Часть 7 (1/2)
Полчаса в пути — и он с грехом пополам на месте: отсюда до Эллы пешком всего ничего. Подходя к дому, Павел заметил, как человек, выходивший из дома по соседству, зачем-то помахал ему рукой. Лысый, бородатый лесоруб в клетчатой рубахе не вызвал у него ни капли симпатии и с той же кислой миной датчанин вошёл внутрь.
- Эл, я дома — громко сказал он с порога.
Ответа не последовало — вместо этого уши оцарапало нечто, похожее на приглушённый рёв мотора, доносившееся со второго этажа: «Опять в приставку играет».
- Я в шестом иду, на медиуме — говорила с кем-то Элла на беглом английском, — Добавь оборотов, ты на третьем секторе сдаёшь.
Угрюмый и раздосадованный, Павел вошёл в гостиную и сразу плюхнулся на диван: где-то наверху двенадцатилетний отпрыск Инны и Яны отплясывал не пойми что, сотрясая стены и хрупкую человеческую психику. За три дня эта девчонка высосала из него столько крови, сколько, наверное, комары не выпили за всю жизнь. Распластавшись на диване, мужчина пытался не смотреть на свой браслет, но то и дело раз в минуту срывался и снова пялил в эти кроваво-красные цифры: сто тридцать на восемьдесят. Она что, добить его хочет? У него и так таблеток почти не осталось, а тут ещё эта малявка!
В голове у Павла снова промелькнули слова Яны:
«Пожалуйста, говори с ней»
«У неё три дня назад мир перевернулся»
«Ты просто впервые с этим столкнулся»
«Она и твоя в каком-то смысле»
Ошибаешься, Ян — по крайней мере, с последним: Элла была совсем на него не похожа. Даже отбрасывая первичные (и вторичные, если на то пошло) половые признаки, дочь Инны была копией биологической матери в её возрасте. Рост, фигура, лицо, манеры — маленькая Инь, сказывалось и воспитание. Тихая на людях, в душе бунтарка, подруга Павла словно сделала «копировать-вставить» на репродуктивном уровне: ну правда, даже характер похож. Разве что волосы, да брови чуть-чуть не в маму. Поморщившись, Павел по старой привычке напряжённо щипал себе переносицу: забавно — к Инне ведь он ненависти не испытывал при знакомстве. Выходит, дело всё же в возрасте?
Бах!
Этажом выше раздался грохот — зычный, резкий, не похожий на звуки игры, из-за него Павел аж подпрыгнул на месте. Громко хрустнули кусты под окном, словно в них что-то упало. В груди разом всё похолодело: чёрт, только не это!
- Эля, ты там живая?
- Д-да!
Крик мужчины отозвался растерянным воплем ребёнка. Всё ещё в непонятках, опекун девочки пробежал через весь коридор, затем вверх по лестнице. Дверь комнаты была самой дальней и, не удосужившись постучаться, Павел просто ворвался в незапертое помещение. Посреди большой квадратной спальни на мягком коврике из всех оттенков зелёного сидела, подогнув колени, Элла. Судя по позе, обращённой назад левой руке и сползшему с глаз шлему, буквально перед этим она упала. «Такой грохот — от падения, да на ковре?» — взгляд Павла продолжал осматриваться в поисках причины. Письменный стол у окна с офисным креслом, книжный шкафчик, кровать из светлого дерева с океанского цвета покрывалом, стилизованная под триангулизм карта мира, пара плакатов с машинами поверх нежно-бежевых обоев, большущий шкаф для одежды за дверью — ничего из этого явно не могло вызвать такой шум. Проектор под потолком вместо телевизора, приставка, акустика, сам шлем на изумлённой мордахе... Всё цело?
- Стоп, это не ты?
- Нет, конечно!
Элла была возмущена прямолинейностью вопроса.
- Тогда что это было? — переглянулся Павел.
- Не знаю. Ударило как в окно.
- Глянь!
Взгляд кое-как выцепил почти незаметный на фоне облаков след, оставленный на стекле: светлый отпечаток невнятной формы размером с мяч для регби. Со стороны Павел заметил тонкую трещину в ячейке, куда пришёлся удар — очевидно, то, что так стукнулось, и было причиной грохота. Вспомнив шорох кустов, голова моментально сделала выводы и Павел направился в сторону выхода из дома. «Совсем оборзели, что ли?» — подумал он на местную шпану, напяливая куртку. Комната Эллы выходила на улицу и Павел осмотрелся, пытаясь сориентироваться, где конкретно. Искать долго не пришлось: по чудным образом оказавшейся точно на уровне окна пожарной лестнице, с ловкостью паука Элла уже сама спускалась вниз.
- Идите сюда!
Спрыгнув на мягкую траву, девочка показывала на что-то рукой. Павел разом понял, в чём дело – и вместе с тем обомлел: прямо на макушке гладко выбритого триммером кустарника барахтался стриж. Судя по воплям пернатого, ему там очень не нравилось, но и свалился туда он не по своей воле. Подобравшись поближе, Павел зацепился взглядом за неестественно торчавшее правое крыло — кажется, столкновение не осталось бесследным для этого горе-камикадзе.
Видя перед собой подбитую птичку, девчушка была растеряна не меньше. Боязливо Элла протянула руки в сторону птенчика, как вдруг Павел громко заорал:
- Стой! Не трогай её!
- Что?
Инстинктивно Эля подала ладони ещё ближе.
- Убери руки, сказал! Не трогай птицу.
- Почему?
- Откуда ты знаешь, что она здорова?
В голове у биотехнолога сразу всплыли занятия по инфекционной биологии: список, который лучше не испытывать на своей шкуре.
