7. Ноутбук и заманчивое предложение (1/2)

«Кейтлин не задумывалась»

— Над чем? Почему не допишешь предложение?

— Зачем? Ты же просто не думала, что так будет. И я ведь права, кекс. </p>

Ведь она никогда не мечтала; не фантазировала даже во снах. Кейт не строила хрупких замков из розового стекла, что в один из дней – тех самых, когда хочется на все плюнуть и уволится, переехать куда-то – она вновь вернётся в разваливающуюся съем-квартирку и встретит там домашнюю, и дикую одновременно, вишню.

Такую задумчивую, склоненную над ноутбуком меж, по-турецки скрещенных, ног и иногда отсербывающую из любимой, оранжевой кружки. Вай сосредоточенно бегает взглядом от заметок в блокноте к чашке и обратно к монитору. А затем, неожиданно – сердце не успевает поставить блок – поднимает светлые глаза на нее и едва улыбается. Приветственно и мягко, чуть устало, но радостно сверкает серая дымка радужек в серебристой подсветке экрана и Вайолет хлопает ладонью по месту рядом с собой.

Вай ее ждала. И от этого так сладко на душе, аж кажется, что кленовым сиропом измазали стенки пищевода, капнули на язык, чтобы рецепторы в восторге таяли.

Кейт сдерживает себя от нужды с разбегу прыгнуть в чужие руки, в потребности вдохнуть запах машинного масла и холодной свежести от мяты, чтобы почувствовать себя прижатой спиной к твердому матрасу, чтобы наслаждаться щекочущими бордовыми патлами и победным оскалом.

Да хватит уже.

Несколько широких шагов по коридору: под босыми ногами иглы прожженного ковра врезаются в стопы. По пути Кейтлин подбирает со стула растянутую футболку Вай – ту, которая запомнилась звездным небом и запахом сырого бетона на полу гаража, чем-то более важным: выкрашенной макушкой в ядреную, терпкую черешню, тихим голосом и ветвистыми татуировками.

Иногда до Кейт, пока она избавляется от удушающей рабочей униформы, доносится мелодичное – как ей казалось – клацанье клавиатурных кнопочек, размеренное дыхание и чуть более явное нажатие на пробел. Кейтлин проходит в комнату, пародирующую что-то подобное залу. Со стоном облегчения падает на свободную половинку дивана, оставаясь лишь в той длинной, взятой по дороге, светло-зеленой футболке.

Лёгкая темень обволакивает: грязно-голубые стены теперь не так въедались в кожу, не просачивались в кровь, не рябили мелким узором – Вайолет любит сидеть во мгле, подсвечиваемая одним пятном белесого света от потертого ноутбука.

На какую-то долю мгновения, Кейтлин ощущает на себе голодный волчий взгляд скользящий по оголенным коленям, по бёдрам и выше, туда, где ткань ограничивает обзор. Однако, ей приходится отбросить, воспалившееся в глубинах темноты, воображение – наверное, показалось, ибо Вай продолжает набирать текст, хотя и блестят ее хитрые, лисьи глаза.

— Не ожидала, что приедешь сегодня. Ты говорила, что задержишься на шиномонтаже, — Кейт расплывается на исцарапанной обивке, лениво вытягивая ноги на, предусмотрительно поставленный кое-кем, пуфик напротив.

Забота Вай – это что-то необъяснимо необходимое, проницательное и всегда понимающее; что-то напоминающее усыпанную – будто бы блестками – морозной коркой покрытую, снежную гладь, переливающуюся в лучах зимнего солнца.

Мышцы дрогнули – рука потянулась за пультом неподалеку. Кейт не хотела мешать Вайолет – и неважно, что она там делает – но под кожей отчего-то мёрзнет, а брови сдвигаются к переносице. Ибо хотелось Кейтлин получить ещё одну дозу внимания от Вай. Возможно, она ожидала чего-то большего сегодня, сама того не осознавая.

Миг, и шум новостей уже шипит на глухую тишину, прогоняя, словно надоедливых голубей кошка. Когда-то на почве громкого старичка-телевизора они поссорились, а потому Кейтлин задумывается о покупке нового – Вай скажет, «моднявого» – и рано или поздно они об этом поговорят.

Кейт в мыслях недоуменно возмущается на саму себя за прозрачно хрустальные планы, скидывая вину на кипяченый мозг, перегруженный перед окончанием университета.

Эта квартирка ей не принадлежит и о замене мебели даже речи не шло. Но почему-то в грудине теплеет от раздумий на счёт покупки собственного жилья и – в обязательном порядке – поселения туда Вай.

А пока им остаётся лишь мастерски увиливать от ворчливой наймодательницы, прошмыгивая у нее перед самим носом вечерами. Или же протаскивать яркое чудо на седьмой этаж по тесно-узкой лестничной клетке, горяченно целуя в губы.

— Скажи спасибо Майло, он меня выручил, — кидает Вай и в ее тоне слышны благодарные нотки. Не отвлекаясь от черных пикселей-буковок, она спрашивает:

— Как день? Всех раскидала?

— Кое-как, — Кейт говорит неспешно, едва на языке слова переворачивая, — снова большинство сотрудников, набранных мной, босса не устроило. Не понимаю в чём причина: они все имеют опыт работы, организованы и отлично выполняют обязанности… Идеальный же коллектив.

— Тебе просто нужно отдохнуть, а не думать об этом, — Вай серьёзна, увлеченно листает страницы сайта колёсиком мыши, — Твой рабочий день окончен и ты сейчас дома, а не в офисе. Забудь о циферках и отдохни, — задумчиво пожевав губы, добавляет:

— Мне осталось закончить бумажную волокиту и я вся твоя.

Они не смотрят друг на друга, даже не переглядываются, но присутствие согревает, отпускает в свободное плавание по морю мыслей. Кейт расфокусировано пялится на очередную десятиминутную рекламу – звук телеящика тоже проносится мимо ушей. В голове звенят лишь слова Вай: каждой буквой, словно бы плотным комочком ваты, забиваются в ушную раковину.

Спустя каких-то десять минут Вайолет выравнивается, с удовольствием хрустит позвонками; выносит руки перед собой, до этого сцепив пальцы в замок, и выворачивает ладони наружу, щёлкая воздухом из костяшек – неужели закончила то, над чем она так усердно трудилась? – шершавой пятерней ерошит волосы.

Кейтлин искоса наблюдает за девушкой, давно уже откинув голову на спинку дивана. Усталость клонит в сон, но от приторных алых прядей отвести глаз не может. Да и не хочет, чего греха таить.

— Перекраиваешь резюме? — тихо усмехается Кейт, щурясь из-за выкрученной – ее не покидает ощущение, что на максимум – яркости экрана.

Издалека было не разглядеть четких предложений: так, набор черных точек, чем-то напоминающих мельтешащих мошек, да и только.

Вместо ответа Вай заговорщицки глядит на Кейтлин – опять долговязыми пальцами обхватывает ручку чашки и подносит к губам – и продолжает неотрывно сверлить металлической стружкой промерзшие, из-за ночного холода, озера. Отпив, она безмолвно протягивает Кейт кружку, ожидая, когда ее примут.

Как только в нежных ладонях оказывается теплая глазурованная керамика, Вайолет заманчиво-невесомым движением скользит по оголенному колену Кейтлин, отзываясь бархатистым голосом: