Глава 24. Бумажные шляпы (1/2)

— Гарри Джеймс Поттер, если ты ещё раз предложишь заколдовать Малфоя, я превращу твою Молнию в кучу щепок, — процедила Гермиона сквозь зубы.

Честно.

Брат поднял руки в знак капитуляции, а Рон и Невилл засмеялись.

— Эй, Миона! Я просто пытался помочь…

Она бросила на него свирепый взгляд, а затем сосредоточилась на лежащем перед ней тексте. У них были свободные часы для учебы, а не для сплетен о некоторых слизеринских парнях, которые явно делали что-то несвойственное им.

Они были в школе уже больше месяца, и всё шло совсем не так, как представляла себе Гермиона. Она была уверена, что Малфой нарушит их клятву или, по крайней мере, попытается. Что расскажет всей школе о ее шрамах или будет шантажировать.

И, рассказав об этом, он этим действием причинит ей такую же боль, как какое-нибудь проклятие.

Но он ничего не сделал.

Он сделал меньше, чем ничего. Он делал всё возможное, чтобы они не встречались. Он даже разворачивался и шёл в противоположном направлении, чтобы не проходить мимо неё.

Из-за этого Гермиона чувствовала себя отвратительно.

Тот факт, что он даже не мог притворяться, что относится к ней так же, как раньше…

Это было больно, действительно больно.

И хуже всего было то, что она даже не могла объяснить, почему это так ее расстроило.

Гермиона никому не говорила, что Малфой видел ее шрамы — даже Гарри. Он знал только то, что она ужасно расстраивалась каждый раз, когда видела Малфоя. До такой степени, что у неё начались трудности с Зельями. Снейп даже спросил после занятий на прошлой неделе, всё ли у неё в порядке.

— Миона…

— Что? — она подняла голову ровно настолько, чтобы раздраженно посмотреть на брата.

— Если я не могу заколдовать Малфоя, то не могла бы ты хотя бы объяснить мне, почему я не могу заколдовать его?

Она сжала губы.

— Нет. А теперь, может, сменим тему?

Гермиона поерзала на стуле и взяла перо. Если она не напишет это эссе, и не напишет хорошо, Снейп может просто отправить письмо домой Бродяге. Она всё ещё не могла переварить тот факт, что он спросил, как она себя чувствует.

— Как насчет заколдовать Маклаггена? — спросил Рон, когда она опустила кончик пера на пергамент.

Гермиона замерла и посмотрела на своего веснушчатого друга. Костяшки ее пальцев побелели, когда она сжала бедное, невинное перо.

— О чем, — выпалила она, — ты думаешь?

— Я думаю, что тебе действительно всё равно? — с надеждой спросил он.

— Невилл.

— Да? — невинно откликнулся ее коллега-префект.

— Не мог бы ты объяснить этим двум болванам, почему мы не можем заколдовывать наших однокурсников?

— Гермиона, Маклагген не однокурсник, он посягатель. Я не знаю, почему наши родители разрешили ему вернуться в Хогвартс, — запротестовал Гарри.

Она закатила глаза.

— Он нарушил какие-нибудь школьные правила? Сделал что-нибудь противозаконное? Подверг кого-нибудь из нас опасности?

— Ну…

— Я думаю…

— Нет, — ответил Невилл.

— Но, Нев, как же…

— Рон, всё. Дин и Симус позволили этой ситуации обостриться, и все трое получили наказание. Всё, что он делает сейчас, это посылает Гарри и мне неодобрительные взгляды.

— Я слышал, как он жаловался Кристону на то, что делит комнату с парой гомосексуалистов! Ты ведь понимаешь, что он говорил о Дине и Симусе!

Гермиона пыталась сосредоточиться на тексте по Зельям, лежащем перед ней, но при этих словах ее внимание вернулось к мальчикам.

— Что он сказал?

Рон серьезно посмотрел на нее.

— Он назвал их парой гомосексуалистов и подразумевал ещё кое-что.

— И Кристон ничего не сказал? — она знала, что он никчемный префект, но чтобы не донести об этом…

— Конечно, он ничего не сказал. Он никчемный префект, — заявил Невилл, вторя ее мыслям. — Он получил значок только потому, что остальные студенты на его курсе ещё хуже.

Она замолчала, когда Гарри кивнул в знак согласия. Нынешние семикурсники Гриффиндора были весьма проблемные. Ну, по крайней мере, со стороны мальчиков. Девочки были намного лучше, чем ее собственные соседки по комнате. Если бы она родилась на месяц раньше, то могла бы жить с Кэти Белл, а не с Лавандой Браун.

У Кэти не было склонности к хихиканью.

— Ладно, — начала она, — я, конечно, буду следить за ним, но пока он не переступит линию, никакого заколдовывания не будет. Нам не нужно больше врагов, чем у нас уже есть.

Рон проворчал что-то по этому поводу, но остальные ничего не сказали и вернулись к своим занятиям.

***</p>

Драко почувствовал, как Пэнси напряглась рядом с ним, как только развернула свой экземпляр «Ежедневного Пророка». Лично ему не хотелось читать ту чепуху, которую они в последнее время начали публиковать. Не то чтобы они все эти годы не публиковали всякую чепуху, но, по крайней мере, обычно она была интересной. Теперь же их статьи были абсолютно ужасными.

Он поставил чашку с чаем на стол и повернулся, начав читать через плечо Пэнси.

Драко закатил глаза.

«Ежедневный Пророк» не нанимал себе фактчекера?

— Знаешь, я никогда не встречал магглов, но совершенно уверен, что их методы обучения ничуть не хуже — если не лучше — наших.

Пэнси стрельнула в него глазами, подняв одну тонкую бровь.

— Почему ты так говоришь?

— Однажды, когда мама повела меня к своей сестре, мне стало скучно. У моего дяди, — Драко слегка сморщил нос при этом слове, — поблизости стоит один из этих маггловских автомобилей — поскольку у него всё ещё есть связи с маггловским миром — и я взглянул на него. В нем так много переключателей и циферблатов, что нужно хорошее образование, чтобы всё это понять. Не говоря уже о том, что они называют «двигателем», который заставляет его ехать. Я никогда не видел ничего более непонятного. И мне сказали, что в некоторых местах магглы уже в пятнадцать лет могут грамотно ими пользоваться. Но… — Драко не забыл добавить, зная, что у них уже есть аудитория, — конечно, магглы не умнее нас. Следовательно, у них хорошие методы обучения.

— Драко, твоя голова работает загадочным образом, — заявила Дафна Гринграсс со своего места за столом.

— Я и не знал, что у тебя есть дядя с маггловскими связями, — удивился Тео.

Трейси хлопнула его по плечу.

— Теодор Нотт! Неужели ты не слушаешь, что я говорю? Старшая сестра Нарциссы Малфой вышла замуж за магглорожденного. Андромеда Тонкс, урождённая Блэк, была за это выжжена с фамильного древа. Но они помирились несколько лет назад.

Угловатое лицо Тео исказилось от удивления.

— Серьезно? Я не помню, чтобы слышал это.

Драко хмыкнул, когда Тео подмигнул ему, и Трейси тут же начала ругать друга за то, что он никогда не слушает ее. Дафна посмотрела на двух своих друзей с легким удивлением, а Драко снова перевел свой взгляд на Пэнси.

У нее было чрезвычайно расчетливое выражение лица.

Он вдруг почувствовал беспокойство за сотрудников «Ежедневного Пророка». Никому не сошло с рук нападение на ее семью.