Глава 9. Святочный бал (1/2)

В первую неделю декабря Рон навестил Гермиону в ее убежище, и выглядел он довольно нервным. Уизли то и дело проводил рукой по волосам и откашливался, но ничего не говорил.

Через несколько минут Гермиона раздраженно закатила глаза и отложила перо.

— Ладно, Рон, что ты так нервничаешь?

— Ну, — он снова откашлялся и посмотрел вниз. — Мы с Гарри разговорились и поняли, что нам всем нужны пары на Святочный бал. Поэтому он пригласил Джинни, конечно, как подругу. Я хотел пригласить Луну, потому что она не сможет пойти, если кто-то ее не пригласит, но я пришёл сразу после того, как она согласилась идти с Невиллом. Он решил, что я пойду с тобой, — он пожал плечами, — не знаю, почему он так подумал. Но мне это кажется хорошей идеей: ты и я. Ну, как друзья и всё такое. Поэтому… ты хочешь пойти со мной на бал?

Она прикусила губу и попыталась придумать, что ответить. Это были не самые лучшие слова приглашения, но Рон никогда не отличался красноречием. Часть его обаяния, предположила она. И всё же он был ей почти таким же братом, как Гарри, так почему же Невилл решил, что они пойдут вместе? Это нужно было добавить к ее списку. Последнее, в чем она сейчас нуждалась, это какие-то намеки от друзей. Кроме того, каждый, кто знал Рона, мог сказать, что ему нравилась Луна, даже если он всего лишь помогал ей делать странные кормушки для рыб и соглашался с ее комментариями по поводу нарглов. Но это уже о чём-то говорило. И если у Гермионы не было бы пары, она пошла бы с Роном, просто как друзья, потому что с ним весело. Но дело в том, что ее уже пригласили. Она только надеялась, что Рон отнесется к этому спокойно.

— Рон, извини, но у меня уже пригласили. Виктор Крам, на прошлой неделе. Прости, что ничего не сказала, но мне всё ещё трудно поверить, что это правда.

Голова Рона дернулась вверх, и он впился взглядом в ее глаза, а его челюсть упала на пол. Несметное количество эмоций промелькнуло на его лице. Гермиона почти боялась, что он взорвется от гнева. Он явно чувствовал неловкость, приглашая ее на бал и понимая, что она узнает, что является всего лишь запасным вариантом.

— Гермиона! Офигеть! Можешь взять у него автограф для меня? — воскликнул он, когда справился со своими эмоциями.

— Мерлин, Рон, — она закатила глаза. — Ты когда-нибудь повзрослеешь?

Рон усмехнулся.

— Никогда!

***</p>

В рождественское утро Гермиона открывала свои подарки, демонстративно игнорируя визги своих соседок по комнате, когда они распаковывали свои собственные презенты. Вот серьезно. Почему нужно жить в одной комнате со своими одногодками? Она предпочла бы жить вместе с Джинни, а не с подружками-сплетницами. Джинни ценила тишину и уединение, в отличие от некоторых людей.

От тети Анди она получила сережки, которые были зачарованы оставаться на ушах, пока она сама не снимет их. Просто чудесные вещи, так как она считала проколотые уши как форму увечья тела. Не то чтобы она имела что-то против людей, которые их прокалывали, просто Гермиона не смогла бы этого сделать. Можно назвать это бзиком. Но серьги идеально подходили к ее мантии. Кто-то шпионил. Или подкупил Дору, чтобы она раздобыла информацию. Серьезно, аврор должен быть выше таких простых взяток, как домашнее печенье и карамель.

Миссис Уизли, как всегда, прислала ей свитер, но этот был великолепного лавандового цвета, в отличие от предыдущих голубых. Было очень приятно получить что-то новое, хотя она всегда была рада свитерам, независимо от цвета. Гермиона рассеянно подумала, опять ли у Рона темно-бордовый, или его мама связала свитер в другой цветовой гамме. Рядом находилась коробочка с домашним печеньем и помадкой.

