Глава 18. Семейные связи (1/2)

Гарри выскочил из камина и вошёл в кабинет директора, быстро перебирая ногами, чтобы не упасть. Каминная сеть не являлась его любимым способом передвижения, но это средство было быстрым. Джинни крепко спала в одном из кресел, положив голову на стол Дамблдора. Она всё ещё была в той же мантии, что и вчера, когда он повёл ее в Хогсмид. Теперь она была разорвана и покрыта грязью. Профессор Дамблдор вышел из камина, как только Гарри отошел в сторону.

— Гарри, почему бы тебе не присесть? У меня есть к тебе несколько вопросов.

Гарри занял оставшееся свободное кресло рядом с Джинни и наблюдал, как директор взмахнул волшебной палочкой и постучал по камину, предположительно, блокируя его.

Дамблдор молча подошел к своему креслу и сел, одарив спящую Джинни грустной улыбкой, прежде чем протянуть руку и мягко похлопать ее по плечу. Она резко проснулась, сжимая палочку в кулаке.

— О, вы вернулись! Как Гермиона? Они ничего мне не сказали. Министр вам поверил? Он назвал меня глупой девчонкой! Говорит, что Лорд Волдеморт не вернулся! Что я не знаю, о чем говорю! Сказал мне вернуться в школу и лечь спать, как хорошей девочке! Он даже погладил меня по голове! — при последней фразе ее голос пропитался отвращением.

— Хм… — Гарри не знал, с чего начать. Тем более что одна только мысль о Гермионе и ее положении вызывала у него слезы гнева и вины. Это он виноват, что она получила травму. Он хотел, чтобы она пришла. Если бы не эта связь, она была бы в безопасности в Хогвартсе, а не привязана к больничной койке, испытывая ужасную боль. Когда Гарри потянулся к ее сознанию, то смутно почувствовал ее — беззвучно кричащую и желающую содрать с себя кожу. Даже во сне.

— Мисс Уизли, боюсь, что мисс Блэк была поражена ужасным заклятием или проклятием. Такого целители ещё никогда не видели. Они делают всё возможное, чтобы вылечить ее, но может пройти некоторое время, прежде чем она полностью восстановится. Что же касается Корнелиуса, то он выбрал игнорировать правду. Так что мне придется взять дело в свои руки. Даже Скримджер, глава аврората, считает, что Барти Крауч-младший работал не один, — он посмотрел на нее поверх своих очков-половинок. — Это удовлетворяет ваши вопросы?

Джинни побледнела и кивнула, прежде чем схватить Гарри за руку и сжать ее. Он слабо улыбнулся ей и сжал ее руку в ответ, прежде чем снова посмотреть на директора.

— Вы хотели поговорить со мной, сэр?

— Да, я хочу, чтобы ты рассказал мне о связи между тобой и Гермионой Блэк. Например, как это происходит? Как давно она у вас?

— Она была, сколько я себя помню, — Гарри пожал плечами. — Если один из нас ужасно расстроен или испытывает невыносимую боль, другой тоже может это почувствовать. Иногда мы даже можем видеть глазами друг друга. Мы также точно знаем, где находится другой, когда ему больно. Вот так меня и нашла Гермиона. Мы можем немного ослабить связь с помощью окклюменции. Я чувствую ее прямо сейчас, проклятие не дает ей покоя.

Дамблдор сцепил пальцы и на мгновение задумался. Когда он снова заговорил, в его голосе звучало чувство, которое Гарри не мог точно определить, но оно было похоже на сожаление.

