Глава 12. Кевин (1/2)

Гримёрка точно такая же, какой я её запомнил. Целая комната чистого тщеславия, с зеркалами и светильниками. Шесть табуретов стоят у огромной стойки. Ассистент, который оставил нас в комнате, возвращается с нашей одеждой и коробкой из-под обуви, которую он отдаёт Иззи. Я улыбаюсь, кивая, когда он предупреждает, что гримёры будут здесь через десять минут.

Я подхожу к синей вешалке, которая раньше пустовала посреди комнаты, а теперь на ней висят три комплекта одежды: два чёрных костюма и чёрное платье.

— Передай, пожалуйста, платье. Я пойду в подсобку переодеться, — говорит Иззи.

Я отдаю ей платье, затем беру один из костюмов и бросаю его Нилу, который роняет его к своим ногам.

— Одевайся, — командую я. Видя, что Нил не двигается с места, я прибавляю: — Да пофиг мне на твои шрамы, уймись уже. Гораздо больше меня волнует, как бы ты не запорол съёмки.

Я начинаю переодеваться, когда вижу, что в раздевалке занавеска всё ещё закрыта. Снимаю футболку, которая на мне, и надеваю белую рубашку, но не застёгиваю её. Меняю джинсы на чёрные светские брюки, а затем начинаю застёгивать рубашку.

Когда я оборачиваюсь, Нил уже в одежде, которую я ему дал, но он вытаскивает через ворот футболку, которая была на нём под белой рубашкой. Я закатываю глаза, когда он начинает навязчиво разглаживать рубашку. Он собирает свою одежду и кладёт её на стойку, но держится от меня на максимально возможном расстоянии.

— Прекрати вести себя как ребёнок, — морщусь я.

— Зря я согласился.

— Нет, не зря. И будь добр, постарайся произвести хорошее впечатление, — я оглядываю своё отражение в зеркале и расправляю манжеты. Подумав, снимаю бандаж, фиксировавший запястья, и откладываю в сторону. — Отвечай на вопросы Кэти, но не позволяй ей перетягивать одеяло на себя. Этот эфир — о нас, а не о ней, и она не звезда, а всего лишь телеведущая.

— Ври и улыбайся, — говорит Нил своему отражению.

— Врать совсем не обязательно, — возразил Кевин. — Разговор будет только об экси.

Я замолкаю, когда появляется Иззи на каблуках, которые делают её немного выше, чем обычно. Её платье на бретельках имеет разрез до самого бедра и V-образный вырез. Она поправляет волосы, которые немного растрепались, и смотрит на себя в зеркало. Я замираю и лишь заворожёно смотрю на девушку, слегка сглатывая слюну. Резко, даже для самого себя отворачиваюсь.

Иззи выглядит прекрасно, а тем более в чёрном — чрезвычайно великолепно.

— Так что ты собираешься сказать Кэти? — спрашивает она Нила.

— Что ненавижу его, — раздражённо говорит Джостен, указывая на меня, но при этом даже не глядя в мою сторону.

— Неправда, — говорю я.

— Почему ты так уверен? — с вызовом спрашивает Нил.

— Если бы это было так, Эндрю бы тебя и близко ко мне не подпустил.

— Ах да, совсем забыл про твоего сторожевого пса. Кстати, как тебе удалось его приручить? — язвит Нил, поворачиваясь ко мне.

— Человеком легко управлять, когда знаешь, что ему нужно. Вот тебе наглядный пример. — я обвожу жестом Нила и гримёрную.

— Мне казалось, Эндрю как раз таки ничего не нужно, — замечает Нил.

Я не утруждаю себя объяснениями, и мы все молчим, ожидая прихода визажистов. Когда они приходят, нам быстро наносят грим, и провожают на съёмочную площадку, которая была ещё пуста, когда мы пришли.

Один из ассистентов возвращается за мной и Иззи, когда приходит время начала шоу.

— Вы выйдете тогда, когда она назовёт ваши имена, — наставляет он нас, на что мы лишь киваем.

— Доброе утро, дамы и господа! Конечно, по субботам большинство из нас ещё спит в столь ранний час, но сегодня мы приготовили для вас нечто совершенно фантастическое. Для начала представим наших музыкальных гостей — сегодня ими будет четвёрка невероятно талантливых ребят из набирающей популярность группы «Гром хобгоблинов», — после отведённой на аплодисменты паузы Кэти продолжает: — Однако начнём мы эту программу с события дня вчерашнего, а именно — стартового матча по экси в новом сезоне студенческой лиги.

Публика начинает хлопать ещё громче. Сверкая улыбкой, Кэти принимается медленно расхаживать по подиуму.

— Есть ли среди вас те, кто вчера смотрел этот матч с трибун стадиона? О, замечательно! А есть ли те, кто, как и я, наблюдал за ходом игры из дома? — Ведущая вытянула руку вверх и улыбнулась, радуясь реакции зала. — Думаю, кое-кто уже делает ставки на места в турнирной таблице и участников весеннего финала, так ведь? У нас есть все основания полагать, что грядущий сезон станет самым ярким и зрелищным за всю историю студенческих состязаний. Сколько перемен, сколько великолепных возможностей! В сегодняшней передаче мы поговорим на эти темы, но мне понадобится помощь моих специальных гостей. Минул год с тех пор, как вы видели этого человека в нашей студии, и почти девять месяцев с его последнего появления на публике. Представляю вам первого сегодняшнего гостя: бывший форвард национальной сборной, игрок балтиморских «Диких котов» и «Воронов» университета Эдгара Аллана, нынешний форвард «Лисов» — команды государственного университета Пальметто — Кевин Дэй! — её последние слова тонут в восторженных криках зрителей.

Самые преданные фанаты экси оживляются ещё на словах «девять месяцев», а уж когда ведущая начинает перечислять мои регалии, с мест вскакивает весь зал. Камера оператора неотрывно следует за мной, когда я появляюсь из-за кулис и прохожу на подиум. Дойдя до середины, я беру Кэти за руку, наклоняюсь к ней и целую её в щёку, после чего мы вместе разворачиваемся лицом к аудитории. Кэти торжествующе поднимает руки и сверкает ослепительной улыбкой; я приветственно машу публике. Проходит бесконечно долгая минута, прежде чем ликующие зрители успокаиваются. К этому времени Кэти уже устраивается за своим столом, по обеим сторонам которого стоит по дивану. Выбрав тот, что справа, я сажусь вполоборота, чтобы одновременно видеть и зал, и ведущую. Кэти, чрезвычайно довольная собой, перегибается через стол и одаривает меня улыбкой.

— Кевин, Кевин, Кевин, — произносит она, качая головой в такт его имени. — До сих пор не верится, что я тебя уговорила. Надеюсь, ты простишь меня, если я скажу, что видеть тебя здесь одного немного странно. В моём представлении ты всё ещё половинка целого.

— По крайней мере, сегодня мне есть где разлечься, — отшучиваюсь я. — И, возможно, совсем скоро именно это я и сделаю. Вы ведь не ждёте, что после вчерашней игры мы будем свежими и выспавшимися?

Кэти со смехом вскидывает руки.

— Да, пожалуй, ты прав. Но выглядишь, как всегда, безупречно.

Из зала слышится одобрительный возглас, и я смеюсь.

— Спасибо.

Кэти наполняет водой два стакана и ставит один на край стола, чтобы Кевин мог до него дотянуться.

— Итак, обсудим вчерашнюю игру. Прежде всего: как понимать то, что с началом сезона ты надел оранжевую форму? Только без обид, ладно? Я совершенно ничего не имею против твоей новой команды, и всё же с чем связан твой переход в Пальметто? Насколько я знаю, изначально ты пришёл туда на должность второго тренера. Но почему ты остался там, когда восстановился после травмы? Не сомневаюсь, перед тобой были открыты двери в любую команду. Так зачем опускаться с верхней ступеньки на нижнюю?

Я знаю, что все считают, что с переходом к «Лисам» я попал с вершины рейтинга на дно.

Я так не думаю.

— Тренер Ваймак и моя мама были друзьями. Как всем, разумеется, известно, это она научила его играть в экси. Даже после смерти мамы, когда меня забрал к себе тренер Морияма, тренер Ваймак не терял со мной связи, — я рассеянно смотрю на свою левую руку. — В декабре прошлого года я думал, что уже никогда не возьму в руки клюшку. Я был раздавлен. Тренер Ваймак был единственным, к кому я мог обратиться, и он меня не подвёл. Он и ещё один человек не дали мне даже подумать о том, что я больше никогда не ступлю на поле, они знали, что я ошибаюсь в этом, и я действительно ошибался. Его команда приняла меня без колебаний. Мне нравится работать с этими ребятами. Со всеми ними.

Гордая маленькая улыбка появляется на моём лице.

— Признаюсь, я ожидала, что осенью ты вернёшься в университет Эдгара Аллана. Впрочем, за кого бы ты ни играл, снова видеть тебя на поле — просто потрясающе. Твоё возвращение заслуживает аплодисментов.

Зрители с радостью поддерживают Кэти.

— Могу я задать тебе вопрос? — спрашивает она.

— Конечно.

— Человек, которого ты упомянул несколько минут назад, это Иззи Хэммик?

— Да, это так.

— Я не помню, чтобы ты с ней часто общался, когда был в Эдгаре Аллане. Изменилось ли что-нибудь между вами?

Да, изменилось. Сильно изменилось. Девять месяцев назад я даже не разговаривал с ней. Я не нравился Иззи, и никогда не понимал причину до сегодняшнего дня. Всегда думал, что она удивительный нападающий, впрочем она это итак знает. В тот день, когда мы пошли к Ваймаку, мне было плохо. Очень плохо. Я покинул команду, в которой играл всю свою жизнь. Рико причинил мне боль, зная, что есть вероятность того, что я больше никогда в жизни не буду играть.

Иногда я думаю, не было ли это его намерением — сломать мне руку, чтобы я больше никогда не смог играть.

И я видел по глазам Иззи, что ей тоже плохо. Я знаю, что с ней тоже происходили какие-то ужасные вещи в Эверморе, о которых она никогда не говорила мне, хоть я и спрашивал несколько раз. Я знаю, что это связано с Рико, и я боюсь того, что он мог с ней сделать.

После нескольких месяцев у «Лисов» она начала доверять мне, пусть и немного. Как-то Иззи пыталась открыться мне, но когда мы начинали говорить о Рико и «Воронах», она снова отстранялась.

— Да, изменилось, — говорю я, выходя из своих недолгих раздумий.