Глава 7. День рождения Драко Малфоя (1/2)

Гермиона застенчиво потянула себя за рукава, чтобы убедиться, что они надежно сидят, и последовала за Гарри в большую гостиную. Ей пришлось подавить вздох восхищения от того, что она увидела. Гермиона не думала, что когда-либо раньше была в комнате, настолько покрытой историей. Картинам на стенах, обтянутых шелком, должно быть, сотни лет. Она почти не хотела прикасаться к мебели, уверенная, что жир на ее коже может вступить в какую-нибудь реакцию с древними предметами.

Но они были ничем по сравнению с потолком. Гермиона подняла голову и посмотрела на позолоченную краску, образующую изящные узоры. А в центре потолка красовалась великолепная картина, изображавшая золотоволосую женщину, читающую книгу под красивым дубом. Рядом стоял светловолосый мужчина и наблюдал за ней. Эмоции на его лице были такими настоящими. Пока Блэк смотрела, он сделал шаг к женщине, но затем остановился, застыв в нерешительности.

Она хотела продолжить наблюдать, узнать, сказал ли он что-нибудь этой женщине. Был ли у них счастливый конец. Но к реальности Гермиону вернул довольно холодный, хотя и возмущенный голос, окликнувший ее по фамилии.

— Блэк! Поттер! Какого черта вы здесь делаете?! Я уверен, что не приглашал вас на свой день рождения.

Гермиона оторвала взгляд от потолка и сосредоточилась на невысоком сердитом блондине. Малфой был одет в безукоризненно сшитую мантию, а его волосы были так же безупречно прилизаны, как и всегда. К сожалению, его внешний вид был омрачён презрительной насмешкой, высеченной под холодными стальными глазами.

Гермиона посмотрела на Гарри, ожидая увидеть его рассерженным. Но брат удивил ее, на его лице было немного скучающее выражение, и она заметила намек на веселье в его глазах. Он действительно согласился с ее планом.

Он просто потрясающий.

— Конечно, ты не приглашал нас, Малфой. Это сделала твоя мать, — Гарри отвернулся от брызжущего слюной Малфоя и схватил со стола два стакана тыквенного сока. Вернувшись, он протянул один из них Гермионе. Она осторожно взяла его, стараясь не пролить ни капли, и в то же время благодарно улыбнулась Гарри, радуясь тому, что ей есть чем занять руки.

— Зачем миссис Малфой приглашать таких, как вы? — сказала Пэнси Паркинсон с явным отвращением и недоверием в голосе.

— Паркинсон, разве ты не знаешь, что мы с Малфоем — семья? Вполне естественно, что нас приглашают на вечеринки друг к другу. На самом деле, мой отец, Сириус Блэк, сейчас ведёт приятную беседу с твоим отцом и мистером Малфоем о коррупции, свирепствующей в Министерстве, — сказала Гермиона, прежде чем сделать маленький глоток сока.

Малфой, казалось, оправился от шока. Он скрестил руки на груди и свирепо посмотрел на гриффиндорцев.

— Вас никогда раньше не приглашали.

— Ну да. Но ведь твоя мать никогда раньше не пыталась загладить свою вину, — заявил Гарри, довольно неэлегантно плюхаясь на очень изящную и старую на вид банкетку.

Гермиона хотела возмутиться его обращением с таким бесценным антиквариатом, но негодование на лице Малфоя стоило любого разрушения старинной мебели.

— ПОТТЕР! Ты что творишь?! — закричал Малфой, и его лицо приобрело великолепный пурпурный оттенок, пока остальные слизеринцы смотрели на него со смешанным выражением ужаса и недоверия.

— Я чувствую себя как дома. Когда мы с Гермионой пришли, твоя мама сказала, чтобы мы чувствовали себя как дома. Потому что мы все одна семья. Или, по крайней мере, ты и Гермиона. Вы ведь знаете, что вы троюродные брат и сестра, верно?

Малфой открыл рот, чтобы ответить, но, казалось, не находил слов. Гермиона предположила, что это потому, что он находился на довольно важном распутье. Остаться верным своей ненависти к ней и Гарри и таким образом пойти против своей матери? Или остаться верным своей матери и проигнорировать свою вражду с ним обоим? Она почти сочувствовала ему, так как сама прошла через подобную дилемму всего неделю назад.