— Я точно знаю, что вас связывает. А теперь, пожалуйста, отложите все вопросы до конца. В ту хэллоуинскую ночь, когда вы с Гермионой осиротели, я потратил несколько часов, чтобы провести с тобой ритуал, после того как Хагрид вытащил тебя из-под обломков. В то время я думал, что Сириус предал твою семью, поэтому я планировал отправить тебя в дом твоей маггловской тети. Я знал, что ты будешь нуждаться в защите, так как Пожиратели Смерти всё ещё были на свободе. Поэтому я наложил дополнительные чары на саму твою кровь, она была связана с защитой, которую наложила на тебя твоя мать, когда умерла. С той, что позволила тебе пережить смертельное проклятие. Это означало, что пока ты живешь в одном доме с родственником своей матери, ты будешь в безопасности. Очень необходимый пункт, когда твои единственные родственники — магглы. Кровная защита — хитрая вещь, она требует не только кровного родства, но и эмоций между двумя людьми. Подойдет любая эмоция. Даже ненависть, хотя это давало бы лишь самую элементарную защиту. Лучшая эмоция — это, конечно, любовь. Когда Сириус забрал тебя у твоей тети, я предположил, что защита исчезла, но реакция профессора Квиррелла на прикосновение к тебе в первый год показала, что она до сих пор довольно активна. Насколько мне известно, твоя мать не состоит в родстве с Блэками, поэтому я был очень смущен. В конце концов я попросил свою подругу-сквиба покопаться в генеалогии твоей матери. Это заняло у нее некоторое время, но она нашла предка твоей матери, жившего четыре поколения назад и не имевшего никакой истории. Просто однажды он появился в Бате в качестве подмастерья у ювелира. О его родителях или семье нет никаких записей. Он женился на единственной дочери ювелира и взял ее фамилию, потому что так называлась их лавка. Отправление юных сквибов в маггловский мир для лучшей жизни делалось довольно часто многими волшебными семьями после принятия Статута о секретности. Это заставило меня и мою подругу, Арабеллу, поверить, что этот человек — сквиб. Вот тут-то Арабелла и проявила творческий подход. Она пошла вниз по древу и проследила потомков его троих детей. Оказывается, младшая дочь — предок мисс Блэк, а второй сын — твой. Таким образом, ты и твоя сестра действительно разделяете одну кровь, вероятно, наименьшее возможное количество, которое распознает кровная защита.

Губы Дамблдора изогнулись в улыбке.

— Кстати, этот общий предок был рыжеволосым и явно происходил из чистокровной семьи, достаточно богатой, чтобы получить такую первоклассную профессиональную подготовку. Это навело меня на мысль, что он Пруэтт по рождению, хотя и Уизли тоже не исключаю. Они — единственные две волшебные семьи, у которых рыжие волосы благодаря их магии. В любом случае, вы двое, — он указал на Джинни и Гарри, — тоже дальние родственники. Очень дальние.

Гарри с удивлением посмотрел на Джинни, и она слегка покраснела.

— Это… э-э… интересно…

— Не беспокойтесь об этом, — Дамблдор усмехнулся. — Но это объясняет родовую магию твоей матери и то, как она спасла тебя. Пруэтты всегда защищали свою семью, Уизли также известны своей преданностью, и после нескольких поколений бездействия любая родовая магия стала бы довольно могущественной с помощью способности твоей матери любить. И это повлияло на кровную защиту. Поскольку ты и мисс Блэк разделяете одну кровь, а также любовь, защита активировалась и мутировала в нечто большее, чем просто защита. Это создало связь между вами.

— Сэр, — начала Джинни, — почему большинство людей не используют кровную защиту, если она так сильна? Родители никогда бы не переживали за своих детей, если бы она была.

— Очень хороший вопрос, мисс Уизли. Это потому, что кровная защита может быть создана только через жертву. И притом добровольную. Лили Поттер добровольно отдала свою жизнь, чтобы защитить Гарри. Это действие задержалось на нем. В конце концов она бы исчезла, но я вовремя поймал ее, используя дополнительную защиту и усиливая эффект, чтобы навсегда привязать ее жертву к крови Гарри.

Гарри вспомнил кое-что, что однажды сказала Гермиона.

— Сэр, разве защита не сделана из рун? Как вы привязали ее ко мне?

Дамблдор вздохнул, и его губы слегка изогнулись.

— Гарри, закатай рукав, — он встал и вытащил палочку.

С помощью Джинни Гарри обнажил правую руку и протянул Дамблдору.

