Глава 1. Хэллоуинская ночь (1/2)
КНИГА 1: ДЕТСТВО</p>
Луна низко висела над головой, когда Беллатриса Лестрейндж, урождённая Блэк, шла по обычной маггловской улице. Она усмехнулась, когда предвкушение наполнило тело, разгоняя по венам кровь. Она обожала минуты, предшествующие нападению. Мир в этот момент был так спокоен, и только она знала, что он будет разрушен и как именно это произойдёт.
Как она сделает это в этот раз? Круциатус? Или другая форма пытки? А может, тупой нож и старые добрые веревки? Или ей сделать всё быстро и просто при помощи убийственного проклятия?
Она издала жестокий смешок при этой мысли. Чтобы всё было просто? Зачем ей это, если она хотела убить двух поганых магглов и грязнокровку? Они не заслуживали простоты. Они не смогут противостоять ей, и у них совершенно точно не хватит сил остановить ее. Кроме того, ее Лорд этим вечером был занят. До рассвета она ему точно не понадобится.
Ужасная усмешка исказила черты Беллатрисы и превратила ее обычно великолепное лицо во что-то, что гораздо больше напоминало то, что находилось под ним.
О да, это будет пытка.
***</p>
Беллатриса откинула голову назад и рассмеялась от полного боли крика магглы, когда кровь расцвела из нового пореза. То, что с Лестрейндж делали крики, было почти оргазмом. Хотя мужчина кричал недостаточно громко. Он доставил ей немного удовольствия, откусив собственный язык, но этого было слишком мало. Нет, он сильно закричал только тогда, когда она начала приставать к женщине. И как только у маггла больше не осталось сил на звуки, она снова повернулась к нему, заставив его жену смотреть, как она разрезает его на части — дюйм за дюймом.
А вот теперь пришло время для грандиозного финала.
Она подняла в воздух стонущую женщину и покинула спальню, оставив мужчину лежать на месте и превращать некогда белый ковер в великолепный малиновый. Она почти пожалела, что у нее нет с собой фотоаппарата, чтобы запечатлеть медленное распространение крови по полу. Надо будет запомнить на будущее, как здорово пытать на ковре.
Пройдя по коридору, она вошла в детскую, небрежно взмахнув палочкой и прижав женщину к стене. Затем она произнесла ещё одно заглушающее заклинание. Пока нет необходимости оповещать власти, Лестрейндж не хотела спешить.
О нет, она хотела, чтобы поганая маггла смотрела, как медленно и мучительно умирает ее грязнокровая дочурка.
— ГЕРМИОНА! БЕГИ! — закричала женщина, когда в переполненное болью сознание пришло понимание того, что должно было произойти в ближайшее время.
Беллатриса ухмыльнулась:
— Думаешь, что твое отродье сможет убежать? От меня?! Тупая сука.
Грязнокровка не могла бегать — девчонка была слишком маленькой — но она проснулась. Беллатриса рассмеялась, когда ребёнок покачал головой и встал в своей кроватке, растерянно глядя на двух женщин в своей детской.
— Ма-ма?
Беллатриса снова истерически рассмеялась, а затем повернулась, бросая еще одно проклятие круциатуса в женщину. Было бы намного лучше, если бы девчонка знала, что ее ждет.
Женщина истошно закричала, и всё ее тело сжалось, когда она дернулась от боли. У грязнокровки приоткрылся рот, а потом она закричала:
— НЕТ!
Беллатриса проигнорировала этот вопль, позволяя пытке продолжаться до тех пор, пока женщина практически не потеряла сознание.
Затем она направила палочку на маггловское отродье.
Детские крики были для ее ушей как музыка. Они так хорошо гармонировали с голосом матери, что Беллатриса остановила себя, чтобы всё не зашло слишком далеко — ведь тогда она не сможет вдоволь повеселиться. Она хотела, чтобы это отродье было в сознании, когда она начнет резать.