Гермиона вытащила печенье и откусила кусочек, открывая подарок Луны. Это была коробка шоколадных конфет из «Сладкого Королевства». Каждый кусочек выглядел как маленькое волшебное животное, и двигались они точно так же. В коробке она нашла даже шоколадное существо, которое, как могла только предположить Гермиона, было похоже на морщерогого кизляка. Откусив ещё один кусочек печенья, девушка смотрела, как фестрал расправил крылья и покачал головой, оглядываясь вокруг, чтобы понять, что происходит.

Джинни подарила ей маленький ежедневник на следующий год, а Рон — самоклеящееся дорожное перо. Его можно было приклеить к любому блокноту и снять только нажатием на нарисованный круг на стержне пера. Она прицепила вещицу на обложку ежедневника и положила рядом, поверх школьной сумки.

Гарри, похоже, забрел в маггловский мир и привез ей целый набор маггловских книг. Большинство из них были документальными, историческими или научными. Но в стопке девушка также нашла фантастику, которая — когда Гермиона прочитала описание — показалась довольно интересной. Она отложила их в сторону, чтобы потом распределить книги в алфавитном порядке и найти место для них на полке.

Дядя Ремус прислал ей недавно изданный фолиант из Америки. Он был написан магглорожденной — она отказывалась использовать термин «не-магорожденный», потому что была англичанкой и использовала корректные слова. В книге были описаны многие научные идеи магглов и рассказывалось о том, как они могут быть применены для улучшения магии. Будет очень интересно прочесть его.

Бродяга прислал ей небольшое письмо, в котором сообщал, что она может назвать любые пять книг, которые захочет, и он закажет их специально для нее и совой отправит в Хогвартс. Половина ее разума уже думала о том, какие книги заказать, пока девушка открывала подарок от миссис Малфой.

Миссис Малфой посылала ей подарки с лета после второго курса. Сначала была чаша, потом на Рождество она получила ожерелье из белого золота и браслет. Что, кстати, подходило к серьгам, которые тетя Анди прислала ей в этом году. У Гермионы возникло странное ощущение, что миссис Малфой переманила тетю Анди на свою сторону. Многое изменилось с тех пор, как она подслушала ссору тети и Бродяги в тот далекий летний день.

В этом году на свой день рождения она получила новую школьную сумку. Ту, которая расширилась в два раза по сравнению с ее визуальным размером, что могло позволить девушке без затруднений переносить все свои книги и школьные принадлежности. Эта сумка зародила в ее голове одну идею, но она хотела подождать до лета, чтобы начать работать над ней. Если сумка может удвоится в пространстве, а пространство бесконечно, можно ли создать сумку, способную вместить бесконечное количество вещей? Она действительно была благодарна дяде Ремусу за то, что он учил их науке. Применение ее к магии создавало очень много новых возможностей.

Подарок от миссис Малфой, как ни странно, оказался книгой. Она перевернула ее, чтобы посмотреть на обложку. На ней ничего не было, кроме простой серебряной звезды на черном кожаном фоне. На корешке ничего не было написано. Осторожно и немного настороженно после инцидента с дневником она открыла книгу. Сразу же Гермиона увидела письмо, написанное мягким женским почерком миссис Малфой. Она развернула его и начала читать.

Мисс Блэк,

Я хотела бы пожелать вам счастливого Рождества. За исключением вашего подарка на четырнадцатый день рождения, я пыталась найти новые и интересные вещи, которые, как мне казалось, должны подходить вам и вашим потребностям и интересам. Но на это Рождество я решила сделать шаг в сторону. Этот фолиант очень древний, у него много дубликатов, но после смерти владельца копия всегда исчезает.

Вы держите в руках оригинал.

Андромеда лишилась своей копии, когда ее выжгли с фамильного древа. Ей вернулась книга волшебным образом после того, как Сириус принял ее обратно в род. У меня до сих пор есть своя копия, но оригинал остался без владельца после смерти матери Сириуса. Этот фолиант может принадлежать только женщинам рода Блэков по магии или браку. Оригинал, как правило, принадлежит жене нынешнего главы рода, если глава — мужчина. Или женщине-главе. Теперь, когда вам уже пятнадцать и вы стали молодой девушкой, я чувствую, что вы готовы стать владелицей этого фолианта. Если мой кузен когда-нибудь женится, вы сами решите, оставить ли книгу себе или передать ее жене Сириуса до момента, пока сами не унаследуете ее. Если оставите себе, она просто получит копию.

