Часть 4 (1/2)

Метрдотель, увидевший, как бережно усаживают младшую девочку на стул, понял, что малышка, скорей всего, тяжело больна, поэтому решил обслужить семью самостоятельно. Медленно подойдя, чтобы не испугать девочку и, как он видел, буквально дрожащего за нее брата, мужчина положил меню перед каждым из членов семьи. Катя грустно посмотрела на меню пиццы, которой вдруг захотелось просто до слез, но девочка знала, что такое нельзя, потому шмыгнула носом, переходя к меню макарон, то есть пасты.

— Если хотите, можем сделать пиццу из того, что вам можно, — вежливо обратился к девочке, на глазах которой выступили слезы, метрдотель. Поражаясь силе воли ребенка, он тем не менее отчего-то совсем не хотел, чтобы больная девочка плакала.

— Мне соус нельзя… — прошептала Катя. — Разве что йогурт… все острое, жареное, жирное… — она вздохнула.

— Не беспокойтесь, юная мисс, наш повар с удовольствием поможет вам, — улыбнулся пожилой мужчина, глядя в загоревшиеся надеждой глаза. Малышку, а девочка выглядела сущей малышкой, хотелось просто погладить, успокоить, сделать хоть что-нибудь, чтобы ребенок улыбался, поэтому, взяв заказ, метрдотель отправился на кухню.

— Джорджи, — обратился он к повару, работавшему в этом ресторане уже лет, наверное, десять. — Там сидит нездоровая девочка, которой нельзя классическую пиццу, но ей очень хочется. Она, конечно, сильная девочка, но…

— Я понял тебя, друг мой, — ответил ему шеф-повар, таким взволнованным друга еще не видевший. — Что ей можно?

Выслушав метрдотеля, повар кивнул. Это, пожалуй, был вызов. Учитывая, что такой ребенок не один, то исполнение этого заказа, кроме того, обещало расширить ассортимент, что тоже было хорошо. Катя же просто надеялась на чудо. Попробовать настоящую пиццу девочка надеялась все десять лет, но… это было просто нельзя. А сейчас ей пообещали, и в это обещание очень хотелось верить. Просто очень-очень. Петунья же, видя эту надежду в глазах ребенка, опять не смогла сдержать слезы, задумавшись о том, смогла бы она так — сказать себе «нет»? Сила воли доченьки просто поражала.

Дадли даже не прикоснулся к своей порции, пока не принесли пиццу сестре. Блюдо выглядело необычно, потому что повар позвонил еще и знакомому врачу, объяснив, что вот у них есть такая гостья. И врач дополнил объяснения вовсе не всё знавшей девочки, поэтому сейчас перед не верившей в свое счастье Катей оказалась пицца, сделанная специально для нее и так, чтобы не было плохо. От избытка чувств по лицу не удержавшей себя в руках девочки потекли слезы. Ее брат, сразу вспомнивший то, что сестра говорила о слезах, бросился успокаивать свою Геру. Он совсем не хотел, чтобы ей было плохо, а девочка, всхлипывая, пробовала свою самую первую пиццу в жизни. Весь персонал ресторана ждал вердикта.

— Спасибо! Спасибо! Спасибо! — поднявшиеся глаза девочки были полны слез счастья. — Спасибо вам всем большое!

— Тебе спасибо, дитя, — шеф-повар подошел к Кате. — Приходи к нам еще.

— Мы придем, обязательно, — пообещал Вернон, видя, как расцветает счастливая улыбка на лице… пожалуй, что дочери, Туни права.

Денег с них за порцию Кати не взяли, только поулыбались, глядя на то, как покушавшая малышка едет на папе к машине. Метрдотель увидел многое, искренне желая девочке выздороветь, а автомобиль двинулся дальше. Петунья вспоминала, как менялось выражение глаз дочери, вздыхая. Осознавать свою вину было тяжело, но женщина поклялась себе сделать все для того, чтобы Герания улыбалась.