Она вытащила свой личный нож и засунула палочку под мантию. Мать продолжала кричать, когда Беллатриса подняла нож и подошла к колыбели. Она схватила это отродье за волосы и выдернула из кроватки, наблюдая, как лицо девчонки исказилось от боли. Она бросила грязнокровку на пол, наблюдая, как та кубарем полетела вниз, несколько раз перевернувшись, пока не оказалась у ног матери.
Беллатриса запрокинула голову и засмеялась, потом бросилась на ребёнка и принялась резать. Когда она закончит, все узнают, почему эта девчонка умерла. В конце концов, нельзя позволять грязнокровкам жить.
Она закончила с руками и ногами и уже собиралась приступить к лицу, когда Метка начала гореть. Беллатриса зашипела от боли и резко вскочила. Она дернула свой рукав вверх и в шоке уставилась на то, как ее Метка начала мерцать и колебаться, прежде чем медленно исчезнуть.
Нет…
Повелитель…
Отпрянув от маггловского отродья, она бросила нож и вытащила палочку. Пора было уходить. Темный Лорд нуждался в ней. Что-то было не так.
Выглянув в окно, она указала палочкой на небо и наколдовала Тёмную Метку. Затем она посмотрела на едва пришедшую в себя женщину и зловеще улыбнулась.
— Пора умирать.
Она подняла палочку.
— НЕТ!
Беллатриса подняла тонкую бровь и посмотрела на девчонку сверху вниз. Грязнокровка была едва в сознании, истекая кровью из порезов на руках и ногах, но что-то было в ее глазах…
Лестрейндж усмехнулась:
— Нет? Глупая маленькая грязнокровка. Никто не имеет права говорить Беллатрисе «нет». Кроме того, ты будешь следующей.
Она снова подняла палочку и направила на женщину, не обращая внимания на ребёнка.
Затем острая боль пронзила ее бедро, заставив Беллатрису выронить палочку и взвыть. Она посмотрела вниз и увидела свой нож, зажатый в маленьких ручках двухлетней девчонки, острие которого впилось ей в бедро, чуть выше колена.
— НЕТ! — грязнокровка снова закричала. В ее карих глазах ярко горел огонь.
Беллатриса наклонилась, схватила одной рукой запястья ребёнка, а другой выдернула нож из бедра.
— Хорошо, — прошипела она, — ты будешь первой.
Она подняла нож, когда маггла закричала: «Гермиона!» — а потом резко рванула вниз, но ее неожиданно остановили. Словно невидимая рука схватила ее за запястье, не давая ножу опуститься. Беллатриса закричала от отчаяния и дернула рукой вверх, пытаясь снова вонзить нож в грязнокровку. И снова ее остановили. Глаза Лестрейндж заволокла пелена, и женщина подняла руку повыше. Снова и снова она замахивалась, не переставая кричать.
Как смеет эта грязнокровка ее останавливать!
ДА КАК ОНА СМЕЕТ!
***</p>
Сириус Блэк зевнул и развернул мотоцикл, пролетая сквозь облако. Он ненавидел эти ночные патрули, они так редко приводили к каким-нибудь результатам. Единственным плюсом во всём этом было то, что он закончит облёт над Годриковой Впадиной. Он сможет зайти к Поттерам и позавтракать с Джеймсом и Лили. Может быть, даже вздремнуть перед камином с маленьким Гарри.
Эта мысль заставила его улыбнуться — свернуться калачиком в собачьей форме рядом с Гарри было отличным способом заснуть. Вылетев из облака, он взглянул на часы. До рассвета оставался всего час, и через тридцать минут он будет в Годриковой Впадине, если…
Он поднял глаза и резко выругался, сразу же все мысли о Джеймсе и его семье вылетели из головы.
Тёмная Метка появилась прямо перед ним над довольно обычным маггловским домом.