В фолианте содержится ряд женских заклинаний и зелий. Многие из них были адаптированы под любого мага и переданы всему волшебному миру. Наш род нельзя назвать эгоистичным. Но, тем не менее, многие из них не являются жизненно необходимыми, поэтому мы копим знания и используем, чтобы быть выше остальных. Каждый владелец оригинального фолианта может добавить новый материал или поделиться записями с волшебным миром. Всё, что я прошу, это чтобы вы хорошо подумали, прежде чем поделиться заклинанием или зельем. Однажды выпущенный уже никогда не сможет воротиться.

У мужчин рода Блэков есть похожий фолиант. В нем содержится такая информация, как ритуал, который использовал Сириус, чтобы удочерить вас. Я уверена, что к тому времени он уже лишился своей копии, но, вероятно, прочитал про него ранее. Я точно знаю, что во многих древних волшебных семьях есть подобные книги. Фолиант Малфоев, который принадлежит мне, содержит много тех же заклинаний и зелий, что и фолиант, который я прислала вам. На правах владелицы двух фолиантов я поделилась некоторыми заклинаниями и зельями, которые, как мне казалось, помогут семье Блэков в будущем.

Поскольку вы были повсеместно признаны наследницей благороднейшего и древнейшего рода Блэков, я сделала предположение, что ритуал усыновления/удочерения находится во многих мужских фолиантах. Довольно занятно, что, в то время как женщины управляют магией деторождения, мужчинам присвоено право отвечать за магическое усыновление/удочерение. Если вы спросите, я уверена, что Сириус поделится с вами ритуалом, и вы сможете записать его в женский фолиант. Решение за вами.

Фолиант предлагает много вещей. В нем записаны заклинания, которые уменьшают интерес мужа к жене, а также те, которые увеличивают его либидо с возрастом. Если вы не понимаете, что я имею в виду, поговорите с Андромедой, она объяснит. Многие заклинания и зелья гораздо проще. Есть зелье, способное успокоить непослушные локоны, и ещё одно, которое удаляет дефекты кожи. Несколько зелий могут вас заинтересовать. Я хочу вам порекомендовать то, которое уменьшает зубы и делает их ровными. Я сама воспользовалась им в двенадцать лет, когда тайком заглянула в фолиант своей старшей сестры. Поскольку сегодня произойдёт довольно значительное событие, я сочла нужным приготовить это зелье для вас. Я пойму, если вы решите проигнорировать мое зелье и сварить его самостоятельно, либо вообще не использовать. Просто знайте, что у меня есть уши во многих местах, поэтому я знаю, как мой сын называет вас. Вы можете поблагодарить его поведение за мое решение подарить вам этот фолиант до вашего семнадцатилетия. Я уверена, вы согласитесь, что ему просто необходим урок хороших манер. К сожалению, он очень похож на своего отца и меня. Он учится только на горьком опыте.

Я знаю, что вы довольно умны. Я уверена, что вы понимаете мою цель, когда я общаюсь с вами и дарю вам разные вещи. Однако я начинаю верить, что Сириус был прав. И всё же я отказываюсь терять надежду, потому что иногда надежда — это всё, что у нас есть. Помните это. У меня такое чувство, что в будущем нас всех ждет тьма. Я вижу, что мы сражаемся с этой тьмой, но только ценой великих жертв. Я готова пожертвовать верованиями своего детства. Предрассудками, которые вылепили мою жизнь. Хотя я уже выбросила их в окно, когда пришла к Сириусу тем летом. И я готова пожертвовать собой ради тех, кого люблю.

Я вижу в вас ту же силу. Может быть, поэтому я и записала эти слова на бумаге. Потому что если мои худшие кошмары правдивы, то я знаю, что вы и, возможно, ваш брат поступите правильно. Ибо даже в самые темные ночи наш путь будет озарять звезда.