Директор постучал палочкой по предплечью Гарри и прошептал какое-то странное заклинание. Это не было похоже на латынь, скорее, это звучало старше, древнее. Мгновенно по всей длине его рук появились руны.

— Они были немного меньше, когда я их туда вложил, но они выросли вместе с тобой.

Гарри в изумлении уставился на свои руки. Цепочка рун начиналась на тыльной стороне его ладони и двигалась вверх по руке, свободно охватывая ее, пока не исчезла под одеждой.

— Она продолжается, образуя петлю над ключицами, а затем идёт вниз по другой руке.

Гарри заглянул в перевязку и действительно увидел руны на тыльной стороне левой руки, исчезающие под ней.

— Почему я никогда не знал, что они здесь?

— Я спрятал их под очень древним заклинанием. Я вовсе не хотел, чтобы все знали, какую защиту ты носишь. Даже несмотря на то, что Лорд Волдеморт теперь взял твою кровь — перечёркивая многие из защит — я всё равно хотел бы сохранить руны скрытыми. Лучше, если он не сможет узнать их точное количество.

Гарри рассеянно кивнул, не в силах отвести глаз от рун, вытатуированных на его руке.

Они были прекрасны.

И теперь, когда он знал, что они находились здесь, он мог чувствовать их, точно так же, как он мог чувствовать Гермиону. Но они не были наполнены болью — скорее, он получил от них ощущение любви и покоя.

У Гарри в голове появилась идея, и он осторожно заглянул в своё сознание и собрал чувства, вызванные рунами, а затем подтолкнул их к своей связи с Гермионой. Медленно, осторожно он начал подпитывать ее приятными эмоциями. Почти сразу же он почувствовал, что ее боль уменьшилась. Она всё ещё была, но уже гораздо меньше. Она перестала бороться с зельями и заклинаниями, которые использовали целители, чтобы держать ее без сознания.

Гарри осторожно перестал кормить ее эмоциями от рун.

Она больше не просыпалась.

Он чувствовал, как проклятие пытается добраться до нее, но защита оберегала ее разум. Сдерживая проклятие и давая ей отдохнуть. Она не исцелилась, но и не испытывала боли.

Гарри вздохнул с облегчением.

— Гарри, можно я снова их скрою?

Он подпрыгнул от неожиданности и посмотрел вверх, отрывая взгляд от цепи на руке.

— Сэр, я просто… руны, я их чувствую. Как чувствую Гермиону. Я только что отправил их ей. И она отдыхает. Ей не больно. Они защищают ее разум от проклятия. Это прекратится, если вы скроете руны?

— Я не знаю, но мы можем посмотреть, — профессор казался заинтригованным этой информацией. — Я сейчас скрою их, и если она снова почувствует боль, то я сниму заклятие.

Он положил кончик палочки на руку Гарри и снова произнес эти странные слова.

Руны мгновенно исчезли. Но на этот раз Гарри знал, что они здесь. Он всё ещё чувствовал их — на расстоянии — и они продолжали защищать разум Гермионы.

— Гарри? Она всё ещё в безопасности?

Гарри открыл глаза и посмотрел в ярко-карие глаза Джинни.

— Да, теперь я знаю, что руны здесь, я чувствую их через заклинание.

Дамблдор улыбнулся и снова сел за стол.

— Приятно слышать, мальчик мой. У кого-нибудь из вас есть ко мне вопросы? Я уверен, что вы оба устали.

Гарри встал и неловко попытался опустить рукав, Джинни тут же встала и подошла, чтобы помочь ему. Как только его взору предстали ее рыжие волосы, он задал ещё один вопрос.

— Сэр, а как насчет Бродяги, миссис Лонгботтом и мистера Уизли? Что они теперь будут делать, когда ушли из Министерства?

Джинни вскинула голову, и на ее лице отразился шок.

— Папа ушёл из Министерства?! Почему?

— Мисс Уизли, ваши родители были недовольны тем, как министр обращался с вами. Ваш отец решил, что не может работать на такого человека.