Он тотчас направил мотоцикл на землю и выхватил палочку, быстро отправляя Патронус в штаб. Видимо, сон подождет. Сириус только надеялся, что не опоздал.
Едва его мотоцикл ударился о землю, как он соскочил с него и вбежал в дом. Он не слышал никаких звуков, но это ещё ничего не значило. На комнатах могло стоять заглушающее заклинание.
Он поднял палочку и медленно двинулся по дому. Добравшись до хозяйской спальни, Сириус с трудом удержался от приступа тошноты. Человек, лежавший на покрытом ковром полу, был разрублен на куски, а на его лице застыло выражение агонии, едва заметное под кровавыми порезами.
Сириус прекрасно понял, кто это сделал. Только одна Пожирательница Смерти получала столько удовольствия, убивая магглов разными изощренными способами. Он нырнул обратно в дверной проем и пошел дальше по коридору. Блэк подошел к полуоткрытой двери и, как только протянул руку, чтобы открыть ее, услышал крики.
Крики ярости сменялись криками чистого ужаса, и за всем этим шумом ему казалось, что он слышит детский голос, снова и снова повторяющий слово «нет».
Там был ребёнок.
Каждый нерв в его теле кричал, чтобы он бросился в комнату, но Сириус не мог сдвинуться с места. Там находилась его кузина, а она была почти так же опасна, как сам Волдеморт.
Он осторожно приоткрыл дверь чуть шире и увидел открывшуюся перед ним картину.
Неизвестная женщина, вероятно жена человека, которого он нашел в хозяйской комнате, была припечатана заклинанием к стене. Она была вся в крови и что-то всё время кричала, а леденящий душу ужас застыл в ее глазах, устремленных на пол под ней.
А на полу…
На полу лежал ребёнок, возможно, на год старше маленького Гарри, истекая кровью, появляющейся из многочисленных порезов на конечностях, а его кузина нависла над ним с поднятым серебряным ножом, который зловеще сверкал. Пока Сириус смотрел, она замахнулась и направила острие на ребёнка, но была остановлена невидимой силой. Она взвыла от отчаяния и снова подняла руку. На маленьком детском личике читались вызов и чистая ненависть, но Сириус видел под всем этим дикую усталость. Ребёнок долго не протянет. Он огляделся и увидел палочку своей кузины, лежащую на полу рядом с ней.
И Сириус отключил свой мозг, он должен был действовать быстро.
От этого зависела жизнь ребёнка.
— Акцио, палочка Беллатрисы! — крикнул Сириус, распахивая дверь и ловя палочку левой рукой, когда она полетела к нему.
Беллатриса резко обернулась, и ее холодные глаза остановились на его лице. Сириус ничего не мог с собой поделать, он дрожал от страха. В ее взгляде не осталось ни капли здравомыслия. Было только…
— ТЫ! — закричала она, вскакивая с пола и бросаясь на него с поднятым ножом.
Сириус поднял палочку, но сделал это слишком медленно, всё ещё пребывая в шоке от того, во что превратилась его кузина. А потом она набросилась на него, повалив их на пол, и ее рука с ножом приблизилась к его лицу. Он выронил две палочки, которые держал, и едва успел схватить ее за запястье, остановив нож всего в дюйме от глаза.
— Просто умри! — закричала она, извиваясь и пытаясь высвободить руку из его хватки. Беллатриса дернула другой рукой, ее пальцы впились в его предплечье, и длинные ногти оцарапали Сириуса, рассекая кожу и покрывая зону до локтевого сгиба красным.
Сириус дернул бедрами и попытался стащить ее с себя, но ему удалось только покатить их по полу. Это была чистая удача, что ее колено ударилось о его бедро, а не задело причинное место, когда они боролись за контроль над ножом. Дыхание Сириуса участилось, он думал только о том, как выжить. Он даже забыл о ребёнке и женщине, пришпиленной к стене.
К счастью, ребёнок о них не забыл.
— НЕТ! СТОЙТЕ!