Счастливого Рождества

Нарцисса Малфой

P.S. Я приложила ещё одно зелье — крем. Я отметила страницу с его описанием в книге. Я не знаю, сработает ли он, или решите ли вы использовать его. Но я даю вам возможность выбора.

Гермиона долго смотрела на письмо, несколько раз перечитывая каждое предложение. Она хмуро посмотрела на строчку о зубах, но не смогла выдавить из себя ни капли гнева. Хотя слова были не совсем ясны, было совершенно очевидно, что Нарцисса Малфой обнажила часть своей души, поделившись вещами, которыми она, скорее всего, никогда больше не поделится.

Тот факт, что она не упомянула о Беллатрисе Лестрейндж, заставил Гермиону остановиться. Ей потребовалось лишь мгновение, чтобы понять причину этого. Нарцисса не упоминала о тех, кто уже не был в семье Блэков. А Бродяга с огромным удовольствием выжег ее с фамильного древа, прежде чем подать соответствующие документы, чтобы навсегда убрать ее из рода. Позже они с Гарри застали его за разведением костра во дворе, в центре которого был весь гобелен. Он ухмылялся с таким ликованием, что Гермиона чуть не пошла за дядей Ремусом из-за беспокойства.

У Беллатрисы больше не было экземпляра этой книги, и никогда не будет. Не упоминая о ней, Нарцисса тем самым отреклась от сестры, сосредоточившись на Андромеде и глядя в будущее. Совсем не похоже на то, что она сделала много лет назад во время суда над Беллатрисой. Это заставило Гермиону задуматься, что именно Нарцисса увидела в ней после той встречи с Малфоем в поезде.

Это явно не было жестокостью или садизмом. Может быть, она не была скроена из той же ткани, что и ее кровожадная сестра. Возможно, она действительно любила свою семью больше всего, и когда ей предложили помириться с одной сестрой, она смогла оставить позади вторую — гнилую и ядовитую.

Или, возможно, она просто была великолепной лгуньей.

Но это предположение не нашло отклик в душе Гермионы. Это не казалось правильным. Что-то более глубокое происходило в голове Нарциссы. Что-то, на что она только намекнула в конце этого странного письма.

Всё-таки оно дало ей достаточно пищи для размышлений. То, о чем ей нужно будет подумать позже. Гермиона взглянула на волшебные часы на стене, которые служили всем будильником в школьные дни. Было уже довольно поздно. Она должна пойти к Джинни и пожелать мальчикам счастливого Рождества. Ей придется быстро вернуться, чтобы подготовиться к балу.

Гермиона взглянула на последний неразвернутый пакет, в котором должны были находиться два зелья. Ей нужно будет поискать в книге про крем, хотя она подумала, что вполне достаточно будет использовать только зелье для зубов. Ей уже порядком надоело, что ее называют зубастой.

***</p>

Чуть позже, отказавшись от игры в снежки, девушка вернулась в свою комнату. Ей хотелось провести некоторое время за изучением фолианта. Сначала Гермиона посмотрела зубное зелье под названием Данте Мотус. Эти слова заставили ее немного понервничать, но описание казалось достаточно безопасным. Как остальные ингредиенты. На самом деле всё было так просто, что Гермиона удивилась, почему никто до сих пор до этого не додумался. А может быть, и додумался, просто чистокровные хранили это зелье в своих семейных фолиантах, чтобы магглорожденные думали, что единственный выход — уменьшить зубы заклинанием. То, что она никогда не хотела пробовать, боясь всё испортить.

Второе зелье — крем — тоже заставило ее понервничать. Гермиона потеряла счет количеству кремов, мазей и чар гламура, которые она перепробовала. Ни одно из них толком не справлялось со своей работой. Благодаря нескольким шрамы становились тусклее, но всё же оставались.

Они все ещё были вполне читаемы. Все ещё дразнили ее. Напоминали.

Поэтому Гермиона с большим скептицизмом открыла зелье и посмотрела на него. Крем был слишком белого цвета, который вселял уверенность, что он не сработает — выглядел слишком чистым и невинным, чтобы сделать то, что говорилось в описании. Взглянув на рецепт, она поняла, что зелье не совсем закончено. Нужно добавить в крем три капли своей крови и тщательно перемешать. Этот момент также заставил Гермиону заколебаться, ведь использование крови было типично для темной магии, и результат был довольно ненадежный. Под столбиком с ингредиентами было даже небольшое предупреждение о том, что регулярное употребление зелья делает его менее эффективным, а также потенциально вредным.

