28. Тебе всё равно, что со мной будет? (2/2)

— Значит, так, да? Тогда ответь, пожалуйста, на вопрос. Почему я?

Уваров тяжело вздохнул. Видимо, прорвалось давно сдерживаемое Кузнецовой любопытство, и теперь эта тема не отпускала школьницу. Конечно, ведь она знала, что он не любит её. Значит, должна быть какая-то другая причина его заинтересованности.

— Встречный вопрос — почему не ты? Ты умная, ты красивая, ты смелая, ты... — он мог долго перечислять её преимущества, но не хотел этого делать. — Ты достойная.

Вика фыркнула и тихо засмеялась.

— Достойная? В этом весь ты! Чего ещё можно было ожидать?

«И почему же я не могу до конца поверить твоим словам, Вадим?» — думала про себя девушка. — «Может, потому что в глубине души я жду от тебя подвоха? Или потому что знаю, что мы слишком разные, чтобы быть вместе? Да о каком ”вместе” я вообще говорю? Официально мы чужие друг другу люди, которые топят своё одиночество в регулярных препирательствах и спонтанных объятиях. Я же хотела, чтоб всё было по-простому, но почему-то с каждым днём ситуация сама собой усложняется. И мимолётное увлечение всё труднее оправдывать эгоистичным ”хочу и буду”».

Вике вдруг до жути захотелось узнать, что же мужчина думает по этому поводу. Но она не осмелилась бы даже заикнуться об этом.

***</p>

После бала, в час перед самым отбоем, Рома получил смс-ку от Петра Алексеевича с требованием явиться к нему в кабинет. Гонимая сердечными сокращениями тревога начала расползаться по его телу. Сглотнув образовавшийся в горле комок, парень убрал мобильник в карман брюк и отправился в кабинет бывшего директора, как на плаху.

Перед тем, как перешагнуть порог вселяющей ужас комнаты, Павленко дал себе пару секунд перевести дух, после чего вцепился дрожащими пальцами в ручку и приоткрыл дверь.

После ярко освещённого коридора приглушённый свет ламп в помещении был непривычным глазу. Вопреки ожиданиям в кабинете находился не только Морозов: на кожаном кресле восседал Вадим Юрьевич Уваров, а у окна спиной к вошедшему Роме стояла какая-то девушка. Парень пытался разглядеть её и понять, кто же это. Словно ощутив на себе его безрезультатные попытки, девушка обернулась.

— Ну здравствуй, Рома Павленко. Не рассчитывал меня здесь увидеть?

Рома во все глаза смотрел на представшую перед ним Алесю Петровскую. Он даже на миг забыл, где находится, забыл о своей тревоге и бегающими глазами изучал беспристрастное лицо одноклассницы, на котором мелькнул короткий проблеск улыбки.

— М-да, у него сейчас глаза из орбит выпадут, — насмешливо хмыкнул Уваров. — Ау, парень.

— Д-да. — Павленко вышел из минутного оцепенения и несмело обратился к Петру Алексеевичу, стоявшему около деревянной стеллажной стойки. — Вы звали, я пришёл.

— Пришёл-пришёл, молодец. А я вот как раз похвалить тебя хотел. Может, когда-нибудь из тебя и выйдет толк, — мужчина хлопнул парня по плечу. — Я не знаю, как тебе удалось её найти, но ты это сделал и сделал блестяще. 5 баллов!

— Это не я. Это Лиза Виноградова.

Казалось бы, зачем признаваться, особенно если Морозов тобой доволен (что, надо сказать, случается крайне редко)? Но в тот момент Павленко было плевать, он был рад уже тому, что его лучший друг остался жив, и присваивание чужих заслуг себе не входило в его планы.

— А, Лиза... Способная девушка. Вот у кого тебе надо бы поучиться, — назидательным тоном заявил Морозов.

Далее мужчина сделал паузу, а потом как бы невзначай бросил:

— А, кстати, мне тут сказали, что из сарая ружьё пропало. Что-нибудь знаешь об этом?

Вопрос с подвохом. Сейчас главное говорить спокойно, размеренным голосом.

