Часть 7 (2/2)

Альфард взглянул на него. Маркус сидел прямо перед ним, он торжествующе ухмылялся и ждал, что им восхитятся. Он все еще ощущал себя главным, но он давно уже таковым не являлся — он был маленьким озлобленным мальчиком и не более того.

А мистер Поттер был хорошим человеком. Он этого не заслужил.

Страх сжал горло Альфарда. Он должен был что-то сделать, прямо сейчас, в эту секунду — но что? Сердце колотилось так, словно мечтало вырваться, ладони потели, а слабость медленно распространялась по ногам. Альфард отвел взгляд от Маркуса и уставился на фигуру Ориона, мельтешащую в небе. Тот ловко поймал квоффл и рванул к кольцам: мантия трепыхалась у него за спиной, а волосы были собраны в неряшливый хвост… Он был таким красивым, таким гордым и свободным — он бы никогда не стал сомневаться перед выбором чести. Он сделал бы все правильно.

Альфард стал бы предателем, если бы побежал сейчас в Хогвартс. Но, сидя здесь и ничего не делая, он уже ощущал себя таковым. И это чувство разъедало его изнутри.

Он сам не понял, как оказался на ногах.

— Альф? — Максимилиан взглянул на него почти испуганно.

— Мне надо в туалет.

Бенджамин схватил его за рукав мантии, пытаясь остановить, но Альфард вырвался. Ни на кого не глядя, он поспешил в замок. Перед глазами у него прыгали цветные пятна, а в голове крутились лихорадочные мысли. Идти к Слизнорту? К Поттеру? Сразу к директору? Словно во сне, Альфард дошел до лестниц. Он начал подниматься, разглядывая каменные ступени и блестящие от тысяч прикосновений перила — он не мог решить.

Но ему и не пришлось: навстречу ему спускался Реддл.

Альфард посмотрел на него снизу вверх, и отчего-то в этот самый момент буря внутри него успокоилась. Он словно заледенел под этим холодным взглядом, который сдавил его со всех сторон. Реддл просто шел по лестнице, но Альфарду казалось, что он опускается на него, словно страшная черная тень, и нет иного выхода, кроме как отдать ему то, что он хочет… И Альфард мог это сделать.

Реддл почти прошел мимо, но Альфард потянулся и схватил его за руку.

— Том, — он уставился в его удивленное лицо и выпалил: — Маркус написал записку, где обвинил мистера Поттера в домогательствах. Он хочет пожаловаться отцу, чтобы тот повлиял на попечительский совет, и мистера Поттера уволили.

— Что? — взгляд Реддла потемнел. Его прохладная ладонь в пальцах Альфарда дрогнула.

— Ты меня услышал. Только что он сказал, что Слизнорт шел куда-то с этим листком. Я не знаю, что он там написал, но его отец очень влиятельный человек, и Маркус сейчас… Он на все готов после того случая.

Реддл нахмурился.

— И почему ты мне об этом говоришь?

Почему? Потому что Реддл мог что-то сделать.

— Мистер Поттер не заслужил, чтобы его имя было вымазано в грязи, — признался Альфард. — И я хочу, чтобы все закончилось. Понимаешь? Просто закончилось.

Реддл смотрел ему в глаза пару секунд, не веря и сомневаясь, а затем развернулся и бросился вверх по лестнице. Альфард не знал, что ему делать, поэтому он просто побежал за ним. К его удивлению, догнать Тома было непросто: тот бегал только на разминке и никогда не казался особенно спортивным, но сейчас он несся по лестницам и коридорам, словно ураган.

Он бежал в кабинет директора. Лишь когда впереди показались каменные горгульи, Том притормозил, и Альфард смог его догнать.

— Что ты делаешь?! — завопил он, добравшись до мальчика. — Ты не можешь просто ворваться к директору!

— Могу, — огрызнулся Том.

— Ты не знаешь пароля.

— Знаю, — он уставился на горгулий. — Философские мысли!