Гермиона не была уверена, что будет хуже: обнаружить, что зелье вообще не работает, или обнаружить, что оно действительно работает. Мысль о том, чтобы на некоторое время спрятать свои шрамы, а потом снова видеть их каждый день, почти заставила девушку выбросить крем в мусорное ведро. Даже если она не протестирует его сегодня, она сможет попробовать в будущем. Хорошо, что есть варианты.

Варианты дают возможность выбора, а выбор — это то, что делает тебя тем, кто ты есть.

Так всегда говорил дядя Ремус.

Чего он никогда не говорил, но что Гермиона всегда понимала, это то, что выбор других также может сделать тебя тем, кто ты есть. В конце концов, была бы она тем же человеком, не напади Беллатриса на ее родную семью? Или не попроси ее биологическая мать Бродягу удочерить ее?

Нет, не была бы.

Она поставила два зелья Нарциссы на тумбочку в ванной и принялась за свою внешность. В книге было маленькое удобное заклинание, которое, как ей показалось, раз или два использовала Лаванда Браун, успокаивающее любые завитки в волосах. Делающее их гораздо более воздушными и покорными. После его применения Гермиона скрутила волосы в элегантный пучок, оставив свисать несколько небольших кудряшек, а затем закрепила всё это ещё одним заклинанием. Для законченности образа она приколола к волосам сине-золотую бабочку.

Как только с волосами было покончено, она взяла Данте Мотус. Зелье было странного, почти прозрачного сине-зеленого цвета. Когда она сняла пробку, Гермионе в нос ударил запах мяты и меда. Это было довольно странно, так как в ингредиентах не было ни мяты, ни меда. Тем не менее, она последовала инструкциям и сделала глоток, полоща рот в течение двух минут, а затем выплюнула зелье в раковину. Тут же она почувствовала покалывание в области дёсен, и по ее подбородку пробежал отдаленный скрежещущий звук, заставивший девушку вздрогнуть. Она зажмурилась от этого ощущения и прижала ладони к ушам, пытаясь уменьшить образовавшийся шум.

Через несколько мгновений звук исчез, но ее рот всё ещё был слишком чувствительным, и дёсны до сих пор немного покалывало. Гермиона открыла глаза и посмотрела в зеркало. Наклонившись, она улыбнулась, а потом ахнула. Два передних зуба стали гораздо меньше, чем остальные, и скорее дополняли их, чем возвышались над всем рядом. И все они были ровными. Больше не было этого странного наложения на нижних зубах, или этой щели с левой стороны сверху. Ее зубы также посветлели и казались белее, чем обычно.

Она отодвинулась от зеркала и снова улыбнулась, наклоняя голову в разные стороны, чтобы насладиться полученным эффектом. Очень самодовольное чувство удовлетворения накрыло Гермиону с головой.

— Что, Малфой? Неужели ты и твои скользкие слизеринцы больше не можете использовать свое любимое оскорбление? Ох, мне так жаль! Я и не подозревала, что моя внешность так важна для тебя! Если хочешь, я могу сделать твои зубы такими же, как у меня были раньше. Просто подойди ближе.

Она изобразила, как бьет кулаком в зеркало, притворяясь, что ее отражение на самом деле является Драко Малфоем. Гермиона хихикнула над собственной глупостью. Убирая остатки зелья для восстановления зубов, она гадала, что подумает Виктор о ее ослепительной улыбке. Очевидно, ее кривые зубы не беспокоили его, иначе он не пригласил бы ее на бал. Но Гермиона всё же надеялась, что ему понравится ее новый образ.

Она вернулась в свою комнату и обнаружила, что та всё ещё пуста, ее соседки некоторое время назад куда-то ушли, но она знала, что они скоро вернутся. И Гермиона предпочла бы быть готовой до их прихода. Потому что так ей не придётся бороться с ними за место в ванной. И ей ещё нужно было накраситься.

