Глава 18. Семейные связи (2/2)

— Я ей доверяю, — тихо сказал Невилл, встретившись взглядом с Гарри.

— Нев… — начала Пэнси.

— Нет, я серьезно, Пэнси. Ты уже не тот человек, каким была раньше. Ты можешь оказаться на противоположной стороне в грядущей войне, но ты не предашь моего доверия. Я знаю это.

Тень улыбки появилась на лице слизеринки.

— Не все такие благородные, как ты.

— Ты не благородная, ты преданная, — сказал он, положив свою руку поверх ее.

У Гарри возникло неприятное ощущение, что он стал свидетелем чего-то очень личного.

— А если моя преданность не будет разделена? Я люблю своих родителей. Драко всё ещё мой друг.

— Ты умная, ты найдешь выход, — Невилл сжал ее руку.

— Ты слишком оптимистичен для человека, который только что узнал, что один из убийц его отца на свободе и похищает людей с улиц Хогсмида, — она хмыкнула.

Невилл пожал плечами.

— Мама всегда говорит, что я ее свет во тьме. Сейчас я это и делаю.

Пэнси улыбнулась и положила свою другую руку поверх его. Гарри отвел глаза и встретился взглядом с Луной.

— Ты доверяешь Невиллу, — она послала ему грустную полуулыбку. — Он доверяет Пэнси. Ты доверяешь его решениям?

— Да, — на этот вопрос было легко ответить.

— Тогда расскажи нам, что Дамблдор сказал о связи между тобой и Гермионой.

— Как ты… — начал он, но передумал. Гермиона уважала авторитетных людей, она никогда бы не предположила, что Дамблдор скрывал информацию. А Луна — да.

— Ну, это многое объясняет, — сказал Рон после объяснения.

— Ты сказал, что это звучало как древний язык? — спросил Невилл.

— Да, что-то очень богатое и первобытное, полностью противоположное нашим латинским заклинаниям, — ответил Гарри.

— Ты думаешь…

— …он использовал пиктский?

Луна вскинула голову и вытащила палочку, услышав слова близнецов.

— Отец брал интервью у старого исследователя из Разея, острова в Шотландии. Его работа была интересной, но отец не посчитал это подходящей темой, поэтому мы ее не опубликовали. Мужчина сказал, что древние пиктские колдуны и ведьмы вытатуировывали на своем теле могущественные руны. Они прятали их с помощью заклинаний, чтобы враги не знали, какая у них защита. Я решила поэкспериментировать, — она подняла свою мантию, постучала палочкой по лодыжке и прошептала какие-то слова, которые показались жутко знакомым тому, что сказал директор.

Через секунду на ее лодыжке появился треугольник с кругом и вертикальной линией внутри него.

Луна подняла ногу, чтобы все увидели.

— Дары Смерти, отец не знает, что они у меня есть.

Глаза Рона расширились, его взгляд был прикован к лодыжке своей девушки.

— Ты вытатуировала на своем теле сказочный символ. Почему я не удивлена? — сказала Пэнси.

Гарри чуть не улыбнулся, но это прозвучало так похоже на то, что сказала бы Гермиона, что он тут же вспомнил их нынешнюю ситуацию.

Как будто он действительно мог про неё забыть.

— Есть какие-нибудь советы по ужасным проклятиям, вызывающим зуд, Луна?

Она печально покачала головой, снова постучала по лодыжке и спрятала татуировку.

— Так, Гермиона в Мунго под страшным проклятием. Сами-Знаете-Кто вернулся, а Гарри не может играть в квиддич. Может ли этот год закончиться на более худшей ноте? — угрюмо сказал Рон, снова обретя способность мыслить.

Прежде чем кто-либо успел ответить, дверь распахнулась, и на пороге возник Драко Малфой, окруженный двумя своими шагающими мини-горами. Все встали, и Гарри тут же сунул здоровую руку в карман, сжав палочку.

— Чего ты хочешь, Малфой? — холодно спросила Джинни.

Малфой медлил с ответом. Он оглядел комнату, изучая выражения лиц всех присутствующих. Его собственное было совершенно измождено. Казалось, он не спал всю ночь, и его обычно идеально выглаженная мантия выглядела помятой.