— Н-ну, тут ходили мужики всякие с ружьями. Сторож с ними тусил. Не знаю никаких подробностей, — несвязно забормотал Рома.

Алеся хмыкнула. «М-да, парень, миссия успешно провалена. Тебе, действительно, ещё учиться и учиться».

Благостный настрой Петра Алексеевича в мгновенье испарился. Мужчина в два шага преодолел расстояние между собой и школьником и схватил того за синюю ткань кардигана.

— Да? — в его глазах сверкнула бешеная ярость. — А то, что мой любимый сынок собирался пристрелить меня из этого ружья, ты тоже не знал?

— Я... я клянусь, не знал, — испуганно вскрикнул Павленко. — Ведь если б знал, сразу же вам стуканул. Это ведь моя работа, так?

Петровская заинтересованно склонила голову на бок. «Неплохая попытка снизить градус агрессии в разговоре», — отметила про себя девушка.

Если Морозов и планировал придушить парня, то Рома успешно вывел себя из-под удара.

— Это твоя плата за жизнь, маленький, — уже спокойнее проговорил Пётр. — Не забывай об этом. А то ведь я могу и передумать. — Зная, что где-то позади за ними пристально наблюдает Уваров, он решил, что для пущего эффекта должен добавить кое-что ещё. — И учти: начнёшь воду мутить у меня за спиной — попрощаешься с жизнью в тот же день.

— Я понял, — тотчас мотнул головой Рома.

— Вы закончили, Пётр Алексеевич? — ухмыляясь, поинтересовался Вадим Юрьевич.

— Да.

— Отлично. Тогда, я думаю, можем отпускать наших юных шпионов, — Уваров взглянул на свою подопечную и кивком головы попросил её покинуть помещение.

Старшеклассники поспешно ретировались. И уже когда за ними закрылась дверь, Рома позволил себе недовольный возглас.

— Ты меня подставила!

Алеся повернулась к нему лицом, на котором застыло искреннее удивление, будто девушка вовсе не рассчитывала на то, что парень заговорит.

— Ну, извини, — просто пожала плечами она.

— Тебе всё равно, что со мной будет? — спросил Павленко. От Петровской он такого не ожидал. Когда парень впервые увидел эту девушку, она показалась ему прекрасной в своей гордой неприступности и необъяснимой загадочности. Теперь, когда тайны Алеси начали раскрываться, Роме пришлось посмотреть на неё по-новому.

— Да, — сказала она так, словно это было что-то очевидное, и зашагала прочь.

Смущённый и растерянный Рома какое-то время бесшумно открывал и закрывал рот, не зная, чем же на это ответить, а потом робко последовал за ней. Какое-то время они оба молчали, но Ромино любопытство взяло верх над неловкостью, и он всё-таки задал интересующий его вопрос:

— И как же ты во всё это ввязалась?

— С момента рождения. Мой отец — акционер Ingrid, а я их любимый эксперимент, — она холодно улыбнулась. — Меня готовили к такой работе с детства. И сейчас я выполняю моё первое серьёзное задание.

— И в чём оно заключается? — он с опаской взглянул на одноклассницу.

— Прикрывать твой зад, видимо.

Девушке не особо хотелось вести беседы, на ради всеобщего блага она готова была стойко вынести поток нескончаемых вопросов и дать на них ответы.

— То есть?

— Ещё чуть-чуть и ты лишишься своих друзей, а Морозов — своего информатора. Я здесь в качестве подстраховки, — объяснила Петровская.

— Ты работаешь на Морозова, — констатировал он вопросительно-утвердительным тоном, на что девушка отреагировала тяжёлым вздохом.

— Нет, на Морозова работаешь ты. Мой начальник — Уваров.

— Я совсем запутался.

— Неудивительно, — хмыкнула она.

— Подожди-подожди... — Рома словно прирос к полу, и Алесе пришлось притормозить. — Получается, Юрьевич на стороне Ingrid. Но он же с Викой! Он её обманывает! Надо найти способ рассказать, предупредить.

— Да знает она всё! — Алеся сморщилась, как от приступа головной боли.

О наличии далеко не формальных отношений между Кузнецовой и Уваровым Петровская начала догадываться практически сразу. А после парочки подслушанных разговоров и подсмотренных сцен их взаимодействия, она окончательно убедилась в том, что этих людей непременно связывает кое-что личное.

— Знает?! А как тогда? А что...

Петровская закатила глаза.

— Ром, тебе объяснить, как взрослые люди напряжение снимают? Ну, встретились, помиловались, разошлись. Зачем из этого раздувать, не знаю что... — она шагнула на лестницу.

Павленко смотрел на то, как Алеся плавно преодолевала ступеньку за ступенькой, слегка пружиня, и с его губ неожиданно сорвалось:

— А ты тоже так? — и девушка остановилась.

— Что?

— Ну, напряжение снимаешь... — Павленко немного покраснел и потупил взгляд.

Она грациозно развернулась на носочках чёрных балеток и широко раскрытыми глазами, в которых заискрился азарт, уставилась на парня.

— Я не поняла, ты хочешь о моей интимной жизни поговорить?

— Нет, — он тяжело сглотнул, и его кадык дрогнул.

— Ну вот и славно!

***</p>

На утро следующего дня к кабинету Петра Морозова надвигалась целая процессия. Тамара, к которой ребята сначала зашли, развела руками и сообщила им о том, что Морозов запретил выдавать им ампулы.

Агрессивно настроенный Максим всё рвался поболтать с отцом, но Вика остановила его у самой двери.

— Макс, Макс. Может, посвятишь нас в свои планы? Ну, как-то не хочется лезть голыми руками в осиное гнездо.

— Действительно, — поддержал подругу Рома. — Может, кому-то другому поговорить с твоим отцом? А то в последнее время у вас вообще диалог не клеится!

— Ромыч, ты, главное, не паникуй, — сквозь сжатые зубы проговорил парень. — Сейчас всё заклеится! — и он ввалился в кабинет, оставляя друзей ждать за закрытыми дверями.

Пётр Алексеевич полусидел-полулежал в своём кресле, закинув ноги на стол, и с вялым интересом пролистывал записи в ежедневнике. И приход сына не заставил его оторваться от изучения исписанных страниц.

— А-а, сынок, привет. Заходи-заходи. Что случилось? Решил деньжат стрельнуть, на мороженое не хватает? Не боишься горлышко застудить?

— Ампулы. Мне нужны наши ампулы, — заявил Максим.

— Какие ампулы? А-а, эти... — Председатель попечительского совета намеренно решил сыграть в «дурачка». — Зачем они тебе? Максим, хватит травить себя всякой химией, это вредно, — он наконец откинул ежедневник на стол и посмотрел на сына, скрестив руки на груди.

— Слушай, у нас был договор с тобой. Маша здесь. Чего ты ещё хочешь?

— Договор вспомнил? Умный мальчик! Скажи, а в этом договоре был пункт про ружьё, из которого меня хотят пристрелить на глазах у всей школы?

Вся Смелость Максима в момент куда-то улетучилась, и он почувствовал, что и этот разговор не закончится в его пользу. Как же так получилось, что отец всё узнал?

— Слушай, я ничего не знаю про это... — пошёл на попятную старшеклассник.

— Да знаешь ты всё прекрасно, перестань, Максим... — отмахнулся от него Пётр. — Всё ты знаешь. Иначе не припёрся бы сюда как побитая собачка. — Он поднялся с места, неотрывно глядя на сына. — Неужели ты думаешь, что можно было шляться с ружьём по школе и полагать, что я об этом не узнаю?

— Хорошо, это был мой план! — Поняв, что соскочить не удастся, Максим решил защитить хотя бы друзей. — При чём тут ребята...

— А, твой план. Отлично, — зацепился за услышанное Морозов-старший. — Поговорим об этом. Ты, оказывается, стратег. Ну, давай, выкладывай, рассказывай про свой план, я давно не смеялся. Пункт «А» твоего плана?

Парень поколебался немного, словно на что-то решаясь, но потом всё же выпалил:

— Да разнести тебе башку и избавить мир ещё от одного маньяка.

— Мило, — хмыкнул мужчина. — Ну, а пункт «Б» я, с твоего позволения, озвучу сам: получить срок за отцеубийство и сгнить в колонии для малолеток где-нибудь в отдалённом районе Сибири. Жаль, план не удался.

