Часть 3. (1/2)
Сжимая переносицу своими грубыми пальцами, Ибрагим размышлял о произошедшем. Шутка ли, когда рыжая хитрая лисица предлагает объединиться? Тем более таким образом, что все его сознание уже два дня воспроизводит воспоминание того, как ее тонкие пальчики ложатся ему на руку, разжигая искру, о которой Ибрагим давно позабыл.
Властная, красивая, умная женщина не могла не привлекать Визиря, который стал и ее исключением в мелочах, что она никак не могла объяснить самой себе. Лицо скрывалось за платком всякий раз, когда рядом появлялись государственные мужья, однако прятаться перед Ибрагимом она не могла, думала, что покажется слабой, скрывающей эмоции. Ее разум принял это оправдание, а голос сердца рыжеволосая никогда не пыталась услышать. Лишь оно знало, что не враг он ей, а тот, кого она считает равным себе.
Об этом не мог подозревать и сам Паша, который мирно пытался покинуть дворец на Ипподроме, не желая встречать на своем пути супругу, однако…
— Ибрагим! — послышался голос Султанши за широкой спиной Паргалы, чьи глаза в эту секунду закатились так высоко, что в глазных яблоках появилась боль.
— Слушаю, Госпожа.
— Повернись и смотри на меня, когда я говорю с тобой! — взревела Хатидже, раздражаясь от поведения мужа.
Засунув подальше гордость, мужчина все же нашел в себе силы обернуться. Чем раньше начнём, тем быстрее закончим.
— Когда последний раз ты проводил время с детьми? Два дня сидишь в своей дыре, так сложно найти время на Хуриджихан и Османа?
— Я был занят государственными делами, Госпожа. — ровным тоном ответил Паша, смотря куда-то за плечо девушки.
— У тебя всегда государственные дела, а потом, видимо, по долгу службы, у тебя оказывается любовница!
— Что ты хочешь от меня, Хатидже? Ты сама сказала, что мы живем вместе только назло Хюррем, что за претензии? — повысив слегка тон, Ибрагим заметил, как от произнесенного им имени образовался ком в грудной клетке и тут же исчез.
— Это все неважно, Ибрагим! Ты бы мог постараться и вернуть мое расположение!
— Мне пора в Топкапы, много… государственных дел. — развернувшись, он последний раз поправил свой черный меховой кафтан и хотел покинуть скорее ненавистный ему дворец.
— Вечером здесь соберётся вся семья, не забудь сыграть роль любящего мужа! — захлебываясь в слезах, выкрикнула Хатидже Султан уходящему супругу.
***</p>
Тем временем юная Михримах, маленький Джихангир и их старший брат Мустафа сдержано улыбались друг другу, находясь у главных ворот Топкапы.
— Даже не верится, что скоро мы увидим Мехмеда, Селима и Баязида. Я так соскучилась по своим братьям.
— Мне все же интересно, неужели ты не знаешь, почему отец собрал нас всех так срочно? — хмыкнув, спросил старший наследник, на что не обратила внимания Госпожа.
— Видимо, дела государственные, может из-за похода? Какая разница, если мы снова будем все вместе.
Сердце девушки затрепетало, когда вдалеке показался силуэт Бали бея, что скакал впереди трех ее братьев, которых он встретил на окраине Стамбула для обеспечения их безопасности.
Джихангир захлопал маленькими ладошками, восторженно глядя на старших братьев, что спешили слезть со своих лошадей и кинуться в объятья своих родных людей.
— Мехмед, Селим, Баязид! — крикнула Михримах, бросаясь в объятия сразу троих.
— Наша красавица сестра. — вдыхая ее запах, Мехмед поцеловал ее волосы и поспешил обнять братьев. — Мустафа! Малыш Джихангир!
— Прекрасная картина, если не обращать свое внимание на Мустафу. — тихо произнесла Хюррем, что грациозно вышагивала с Сюмбюлем к детям навстречу.
— Вы, как всегда, правы, Хюррем Султан. У вас такие прекрасные Шехзаде, а старший наследник под влиянием Махидевран дел может наделать ненужных.
— Матушка! — воскликнул Селим, увидев свою Валиде и бросился к ней, опередив своих братьев.
— Сынок…
Лишь своих детей Хюррем любила больше власти, роскоши и собственной жизни. Ради этих глаз, что смотрели с уважением и искренним обожанием, она готова была перевернуть весь мир. За каждый стук этих сердец она благодарила всевышнего день ото дня. Знала ли она такую сильную любовь к кому либо еще?
***</p>
Совет Дивана затянулся из-за отчетов Шехзаде о делах в их Санджаках. Сыновья радовали Сулеймана своими успехами, хотя он и до этого знал все, что они ему рассказали и что утаили. Пока Паши обсуждали предстоящий поход, Повелитель краем глаза следил за Ибрагимом Пашой. Было грустно осознавать, что более нет того доверия, которое друг растоптал, когда предал сестру самого Султана.