— Да. Но… но… моя мама не работает! Что будут делать родители?! — в ее голосе послышались нотки паники, и Гарри тут же вспомнил то, о чем часто забывал.

Семья Уизли была довольно бедной. Большую часть своей пищи они выращивали сами, а не покупали. Когда они были младше, это вызывало некоторые недопонимания между Роном и Гарри, особенно когда Гарри получал новые метлы. Но по мере того как они росли, это становилось всё менее важной проблемой. Рон много раз у них ночевал и знал о кошмарах Гермионы. Он видел, что Бродяга и Лунатик не упоминали о Хэллоуине. И в конце концов понял, что Гарри и Гермиона дорожат самодельными свитерами его мамы так же, как и всем новым, что покупал им Бродяга.

Гарри так беспокоился о Бродяге и Гермионе, что даже не подумал о том, что уход мистера Уизли может означать для семьи Уизли.

— Мисс Уизли, я бы не стал слишком беспокоиться. У ваших родителей есть идеи. Вместо этого сконцентрируйтесь на последнем месяце в школе, — он сосредоточил свои пронзительные голубые глаза на Гарри, — особенно ты, мальчик мой. Я боюсь, что Министерство может попытаться отвлечь тебя от сдачи СОВ. Не позволяй им, — он убрал палочку и потер руки. — А теперь, почему бы вам не пойти вздремнуть перед обедом? Я уверен, что вы устали.

Гарри кивнул и взял Джинни за руку. Они попрощались с директором и спустились по винтовой лестнице.

Почему-то Гарри не удивился, обнаружив внизу своих друзей, даже Пэнси. Хотя он был немного удивлен, увидев с ними близнецов Уизли. Гарри разглядел, что Фред держал в руках помятый кусок пергамента. Что-то такое он уже видел.

Рон двумя гигантскими шагами пересек коридор и заключил Джинни в объятия.

— Я так рад, что с вами всё в порядке! Когда никто не смог найти вас, я боялся самого худшего.

Джинни замахала руками, когда Рон слишком сильно сжал ее, но вскоре ее спасли близнецы.

Не сказать, что это было большим спасением, поскольку они начали проверять каждый дюйм ее тела, в том числе вытягивая руки и сгибая их, где только было возможно, как будто она была их куклой. Когда Джордж попытался заглянуть ей в нос, она не выдержала.

— Фред! Джордж! Я в порядке! — ее голос эхом разнесся по коридору, когда она оттолкнула их. Фред отлетел назад, но ухитрился не упасть. А Джордж, к несчастью, каким-то образом споткнулся о ногу Гарри, отчего грохнулся на пол.

Гарри ничуть не огорчился.

Не то чтобы он сделал это намеренно.

— Где Гермиона? Мы не видели ее на карте, — сказал Невилл, игнорируя преувеличенные вздохи и стоны близнецов.

— На карте? На какой карте? — спросил Гарри, проигнорировав вопрос о Гермионе. Он не хотел говорить о ней. Не тогда, когда мог чувствовать ее, едва успокоившуюся, на той стороне их связи. Проклятие витало за пределами защитных чар, ожидая нападения. Ему стало интересно, сработала бы защита, если бы это Волдеморт наложил проклятие.

Скорее всего, нет, так как для своего возрождения он использовал кровь Гарри, таким образом он мог прорваться сквозь защиту.

— Карта Мародёров, — сказала Луна. — Гермиона взяла ее у близнецов. Когда мы нашли ее вещи, они забрали ее обратно.

— Эй! Мы ее не оставим себе! Мы не крадем у наших деловых партнеров! — запротестовал Джордж, вставая и потирая зад.

— Да, приятель, где она? Что случилось? Никто ничего не говорит, — спросил Рон.

— Драко что-то знает, но не хочет делиться. Никогда не видела его таким потрясенным, — добавила Пэнси.

Гарри оглядел группу, ему всё ещё казалось странным, что Пэнси постоянно таскается за ними по пятам. Тем более что никто не мог точно определить ее роль в их группе.

