Глава 4: Отныне и навсегда (2/2)

- Ты завладеть желаешь этим местом? Или копаться в мусоре?

Раздавшийся из ниоткуда женский голос заставил всех четверых подскочить на месте, однако оружие никто не выхватил. Причиной этому оказалась обладательница голоса: молодая девушка, облачённая в одежды столь лёгкие и откровенные, что Фелиция быстро моргнула, пытаясь сообразить, как незнакомка не мёрзнет и совершенно не смущается трёх вооружённых мужчин. Желтоглазая девушка насмешливо улыбнулась пухлыми губами, а затем изящно и грациозно, нарочито медленно прошла мимо отряда Стражей. И только когда странная незнакомка повернулась в сторону вооружённых людей, глаза Фелиции зацепились за посох, который девушка держала в руках: воительница была готова поклясться, что его только что не было.

- Эй, право же, не стоит так пугаться, ты не ребёнок маленький, - в мягком и бархатном голосе незнакомки звучали любопытство и насмешка. Взгляд янтарных глаз скользнул по нахмурившемуся Алистеру, поджавшему губы Давету, поморщившемуся от очередной вспышки боли сэру Джори, и остановился на Фелиции Кусланд, которая внимательно и без страха наблюдала за движениями колдуньи. Рыжеволосая прекрасно понимала, что у четверых уставших бойцов, один из которых ранен, практически нет шансов противостоять молодой и, без сомнения сильной, ведьме.

А значит стоит попробовать разойтись миром.

- Скажи мне своё имя, и в ответ я тоже назовусь, - желтоглазая чуть наклонила голову набок, рассматривая рыжеволосую более пристально.

Прежде, чем Фелиция успела открыть рот, в разговор вмешался побледневший Давет, шагнувший назад от незнакомки.

- Не отвечай ей, это ведьма из диких земель. Она превратит нас в жаб.

- Легенды, сказки, ложь и заблужденье, - закатила глаза черноволосая волшебница, в голосе которой промелькнуло разочарование, а не раздражение. - Своим умом вы думать разучились?

- Давет, не вмешивайся, - шикнула Кусланд, а затем слегка поклонилась лесной колдунье. - Моё имя - Фелиция, мы не хотим тебе зла, добрая девушка. Нас интересуют договоры Серых стражей, которые должны быть здесь, знаешь ли ты что-нибудь о их судьбе?

Рыжеволосая говорила почтительно и прямо, и это возымело эффект: черты лица колдуньи заметно разгладились, а насмешка из взгляда пропала, сменяясь неприкрытым любопытством. Заметив, что воительница ждёт ответа, лесная ведьма усмехнулась, кивнув собеседнице.

- Вот так, и в Диких землях можно здороваться как подобает. Я Морриган зовусь. Договора же ваши мать моя взяла, зачем ей это - мне неведомо.

- Ты можешь отвести нас к ней? - заметившая, что спутники не горят желанием общаться с желтоглазой Морриган, Фелиция взяла диалог в свои руки, и собеседница, улыбнувшись и утвердительно ответив на вопрос, поманила за собой маленький отряд.

***</p> В лагерь королевской армии мокрые, воняющие болотной тиной и шатающиеся от усталости кандидаты в стражи вернулись под вечер, клацая зубами от холода. Забравший склянки с кровью Дункан внимательно выслушал рассказ о встрече с Морриган и её матерью, а затем велел Алистеру отвести новобранцев к старому храму для прохождения ритуала Посвящения. Получившая краткую передышку Фелиция мысленно ругалась на невозможность привести себя в порядок хоть немного, поскольку воительница не хотела выглядеть неподобающе при таком важном событии. Однако времени было в обрез, поскольку королевская армия готовилась к очередному сражению и, как это часто бывает, важные дела доделывались в неподобающей спешке.