Горгульи оскалились, но с места не сдвинулись. Реддл уставился на них в ярости.

— Философские мысли! — ничего не изменилось.

— Видимо, директор не хочет, чтобы кто-то заходил, — предположил Альфард.

Реддл бросил на него гневный взгляд.

— Ничего, — процедил он. — Я подожду.

И он просто прижался к стене напротив дверей. Альфард растерялся: он стоял перед директорским кабинетом в компании Тома Реддла, а где-то далеко на квиддичном поле сидели его друзья. Считали ли они его предателем? Отчего-то в этот самый момент Альфарду было все равно. Его сердце болело после бега, и он все еще тяжело дышал, но в то же время невиданная энергия наполняла его. Альфард вдруг понял: он гордился собой.

— Твоим друзьям не понравится, что ты предупредил меня, — внезапно сказал Реддл.

— Не понравится, — согласился Альфард.

Они снова замолчали. Альфард опасался, что им придется час топтаться в неловкой тишине, но вскоре горгульи вдруг оживились: они отпрыгнули в стороны, открывая проход, и в коридор вышел мистер Поттер. Он тут же замер, увидев мальчиков, и все стало очевидным. Альфард отвел глаза, чувствуя, как горят щеки от стыда: ведь мистер Поттер помогал ему с его мечтой, и он оказался втянут в столь грязную историю…

— Мистер Поттер, — Том сделал шаг вперед, но волшебник отшатнулся.

— Том, ты… — он прервал себя и отвернулся.

— Мистер Поттер, это сделал Маркус, — вмешался Альфард, не обращая внимания на свой сиплый голос. Останавливаться сейчас было глупо.

— Да? — Поттер запустил руку в волосы и растрепал черные пряди. — Что ж, я так и подумал.

— Мистер Поттер, — Том сделал еще один шаг, и на его лице появилось странное выражение. Он смотрел так отчаянно, так жадно и так доверчиво, что сложно было поверить, будто это тот же Том Реддл, который пугал Альфарда своим мертвым взглядом. Он вдруг стал выглядеть как обычный мальчик, который боялся и надеялся, и отчего-то Альфарду захотелось спрятаться.

— Мальчики, не сейчас, — Поттер отвел глаза. — Мне нужно вернуться…

Он натянуто улыбнулся им и поспешил прочь по коридору. Реддл смотрел ему вслед, и мягкое выражение медленно стекало с его лица. Под этим невинным порывом скрывалось нечто совершенно ужасное, и Альфарду точно не стоило видеть этого. Он ощущал себя свидетелем убийства, и прямо сейчас его должны были заметить. Это было глупо — Реддл бы ничего ему не сделал рядом с кабинетом директора, и он ничего не мог…

— Не смей ходить за нами, — приказал Реддл и отправился вслед за Поттером.

И Альфард послушался.

***</p>

— Я не верю этому, конечно, — директор Диппет откинул листок в сторону. — Но я не могу отрицать того, что сам факт наличия этого доноса меня беспокоит.

— В каком смысле? — растерянно ответил Гарри. Он стоял перед директорским столом, и ему казалось, что потолок обрушился ему на голову. Гарри не знал, что думать и как реагировать: никогда в жизни он не сталкивался с подобным, и для него сразиться с Темным волшебником на дуэли было бы легче, чем уложить у себя в голове сказанное.

Это было похоже на бред. Чтобы кто-то подбросил профессору записку столь грязного и похабного содержания — даже во времени Гарри, гораздо более толерантном и прогрессивном, подобная выходка была бы воспринята как нонсенс. А сам факт наличия подобных обвинений… Гарри даже не мог как следует оскорбиться — он просто не мог в это поверить.

— Между собой студенты вольны обсуждать все, что угодно, но обращение к преподавателю — это уже совсем другой уровень. Кто-то настолько невзлюбил вас, Гарри, что готов на подобные выходки?