Он покачал головой, почему он думает об этом? Неважно, что Пэнси не вписывалась в их компанию. По крайней мере, не сейчас. Она была… кем-то для Невилла. А Невилл был его другом. Конец истории.

Джинни, казалось, чувствовала, что Гарри хочет о чем-то поговорить.

— Пойдемте в наш класс, я не думаю, что мы должны обсуждать это в коридоре перед кабинетом директора.

Они все пошли в класс, который Гермиона заняла год назад. По дороге Рон задал вопрос о руке Гарри, но тот уклонился, спросив, как они поняли, что что-то не так.

— О, когда мы вернулись, мы нашли вещи Гермионы в ее классе, — сказал он, глядя на пару слизеринских первокурсников, которые врезались в левую руку Гарри, заставив его поморщиться от боли. — Я сразу понял, что что-то случилось, она бы не оставила свою сумку, поэтому мы схватили ее вещи и отправились обратно в гриффиндорскую башню. Связались с близнецами, и когда они узнали, что она пропала, они признались, что у нее есть карта Мародёров и что она была у них уже много лет. Даже при том, что они знали, что она по праву должна была достаться тебе или Мионе.

— А-а, — протянул Гарри. Интересно, что Гермиона раздобыла карту, но никому из них ничего не сказала. Почему она хранила это в секрете?

— Луна нашла карту в ее вещах, и мы начали прочесывать замок в поисках вас. Когда мы ничего не смогли найти, мы пошли к профессору Макгонагалл. Она сказала, что директор уже разбирается с этим и чтобы мы вернулись в наши гостиные. Мы проскользнули с Пэнси и Луной в гриффиндорскую башню и смотрели на карту, пока не увидели, что ты вернулся. Джинни вернулась несколько часов назад, но не двигалась с места.

— Она заснула, — сказал Гарри, проскальзывая за гобелен и поднимаясь по потайному ходу на нужный этаж.

Как только они оказались в классе и все расселись, Гарри глубоко вздохнул и начал рассказывать о том, что случилось с ним накануне. Когда он пересказал сцену с котлом — включая и того, кто из него вышел, — все ахнули.

Пэнси выглядела действительно испуганной, хотя остальные были не намного лучше.

Гарри показалось, что он услышал, как она прошептала: «Отец…» — но он не мог быть до конца уверен.

— Значит, он вернулся. И где Гермиона? Ты этого не хочешь сказать? — спросил Рон.

Гарри покачал головой и посмотрел вниз, проведя правой ладонью по верхней части левой руки, представляя находившиеся там руны, спрятанные под древним заклинанием. Его мать всё ещё была с ним благодаря этим рунам, она поможет ему защитить Гермиону. Чувство вины нещадно терзало его, и он сжал руку в кулак.

Ее бы не прокляли, если бы его не похитили. Если бы он не был таким глупым.

— Позвольте нам закончить. Никаких вопросов, пожалуйста, — сказала Джинни, бросив на Рона свирепый взгляд.

Больше никто не перебивал, хотя Невилл выглядел разбитым, услышав имя человека, который похитил Гарри и оставил глубокую рану на его руке.

Когда Гарри рассказал о разговоре Фаджа и остальных, близнецы и Рон вспыхнули от гнева.

— Ты думаешь…

— Определенно, мы можем…

Джинни сердито посмотрела на близнецов, заставляя их замолчать.

Гарри поколебался, прежде чем объяснить, что такое кровная защита. Доверял ли он Пэнси? Остальным — определенно. Он знал их всех с детства, даже Невилла. Но Пэнси всегда была частью другой группы — лучшей подругой Малфоя. Она была дочерью возможного Пожирателя и определенно поддерживала его.

— Хочешь, чтобы я ушла? — спросила Пэнси.

Гарри подпрыгнул, и все посмотрели на нее.

— Я слизеринка, мои родители никогда не выступали против Сам-Знаешь-Кого. Ты имеешь полное право не доверять мне.