Почти.

Но не совсем.

Она слишком хорошо помнила, как он пытался создать Хагриду неприятности из-за дракона в их первый год. Или как он с криком убежал в Запретный лес, оставив Гарри на произвол судьбы во время отработки. Не говоря уже о тех случаях, когда он делал едкие замечания о ней или других не-слизеринцах. Нет, она совсем его не жалела.

Пока Малфой решал, как реагировать, а остальные слизеринцы затаили дыхание в ожидании того, что может произойти, она решила найти себе место.

Гермиона устроилась в довольно удобном кресле рядом с банкеткой. Оно было расположено таким образом, что Гермиона могла следить за каждым, кто попытается подкрасться к Гарри, в то время как он мог делать то же самое. В отличие от брата, она села очень грациозно, скрестив ноги в лодыжках и наклонившись в сторону, так что выглядела очень по-женски.

Судя по выражению мопсоподобного лица Паркинсон, ее это заметно вывело из себя.

Неужели они думают, что только потому, что ее воспитал Сириус Блэк, у нее не будет хороших манер? У ее отца были безупречные манеры, он просто выбрал не зацикливаться на них. И он решил, что у нее и Гарри должен быть такой же выбор. Отец придерживался мнения, что для того, чтобы правильно нарушать правила, нужно сначала их выучить. Гарри, казалось, думал в том же духе, хотя Гермиона предпочитала следовать им, когда это было ей удобно. И, честно говоря, еженедельные уроки этикета с Бродягой и тетей Анди не всегда были легкими, но они были познавательными.

Она сделала глоток сока и попыталась приподнять одну бровь, глядя на Паркинсон, но у нее ничего не вышло. У нее просто не было контроля над мышцами этой части тела. Гермиона предположила, что выглядит немного странно, подняв обе брови, но Паркинсон могла справиться с некоторыми странностями в своей жизни. Это закаляло характер.

И Мерлин свидетель, что его у неё почти нет.

— Это мой день рождения, и я бы предпочел провести его с людьми, которые мне действительно нравятся, — наконец сказал Малфой, привлекая всеобщее внимание к себе.

— Мы тебя не останавливаем, — заявила Гермиона.

Малфой стиснул зубы, она почти слышала, как он скрежещет ими. Она улыбнулась Драко.

Он топнул ногой и скрестил руки на груди, хмуро глядя на нее.

Теперь, когда это стало уже слишком, ей пришлось прикусить внутреннюю сторону щеки, чтобы удержаться от смеха. Краем глаза она заметила, как Гарри пытается скрыть смех кашлем.

Это только еще больше разозлило Малфоя. Ему правда нужно было научиться контролировать свой характер. Когда-нибудь он возьмет над ним верх.

Он бросился к Гермионе и остановился прямо перед ее местом.

— Уходите. Сейчас.

Она подняла на него глаза.

— Правда, Малфой. Мы только что пришли. Ты сейчас не демонстрируешь хваленые малфоевские манеры, о которых я так много слышала.

Его глаза сузились.

— Манеры надо заслужить. Только правильные люди могут увидеть их.

— О, только не снова, Малфой. Разве у нас не было разговора о правильных людях на первом курсе? — спросил Гарри.

— Заткнись, Поттер, — Малфой оглянулся через плечо на Гарри. — Тебя бы здесь вообще не было, не будь ты на содержании у Блэков. Ты всего лишь никчемная сирота.

Всё тело Гарри напряглось, а глаза сузились, и Гермиона поняла, что он не в силах проигнорировать это оскорбление. Она быстро встала, привлекая их внимание к себе. В их планы не входило, чтобы Гарри взорвался от гнева. По крайней мере, не сегодня. Они не хотели, чтобы миссис Малфой перестала мириться с тетей Анди. А это произойдет, если их вышвырнут отсюда вон.

— Правда, Малфой. Ты показываешь свое невежество. Хотя Гарри, возможно, не так богат, как твоя семья, но он находится далеко не на содержании. И разве мы не обсуждали твои слизеринские черты всего несколько недель назад? Ты всё ещё демонстрируешь явное отсутствие хитрости. Разве не все согласны?