— Я немножко посплю, — сообщила почувствовавшая утомление Катя. День был каким-то очень радостным, просто счастливым. И совсем не из-за пиццы, а из-за заботы и ласки, в которой ее купали. Это было просто волшебно.

— Поспи, — улыбнулся Вернон, ехать оставалось еще часа два. Дадли держался изо всех сил, стараясь не уснуть. Мальчик гладил засыпающую сестричку, понимая, что их вчерашнее заклинание сработало, а это значило — на свете есть волшебство.

Кате ничего не снилось, но спала она намного легче, видимо из-за того, что спина была чуть приподнята, как подумала Петунья, вспомнив, где читала о подобном. Решив, что к доктору они съездят завтра же, женщина успокоилась. Дочке нужна была коляска, но где ее взять, Петунья не знала, понимая, тем не менее, что для ребенка это может стать катастрофой. Женщина всю дорогу думала, как преподнести инвалидное кресло так, чтобы не было слез, и никак не могла придумать.

Сам въезд в город Катя проспала, проснувшись, лишь когда ее вносили в дом. Девочка с интересом оглядывалась, пока не увидела «свою» комнату. На двери комнаты, куда принесли Катю, значилось «Лили». Девочка знала, конечно же, что это значит, но никак свое знание не показала, попросив только, если можно, чтобы и Дадли был с ней, что было, конечно же, разрешено. Катя осваивалась в новом для себя месте, заметив, как отъехала машина дяди. Брат сидел рядом с девочкой, постоянно прикасаясь к ней. Дадли будто боялся, что сестренка исчезнет, растворившись, как дым, а девочка рассказывала страшные сказки о Магическом Мире, и о том, что ее ждало бы там…

— Но теперь я… — несмотря на десять прошедших лет выговаривать именно это слово было сложно.<span class="footnote" id="fn_33071807_0"></span> — Теперь я особенная, и, наверное, им не интересна.

— Потому что не ходишь? — понимающе кивнул мальчик. — То есть в каждом плохом есть что-то хорошее, — сделал он вывод. — Интересно, куда папа поехал?

— За коляской для доченьки, — произнесла решившая все же сказать, как есть, Петунья, обнаружившаяся у самого входа в комнату. На ее удивление, дочка не заплакала, как будто понимая, что иначе никак.

— Ой, спасибо! — воскликнула обрадовавшаяся Катя. Если будет коляска, то она сможет двигаться. Все чаще Петунью хотелось назвать мамой. Она была такой теплой и хорошей, хотя в памяти Геры… В памяти той Геры Петунья была страшной.

— Вот и хорошо, — кивнул Дадли, не видевший слез сестры, что для него значило — все хорошо.

Вернон привез удобную коляску, еще какие-то доски и электромотор, сразу же, после усаживания девочки в коляску, принявшись делать пандус для подъема наверх. А Гера и Дадли в это время играли во дворе. Удобную детскую инвалидную коляску Катя освоила очень быстро и через несколько минут уже гонялась за Дадли, ведя себя так, как будто родилась в кресле, отчего и он забывал, что произошло с сестрой. Назавтра родители обещали отвезти Геранию к врачу, при этом прислушавшись к девочке. Катя подробно объяснила, какие именно врачи нужны и почему, поразив своими знаниями Вернона. Так прошел первый день на новом месте.

***</p>

В медицинский центр, один из самых крупных, детей отвезли прямо с утра. Вернон готовился к неприятным вопросам, Петунья переживала, а девочка была спокойна. Принявший их педиатр, внимательно осмотрел явно привычного к этому ребенка и принялся расспрашивать именно девочку. О том, что с ней происходит, можно было поговорить с родителями и потом, а сейчас ему нужно было понять самого ребенка. Абсолютно контактная девочка, явно привычная к врачам, удивляла, конечно, но не сильно.