Он старался не думать о квиддиче. Бенджамин тоже не прошел в команду и особо не унывал, и Альфард собирался последовать его примеру. Вдвоем они могли посмеиваться над Максимилианом, гордым, будто павлин — его взяли на место охотника и теперь он сдувал пылинки со своей новенькой зеленой формы. Альфарду вовсе не обязательно было быть несчастным. Том во всем был прав — как и всегда.

— А она намечается? — подал голос Бенджамин.

Альфард напрягся. Он посмотрел на Тома: тот сидел на своей кровати и задумчиво оглядывал комнату. Сейчас их тут было только трое, и оттого Альфарду казалось, что они говорят о чем-то таинственном.

— Они думают, что ты грязнокровка, — сказал Альфард Тому. — Когда они поймут, что это не так, все изменится.

— Возможно, — Том не взглянул на него. Он был хмурым и напряженным, и это было очень плохим знаком. Орион мог быть весьма настойчив в своих желаниях и предположениях, а Реддл — что ж, он терпеть не мог, когда кто-то приближался к мистеру Поттеру.

— Может, твой кузен просто ищет новый способ узнать о прошлом Поттера? — предположил Бенджамин. — Вот и активничает.

— О прошлом? — удивился Том. — С чего бы ему этим интересоваться?

Альфарду хотелось кинуть в Лестрейнджа подушкой.

— Ерунда, — отмахнулся он, но Реддл уже смотрел на него и ждал. Пришлось пояснить: — В прошлом году Орион ходил со мной на тренировки, и ему казалось, что мистер Поттер его сторонится. Он спросил, почему тот так себя ведет, и мистер Поттер ответил, что Орион похож на его погибшего друга.

— Или твой кузен клеился к нему слишком настойчиво, — захихикал Бенджамин. — Вот Поттер от него и бегал. Ничего удивительного.

— Орион к нему не клеился, — возмутился Альфард. — Он ходил на мои тренировки. И он был очень недоволен, когда я отказался от них.

Он посмотрел на Тома, но тот ничего не сказал.

Они еще немного поперемывали косточки Ориону, а затем вернулся Эдвин и сияющий, словно сикль, Максимилиан. Нотт поглядывал на него и закатывал глаза.

— Не поверите, что случилось, — Розье начал разуваться прямо на пороге.

— Мы должны начать угадывать? — спросил Альфард.

— Нет, вы все равно не догадаетесь, — Максимилиан прыгнул на свою кровать. — Я выбрал, кого пригласить на рождественский бал!

— И кого же?

— Матильду Мейсинг, — довольно сказал Максимилиан. — Сегодня на тренировке она мне так улыбалась, что я сразу понял — это оно!

— Матильду? — хмыкнул Бенджамин. — Она на четвертом курсе.

— И что?

— Она не пойдет с тобой на бал. Ты на два года ее младше.

— Возраст — это просто цифра, главное то, что в душе.

— И где ты это вычитал? В пособии для девственников?

— Я хотя бы читал такие пособия, а вот тебе бы не помешало наверстать упущенное, а то так и будешь ходить в дураках.

Лестрейндж фыркнул.

— Думаешь, ты займешься сексом быстрее меня?

— Уверен на миллион процентов, — Розье показал ему средний палец. — Я хотя бы выбрал, кого позову на бал. А ты?

— А что, на бал теперь обязательно кого-то звать? — Бенджамин заметно занервничал.

— Нет, малолетки могут никого не звать.

Альфард наблюдал за их перепалкой и думал, что он сам никого не собирался звать на бал. Но теперь — ему стоило это сделать? Он подумал о Роуз и повернулся к Тому.

— А ты позовешь Макмюррей?

— Да, — ответил тот. Он лежал на своей кровати на животе и перечитывал свои записи; Альфард не видел его лица, но отчего-то в этот миг ему очень хотелось это сделать.

— Правда? Зачем?

— Потому что Том не хочет прослыть непопулярным тихушником, — вмешался Максимилиан. — Это первый шаг. Пригласить ее на бал, потанцевать, поболтать… А там и до поцелуя дойдет!

— Это тебя метла между ног так бодрит? — хмыкнул Эдвин. — Только об этом и думаешь.

— У меня между ног такая метла, что любой бы позавидовал, — хихикнул Розье. — Все с вами ясно.

— Хорошо, — Бенджамин вылез из своей кровати и приблизился к нему. — Спорим на галеон, что Матильда не пойдет с тобой на бал?

Максимилиан задумался.

— Не факт, что ее уже не пригласили, — заметил он. — Я тоже поздно спохватился. Но предлагаю другой спор: я поцелую девушку быстрее, чем ты.

— Ладно, по рукам.

— И ты мне дашь два галеона, если я поцелую Матильду!

— Готов пообещать пять, потому что этого никогда не произойдет.

Альфард с улыбкой наблюдал за ними, а в голове у него почему-то вертелось отрывистое «да» Тома.