— Скажи спасибо Маше, она меня остановила, — зло пробормотал Максим.

— Боюсь, ей придётся в очереди постоять. Потому что первым делом я поблагодарю, Максим, твою новую подружку. — Глаза парня распахнулись в недоумении. — А ты что, не в курсе? Да, Максим. Это она, Лиза. Лиза вызвала твою мать. Мир непредсказуем, никогда не знаешь наперёд, откуда, с какой стороны и кто протянет тебе руку помощи в трудную минуту. Но я в любом случае, рад, что Маша здесь.

Невооруженным глазом было заметно, с каким удовольствием Пётр всё это высказывал, наблюдая за тем, как эмоции сменяются на лице Макса. Школьник явно был растерян: он и подумать не мог, что Виноградова решит пойти против его воли, проигнорировать все сказанные им слова и поступить по-своему. И раз именно она позвала мать сюда, значит, и Морозову тоже она всё доложила. Злость на девушку смешалась с усилившимся страхом за Машу.

— Только тронь её, понял?

— И что ты сделаешь? — фыркнул Пётр на смехотворную угрозу. — Убьёшь меня? Да ты уже пробовал — не вышло! Кишка у тебя тонка, маленький.

— Да, — неожиданно согласился парень. — Тонка, ты прав. Ты знаешь, я целился тебе прямо в лоб, но почему-то я не смог нажать на курок. Я не понимаю, почему... А как у тебя это получается? — его голос сочился презрением. — Начал с жены, потом вошёл во вкус, да? Тёма, Соня, Миша, Олег. Теперь, наверное, моя очередь? Но я почему-то этого не боюсь, — он пожал плечами. — Я тебя просто ненавижу.

Уверенная ухмылка стиралась с лица мужчины по мере того, как Максим высказывал то, что давно хотел. Он смотрел, как всё ещё некрепко стоящий на ногах сын медленно продвигался к выходу, и думал о том, что в характере Максима есть гораздо больше сходства с его собственными чертами. Больше, чем парень мог предположить.

Внезапно Морозов-младший затормозил у дверей.

— Кстати, я тебе бы советовал лучше своими прямыми обязанностями заняться. — Ядовитая обида переполняла парня. Он хотел сказать как можно больше того, что может каким-то образом задеть отца, заткнуть его фонтан самодовольства. — Следи лучше за тем, кого в школу на работу нанимают, а то что это... Физруки с ученицами романы крутят. Непорядок.

Пётр оторопел. Первой реакцией его было непонимание. О чём это мальчишка болтает? Затем последовали удивление и заинтригованность. Всё, что касалось нахального учителя физкультуры, могло быть полезно Морозову в перспективе. У Петра были грандиозные планы, которые он не мог осуществить без достоверной и уникальной информации.

— А ну-ка... с этого момента поподробнее, — пальцем он подозвал Максима к себе.

В глазах того на секунду мелькнул испуг. А что, если он сболтнул лишнего? Что, если теперь у Вики будут проблемы? Он, конечно, с некоторых пор недолюбливал Уварова, да и с Кузнецовой у него теперь были натянутые отношения. Однако она оставалась его близкой подругой, и он не хотел ей неприятностей. Но он был бы не против, если бы они появились у этого бывшего спортсмена без стыда и совести.

— Да пошёл ты, — выплюнул Макс и поспешил скрыться от пронзительно го взора отца.

В коридоре его ожидали пять пар глаз, в которых ещё теплилась надежда. Надежда на то, что Морозов всё-таки сжалится над ними.

— Ну что, он даст нам лекарство? — спросил Рома.

— Нет.

Лиза отвернулась в сторону, пряча слезящиеся глаза. Она знала, что вот именно так и будет.

— Почему? Что мы опять сделали не так? — Вика задала вопрос, который в общем-то волновал всех.

— Это из-за меня, — признался Макс. — Мне надо вам кое-что рассказать.

***</p>

После того, как Морозов поведал друзьям историю о своих вчерашних приключениях, пораженная Даша отвела Вику в сторонку:

— Что думаешь об этом? — тихонько заговорила она.

