Часть 6 (1/2)
- Ну, как вы там?
- А по мне не видно?
Лицо Яны выражало глубокую озабоченность: вид Павла будто бы стал ещё хуже, чем в день приезда. Угрюмый, помятый, седые волосы совсем разлохматились, а кожа возле губ и на щеках мужчины покрылась щетиной. Сизые синяки под глазами выдавали хронический недосып, а взгляд друга, прежде такой живой и острый, стал больше напоминать взгляд мёртвой рыбы. Прошло уже два дня с тех пор, как мать Эллы перевели в палату на первом этаже и Яна немного отошла от обезболивающего. В больнице женщина потихоньку привыкала к новому окружению, чего не скажешь о Павле: дав им с Элей выговориться, мужчина терпеливо дождался, пока Янь выпроводит девочку, но едва ребёнок вышел из комнаты, рухнул на её постель головой.
- Я больше не могу — простонал он.
- Что случилось?
Яна растерялась: да, Павел не в ладах с детьми, но что могло так вымотать его всего за пару суток? Впрочем, это он был готов рассказать сам — лоб вылез из кровати и Хрень громко прошептал:
- Ну во-первых, ты сказала, она тихая?
- Ну?
- Вот нифига!
После тяжёлого дня и горячего душа нет ничего лучше, чем хорошенько отоспаться — в свои сорок три Павел знал это как нельзя хорошо, а потому, переодевшись в припасённое в чемодане «домашнее», спешил прикорнуть на разложенном в гостевой диване. Лупящий с полудня в окно дождь был как нельзя кстати. Чистое, свежее постельное бельё, мягкие подушка и одеяло ласкали кожу, убаюкивали после тяжелейшего первого дня в Ирландии. Голова была ещё полна мыслей о том, что случилось буквально несколько часов назад в кафе и Павел готов уже был провалиться в сон, когда из ниоткуда раздался звук.
Объёмная, рассеянная толстыми стенами заставка включающегося прибора обдала ламповым теплом уши. «А, что-то включилось» — слегка удивлённый, мужчина не придал этому значения: мало ли, компьютер Элла запустила — сейчас он у всех есть, правда ведь? Но через полминуты Павел аж подпрыгнул от грохота: рокот динамиков, похожий чем-то на звук реактивного двигателя, ударной волной моментально разрушил тишину в доме. Слегка в непонятках, друг Инны и Яны кое-как слез с кровати и в полутьме чуть приоткрыл дверцу: звук определённо доносился сверху, из комнаты Эллы. Спать при таких децибелах было невозможно, и тот решил немного подождать.
Прошло, наверное, минут десять, а грохот в спальне дочери Яны никак не стихал. Рёв довольно мощной акустики интенсивно крушил барабанные перепонки. «Она что, серьёзно?» — зевая, подумал он и медленно поднялся по лестнице. Скрип, с утра такой отчётливый, вообще не был слышен в этом шуме. На слух Павел определил, где эпицентр, и постучался в соответствующую направлению деревянную дверь:
- Эля, сделай потише.
Бесполезно — девчонка, кажется, уже не слышала. Сонный, вялый, Павел постучал ещё раз, но ответа не дождался. Тогда он стукнул громко и что есть сил крикнул:
- Эля, твою мать!
Где-то на мгновение мужчина вышел из себя — всего на миг, после чего сразу остыл. Возмущение подступало к горлу, когда за дверью раздался приглушённый радостный девчачий вопль. Звук двигателей, прежде такой громкий, резко стал тише, и дверь, запертая на отмычку, резко открылась вовнутрь.
- Вы меня звали?
Павел от удивления вытаращил глаза: одетая в домашнюю тёмную майку с черепом и мешковатые штанцы, голову Эллы аки короной увенчивал странной формы пластиковый шлем. Немного похожий на большие, толстые очки, только без стёкол для обзора, прибор определённо надвигался на глаза, что подтверждал след на переносице. Долгий спросонья, мыслительный процесс наконец донёс до Павла, что это такое — шлем виртуальной реальности. Вот это да: это они сейчас так популярны?
- Переключи, пожалуйста, на наушники, — негромко пробормотал он, — Я своих мыслей не слышу, громко.
Девочка кивнула и с грохотом закрыла дверь. Раздался звук задвижки, а чуть позже — разговор на беглом английском.
- Сорян, позвали тут. Где Найдж?
Лицо Павла выражало недюжинное возмущение и Яна осторожно уточнила у него.
- Переключила?
- Переключила, — пробурчал он, — Только вот зачем врубать на полную, даже если одна дома? Что соседи-то скажут?
Женщина издала вздох облегчения и сразу поморщилась — сказывались сломанные рёбра.
- Соседи не слышат, не ссы — объяснила она, — Она ещё не привыкла, что ты тут. Скоро привыкнет, и...
Не дослушав Яну, Павел поднял руку.
- И как раз по теме случай: хочу я пардон, в туалет сходить. По-маленькому.
Утро редко бывает добрым: проснувшись, спросонья Павел почти сразу ощутил до боли знакомое чувство чуть пониже поясницы. «Пора отлить» — чёрт возьми, так не хочется вылезать из тёплой, мягкой постельки, но гидробудильник уже нетерпеливо гнал в направлении фаянсового друга. Лениво, позёвывая, мужчина кое-как засунул ноги в тапочки и медленно выполз из комнаты, но едва достиг заветного овального кабинета, услышал характерное журчание множества мелких струек.
