Часть 13 (2/2)

— Мистер Поттер, — Том глубже спрятал руки в карманы. — Добрый день.

— Я хотел с тобой поговорить, — Гарри растерялся. Он посмотрел на Блэка и Розье, и те, к его удивлению, опасливо поглядывали на него. Реддл повернулся к ним и кивнул, и мальчики сразу поняли его знак: они натянуто улыбнулись и поспешили прочь, постоянно оглядываясь через плечо. Гарри это совсем не понравилось. В его груди вдруг появилось странное чувство, похожее на обиду, но оно было совершенно неуместным сейчас.

— Все хорошо? — спросил он.

— Да, — ответил Том. Он моргнул и встряхнул головой. — Правда, все хорошо. Мы торопились в библиотеку, поэтому…

Гарри стиснул руки в кулаки. Что-то точно было не так, и он не понимал, почему Том его сторонится. Он позвал его, чтобы подарить ему сову — прекрасную и послушную сову с пушистыми перьями и завораживающими глазами.

— Если ты торопишься, то можешь идти, — Гарри не хотел быть резким, но не смог сдержаться. Он скрестил руки на груди. Том тут же вскинул глаза, и насупленное выражение пропало с его лица. Он смотрел на Гарри несколько секунд, а затем шмыгнул носом.

— Я не хотел быть грубым.

— И я не хотел, — тут же раскаялся Гарри. — Извини. Почему ты расстроен?

— Я вовсе не расстроен, мистер Поттер, — Том покачал головой. — Просто вы неожиданно исчезли, и ходили слухи…

— Слухи? — Гарри нахмурился.

— Будто вы с мисс Грейнджер поженились и вернулись в Польшу, — хмыкнул Реддл. — Думаю, это неправда?

— Конечно, нет, — Гарри опешил. Неужели кто-то заметил их в лесу? Они были слишком беспечны, и даже не позаботились о чарах, поддавшись моменту.

— Я волновался за вас, — признался Том. — То, что пишут в газетах… Вам нельзя возвращаться в Польшу, мистер Поттер. Вы же не собираетесь в армию?

— Не тревожься, Том. Я никуда не уеду.

Реддл немного расслабился. Он подошел ближе, заглядывая Гарри в глаза.

— А что вы хотели мне сказать?

— Точнее, показать, — Гарри улыбнулся, надеясь, что это сгладит неловкость. — Пойдем со мной.

Реддл окончательно оттаял. Он преисполнился любопытства и тут же последовал за Гарри. Всю дорогу до совятни он рассказывал о находках, которые они с друзьями сделали в библиотеке. Они пока не продвинулись дальше Средних веков, и это немного успокаивало.

В Совятне Гарри начал немного волноваться. Вдруг неясыть не понравится Тому? Вдруг он будет плохо с ней обращаться? Гарри привязался к этой сове за тот крошечный срок, что она была в его руках, он желал ей всего самого лучшего.

— Вы хотели показать мне сов? — спросил Том, немного брезгливо поглядывая на испачканный пол.

— Не всех, — Гарри подставил руку и свистнул. Пестрая неясыть спустилась откуда-то сверху и вцепилась когтями в его предплечье. Огромные черные глаза равнодушно взирали на нарушителей спокойствия. — Вот. Это пестрая неясыть.

— Она очень красивая, — Том завороженно приблизился. Он осторожно коснулся пальцами перьев на ее спине. Птица встрепенулась, но позволила себя погладить. — Особенно глаза. Как ее зовут?

— Это мальчик. У него пока нет имени, — сказал Гарри. Он взял Тома за локоть, помогая ему поставить руку в правильное положение. Сова, взглянув на них высокомерно, осторожно перебралась к Реддлу. Тот дрогнул, но тут же улыбнулся. Гарри было приятно видеть это.

— Почему?

— Я купил его только вчера, — сказал Гарри и вдруг смутился. — Вообще-то я купил его для тебя. Поэтому не стал сам называть.

— Для меня? — глаза Тома сделались такими же круглыми, как у совы. — Вы дарите мне сову?

— Я помню о нашем разговоре, — Гарри поглядел в окно. Отсюда было видно только лес. — Раз ты не можешь остаться на лето, я подумал, что возможность писать письма тебя немного приободрит. Я напишу указание от имени школы, чтобы тебе позволили оставить сову, и если вдруг что-то случится или ты испугаешься, ты можешь прислать весточку. Сейчас опасное время, и кто знает, как будет развиваться война.

Том смотрел на него, и с каждой секундой все больше нежности появлялось на его лице. Он опустил руку, словно резко ослабнув, и неясыть упорхнула. Том шагнул вперед: он прижался лицом к плечу Гарри и застыл. Отчего-то в этот миг он вовсе не показался Гарри крошечным и хрупким, как было в тот раз, когда Том обнимал его около камина: он едва ли мог измениться за такое время, но сейчас его движения не были полны лихорадочной тревоги, он был твердым, как скала. Его дыхание касалось груди Гарри прямо около сердца.

— Я не хочу уезжать из Хогвартса, — хрипло сказал Том через пару минут тишины.

— Каникулы пройдут быстро. Ты и глазом моргнуть не успеешь.

— Я понимаю, — Том отстранился. — Но от этого не легче.

Он смотрел на Гарри снизу вверх. Пока что он еще был ребенком, и Гарри мог ощущать себя его защитником, его надеждой — его шансом на жизнь с целой и здоровой душой. Но скоро голос Тома должен был начать ломаться, и тогда же мальчик резко начнет расти. Сколько еще он пробудет ребенком? Гарри хотел бы, чтобы он остался таким навсегда.

Том пристально вглядывался в его лицо. Его щеки покрывал румянец, а глаза блестели. Он был очень красивым мальчиком, и этого никто не мог отрицать: теперь, когда он перестал быть парией, к нему все начали относиться по-другому. Рано или поздно за ним будет бегать весь Хогвартс. Гарри усмехнулся своим мыслям: он ничего не знал об опыте Реддла на любовном фронте. Волдеморт никого не любил, но это не значило, что в юности он не мог позволять себе милые слабости. Наверное, это было даже хорошо — побудить его к любви, к симпатии, к тому, чтобы быть обычным парнем, поглядывающим вслед девчонкам…

— Почему вы улыбаетесь? — Том придвинулся к нему. Он коснулся рукой его локтя.

— Просто так, — Гарри снова погладил его по плечу. — Тебе нравится сова?

— Очень.

— Как ты ее назовешь?

Том задумался. Он не отодвигался, и проникающий в башню ветер шевелил его волосы. Гарри позволял ему быть близко и не сбрасывал его руку с локтя. На самом деле, думая о предстоящих каникулах, он и сам ощущал некоторое смятение. Он привык видеть Реддла, привык бороться или удивляться, и он боялся, что время вдали разрушит то, что ему удалось построить.

— Я не знаю, — признался Том. — У меня были только змеи, а имена для них придумывать несложно. Как бы вы назвали его?

— Гермес? — предложил Гарри. — Покровитель послов?

Том усмехнулся так, что Гарри тут же подумал, будто сморозил какую-то глупость.

— Тогда пусть будет Гермес, — голос его звучал так мягко и покровительственно, словно он позволял Гарри какую-то вольность. — Но он не только покровитель послов.

— Да? — удивился Гарри. — А я и не знал.

Том рассмеялся чисто и звонко.