Глава 1. Хэллоуинская ночь (2/2)
Крик — такой детский и решительный — заставил Сириуса и его кузину резко обернуться. В данный момент нож лежал у горла Сириуса, и Беллатриса держала его обеими руками, пытаясь вонзить острие в кожу. Ему потребовались все силы, чтобы не дать лезвию окраситься в цвет его крови.
Зрелище, представшее перед ним, едва не заставило его опустить руки.
Ребёнок — девочка, если он не ошибался — держал обе брошенные палочки, по одной в каждой маленькой руке. Они были нацелены прямо на Беллатрису. Когда он увидел, что девчушка подняла палочки и начала махать ими в сторону женщины, ее маленький рот открылся, как будто она хотела что-то сказать.
Сириус услышал, как Беллатриса зашипела, а затем напряглась, словно собираясь прыгнуть на ребёнка. Сириус попытался вывернуться, отодвинуть ее от девочки, но не успел. Девочка что-то крикнула, и Беллатриса отлетела от своего кузена. Она взлетела вверх и ударилась о стену, отчего весь дом буквально содрогнулся, а картины посыпались со стен. Сириус в шоке наблюдал за происходящим, пока не почувствовал, что ему что-то сунули в руку. Он обернулся и увидел, что девочка протягивает ему палочку. Что-то непроницаемое мелькнуло в ее глазах.
Он быстро взял свою палочку, оглушил и связал кузину. Маленькая девочка спокойно наблюдала за ним. Как только он убедился, что Беллатриса не представляет опасности, он отцепил женщину от стены. Девочка мгновенно оказалась рядом с ней.
— Мама!
Веки женщины медленно открылись. Сириус наблюдал, как ее глазам потребовалось мгновение, чтобы сфокусироваться на ребёнке.
— Гермиона, — едва слышно прошептала она.
Сириус немедленно запустил диагностическое заклинание, но особой надежды у него не было. Его навыки исцеления были минимальны, и он мог сказать, что женщина была слишком сильно ранена, чтобы двигаться. Но Блэк не мог просто взять и пойти за помощью — что, если придет еще один Пожиратель Смерти?
Мерлинова борода! Где остальные члены Ордена?!
— Мама! — девочка всхлипнула и бросилась матери на грудь.
Женщина поморщилась, но осторожно и с большим усилием подняла руку, чтобы погладить дочь по волосам. Мать продолжала ласкать девочку по голове, пока та всхлипывала, но ее глаза смотрели в сторону, пока не сфокусировались на Сириусе.
— Ты-ты спас ее.
— Извините, что не пришел раньше.
Она на мгновение закрыла глаза и глубоко вздохнула.
— У тебя ес-есть магия. Как и у неё, — глаза женщины метнулись к связанной Беллатрисе.
— Да, я волшебник. Я думаю, что ваша дочь — ведьма. Она колдовала.
Тень улыбки появилась на лице женщины, пока она продолжала гладить волосы Гермионы.
— Мы всегда знали, что она особенная.
Девочка, Гермиона, становилась всё тише, ее рыдания утихали по мере того, как они говорили. Сириус знал, что она, должно быть, потеряла сознание от усталости. Для такого маленького возраста она сотворила слишком много волшебства. И ее пытали. Он провел быструю диагностику девочки, но не обнаружил никаких внутренних повреждений. Только порезы на конечностях.
— Я-я хочу попросить тебя об одолжении.
Сириус посмотрел вверх и встретился взглядом с темно-карими глазами умирающей женщины.
— Воспитай мою дочь. У нас... у нас нет родствен-венников. У нее никого нет. Я тебя не знаю, — она закрыла глаза, и Сириус увидел, как из них потекла слеза, оставляя чистый след среди алой крови. — Но ты спас ее. Есть ли какой-нибудь способ…
Ее голос затих, и Сириус понял, что ей потребовались все оставшиеся силы, чтобы заговорить с ним. Впрочем, он догадывался, о чем она собиралась спросить.
— Есть ли какой-нибудь способ сделать меня ее опекуном? Магический способ? Который никто не сможет оспорить?
Она кивнула, всего лишь на долю дюйма, и Сириус почувствовал, как весь воздух вырвался из его легких. Если он это сделает…
Блэк посмотрел на лежащую без сознания кузину, а затем на измученную маленькую девочку, расположившуюся на груди умирающей матери. Он с трудом подавил желание истерически расхохотаться. Сириус думал, что ночь закончится тем, что он свернется калачиком с Гарри перед камином. Вместо этого он собирался обзавестись дочерью. Сделать магглорожденную своей дочерью, и так, чтобы никто не мог оспорить, что она принадлежит ему. И для этого ему нужно воспользоваться родовым ритуалом Блэков.
Его родители будут в ярости.
Но это было неважно.
Он осторожно протянул руку и провел пальцем по лицу девочки. Эмоции переполняли мужчину, и он почувствовал, как по его щеке скатилась слеза.
— Да, есть способ. И для меня будет честью вырастить и защитить вашу дочь. Она не будет знать ничего, кроме любви, в моем доме и среди моих друзей.