«Проснулась» — вывод был очевиден: где-то по ту сторону Элла уже вовсю принимала утренний душ. Ломиться к кому-то, тем более, противоположного пола, в ванную Павел был явно не намерен, а потому повременил с ожиданием на кухне. Завтрак сам себя не сделает, как ни крути — дверь холодильника распахнулась: яйца, зелень, бекон — то, что надо! Орудуя сковородкой, мужчина ощутимо сдерживал позывы мочевого пузыря. Пара бокальчиков медленно наполнились быстро чернеющим кипяточком — так, хорошо, кофе готов. Скворчащие, бордово-белые жирные ломтики аккуратно легли на солнечно-жёлтые кругляши посередине мягкой белой казеиновой массы: две тарелки, две порции, украшенные веточкой молодого укропа — ещё бы белую скатерть и можно в Инстаграм! Вытерев пот со лба, Павел удовлетворённо бросил сковороду в раковину и аккуратно протёр от жира и пригоревшего белка тефлон мягкой губкой.
Поворотом крана струя воды резко остановилась. В отличие от неё, другая жидкость возражений не терпела и с новой силой надавила на Павла. «Твою мать, не могу уже!» — с трудом сдерживаясь, мужчина кое-как побрёл в сторону ванной. Слабые, едва заметные струйки пара вырывались из щели меж дверью и косяком. Журчание воды всё никак не прекращалось и Павел заподозрил неладное: прошло уже минут пятнадцать, как он проснулся. Что ж так долго-то?
Время шло, а Элла даже не думала вылезать. Лицо Павла перекосило: ещё минута — и он не выдержит! Заметно встревоженный, подгоняемый естественной потребностью мужчина аккуратно постучался:
- Эля, ты там не утонула?
- Нет, а что?
Неожиданно бодрый, ответ Эллы звучал прямо-таки издевательски. Согнувшись пополам, на пределе терпения сожитель её выдал:
- Да нет, ничего.
Яна внимательно выслушала друга.
- Ну да, у нас совмещённый душ с туалетом.
- Она моется по полчаса, — бессильно возмущался Павел — Ты представляешь, сколько я ждал, чтобы просто опустошиться?
- И как выкрутился?
На лице подруги застыла лёгкая интрига, а Павел, в свою очередь, слегка засмущался.
- Ты догадываешься, у вас кухня рядом.
Прикованная к постели женщина с пониманием похлопала его по плечу.
- Забей — ситуация требовала.
Натурализованный датчанин помотал головой. Градус возмущения не стихал.
- А ещё она постоянно грызёт эти рыбные палки. Я охренел, когда в первый раз увидел морозилку!
- Да, я её тоже отучить не могу, — в этот раз Яна поддакнула жалобе, — Запрётся в своей комнате и хомячит.
- Дело не в том, хомячит или нет, — пояснил Хрень. В голосе послышалась обида — Я же учитываю, что нас двое, и готовлю порции соответствующие.
- За продукты не переживай, трать сколько надо.
- Я не за еду нервничаю, — сказал Павел и ненадолго приподнял рубашку, обнажив свой тощий живот, — Во, хоть отъемся, за год два килограмма потерял. Но я же стараюсь! Скажи, что не хочешь, я пойму, найдём компромисс. Но нет же!
- А как ты с ней взаимодействуешь?
- Да как — как со всеми: без криков, без угроз. Знаешь как сложно иногда не...
В этот момент мать Эллы перебила его, схватив за запястье:
- Я про другое — о чём вы разговариваете? Вы вообще общаетесь?
Вопрос поставил Павла в тупик: при всём уважении к Яне, его задача как опекуна по наследству была дать ребёнку возможность прожить до выписки мамы из больницы. Нельзя сказать, что он совсем игнорировал Эллу, но чаще всего их общение сводилось к тому, что мужчина звал девочку поесть, желал «доброго утра» или «спокойной ночи» в зависимости от времени суток. В остальном Эля была предоставлена сама себе: ей же двенадцать, верно? Одеваться, ухаживать за собой умеет, самостоятельная. Занять себя тоже может — это-то уж, наверное, вся округа слышала! Как мелкая гоняет по виртуальной трассе, шугая кошек и собак на вполне реальных улицах. За два дня Павел кое-как начал мириться с тем, что ближайшие три недели над ним будет жить ниндзя-электровеник, но тут взгляд его снова встретился с Яной и он снова почувствовал себя страшно неуютно: голубые, ещё слабые из-за болезни глаза были полны печали и осуждения.
- Ты уверена, что Инь была в своём уме, когда оставила её на меня?
Подбородок снова спикировал на простыню: да знаю я — но что делать? Что ей предложить? Её ведь не загонишь к себе на поговорить: всё время бегает между холодильником, за очередной порцией покрытого панировкой филе, ванной и своей комнатой. К себе Элла не пустит — на двери щеколда, а ломиться будет грубо. Да и кого ей пускать — чужого дядю, который здесь просто пока мама не поправится? О каком можно говорить взаимопонимании, если оба не хотят, и друг другу совершенно чужие?
- Не подумай, я не жалуюсь. В конце концов, сам взвалил на себя ответственность, — оправдывался Павел перед матерью Эллы — Но это именно та причина, почему я не завожу детей.
- Паш, я знаю, это сложно, — кое-как пригладила Яна его вихры здоровой рукой, — Но пожалуйста, говори с ней: тебе тяжело, Эле тоже — у неё три дня назад мир перевернулся, она пытается задавить тревоги в увлечениях. Найдите занятие какое-нибудь, что вам обоим нравится. Расскажи о себе — хоть как, просто чтобы вам было комфортно вместе, а не по отдельности.