— Я… я не знаю, — Гарри уставился перед собой. Его отношения со студентами были полны симпатии, и он смел надеяться, что за год смог завоевать себе определенный авторитет. Единственным конфликтом, в котором он участвовал, была ситуация с Томом, но… — Я не хочу никого обвинять, не имея доказательств.

— Конечно, мистер Поттер, — Диппет скомкал лист и кинул его в огонь. — Но я прекрасно понимаю, о чем вы думаете. Я наблюдаю за вами, пусть вы этого и не замечаете. Это моя обязанность как директора, в конце концов. Вы поступили благородно, заступившись за юного Тома Реддла, но, возможно, ваше покровительство стало слишком очевидным.

— Очевидным?

— Я не хочу никого обвинять, не имея доказательств, — повторил директор его слова. — Но я могу предположить, что написавший это письмо имеет отношение к тому конфликту. Думаю, мы оба понимаем, кого можно подозревать. Но ссоры школьников должны оставаться между школьниками. Все это слишком далеко зашло.

— При всем уважении, сэр, — сказал Гарри. — Я не понимаю, о чем вы говорите.

— Вы должны держать дистанцию, Гарри, — уже строже сказал Диппет. — Как будущий преподаватель, вы должны осознавать, где проходят границы личных и профессиональных отношений. Между вами и студентами не может быть дружбы, ибо вы заведомо находитесь в неравном положении. Напомните об этом тем юным умам, что ищут вашего общества.

— Да, сэр.

— Придерживайтесь профессиональной этики, и тогда, я уверен, что подобные выходки нас больше не побеспокоят.

— Да, сэр.

Гарри понимал, что ему говорит профессор, но в то же время его слова доходили до него, словно сквозь толщу воды. Так это была его вина? Разве он перешел границу в общении? Он старался быть дружелюбным и заботливым, и это казалось ему правильным — и Том в этом нуждался. Он улыбался в ответ на улыбку, и это было уроком не менее важным, чем умение держать палочку. Но все же Диппет считал иначе.

— Вы можете идти, — директор кивнул ему на прощание. — Я искренне надеюсь, что мы больше не вернемся к подобному разговору.

Гарри попрощался и вышел на лестницу. Ему нужно было поговорить с Гермионой, и он готов был отвоевывать ее у профессора Уолбрика. Но убежать к подруге не получилось: стоило Гарри выйти в коридор, как он — что за наказание! — тут же столкнулся с Томом и Альфардом; те уставились на него с совершенно одинаковым выражением на лицах. Они были растеряны и напряжены и словно ждали чего-то.

— Мистер Поттер, — произнес Том, и от звука его голоса мурашки пробежали по спине Гарри, вынуждая его отступить. Реддл знал о том, что произошло в кабинете директора? Он не мог быть причастен к записке, просто не мог…

— Том, ты…

— Мистер Поттер, это сделал Маркус, — выпалил Альфард. Мальчик казался совершенно испуганным, а его лицо было таким красным, что по цвету могло слиться с гриффиндорским флагом.

— Да? — Гарри почесал затылок. — Что ж, я так и подумал.

Но все же это нужно было услышать. Ему необходимо было рассказать обо всем Гермионе и услышать ее совет. Отвратительная ситуация пошатнула его веру в то, что они все делали правильно. Может, Гарри чересчур старался? Это было слишком сложно, слишком ненадежно, и Гарри не желал думать об этом сейчас. А вот Том, казалось, хотел именно этого:

— Мистер Поттер, — повторил он настойчивей.

— Мальчики, не сейчас, — Гарри не был готов обсуждать это снова, тем более с первокурсниками, втянутыми во всю эту неприятную историю. — Мне нужно вернуться…

И он просто сбежал — развернулся и быстрым шагом направился к лестницам. Он не хотел обижать детей своим резким уходом, но его раздрай мог лишь сильнее смутить их. Особенно Тома — как он относился к подобному? Могли ли эти слухи напугать его? Отвратить?

За спиной Гарри послышались шаги.