— Смеёшься? Я в панике! Что я могу думать?! — Вика кусала губы и постоянно поправляла волосы от беспокойства. Она не могла найти себе места. Липкое и противное чувство страха растекалось по её телу в районе грудной клетки.

— Вадим знает?

— Да без понятия! — разозлённо прошипела Кузнецова. — Он хотел, чтоб мы не высовывались. Просил меня лично. Я вообще боюсь к нему подходить.

— Ну, он вроде Морозова не жалует. Может, пронесёт?

— Думаешь, из-за своей неприязни к этому человеку, он нам похвальную грамоту вручит за попытку убийства?! Господи, даже звучит ужасно.

— Может, всё-таки сходишь к нему?

Осуждать или нет — ваше право. Но в тот момент Старковой даже стало легче от мысли, что у Вики с Уваровым завязался «недороман». Ведь не позволит же Вадим умереть ей из-за чьей-то идиотской выходки? А это значит, что у них у всех может появиться шанс.

Эгоистично? Да. Но нужно же искать хоть какие-то плюсы в этой не совсем приятной истории.

— Я не самоубийца. Сейчас точно не пойду. Только если до крайности дойдёт, тогда... — она замолкла. Крайности допускать не хотелось, но сейчас девушке становилось не по себе от одной только мысли, что ей придётся столкнуться со злющим Вадимом. — Будем надеяться, что Морозов поиграет в палача немного, потешит своё эго и в конце концов передаст нам антидот.

После этого разговора Старкова решила навестить ещё одного близкого человека в этой ненавистной школе.

В мастерской Никита оказался не один, и Даше пришлось подождать, прежде чем Ольшанский смог оторваться от учеников и уделить ей внимание.

— Привет. Ты чего здесь? — молодой человек одарил её тёплой улыбкой.

— Попрощаться, — грустно усмехнулась девушка.

Никита нахмурился. Он заметил, что с Дашей что-то не так, как только она перешагнула порог его кабинета. Ольшанский постарался прочитать на лице девушки причину её расстройства, но понял, что без подсказки не справится.

— В смысле?

— Ну, на случай, если Морозов на принцип пойдёт и бросит нас умирать. — Где-то в глубине её души посеялась истерика, а нервное подёргивание губ и смешки на эту совершенно несмешную тему были своеобразной разрядкой, они сдерживали Дашу от эмоционального всплеска.

Никита напрягся, и Дашины загадки начали его волновать.

— Даш, ничего не понятно. Можешь толком объяснить, что происходит?

— А ты что, не в курсе? — Старкова вскинула брови от искреннего удивления. — Я думала, тебе Анна уже всё передала.

— Нет, она мне ничего не говорила. Так что, будь добра, чётко и по делу. Выкладывай!

***</p>

— Что-то не торопится наша Тамара, — раздосадовано заметила Вера.

Володя перевёл взгляд на входную дверь.

— Придёт, никуда не денется, — заверил её повар. — К Галине не прийти — себе дороже.

И словно в доказательство его слов раздался щелчок дверной защёлки и на кухню вошла Славина.

— Галина Васильевна? — окликнула она женщину, а потом увидела, что в помещении была только Назарова с Соколовым. — О, привет.

— Привет, — улыбнулась Вера. От Володи послышалось лишь короткое «ага».

— А-а вы не видели Галину Васильевну? Пришла смс-ка от неё, что она хочет меня видеть.

Вера сделала пару глотков сока и произнесла заготовленную фразу:

— Она только что была здесь, буквально 5 минут назад вышла.

— Понятно. Ладно, я зайду попозже. — По виду Славиной было понятно, что она не очень-то довольна тем, что её так гоняют по школе все, кому не лень. А у неё, между прочим, и свои личные дела, и серьёзные проблемы имеются. Так что тут и без всяких Галин тошно.

— Да ты проходи, подожди её здесь, она сейчас вернётся, — Назарова поспешила убедить медсестру остаться. — Присаживайся. — Тамара приняла предложение коллеги и уселась за стол. — Хочешь соку? Виноградный. Кисленький, как молодое вино.

— Звучит заманчиво, — усмехнулась та. — Пожалуй, не откажусь.