— Государь, я слышал, в нашем с Хатидже дворце будет большой прием. Каков же повод? — поинтересовался Паргалы.
Сулейман лишь тихо усмехнулся, оставив вопрос друга без ответа, чем заставил его понервничать. Ему нечего было ответить человеку, к которому он более не имел доверия. Как сказать Ибрагиму, что Султан готовит ему замену?
— Это что-то важное, раз собрались даже все наши Шехзаде. Надеюсь, ничего плохого? — не оставлял попытки Паша, чуя неладное.
— Ты все узнаешь, Ибрагим, но со всей семьей. Это касается Михримах, все, что могу сказать тебе.
— Государь, Фирузе Хатун пожаловала. — перебил напряженный диалог стражник.
— Пусть войдёт.
Увидев восхищение в глазах Повелителя, когда вошла его новая любимица, Паргалы не сдержался и удивленно выгнул бровь. Как бы не была порой сильна неприязнь к Хюррем Султан, он давно признал ее красоту, ловкость, хитрость и ум. Мужчина не видел в Фирузе ничего, что могло бы выделять ее на фоне рыжеволосой Госпожи.
— Я пойду, пожалуй. Закончу дела и поеду во дворец, помогу Хатидже Султан подготовиться к сегодняшнему вечеру.
Быстро поклонившись, Визирь быстрым шагом направился к дверям, в которые только вошла Хатун и теперь хитрым взглядом провожала его.
— О каком вечере шла речь, любимый? — прижимаясь к груди Султана, поинтересовалась персиянка.
— Узнаешь вечером, ведь ты отправишься с нами. — ответил Сулейман, радуюсь счастью в карих глазах возлюбленной.
***</p>
Михримах Султан возвращалась с урока французского, когда заметила в парке своих младших братьев в компании Бали бея. Подростки упражнялись на мечах, пока маленький Джихангир удивленно вздыхал и восхищался старшими Шехзаде, что удачно отражали атаки друг друга, весело смеясь.
Завидев свою сестру, Джихангир тут же побежал в ее объятия, переключив внимание Малкочоглу на внезапную гостью.
— Михримах!
Делая вид, что не замечает взгляда мужчины, девушка поцеловала брата в макушку и стала отвечать на его вопросы о том, как прошло занятие.
— Госпожа… — склонил голову Бей, заключая сильные ладони в замок за спиной.
— А, Малкочоглу, не ожидала увидеть тебя здесь. — лукавила Султанша. — Как поживаешь?
— Увидел вас и стало лучше. — произнес он, привлекая внимание Селима и Баязида, что тут же сложили оружие и с ухмылкой переглянулись. — А как вы?
— Прекрасно. Сегодня семейный ужин, нужно готовиться, вот нашла минуту, чтобы узнать как мои братья.
— Наши Шехзаде прекрасные войны. Шехзаде Селим хитер в бою, чувствует все слабости соперника, а Шехзаде Баязид отлично владеет техникой и невероятно силен для своих лет.
Братья снова взглянули друг на друга, но уже взглядами полного уважения друг к другу, чем сумели порадовать сестру.
— Бали бей, а ты будешь с нами на ужине? — теребя края кафтана, вдруг спросил Джихангир, за что Михримах мысленно благодарила малыша.
— Да, мой Шехзаде. Султан Сулейман оказал мне честь, пригласив присоединиться к вам.
Младший наследник тут же запрыгал на месте, хлопая в ладоши, чем вызвал смех у присутствующих.
— Братик, пойдем покажу тебе, как надо держать меч.
— Да, Джихангир, пора и тебе учиться этому.
Отдаляясь от Михримах и Бали бея, Селим и Баязид повернулись к сестре и слегка поклонились, а затем тихо засмеялись, давая понять, что все-то они знают.
— Госпожа, вы здоровы? На ваших щеках такой румянец, словно у вас жар. — заволновался Малкочоглу, увидев как зардела Султанша.
— Да, со мной все в порядке, я пойду… — девушка уже было отвернулась, когда ее маленькая ладонь оказалась в руке покрепче. — Что ты делаешь?
— Я… — замялся мужчина. — Хотел сказать, что рад был увидеться и украсть немного вашего времени наедине.
Он произносит это и сердце ускоряется. Она слышит это и ее сердце присоединяется к его. Они бьются в унисон, пока дыхание молодых людей становится совсем тихим от неловкости и чувств, что зарождались в них.
— До вечера, Малкочоглу. — неторопливо освободив свою руку, Михримах приподняла полы платья и поспешила во дворец, не сдерживая широкой улыбки.
***</p>
Время неслось мимо Паши, который уже давно должен был быть дома и помогать жене, однако дел было слишком много. Быстро разложив бумаги, Ибрагим вздохнул поглубже и поспешил на задний двор, чтобы скорее отправиться в свой дворец.
В висках появилась назойливая боль, когда он увидел, как семья султана уже рассаживается по каретам, чтобы отправиться в путь. Он не успел, а значит будет скандал.