— Я слышал, что Поттер вернулся. Где Блэк?

— Какая тебе разница? Ты отказался идти с ней, — ощетинился Рон.

— Кто-то должен был сказать Дамблдору, — поморщился Малфой.

— Значит, ты позволил моей сестре, которую никогда не видел сидящей на метле, улететь в одиночку? Когда она сказала тебе, что меня похитил Волдеморт?

— Гарри… — Джинни вздрогнула.

Гарри не знал, почему он вдруг так разозлился на Малфоя. Он понимал, что Малфой не мог сделать для спасения Гермионы больше, чем он или Джинни. И он понимал, что если бы Малфой пришел спасти его, то подписал бы смертный приговор своим родителям. Потому что Гарри не питал никаких иллюзий относительно преданности Люциуса Малфоя.

Даже если его жена, похоже, выбрала другой путь.

Но он был зол, он устал, его рука начала болеть, и он чувствовал, что проклятие нависло над Гермионой, как грозовая туча над озером.

Честно говоря, ему просто было всё равно.

— Нет, Джинни. Только посмотри на Малфоя! Он знает, что был неправ! Он не знал, что Миона пролетит над тобой. Он сознательно позволил моей сестре улететь в одиночку на спасательную операцию!

Руки Малфоя сжались в кулаки, но он не сделал ни малейшего движения, чтобы вытащить палочку.

— Я вызвал помощь. Что ещё мне оставалось делать?! Это Темный Лорд! Ты знаешь историю моей семьи! Я должен защищать своих родителей!

— А разве Гермиона не твоя семья? — выстрелил Рон.

— Да! И вот почему я сказал кому-то, что она улетает играть в героя! И где она теперь?

— Драко, Гермиону ужасно прокляли. Ее поят зельями, чтобы она не просыпалась, пока целители не найдут контрзаклятие, — сказала Пэнси, делая шаг от Невилла к Драко.

Драко сильно побледнел, и Гарри заметил, что у гор на лицах появилось выражение некоторого неподдельного удивления.

— В неё попало какое-то проклятие, которое вызывает постоянный болезненный зуд. Она царапает свою кожу до тех пор, пока не получается сорвать ее с себя. Гарри видел ее. Они привязали ее к кровати, даже во сне она пытается добраться руками до места, куда попало проклятие, и разодрать там кожу, — заявил Невилл. Он сделал шаг, занимая место рядом с Пэнси. Она бросила на него благодарный взгляд и взяла за руку.

Гарри открыл рот, чтобы сказать что-то ещё, но не успел. Малфой развернулся и исчез. Мини-горы заколебались, глядя на Пэнси. Она махнула им рукой в сторону двери, и они, повернувшись, поспешили за своим хозяином.

— Когда об этом узнают, некоторые поверят Гарри. И находиться поодиночке слизеринцам будет уже небезопасно, — объяснила Пэнси. — Грегори и Винсент, возможно, немного медлительны, но они знают свои роли. Они считают, что я, как девушка, нуждаюсь в большей защите, чем Драко. Они ещё не совсем поняли, что, поскольку я дружу со всеми вами, я уже в безопасности.

— Никто не в безопасности, — Луна сунула палочку обратно в мантию и направилась к двери. Ее мечтательный голос на мгновение изменился, став немного властным: — А теперь, Гарри, Джинни, идите отдохните. Мы принесём вам немного еды. Фред, Джордж, проследите, чтобы они благополучно добрались до гриффиндорской башни.

— Да, мэм! — сказали они, небрежно отдавая честь.

Когда Гарри позволил Фреду увести себя за дверь, он услышал, как Пэнси сказала:

— Думаю, кто-то должен играть роль главной, пока не вернётся Гермиона.

— Так интересно кому-нибудь подражать. Всегда узнаешь что-то новое, — ответила Луна, и мечтательный тон снова вернулся в голос девушки.

— Не волнуйся, приятель. Твоя властная, всезнающая сестра скоро вернется, — сказал Фред, убирая руки с плеч Гарри и позволяя ему идти самостоятельно. — Кроме того, тебе, наверное, стоит оставить это себе, — он протянул пятикурснику карту Мародёров. — Надеюсь, ты знаешь, как ей пользоваться?