Учительница истории взялась за ручку графина и наклонила его так, что стоящий напротив Славиной стакан начал наполняться тёмно-красной жидкостью. Медсестра растянула губы в благодарной улыбке и потянулась к налитому женщиной соку.

— А я бы сейчас и от настоящего вина не отказалась. Снять стресс после зачёта в 9 классе. Эти юные дарования кого угодно доконают. — Вера стремилась расслабить Тамару непринуждённым разговором. — А недавно, представляешь, нашла у них под партой список прозвищ учителей. Закачаешься, фантазии им не занимать.

— Любопытно.

— Угу. Конечно, ничего хорошего они о нас не думают. Елена Сергеевна у них — гиена, — Вера проговаривала прозвища, вспоминая абсолютно невыдуманный, написанный кривым почерком список. — Воронцов — тангенс-котангенс, Яна — Несмеяна.

Тамара заинтересованно склонила голову на бок.

— А как они тебя окрестили?

— Оле-Лукойе, — Володя отвлёкся от шинковки капусты и насмешливо взглянул на напарницу.

— Хах, почему? Это вроде больше подходит для Ольги.

— А здесь глубинный смысл: я им рассказываю истории, а они под них засыпают. Того глядишь, на 8 марта подарят мне разноцветный зонтик.

— Да, понятно, — широкая улыбка на лице Тамары постепенно начала угасать: она вспомнила, зачем пришла. — Ну, про своё прозвище я не спрашиваю. Лучше даже и не знать. Ну, ладно, спасибо большое за сок. Я бы ещё поболтала, но... Мне нужно идти. Надо на пару часов смотаться в город. — Славина поднялась со стула и, постукивая каблуками, зашагала обратно к коридору.

— Удачи! — кинула ей вслед Вера.

— Оле-Лукойе, говоришь? — весело обратился к напарнице повар, пока та напряжённо гипнотизировала оставленный медсестрой стакан. — А меня ты историями не очень-то балуешь. Чувствую тебя обделённым.

— Ещё не хватало, чтоб и ты при виде меня начинал храпеть. — Володя обошёл стойку и присел на стул, с которого пару секунд назад встала Славина. — Ладно, давай быстрее, а то и правда Галина вернётся сейчас.

Соколов взял стакан, аккуратно придерживая его за донышко и ободок. Мужчина всмотрелся в следы на прозрачном стекле и обрадованно произнёс:

— О, отличный отпечаток!

***</p>

Почти час прошёл с того момента, как Максим закончил пересказывать события минувшего дня, а Кузнецову всё не отпускала злость. Школьница металась по комнате в негодовании:

— Это ж надо было додуматься до такого: убить Морозова! Как тебе вообще в голову такая мысль могла прийти?! — кричала Вика.

Она просто пришла в бешенство, когда услышала, что вчера чуть не сотворил Максим. Девушке хотелось рвать и метать. Если бы она могла, то стукнула бы его чем-нибудь тяжёлым! Весь её план трещал по швам. Они с Вадимом только-только начали спокойно разговаривать. Сейчас никак нельзя было подрывать его доверие. Он должен был быть уверен в том, что ребята сидят тихо, поджав хвосты, и ждут. А тут такое!

— Я слышал его телефонный разговор, он сказал, что от нас нужно срочно избавиться, — защищал себя Максим.

— И ты решил ускорить процесс!

Вика уже начала прорисовывать в голове все возможные сценарии развития событий. Что Вадим ей скажет? Будет ли он в ярости? А что случится с ней, раз она не заражена? На какое-то время ученица задумалась, а не его ли распоряжением было лишить ребят лекарства. Страх, паника и тревога бушевали внутри Кузнецовой, выворачивая желудок той наизнанку.

— Что мне нужно было делать? Что вы наезжаете на меня? — Морозова-младшего не устраивал тон, в котором с ним говорили, поэтому он тоже перешёл на крик. — Что мне нужно было делать?! Я же его не убил в конце концов! Тошнит от вас, честное слово.

— Тошнит его! Да нас всех здесь скоро так затошнит, а потом мы умрём... Спасибо тебе, Макс! — размахивая руками, Вика продолжала выплёскивать всю свою ярость на облажавшегося парня.