Свой последний вопрос Гермиона адресовала всем присутствующим. Большинство из них смотрели в сторону, не желая отвечать, но парочка слегка ухмылялась. По-видимому, слизеринский факультет не был так уж уникален, как змеи постоянно говорили. Только Паркинсон выглядела такой же сердитой и оскорбленной, как и Малфой. Почему Нарцисса Малфой не устраивает их брак? Они определенно были на одной волне.

— Блэк, может, ты просто заткнешься? В Хогвартсе я достаточно тебя слушаю. Я не горю желанием делать это в собственном доме. На собственном дне рождения, — прорычал Малфой.

Гермиона скрестила руки на груди и посмотрела на него сверху вниз, стараясь не задрать рукава.

— Нет, Драко Малфой, я не заткнусь. Меня, как твою кузину, пригласили на праздник. Ты только что оскорбил моего брата, после того как твоя мать поприветствовала нас и сказала, чтобы мы чувствовали себя как дома. Я имею право защищать и себя, и его. И если ты этого не понимаешь, то ты ещё более безнадежен, чем я думала.

— Он тебе не брат. Он чертов полукровка-Поттер. А ты — Блэк.

— А какое это имеет отношение к делу?

— Мне кажется, Миона, он утверждает, что я ниже тебя и поэтому не могу быть твоим братом, — услужливо подсказал Гарри. — Я хотел бы добавить, что он, кажется, намеренно игнорирует тот факт, что ты магглорожденная. Но использует мой статус крови против меня, — он все еще был очень напряжен, но старался выглядеть расслабленным. У Гарри это совсем не выходило, но она была рада, что он хотя бы пытался.

— Она не магглорожденная! Она — Блэк! — прорычал Малфой, разворачиваясь лицом к Гарри.

Гарри, как она заметила, с огромным усилием воли медленно встал. Она понимала, что он всё ещё пылает гневом из-за замечания о своем статусе сироты. Оба мальчика были одного роста и, казалось, в любой момент были готовы броситься друг на друга.

— Малфой, я не думаю, что ты понимаешь значение слова «магглорожденный».

— Ты что, Поттер, считаешь меня идиотом? Магглорожденный — это просто более подходящее слово для грязнокровки. Она не грязнокровка. Она — Блэк, а в худшем — предательница крови, — он усмехнулся. — Она была волшебным способом удочерена чистокровным, так что это делает ее таковой. Я знаю свою родословную, перестань вести себя так, будто я не знаю.

У Гермионы отвисла челюсть.

У Малфоя было самое искаженное чувство логики. Она не совсем понимала, как работает его мозг. И почти все остальные в комнате, казалось, были того же мнения. Только Крэбб и Гойл наблюдали за происходящим со своими обычными тусклыми, понимающими лицами, а Паркинсон кивала в такт словам Малфоя. Но больше никто не понимал.

— Э-э, нет, это не так, — выдавил Гарри, подняв челюсть с пола.

Малфой скрестил руки на груди и с вызовом поднял голову.

— Конечно, так.

Комната ждала, затаив дыхание, пока Гермиона справится с собственным шоком и даст свой ответ.

— Малфой, техническое определение слова «магглорожденный» — это тот, кто рожден двумя магглами. Оба моих родителя были магглами. Сириус Блэк не мой настоящий отец. Он удочерил меня. Магическим способом. С разрешения моей биологической матери. Это делает меня и Блэк, и магглорожденной. Или, как ты оскорбительно выразился, грязнокровкой.

Плечи Малфоя напряглись, и он повернулся ровно настолько, чтобы видеть и ее, и Гарри.

— Невозможно быть одновременно грязнокровкой и Блэк. Просто невозможно.

Гнев поднялся внутри нее, вытесняя шок и неверие в его способность рассуждать. Как можно быть таким тупым? Его мать была чрезвычайно умной, хотя и заблуждающейся женщиной, а отец не был отсталым в умственном плане. Хотя его политические убеждения были просто «немного» искажены. Так что случилось с Драко Малфоем?

— Ты действительно в это веришь? — спросил Гарри.

Малфой расправил плечи и попытался посмотреть на Гарри сверху вниз. Вышло не совсем удачно, так как они были почти одного роста.

— Разве я сказал бы это, если бы не верил?

Гермиона открыла рот, чтобы ответить, но ее опередил довольно худой парень по имени Теодор Нотт.

— Да.