Давет и сэр Джори громко спорили о том, что мог представлять собой ритуал Посвящения в Серые стражи. Алистер, который сейчас молчаливо наблюдал за дорогой к храму, обмолвился, что Посвящение станет последним испытанием для каждого новобранца, и это спровоцировало сэра Джори на очередную волну возмущения. Рыцарь не скрывал, что ему пришлось изрядно потрудиться на турнире мечников в Рэдклиффе, чтобы Командор Ферелденских стражей заметил его, и необходимость очередного впечатления буквально вывела круглолицего мужчину из себя. Бывший вор Давет старался выглядеть спокойным, но постоянно бегающие по сторонам глаза выдавали его волнение, которое всё же нашло выход путём выговаривания сэру Джори по поводу его ”хныканья”.

- А как так получается, что я женщина, а веду себя храбрее, чем вы оба? - Кусланд, которую уже вкрай достал спор, повернулась к мужчинам и задала свой вопрос громким, но спокойным голосом. Этот приём сработал: оба новобранца тут же замолчали, пытаясь не смотреть на довольную своей маленькой победой девушку, и тут на площадке возник Дункан, который нёс в руках искусно вырезанную из кости чашу.

- Итак, мы подошли к ритуалу Посвящения, - бородатый Страж, сопровождаемый Алистером, заговорил медленно и торжественно, и влекомые его голосом новобранцы подошли ближе. - Орден Серых стражей был основан во времена Первого мора, когда род людской стоял на краю гибели. И тогда первый Страж испил крови порождения Тьмы и смог укротить Скверну.

Услышавшей эти слова Фелиции показалось, что из неё выпустили весь воздух. Побледневшая девушка едва устояла на ногах, пытаясь вдохнуть хоть немного воздуха через сдавивший горло ошейник страха и отвращения. Она надеялась, что это окажется шуткой Дункана, простым испытанием духа каждого призванного в Орден, но внимательно глядевший на ошалевших от ужаса новобранцев Дункан явно не шутил. Больно пристальным был взгляд чернобородого.

- Нам... нам придётся пить кровь этих... тварей? - тон выпучившего глаза от шока сэра Джори был похож на блеяние приговорённой к смерти овцы.

- Также, как и первому Стражу до нас, как и всем нам до вас, - медленно кивнул командор. - Именно в этом заключается источник нашей силы и залог нашей победы. Те, кто выживают после Посвящения, становятся неуязвимы для Скверны, чувствуют её и при помощи неё могут одолеть Архидемона. Перед обрядом мы говорим немного, но эти слова звучат с самого первого ритуала. Алистер?

Светловолосый выпрямился, и на какой-то момент огненновласой девушке показалось, что величие воина увеличилось в несколько раз. Словно перед ней стоял не молодой Страж, но кто-то более спокойный и властный. Или этот облик был вызван искажённым ужасом от того, что должно было случиться, осознанием?

- Присоединяйтесь к нам, братья и сёстры, - из чеканившего слова голоса Алистера исчезли все нотки мягкости или беспечности, которые были присущи ему ранее. Теперь перед Фелицией стоял совсем другой человек. - Присоединяйтесь к нам, сокрытым тенью. Присоединяйтесь, ибо на нас возложен долг, от которого нельзя отречься. И если суждено вам будет погибнуть, знайте - ваша жертва не будет забыта. И однажды мы все присоединимся к вам.

Едва прозвучало последнее слово, Командор шагнул вперёд к Давету, протягивая лучнику чашу. Тот принял сосуд слегка дрогнувшими руками, а затем, зажмурившись и, казалось, не дыша, отпил мерзкого содержимого. Ровно один глоток, после чего Дункан, забрав чашу, сделал шаг назад, внимательно глядя на новообращённого.

- Отныне и навсегда ты - Серый Страж.

Секунду или две ничего не происходило, а затем Давет закричал так страшно, что Фелиция шагнула назад, глядя на бывшего товарища-новобранца широко открытыми глазами. Ухватившийся за горло обеими руками лучник смотрел на Дункана невидящими молочно-белыми глазами, издавая булькающие и хрипящие, буквально нечеловеческие звуки. Отравленный проклятой кровью Давет, шатаясь, сделал шаг вперёд, а затем рухнул к ногам Командора, затрясшись в агонии.