- В-вы в своём уме? — кажется, Элла не так поняла его, а потому рассердилась — У неё крыло сломано, ей нужна помощь!
- После контакта с такой птичкой помощь может понадобиться уже тебе, — парировал он, — Ты не знаешь, не инфицировано ли животное.
- Это же птица, а не человек!
- Вирус гриппа передаётся сперва через свиней и птиц — после перекидывается на людей и устраивает пандемию, потому что прививок от этих штаммов просто нет.
Аргумент, объясняющий потенциальную опасность контакта, похоже, смог убедить её — ладони Эллы слегка увеличили расстояние между ней и стрижом.
- И что вы предлагаете, бросить её? — негодовала она.
Павел поднял вверх указательный палец.
- Погоди минуту здесь, — развернувшись на месте, мужчина помчался в дом, — Не трогай её без меня!
Галопом Павел ворвался внутрь. Растерянная, младшая Савина буквально оцепенела на месте в десяти дюймах от трепещущего в кустах стрижонка. Прошло каких-то полминуты, и Элла, вопреки запрету, начала было неуверенное движение в сторону птицы, когда раздался стук открывшейся входной двери — мистер Ходенко снова стоял снаружи, но уже в полном облачении: крепкие руки покрывали синие лабораторные перчатки, лицо до линии глаз — одноразовая медицинская маска, а поверх рубашки вместо халата был наброшен на плечи голубой дождевик.
- Что это вы делаете?
- Это меры предосторожности.
Приблизившись, учёный подвинул ошарашенную Эллу и сам запустил руки в кусты. Упал пернатый бомбардировщик мягко, прямо в листву, так что отломав пару державших его там веток, Павел деликатно обхватил стрижика вокруг туловища, со стороны тёмно-серой спинки, и аккуратно извлёк оттуда.
- Апус апус, или чёрный стриж, — внимательно осмотрев птицу, заключил он, — Возраст — ориентировочно шесть недель.... Самец.
Правая бровь Эллы слегка поехала вверх. Мужчина слабо ощупал правое крыло, на что стриж в его руке снова истерично запищал.
- Сломана плечевая кость.
- И что будем делать? — в оливковых глазах мелькнула искра, — Выхаживать?
- Исключено, — отсёк идею Павел, — С этими птицами имеют дело только профессионалы: стрижам нужен очень сложный уход, долго на земле находиться они не могут. Плюс это слёток, только вывалился из гнезда, и уже поломался.
Девочка заозиралась по сторонам.
- Здесь где-то гнездо?
- Возможно, но он уже вылетел — значит, обратно не возьмут.
Свалился ты, пацан, конечно, удачно — то ли в кавычках, то ли без.
- Откуда вы всё это знаете? — удивлялась она.
- Я биолог по образованию.
Ой зря ты это сказал — Элла только больше разгорелась.
- Так раз биолог, значит, можете?!
- Нет.
- Почему?! — воскликнула она в негодовании.
- Потому что это не моя специальность, — строго объяснил ей Павел, — Я не профи в орнитологии, и не знаю, что конкретно нужно этому малому. Тем более ты, в свои двенадцать — что ты знаешь о выхаживании птиц?
Элла заметно осунулась: на эти его слова ей возразить было нечем. По правде, Павлу уже поднадоела вся эта игра в ”дочки-матери”: кто возится потом с животным, когда дети наиграются в ответственных? Родители! У Яны для того слишком мало конечностей — а ему этот сюрприз с небес и подавно не сдался. Вместе с тем, доброе сердце и искреннее желание помочь не позволяли Эле оставить птенца в вечном покое.
- И... что тогда делать? — тихо спросила она.
Павел пожал плечами: по правде говоря, мужчина и сам не знал, как поступить с раненой птицей.
- Гугли ближайший питомник.
Звучало разумно: на подбитую животинку всегда есть кто-то с наличием времени и иногда средств для лечения. Завидовать, конечно, стрижу всё равно не стоило — в лучшем случае его ждёт зоопарк или заповедник, но всяко лучше, чем лапы двинуть.
- Ау! Просыпайся — ты хотела действовать, вот он твой шанс!
Ещё сжимая птенца, локтем Павел толкнул застывшую на месте Эллу. Девочка тут же пришла в себя и принялась дрожащими руками набирать что-то в телефоне.
- В Дублине, на окраине порта — диктовала она, — Лукан Роуд, двадцать.
Экран телефона, развёрнутый в сторону без пяти минут зоолога, указывал примерно на центр города — далековато, но хотя бы центр, быстро найдёт.
- Отлично.
- Я принесу корзину.
- Постой!
На полпути к дому Павел остановил уже мчавшуюся внутрь Элю.
- Что такое?
- Ты находилась в непосредственной близости от потенциального источника заражения больше пяти минут — строго заявил он.
Лицо ребёнка перекосило от недовольства.
- Вы это серьёзно?
- Абсолютно — я не хочу объясняться перед твоей мамой, почему её Элла заболела. Сперва помой руки.
Закатив глаза, девчонка недоумевала, но опекун был неумолим: под оглушительный писк стрижа они вместе зашли на кухню и та вяло окунула руки под проточную воду.
- С мылом!
Недовольный вопль Павла встретил оскал раздражения, после чего Элла всё же подчинилась. Отогретый теплом дома, стриж тем временем стал чуть потише орать. Павлу показалось, что птах немного отошёл от столкновения, но едва расслабил руки, как нижняя часть туловища птенца напряглась и разом испортила ему дождевой плащ.
- Ну класс! Вот почему я с птицами не работаю.
Элла тем временем домыла руки и убежала в чулан возле гостевой, откуда достала небольшую плетёную корзину с крышкой. Переноска была заметно больше, чем надо, но в целом подходила.