6. Слезы в мазуте и персиковая вишня (2/2)

15:36 Вай:

«Кейт? »

«Кейтлин! Ну же, где ты?»

«Я звоню тебе, ладно?»

Как только взгляд пробегается по последней букве, на экране высвечивается очередной звонок, девайс разрывает от какой-то, выбранной из стандартно-заводских, мелодии.

«Это уже десятая попытка» – невольно подсчитывает голосок разума.

Кейтлин не тянет – без раздумий проводит большим пальцем вправо по зелёному кругляшку – и в мгновение слышит помехи, шум ветра и внезапный, как тот самый рывок воздуха, голос.

— О Боже, Кейт это ты?! Правда ты?

— Да, — всхлип все же выпрыгивает из груди, — Вай.

— Только не бросай трубку, ладно? Я сейчас, уже подъезжаю, ты же дома, да?

Дома. Вай никогда так не говорила. Но голос ее сейчас резкий, чуть неровный, как скрежет листа металла, который пытается укрыть жертв от смерча. Он утратил свою окраску, хрипотцу, уверенность в происходящем – Вай потеряла контроль над ситуацией. Даже через динамик Кейт улавливает сбивчивое дыхание, будто лёгкие Вайолет не могут ухватится за верёвку кислорода, сталкиваются с ребрами с каждым вдохом.

— Да, я дома. У себя, — Кейт трёт пальцами-ладонями-футболкой глаза, принимая поражение.

Кейтлин потом подумает о том, что на ткани останутся пепельные пятна от туши.

Она не может злиться, когда Вай мчится к ней на всех скоростях, потонув в бурных волнах тревоги. Кейтлин любит ее до зуда в груди и какая-то там ссора отходит на второй план, когда Вайолет готова грохнуться с девятиэтажки от отчаянной нужды удостовериться, что с Кейт – с ее кексиком – все нормально.

Пускай бы она кричала и била тарелки, делала всё, чего пожелала захлестнувшая ярость; рычала о том, что видеть не хочет, но только после того, как Вай залетит в темноту подъезда; перепрыгивая через ступеньки, доберется на седьмой этаж и отворит запасными ключами входную дверь.

Возможно, Кирамман состроила бы из себя неприступную глыбу льда, ответила бы звонким холодом, заморозив свое сердце в лучшей морозилке, но сил нет. Кейтлин откинула ту самую задетую гордость ради Вай, ради того, чтобы встретить ее, а не отвернуться, руки на груди скрестив. Беспомощность потрошит нутро, где-то в районе грудины сдавливает в костлявом кулаке воспалившийся, жилистый орган.

Именно по этой причине, как только звучит короткое «клац», Кейт машинально оборачивается, хотя Вай, наверное, ещё только обыскивает комнаты – выдавал ее гулкий топот массивных подошв.

Вайолет взъерошенная, грудная клетка вздымается тяжело – перевести дух дается с титаническим трудом. Она пробегается по спальне взглядом, натыкается на стройную фигуру и срывается с места быстрее осинового листа на морозе. Молочный туман в радужках растушеван, смешан с необычайно-колкой тревогой – глядит прямо в чужие, плакучие озера, обрамленные потекшими разводами тоски вороной.

Кейт в два шага рвется навстречу и в секунду, нет, в долю миллисекунды оказывается в мягких объятьях широкой персиковой толстовки. Черешня прядей слегка рябит в покрасневших от слез глазах, но Кейтлин не чувствует дискомфорта – шмыгает в чужое плечо и вдыхает аромат уличной пыли, автомасла и мяты, отчего абелитом взрывается все ее существо.

— Хей, не плачь, — Вай шепчет самими губами, — Извини меня, слышишь? Прости идиотку, я поступила неправильно.

— Нет-нет, я тоже не лыком шита… – сипло протестует Кейт, вжимаясь в бесценное тепло любимого человека.

Наверное, эта кофта тоже будет запачкана.

— Тише-тише, тихонько, – ладони Вай горячие, в них хочется закутаться, упасть, доверившись.

Кейтлин так и делает – ластится, переводит вес на Вайолет, а та лишь крепко поддерживает, продолжая что-то бархатисто-легкое на ухо лепетать. Дыхание постепенно успокаивается, выравнивается под натиском заботливых рук, поглаживающих по спине.

Время, словно ушло на перекур, не поставив таймера. Все кажется таким простым и незначительным, решаемым по щелчку пальцев. Кейт удивляется тому, как меняется ее мировоззрение рядом с Вайолет. А они даже почти ничего не сказали, не философствовали, не думали об этом. Все так хрупко, немного неспокойно, теплом обливает инеевые клеточки тела.