Гарри кивнул и сунул карту в карман мантии. Конечно, он знал, как ей пользоваться.

В конце концов, он был сыном Сохатого.

***</p>

Блуждая по коридорам Хогвартса, он чувствовал себя как в тумане. Он едва замечал растущее количество взглядов, которые бросались в его сторону по мере того, как шел день. Люди, пытавшиеся заговорить с ним, были для него словно призраки.

Он чувствовал себя неудачником.

Нет, он не просто чувствовал себя неудачником.

Он был неудачником.

Теперь уже дважды.

Страх охватил сознание, и он позволил ему взять верх. Он делал то, чему его учили, он оберегал себя и свою семью.

Он сообщил директору школы менее чем через десять минут после того, как Гермиона Блэк улетела. Он рассказал всю историю, а потом умолял этого человека не говорить аврорам, кто был информатором.

Дамблдор согласился, но с условием, что Драко всегда будет делать всё возможное, чтобы продолжать приносить информацию. Он, конечно же, согласился.

Если Темный Лорд действительно вернулся, никто не будет в безопасности. Потому что кто может сказать, чем всё это кончится?

Лучше не заводить настоящих врагов. Теперь он отлично осознавал свои возможности. Он видел, как быстро Поттер управляется со своей палочкой. Его обучал лучший в своем деле аврор, и рядом с ним были удивительные друзья.

Друзья, которые готовы умереть за него.

Как Гермиона Блэк, самая ужасающая ведьма на планете — за исключением, возможно, его матери.

Друзья, которые без малейшего промедления помчались спасать его. Друзья, которым удалось спасти его от Темного Лорда.

Нет, трудно представить исход войны. И он надеялся, всё закончится до того, как он окончит школу и ему придется выбрать сторону.

Мать ответила ему ночью, после того как он рассказал ей о случившемся. Она писала туманно, но смысл ее слов был ему ясен.

Его отец был вчера там же, где и Темный Лорд. Его отец был там, когда Гермиону Блэк прокляли. Это сделал его отец? Малфои не причиняют вреда своей семье. Этому его научил отец. Отец нарушил их семейные убеждения? Он верил, что поступает правильно?

Sanctimonia Vincet Semper

Латынь не была английским, и ничто не переводилось идеально. Он знал, что его отец и дед перевели эту фразу как «чистота всегда одержит победу». Они использовали это как своего рода доказательство того, что магглорожденные ничего не стоят рядом с чистокровными.

После того, как он дал клятву Блэк, он заинтересовался магглорожденными и его родословной. Их герб, уходящий в прошлое на сотни лет, содержал одну и ту же латинскую фразу. Однако он нашел письмо примерно двухсотлетней давности, в котором эти слова переводились по-другому. Этот его двоюродный пра-пра-прадед решил, что первый глава рода Малфоев имел в виду «святость всегда победит».

Он мог видеть, что перевод исказили. Святость может означать кого-то с духовно чистыми качествами. И, насколько мог судить Драко, любовь и преданность семье были самыми чистыми, самыми достойными качествами.

Что касается победы…

Он никогда не хотел побеждать. Нет. Он просто хотел, чтобы люди любили его так же, как Блэк и Поттера любят их друзья.

Он даже потерял из-за них Пэнси.

Семья — это всё, что у него было.

И он не смог защитить одного из немногих членов своей семьи.

В груди у него всё сильнее сжималось, и стало трудно дышать.

Улица. Ему нужно было выбраться наружу.

Он поднял голову и увидел, что находится в пустом коридоре на втором этаже. Он слышал шаги Винсента и Грегори позади себя.

Он ускорился и помчался вниз по лестнице. Его телохранители поспешили за ним.

А потом он оказался снаружи. Небо сияло красными и оранжевыми красками, когда солнце исчезало за горами.

Он глубоко вздохнул, втягивая холодный свежий воздух, и посмотрел на небо.

Sanctimonia Vincet Semper

Несмотря ни на что. Он победит.

И он обеспечит, чтобы его семья тоже победила.

Во-первых, ему нужно было найти это контрзаклятие.

В третий раз он не подведет.