Часть 2 (2/2)
— Видимо, Гера очень сильно пострадала, — всхлипнула Петунья, подойдя к Вернону после того, как две большие тарелки, полные густого супа, оказались в чулане. — Так сильно, что Дад боится…
— Значит, выходим, — вздохнул Вернон, которому совсем не хотелось делать больно кому бы то ни было. Мужчина очень хорошо понял, что произошло — доверие сына завоевать будет очень непросто. — Главное, чтобы Дадли глупостей не наделал, ведь мы для него уже враги.
— Как враги? — удивилась Петунья, оперевшись о косяк двери, потому что ноги вдруг задрожали.
— Мы чуть не убили его сестру, кто же мы тогда? — мужчина с тоской посмотрел в потолок. — Дом твоих родителей в Коукворте еще цел? — вдруг спросил он.
Петунья поняла, что имеет в виду муж. Если это сделали маги, то за ними наверняка следят, но можно подогнать машину к гаражу, тогда никто не увидит, как они переносят вещи и детей. Будет выглядеть так, как будто Дурсли уезжают на прогулку, а на самом деле… Женщина кивнула, полностью поддерживая это решение. Правда, школы в самом Коукворте уже не было — ее расформировали, но до школы ходил автобус, или мог отвозить Вернон, которому получалось по дороге. Это был уже план, только надо было уговорить детей вылезти.
***</p>
Вечером возникла проблема, о которой Катя, ставшая теперь Геранией, и не подумала. Ближе к вечеру ей захотелось… по маленькому делу. Вовремя вспомнив, что ни подгузника, ни катетера нет, как нет и судна, девочка поняла, что придется ползти в туалет. Не будучи уверенной, что доползет, потому что это большая нагрузка на сердце, давно уже не стеснявшаяся естественных вещей Катя поделилась с братом.
— Мне в туалет надо, — объяснила она Дадли. — Но я не уверена, что доползу.
— Я помогу, — с готовностью ответил брат, сдвигаясь к дверце, чтобы открыть ее и вытянуть сестру. Она была очень худенькой, что позволяло Дадли, напрягая все свои силы, тащить Геру.
— Я поползу сколько смогу, — произнесла девочка, выбравшись из чулана, с тоской вспоминая больницу. Поначалу стеснявшаяся «журчать»<span class="footnote" id="fn_33064489_0"></span> при всех, она даже представить себе не могла, что однажды судно станет мечтой.
— Я тебя буду подталкивать, — решил Дадли, радуясь тому, что «эти» уже спят. Доверять мальчик не спешил, очень уж сильно его напугал «этот», как он теперь называл Вернона.
Поздно вечером рано улегшаяся спать Петунья встала попить воды, когда услышала в коридоре внизу какое-то шебуршание, тихий разговор и, кажется, даже всхлип. Спустившись, женщина увидела самую страшную картину в своей жизни — по полу тяжело ползла девочка, совершенно не пользуясь ногами, а сын подталкивал ее, явно из последних сил. Не выдержав, женщина почти скатилась вниз, очень бережно беря на руки взвизгнувшую от неожиданности Геру. Дадли, подумав, что «эта» хочет сделать плохо сестренке, кинулся на Петунью.
— Отпусти! Отпусти сестренку! — закричал он. — Не смей делать ей плохо! Не смей!
— Тише, тише, сынок, — женщина медленно опустила девочку обратно на пол. — Вот видишь, я не трогаю, не трогаю…
— Что здесь происходит? — раздался сонный голос Вернона, и в доме зажегся свет. — Господи! Что произошло?
— Что произошло?! Что произошло?! — закричал Дадли, готовясь защищать сестру, если понадобится — и до смерти. — Ты ее почти убил! Ты! И Гера… Гера…
— Дочка не ходит… — помертвевшим голосом произнесла Петунья. — А наш сын не разрешает к ней прикасаться.
— Он вам не верит, — тихо проговорила девочка. — Дад! Поползли дальше, а то я описаюсь!
— Гера… разреши, я тебя отнесу в туалет? — тихо попросила женщина. — А потом, если можно, поговорим…
— Хорошо… — согласно кивнула Катя, жестко контролируя эмоции, и Петунья снова осторожно взяла ее на руки, отмечая, как девочка дышит, как держит себя в руках, как будто зная что-то, что недоступно им двоим с Верноном. Дадли встал рядом, с недоверием глядя на Петунью, отнесшую девочку в туалет и аккуратно усадившую на унитаз.
— Справишься? — поинтересовалась женщина с искренним участием в голосе, на что Катя уверенно кивнула, сразу же продемонстрировав отсутствие всякого стеснения, на что Петунья только всхлипнула.
— Я все, — привычно сообщила девочка, как будто давая команду убрать судно.
— Дадли, а может быть, положим Геру у тебя в комнате? — тихо спросила опять взявшая на руки Катю женщина, на что Дад немного подумал и неуверенно кивнул, а Петунья принялась медленно подниматься наверх, чтобы не напугать ни устало прикрывшую глаза девочку, ни собственного сына.
Уложив девочку в кровать Дадли, Петунья подумала о том, что пижаму ребенку надо купить потеплее. Погладив обоих своих детей, женщина вставила ключ в замочную скважину, показав сыну, как закрывается и открывается замок, после чего прикрыла дверь, отправившись в спальню, где уже обнаружился Вернон.
— Доченька не ходит, — грустно произнесла женщина, присев на кровать рядом с мужем. — А Дад боится…
— Что мы ее выкинем в приют, — кивнул Вернон, тоже уже все понявший. — При этом нам совершенно уже не доверяет. Наверное, я повредил что-то у нее…
— Это был не ты… — проговорила Петунья, обнимая мужчину. — Это все маги, которые почему-то хотят, чтобы доченьке было плохо.
— Ты приняла ее… — понял Вернон, вздохнув. — Так противно ощущать себя подонком, — пожаловался он жене. — Хотя я понимаю, что вел себя странно, но…
— Надо переезжать… — заключила женщина. — Может, хоть в Коукворте ее не достанут, да и нас в покое оставят.
Ночь выдалась тревожной. Петунья часто вставала к так и не запершимся детям, потому что сынок часто вскрикивал во сне и уговаривал сестричку не умирать. А Гера дышала тяжело, с присвистом, но, видимо, не хотела беспокоить брата. Женщина поняла, что нужен врач, и нужен срочно, но вот как они смогут объяснить врачу, что случилось?