Простояв так в длительную умиротворяющую вечность, Вай тяжко выдыхает, разжимая объятия. Ладони ее – Кейтлин только сейчас замечает – измазаны в мазуте, отчего узоры отпечатков на коже четко виднелись. Вай наверняка ремонтировала очередную тарантайку на своей работе, в машинном сервисе, когда поняла, что Кираманн нет на связи.

— Я так испугалась, Кейт, – подносит обе кисти к подпухшему лицу, тем самым обнимая его. — Мы поссорились и ты не отвечала, думала – остынешь, но звонки мои продолжались, а ты все молчала. Мне представилось самое худшее и вот я здесь.

С мягким нажимом больших пальцев стираются со щек влажные дорожки, Вай внимательно следит за лазурными радужками, изучая синие вкрапинки около зрачков. Серые глаза, словно еловый лес укрытый до верхушек ватной поволокой тумана, завораживали, сверкая переливом – точно гладь реки от закатного солнца.

— Ты настолько восхитительна, Вай, — вдохновенно отвечает Кейт, касаясь выбритого виска ноготками, а затем и подушечками, очерчивая. — Спасибо тебе. За все.

Улыбка трогает губы – Вай беззастенчиво усмехается – и вперивается носом в нос, играючись, покачивает головой из стороны в сторону. Жест, на грани щенячьего, воспринимается как должное – Кейт отзеркаливает движения Вай, тихо посмеивается.

— Твой смех один из лучших звуков, что я слышала, — внезапно произносит Вайолет, заглядывая в самую душу сосредоточенным взглядом – Кейт вслушивается в слова, не прерывает зрительного контакта и мысленно хмыкает, ибо искорки шутливыми бесенятами прыгают по серебру очей вишнёвого чуда.

— А что же на первом месте? — любопытствует Кейтлин, перенимая от возлюбленной сей смешливый настрой. Голос чуть надтреснутый, суховатый после охватившей печали, но Кейт старается не обращать на это внимание.

— Твои стоны, конечно же, — Вай подмигивает, уголки губ дергаются в безобидной ухмылке.

— Значит, мне стоит наградить тебя наилучшим призом, тебе так не кажется? — Кейтлин любит, когда Вай на какую-то долю секунды пребывает в замешательстве, а затем понимающе щурится.

Ей нравится умопомрачительный шарм Вайолет и ещё тысяча и одна вещь, коюю она бы хотела запечатлеть на бумаге, но – от недостатка места – Кейт готова расписывать болотную бирюзу стен цветными фломастерами. Однако, займётся Кейтлин этим потом. Возможно, перед сном.

Мысли рвутся – Вай тянет за другой краешек, вытягивая девушку из задумчивой мечтательности:

— И что же ты имеешь ввиду?

Кейт закатывает глаза, чуть приподнимает брови, видя издевательски изломленную, шрамированную напротив и перебивает Вай – она уже открыла рот, чтобы что-то добавить – накрывая чужие губы своими.

Поцелуй неспешный, тягучий, почти что деликатно-бережный. Его хочется смаковать, как вино из погреба многолетней выдержки, слегка пригубить веселья ради. Кейт посасывает манящие уста, массажными движениями зарывается в невыбритые пряди. Руки Вай в сложных, словно смолистые змеи обкрутили, узорах исчезают с лица, съезжают по плечам к оголенным локтям, шершавыми пальцами легонько окольцовывая предплечья.

У Вайолет мурашки по спине бегут, сползают по лестнице из набитых шестерней – Кейт чуть напирает, прикусывая пухлую нижнюю губу, смотрит из-под опущенных ресниц, находя светлый взгляд серой дымки.

— Испытываешь мое терпение, м-м?

— Возможно, — Кейт показывает кончик языка и для Вайолет это кажется по-ребячески беззаботным, игривым.

Вай лишь проглатывает смешок, и мягко дергает в сторону узкой кровати. Сверкая глубоководными, хищными океанами, Кейтлин послушно отшагивает спиной вперёд и падает на жесткий матрас и с небрежным – присущим диким кошкам, поймавшим добычу покрупнее – удовольствием, завлекает Вайолет к себе за ворот плюшевой толстовки.

— И кто из нас более нетерпеливый, а?

Вайолет нагло оскаливается, вздергивая подбородок. Раскрытыми ладонями опирается по обе стороны от бедер, обтянутых шероховатой на ощупь тканью.

— Заткнись, Вай, — Кейтлин цокает, но уголки губ все же приподнимаются – скрывать от Вайолет не выйдет в любом случае, так что она даже не пытается.

Блеск потяжелевшего пасмурного неба отзывается приливом жара.

— И ты искренне думаешь, что я послушаюсь?..