— А я позову Кэти Джоул, — сказал вдруг он. Реддл поднял глаза.

— Она грязнокровка, — напомнил он. — Твои родственники будут в ярости.

— Мне все равно. Она милая.

Кэти действительно была ничего. Их проект по зельям продвигался довольно успешно: они уже написали большую часть реферата, и их зелье обещало выйти отличным. Кэти была исполнительной и ответственной, она громко смеялась и имела дурную привычку тыкать Альфарда локтем в бок. И она была симпатичной.

— А ты, Эдвин? — спросил Бенджамин. — Ты кого-нибудь позовешь?

— Если это так необходимо, то я позову Софию.

— Нашу Софию? Зачем?

— Мы с ней вместе сидим в библиотеке иногда.

Бенджамин нахмурился. Внезапно получилось так, что он один остался без планов, и Альфард про себя порадовался, что не оказался на его месте. Том улыбнулся ему, прежде чем вернуться к своим записям, и пару секунд Альфард еще разглядывал его склоненную макушку. Волосы Тома чуть отросли с лета, и мягкие пряди прикрывали шею.

— Остался только ты, Бенни, — хихикнул Максимилиан.

— Я разберусь с этим завтра.

— И не забудь про наш спор!

Они забыли об Орионе, заболтавшись о девчонках, Рождестве и каникулах, и в кровать Альфард отправился с легким сердцем. Он не волновался о будущем и верил словам Тома о том, что все изменится. Может, он сам ощущал себя потерянным, но Реддл был совсем другим, и Альфарду лишь стоило держаться поближе к нему. Том прорубит ему путь к чему-то удивительному, и Альфард пройдет по нему, стоя за его спиной и не прилагая особых усилий.

Альфард улыбнулся своим хитрым мыслям. Он повернулся на бок и взглянул на Тома: тот не стал закрывать полог и сейчас лежал, спрятав руку под подушку. Единственным источником света были окна, сквозь которые внутрь проникало тусклое волшебное свечение, но этого было достаточно, чтобы Альфард смог разглядеть его бледное лицо.

— Эй, Том, — позвал он тихо. Реддл открыл глаза. — Ты никогда ничего не рассказывал о девочках в своем приюте.

— А что мне о них рассказывать? — голос Тома был сонным и спокойным. Он редко был открыт к обсуждению чего-то обыденного, и Альфард не понимал почему. Неужели ему не было интересно? Волнительно? Он никогда не представлял ничего пикантного, закрывая свой полог и запуская руку под резинку трусов? Альфард сжал одеяло между колен.

— Они симпатичные?

— Обычные, я думаю.

— И что, — шепотом вмешался Максимилиан. Альфард раздраженно цокнул: он хотел поболтать с Томом наедине, спрятавшись в этом полумраке между их кроватями. — Ты ни с кем из них не целовался?

— Нет.

— Ты вообще единственный, кто на каникулах может хоть с кем-то познакомиться.

— Думаю, поцелуи переоценены.

— Почему?

Альфард поерзал, теснее сжимая колени. Ему вдруг показалось, что воздух между их с Томом кроватями нагрелся и стал плотным. Он вглядывался в его лицо, пытаясь увидеть эмоции, но полумрак скрывал их. Был ли Том смущен? Хоть когда-нибудь? Отчего-то Альфарду безумно хотелось увидеть его краснеющим, таким беспомощным и растерянным — обычным… Он не мог не трогать себя. О чем он фантазировал? Снились ли ему сны — такие же, как Альфарду? Сны, в которых он сидел на Альфарде верхом и сжимал его шею, пока его бедра давили ему прямо на промежность. Может, в его снах был кто-то другой?

И все же хорошо, что вокруг было так темно. Альфард чувствовал, как краснеет, и он бы не хотел, чтобы Том увидел его — тот смотрел прямо на него.

— А что в этом интересного? — спросил Том спустя минуту молчания.

— Не интересного, — возразил Максимилиан. — Приятного. Не может быть, чтоб тебе никто не нравился. Хоть чуть-чуть.

— Ты же сам никогда не целовался, — хмыкнул Альфард.

— Это не значит, что я идиот, — возмутился Максимилиан.

— Сомнительное утверждение, — в голосе Реддла звучала усмешка.

— Вот увидишь, Том, ты встретишь какую-нибудь девчонку, вы будете сидеть на диванчике поздно вечером и болтать, и она покажется тебе такой красивой, что ты просто возьмешь и поцелуешь ее, — с притворной мудростью говорил Максимилиан. — И тогда ты подумаешь — прав был старина Макс…

— А старина Макс может заткнуться? — спросил Эдвин. — Я спать хочу.

Розье фыркнул и замолчал. Альфард какое-то время еще лежал и смотрел на Тома: ему казалось, что тот мечтательно смотрел куда-то в темноту, но это, наверное, было лишь игрой его воображения.