- Мне жаль, - покачал головой Дункан, который, как и Алистер, наблюдал за мучительной гибелью новобранца с какой-то долей отстранения. А затем повернулся к бледному, словно мел, рыцарю. - Подойди, Джори.

Однако ужас уже взял верх над рассудком рыцаря: бешено вращавший глазами новобранец попятился назад, понимая, что единственный выход из ставшего западнёй посвящения был перекрыт двумя стражами. Дрожащими руками воин потянул из-за спины свой меч, и напрягшийся Дункан протянул чашу Алистеру.

- У меня жена... ребёнок... - замотал головой Джори. - Если бы я только знал... это... это слишком.

- Одумайся, пока ещё не поздно, - смуглый бородач попытался было образумить новобранца, но тот, поддавшись отчаянию и ужасу, всё же нанёс удар.

Командор словно был готов к такому исходу событий, поскольку уклонился от атаки без особого труда, а затем стремительно выхватил из поясных ножен кинжал в форме серебристого полумесяца. Джори попытался было замахнуться ещё раз, но Дункан опередил его, нырнув под двуручный меч и всадив оружие под рёбра обезумевшего человека, на губах которого выступила кровавая пена.

Фелиция взирала на разразившееся безумие широко открытыми глазами, не в силах сдвинуться с места, пока Командор не уложил умирающего Джори на каменный пол. Когда Страж, выпрямившись, повернулся к Фелиции, Алистер, стараясь не смотреть на погибших, вновь подал чашу Дункану, а тот протянул её Кусланд.

- Посвящение ещё не окончено, - покачал головой бородатый, пристально глядя на последнюю выжившую из новобранцев. Он заметил проступившие на её лице скулы и произнёс ещё одни слова, словно опасаясь, что с девушкой случится то же, что и с Джори: - Ради вящего блага да отдайся ты этой скверне.

Он взывал к чувству долга воительницы, и та приняла чашу дрогнувшими руками. В нос ударил такой запах, словно в ноздри залили чистейшей кислоты, перемешанной с измельчённым стеклом, и девушка задержала дыхание, стараясь не смотреть на практически чёрную и тягучую жижу. Страх и безысходность ледяным туманом окутывали душу юной девушки, поскольку теперь для неё действительно не было пути назад. Воспротивиться ритуалу - и Дункан убьёт её также, как и Джори, глотнуть крови - погибнуть также мучительно, как и Давет.

И тут же следом за этими мыслями перед глазами воительницы пронеслись картины той роковой ночи. Пылающий родовой замок. Мёртвые солдаты и слуги. Предатель Хоу, который смотрел на неё, как на свою добычу. И отец с матерью, которые отдали свою жизнь не за то, чтобы их дочь позорно погибла, отказавшись от посвящения, или глотнув осквернённой крови. Девичьи пальцы стиснули рукоять чаши, а в мятных глазах сверкнули молнии.

Делай, что должно, и будь, что будет. Кусланд в этот миг действительно поверила в то, что сможет выжить наперекор всему.

Пока решимость, расцветающая в душе огненным цветком, не угасла, зажмурившаяся Фелиция, стараясь не дышать, залпом опрокинула в себя остатки пойла. Тягучая жидкость, несмотря на резкое вливание, была настолько омерзительна на вкус, что внутренности зашатавшейся девушки попытались не то, что выбросить из себя остатки обеда, а сами рвануться к выходу. Глаза обожгло калёным железом, и Кусланд стремительно открыла их, надеясь, что ещё увидит этот мир. Очертания, свет - всё выглядело размытым и смешанным, пятнами, не позволявшими понять, что из видимого реальность, а что - плод воображения. В следующую секунду чёрная пелена застила взор, проникла в мышцы, наполняя их свинцовой тяжестью, и последним, что услышала провалившаяся в спасительное небытиё, девушка были слова Дункана.

- Отныне и навсегда ты - Серый Страж.