С этими мыслями Гермиона вернулась в свою комнату и достала из шкафа мерцающую синюю мантию. Она была такой мягкой и лёгкой, что девушке не хотелось удлинять рукава, чтобы скрыть руки. Но она не хотела показывать свои шрамы всем студентам на Святочном балу.

Она вообще не хотела их никому показывать.

Гермиона натянула мантию и вернулась в ванную, смотря в зеркало, чтобы увеличить рукава и чтобы убедится, что одежда ровно сидит на плечах. К счастью, на ее торсе не было шрамов, так что ей не пришлось исправлять вырез.

Думая о своих шрамах, она опустила взгляд на невинно выглядящий крем, стоящий рядом с пустой бутылочкой из-под зелья.

Гермиона не думала, что он сработает, но могла бы попробовать.

Она открыла косметичку и достала швейную иглу. Быстрое заклинание, и она продезинфицирована. Гермиона прикусила губу и поднесла левую руку к крему. Быстрый укол, и дело сделано. Она сжала ладонь, выталкивая кровь на поверхность, затем перевернула руку и позволила трем небольшим каплям упасть на белый крем. Гермиона сунула кровоточащий палец в рот и побежала обратно в свою комнату, схватив стеклянный перемешиватель из своего набора для зелий, прежде чем вернуться и смешать кровь с кремом. Субстанция быстро менялась в цвете, пока не стала идеально подходить к цвету ее кожи.

Гермиона вытащила палец изо рта и проверила его — кровотечение прекратилось. Нервничая, девушка медленно закатала рукав и осторожно взяла немного крема, втирая его в шрам с надписью «грязнокровка» на левом предплечье.

Шрам исчез.

Гермиона смотрела на руку, затаив дыхание, ожидая, что проклятие разрушит действие крема и покажет шрам. Как это было с последним зельем, которое они пробовали, когда ей было девять. Она чуть не потеряла сознание от нехватки воздуха, прежде чем поняла, что этого не произойдет.

Сердце бешено заколотилось. Гермиона закатала другой рукав и взяла ещё немного крема, замазав слово «отребье».

Исчезло.

Стало невидимым.

Гермиона больше не могла его видеть.

Она начала задыхаться, слезы защипали глаза, а руки начали мелко дрожать. Гермиона чуть не разорвала свою парадную мантию, когда бросилась снимать ее.

Удивительно, но она осталась целой, и Гермиона небрежно бросила мантию на пол, сосредоточив всё свое внимание на маленькой баночке с кремом. Она принялась стремительно растирать руки и ноги. Покрывая каждую маленькую рельефную белую линию, которая когда-либо дразнила ее, напоминая о прошлом.

И на всякий случай она замазала шрам на ступне, доставшийся ей в восемь лет, когда она босиком училась лазать по деревьям вместе с Луной и Джинни.

Затем Гермиона осторожно отодвинула банку в сторону, и только благодаря тому, что это был крем, а не жидкость, девушка не разлила его по всей раковине — так сильно дрожали ее руки. Она подтянулась, вставая не небольшую тумбочку, и ухватилась за стену, чтобы не упасть — теперь всё ее тело было видно в зеркале.

Гермиона всхлипнула.

Это был громкий, душераздирающий, прерывистый всхлип.

За ним быстро последовал второй, застрявший в горле и заставивший ее глубоко вдохнуть. Зрение затуманилось, нос забился, кровь хлынула в уши, когда все ее мысли сосредоточились на чистой, гладкой коже тела.

Было ошеломляюще видеть, как выглядело бы ее тело, не появись Беллатриса Лестрейндж, урождённая Блэк, в ту хэллоуинскую ночь.

Даже сквозь льющиеся слезы Гермиона могла сказать, что выглядит именно так красиво, как всегда говорил Гарри. Более того, она выглядела нормально.

Она выглядела нормально.

Она была нормальной.

Даже если это только на сегодня.

В книге говорилось, что зелье перестает действовать при регулярном употреблении, так как тело становится невосприимчивым к нему. Но если она будет использовать его один или два раза в год…