— Мистер Поттер! — в третий раз это прозвучало требовательно и раздраженно. Словно приказ. Гарри невольно остановился и обернулся: Том невероятно быстро приближался к нему. Его серьезное лицо было напряжено, а мантия развевалась за спиной. Мальчик казался решительным: он словно намеревался сбить Гарри с ног и повалить наземь. Но, подойдя ближе, он все же замедлился. Гарри заметил, как тяжело Том дышит: его грудь судорожно приподнималась, а щеки раскраснелись. — Прекратите убегать!

Кажется, подобный тон был как раз тем, о чем говорил Диппет. Реддл ничего не мог от него требовать, и Гарри стоило строго осадить его… Но Том стоял перед ним, его глаза горели, а губы были сухими от частого дыхания — он был полон эмоций, и Гарри не хотел наблюдать за тем, как все это вновь скроется за холодной маской. Той, что была свойственна Волдеморту.

— Я не убегаю, Том, — мягко ответил Гарри. — Мне срочно нужно увидеть Гер… мисс Грейнджер.

— Я просто хотел узнать, что сказал директор, — Том потупил взгляд. — Вас же не уволили из-за этой ерунды?

— Нет, конечно, нет. Это всего лишь записка. Пока в дело не вмешался попечительский совет, ничего страшного не случится.

— А он может вмешаться? — Том сделал шаг ближе, и Гарри пришлось приложить усилия, чтобы остаться на месте. Мальчик напирал, и было не вполне понятно, чего он добивается своим давлением. Он ничего не мог сделать, чтобы повлиять на ситуацию.

— Я не знаю, — честно ответил Гарри. — Надеюсь, что никто не воспримет эту историю всерьез. Но директор все равно порекомендовал мне… держаться этики.

Том нахмурился.

— Этики?

— Профессиональной.

Реддл молчал. Гарри покосился в сторону поворота, за которым начинались лестницы. Это был слишком неловкий и неправильный разговор, и Гарри предпочел бы закончить его как можно скорее. Ничего страшного — кроме ужасающего смущения — не произошло, и Тому не о чем было волноваться. Однако сам Реддл, кажется, думал иначе: он сделал еще один шаг вперед, вторгаясь в личное пространство, и его взгляд наполнился печалью.

— Вам сказали держаться от меня подальше? — угадал он.

— Том, не волнуйся, — Гарри растрепал волосы. — Эта ерунда скоро забудется.

Он отступил, а Том потянулся следом за ним.

— Но я могу приходить к вам? — спросил он.

— Конечно, — Гарри улыбнулся. — Я же помогаю тебе с ЗОТИ.

Диппет приказал ему держаться границ, но не было ничего предосудительного в помощи первокурснику. Даже если эта помощь была довольно сомнительной: Том приходил к нему с вопросами, в которых ему было по силам разобраться самому. Ему хотелось общения, и он использовал ЗОТИ, как предлог — его можно было понять. Связь с Волдемортом Гарри всегда воспринимал через боль в шраме, но ведь у Тома все могло быть иначе? Он никогда не кривился, наоборот, все чаще улыбался и садился рядом — возможно, для него связь была неясным, необъяснимым притяжением, которое он сам себе мог объяснить только симпатией и уважением.

Том улыбнулся, но тут же вновь напрягся.

— А если эта история дойдет до совета? Они что-то могут сделать?

— Лучше бы не доходила, — Гарри снова растрепал волосы. — Это в любом случае плохо для репутации, и я бы не хотел, чтобы эта неприятная история становилась достоянием общественности.

— Они могут принудить вас прекратить занятия? Или уволить?

— Я не знаю, Том, — во времени Гарри попечительский совет обладал достаточной властью, чтобы настоять на отстранении самого директора, но как было сейчас? Тем более что повод был совершенно дурной, у Йорка не могло быть никаких доказательств.

Том уставился себе под ноги. Он молчал, и Гарри решил, что сейчас лучший момент для окончания этого разговора.

— Все будет хорошо, — повторил он.

— Да, — выдохнул Реддл.