пыль (1/2)

Когда Итэр был маленьким, сестра читала ему сказки своим мелодичным приятным голосом. Она умела рассказывать их так, что Итэр сидел, раскрыв по-детски рот от удивления, слушал ее очень внимательно, вздыхал на тяжелых моментах, а на страшных — пугливо вскрикивал. Люмин хохотала после заливисто и совсем не зло, говорила, что ее братец — слишком эмоциональный.

А Итэр в ответ дулся. Собственные эмоции больше мешали по жизни, нежели помогали. Напрасно он пытался скрыть их под маской безразличия и детской угрюмости.

Когда Итэр был маленьким, у него была любимая сказка. Люмин его выбор не понимала, говорила, что она наивная и слишком простая. О двух влюбленных в далеких мирах, где нет ни единой ниточки света. И лишь два сердца освещают темноту вокруг. «В конце они счастливы и бессмертны, разве это интересно?»

Итэр хотел возразить ей, ведь они тоже бессмертны. Вот только… не очень счастливы.

На том далеком корабле, где от их народа осталась горстка людей, Итэр смотрел на темные небеса с сотнями божественных глаз, наблюдающих за каждым их шагом, считал их, складывая в созвездия. И мечтал. Загадывал всегда одно тайное желание: однажды он встретит пару своему сердцу. И вместе они засияют во тьме. Навсегда.

Когда от корабля остался лишь пепел, а вечным и незыблемым была лишь их связь с сестрой, Итэр отчаялся. Они скитались по пустым мирам, находя лишь остатки родных следов. Затерянные города, разрушенные селения. Одним повсюду было лишь наблюдение сотни глаз. Смеющихся в темноте ночи. Жалеющих бедных детей.

Люмин говорила, что пустота — не самое страшное. Хуже будет, когда они найдут не руины, а живые города, не пепел костей, но людей. Настоящее, процветающее человечество. Живущее по законам, им не знакомым никогда.

Но пока она боялась этого момента как судного дня, Итэр его — ждал. С отчаянной надеждой в сердце он заглядывал под каждый камушек на каждой чертовой планете, отыскивая остатки живого. В его теплом сердце всегда жила сказка о далеких мирах и неизвестных людях, о ком-то, кого он встретит однажды и… Он мало представлял, что должно быть дальше. Что ему нужно будет сделать? Казалось, ответ очевиден. Стать счастливым.

Люмин иронично улыбалась, глядя на теплый блеск в вековых глаза, остающихся детскими даже сейчас. Вера ее брата была непоколебима. Но она знала, это-то его и погубит.

…

Итэр просыпается среди людей, а вокруг него рушатся города и падает стена огня. Вокруг него хаос и разруха, а рука сестры тянет куда-то дальше от всего этого, просит быстрее проснуться и побежать за ней. Сбежать как можно дальше из этого Ада. И тогда Итэр вспоминает — они наконец нашли его, золотое человечество, последнее среди разрухи вселенной.

Жаль, что здесь же они впервые прогневали богов.

Темнота накрывает его почти сразу, когда рука сестры отпускает его. Он помнит, как доставал меч, помнит, что кричал ее имя под безразличный взгляд золотых глаз богини.

Помнит пустоту после, длившуюся слишком долго.

Когда Итэр просыпается снова, вокруг шелестит зеленая трава, небо над головой совсем чистое с едва заметными пухлыми облачками, а волны бьются об его голые ступни. Мир вокруг спокоен и уравновешен. На удивление, это пугает его больше, чем то, что он видел в Каэнри’ах. Все вокруг пропитано ложью.

Он знает, что в этом обновленном хранимом богами мире нельзя никому доверять. Знает, что все сладкие улыбки, направленные в его сторону, скрывают страх и ненависть. Он спрашивает у одного и другого о забытой, кажется, стране. Нет, понимает Итэр. Эти люди, жители свободного Мондштата, вовсе ничего не забывали. Они помнят о первом архонте, помнят о драконах и всех восстаниях. Они не могли забыть о таком большом куске истории.

Если только он не был подчистую стерт.

Чем дальше он продвигается в своем путешествии, тем меньше верит всем вокруг. Каждому доброму слову, каждой милой улыбке и заверении в дружбе. Он знает, что Люмин была права. Его сестра, заключенная где-то среди просторов этого мира-клетки, всегда предупреждала его быть осторожнее.

Он знает и все равно ошибается. Сначала совсем глупо, вмешивается в ход истории, помогает простым жителям, потому что — любит — жалеет людей. Даже если они все кажутся ему непослушными куклами.

(В тайне он хочет срезать нити, что ведут от каждого к небесам. В тайне ему интересна бездна, но он не может спросить о ней в открытую. Звезды все еще наблюдают за каждым его шагом).

Возможно, он слишком расслабился после всех добрых слов в его адрес (даже если они были лишь тщательно отрепетированным сценарием скучающих небес). Возможно, ему было слишком одиноко скитаться вот так столько лет, искать безрезультатно сестру. Гаснуть с каждым шагом без ее света рядом.

Возможно, детская мечта убить собственное одиночество оказалась сильнее всех предостережений его народа и бедной Люмин.

Впервые он споткнулся об недовольную линию губ, нахмуренные брови. И яркий взгляд, что отличался слишком сильно на фоне тусклого неба.

Возможно, он недооценил целый мир, все ходы этого глупого сюжета, поверил в великую удачу и, что страшнее, позволил себе поверить одному единственному существу из этого странного искаженного мира.

Итэр споткнулся об его имя, брошенное недовольно, пока ветер расплетал его косу, наивно пытаясь охладить жар, задевший щеки. Пока листья царапали его кожу, а ветки бессильно пытались удержать, не давая сделать шаг.

Тонкая нить кармы заплелась на его запястье, но он этого не заметил. Не хотел замечать, как мигом блеснули звезды на дневном небосклоне. И сделал губительный шаг.

Итэр не жалел после никогда, потому что на одну крохотную секунду он правда поверил, что больше никогда-никогда не останется один.

…

Ветер в его руках принимает сотню форм. Итэр наблюдает, как в бою он становится острыми лезвиями, разрезает плоть врагов и окрашивает все вокруг алым. Ветер убийственен и беспощаден вопреки своей легкой природе. Но это отчего-то завораживает.

А когда он рядом с ним, проводит грубыми пальцами слишком нежно по светлым волосам, ветер вторит так же ласково. Маленькие ветерки подхватывают его локоны, закручивают в колечки и подкидывают прямо в светлые ладони. Сяо над ним только улыбается, совсем мягко. И Итэр знает, что один из немногих, а может даже единственный, смог увидеть это маленькое чудо — улыбку его верного адепта.

Он проводит с ним непозволительно много часов, не отходит ни на шаг, а когда отлучается, ветра шепчут на ухо его клятвы. «Только позови, и я приду!»