— Вик, перестань. Макс тут ни при чём, — встала на его сторону Лиза.

— Да?! А кто при чём?

— Да Морозову просто нужен был повод. С ружьём или без ружья он всё равно что-нибудь придумал, чтоб не давать нам лекарство.

Лиза тоже не была в восторге от поступков парня. Но, как говорится, что сделано, то сделано. Сейчас нужно было решать, как действовать дальше, исходя из нынешней ситуации.

— Слушай, ты вообще помолчи, хорошо? — вдруг сказал Макс. — Твои адвокатские способности мне не очень нужны сейчас.

Виноградова недоумённо нахмурилась.

— Ты что имеешь в виду?

— А чё ты меня сначала сдаёшь, а потом защищаешь, м?

Вика удивлённо вскинула бровь. Ей не понятен был предмет разговора, и она оглядела комнату, чтобы определить, это она одна такая непросвещённая, или ребята тоже не в теме.

Андрей был каким-то отрешённым, он совершенно не обращал внимания на очередную перепалку двух друзей. Даша, прикрыв глаза, слегка покачивалась из стороны в сторону, вероятно, пытаясь успокоить себя. А вот на Ромином лице застыла гримаса недовольства, нервозности и лёгкой опаски.

— Ты с ума сошёл, Максим? Я тебя никому не сдавала, — потерянно оправдывалась Виноградова.

— А откуда Морозов всё узнал тогда?

Уж Рома-то прекрасно знал, кто сдал Максима его отцу. Точнее, Уварову. И парень изо всех сил старался не выдать своей осведомлённости, что выходило у него из рук вон плохо. Вслушиваясь в разгорающийся спор Максима и Лизы, он параллельно украдкой поглядывал на Вику. У него из головы не шли слова Алеси. Если Вика тесно связана с Уваровым, то какова вероятность того, что она тоже ведёт двойную игру? Хотел бы он поговорить с ней, но это казалось ему невозможным. Ведь если он хотя бы намекнёт на что-то подобное, то Вика сразу же догадается, что именно он и есть предатель.

«А вдруг она уже знает?»

Павленко вдруг резко бросило в жар. Настоящий инстинктивный страх завладел им, что сразу же отразилось в его взгляде, и он поспешно отвернулся в сторону, молясь всем богам, чтоб этой резкой перемены никто не заметил. Вика, обратившая внимание на то, как Рома дёрнулся, свела брови к переносице, нахмурившись.

— Я не знаю, — Лиза растерянно хлопнула глазами и пожала плечами.

— Сколько нам осталось? — вклинилась в разговор Старкова.

— Думаю, меньше суток, — отозвалась Вика.

Тут в дверь кто-то постучал. А потом, не дожидаясь разрешения, в комнату вошла Анна Михайловна Ольшанская.

Андрей поражённо хмыкнул.

— Что, пришла добить, чтоб не мучались?

— Андрей! — пнула его в бок сидящая рядом Даша.

Но Анна пропустила мимо ушей колкости школьника и твёрдо произнесла:

— Андрей, можно тебя на минуточку?

Все ошеломлённо уставились на Ольшанскую и притихли в ожидании.

— Да ладно уж, говори здесь. У меня тут ни от кого секретов нет.

— Андрей, пожалуйста, давай выйдем, это очень важно, — попросила его женщина. В руках она сжимала плотно набитую чем-то косметичку сиреневого цвета.

Поколебавшись немного, парень дал согласие:

— Ну, давай выйдем. Если это важно. — Всем своим видом Авдеев показывал, что делает ей большое одолжение.

Никто из ребят даже не попытался задержать парня.

Как только Анна и Андрей оказались в коридоре, он раздражённо обрушился на неё:

— Что тебе от меня надо?

С абсолютно непроницаемым выражением лица Ольшанская молча вытащила из косметички ровно шесть ампул с рубиновой жидкостью и протянула их ученику. Андрей шокировано посмотрел сначала на них, а потом на Анну. Та не стала дожидаться его реакции, а просто вложила ампулы парню в ладонь. Так же без единого слова Ольшанская развернулась и зашагала по коридору.