— Хорошо, — женщина слабо улыбнулась.
Сириус кивнул.
— А теперь позвольте мне показать вам, что нам нужно сделать.
***</p>
Биологическая мать Гермионы, Гертруда Грейнджер, умерла через несколько минут после завершения ритуала. Сириус держал свою теперь уже дочь на руках, пока по ее щекам скатывались те немногие слёзы, которые у нее еще оставались. Блэк до сих пор сидел в комнате, нежно покачивая ее, когда в дверях появились братья Пруэтты и Грюм.
— Сириус Блэк! Положи свои руки так, чтобы мы могли их видеть! — крикнул Гидеон, направив палочку прямо на Сириуса.
— Гидеон! Что ты творишь? — глаза Сириуса расширились от шока.
— Ты знаешь что, — проворчал Грюм.
Сириус почувствовал, как Гермиона задрожала от страха и крепче сжала его мантию.
— Нет. Боюсь, не знаю, Грюм. Всё, что я знаю, это то, что я патрулировал, почти влетел в чёртову Тёмную Метку, а затем зашёл в дом, над которым она находилась, и обнаружил, что моя сумасшедшая кузина пытается убить маленькую девочку! И это было по меньшей мере три часа назад! Где вас черти носили! Я послал Патронуса!
— Хм, похоже, что связанное нечто вон там в углу — это Беллатриса Лестрейндж, — прокомментировал Фабиан.
Сириус был рад видеть, что хотя бы палочка Фабиана не была угрожающе направлена на него. Вместо этого он был сосредоточен на Беллатрисе.
— А, э-э, беспорядку в соседней комнате уже несколько часов. Покажи, что это у тебя в руках, Сириус? — спросил Гидеон.
— Скорее всего, оружие, брось его, Блэк, — сказал Грюм.
Сириус начал потирать спину Гермионы маленькими кругами, когда она ещё сильнее задрожала от страха. Он знал, что она чувствует, что все палочки направлены на них.
— Она — кто, а не что, Гидеон. И, Грюм, если ты не прекратишь тыкать палочкой в мою дочь, я лично позабочусь о том, что ты больше никогда не сможешь держать ее в руках, — прорычал Сириус, преобразовав свой голос в собачий рёв.
Грюм пристально посмотрел на него. Сириус видел, как он взвешивает все «за» и «против», в конце концов опуская палочку и подойдя к нему.
— Ты действительно не знаешь, да? — спросил он, поднимая с пола палочку Беллатрисы.
— Не знаю — что? — спросил Сириус.
Гидеон тихо вздохнул и опустил свою палочку.
— На Поттеров напали прошлой ночью. Джеймс и Лили мертвы.
Вся кровь в жилах Сириуса превратилась в ледяную воду, а затем, так же быстро, всё его тело загорелось, когда перед глазами встала красная пелена. Он вскочил на ноги, держа палочку в одной руке, а Гермиону, прислонившуюся к его плечу — в другой.
— Я убью его! Эта чертова крыса! Я…
— Кого убьешь? Сам-Знаешь-Кого? Слишком поздно. Гарри каким-то образом убил его. Даже Дамблдор не знает, как он это сделал.
— Гарри жив? — Сириус замер и посмотрел на Фабиана.
Он кивнул.
— Так что, как видишь, тебе не нужно идти убивать Сам-Знаешь-Кого.
— Я не его собирался убить.
Все трое волшебников нахмурились, глядя на Сириуса.
— Тогда кого? — недоуменно просил Гидеон.
— Питера Петтигрю. Он был хранителем. Я должен был им быть, но мы поменялись местами, потому сделать меня хранителем было бы слишком очевидно.
— Это точно, — фыркнул Грюм.
— Но ты не можешь преследовать Петтигрю, — сказал Фабиан. — Ты только что сказал, что у тебя есть дочь, — он махнул рукой в сторону Гермионы, — и я уверен, что это долгая история, но теперь у тебя есть еще и Гарри, о котором нужно заботиться. Позволь нам поймать Петтигрю. Он понятия не имеет, что мы знаем, что он предатель.
— Не возражаешь, если я проверю твою историю, Блэк? — спросил Грюм.
— Конечно, можешь использовать Сыворотку Правды. В конце концов, постоянная бдительность.
Грюму потребовалось всего несколько минут, чтобы подтвердить слова Сириуса. К тому времени, как действие Сыворотки прекратилось, Грюм уже ухмылялся, заставляя остальных троих мужчин в комнате дрожать от страха. Сириус никогда больше не хотел видеть такую ухмылку на лице Аластора.
— Я люблю хорошую охоту на предателей. А теперь давайте пригласим сюда еще нескольких авроров и осмотрим место преступления. Ты найдёшь Гарри, я уверен, что Альбус спрятал его в безопасном месте, а мы отыщем нашу крысу-предателя.
Так Сириус Блэк провел следующий час, держа Гермиону Блэк в своих объятиях, отвечая на вопросы и пытаясь понять, как сильно изменилась его жизнь за последние несколько часов — в хорошую и плохую сторону.