Глава 2: Не стать жертвой (1/2)

Остаток дня прошёл для Фелиции вполне обыкновенно, и даже разговор с Дунканом на время вылетел у неё из головы, вытесненный хлопотами. Принадлежавший ей мабари по кличке Хан снова залез в кладовую кухни, чем вызвал у кухарки чуть ли не истерику. Чуть позже выяснилось, что Хан забрался в кладовую не случайно: на самом деле собака гоняла гигантских крыс. Как только это выяснилось, кухарка, ворча, всё же сменила гнев на милость, чему пёс искренне обрадовался, особенно когда его вознаградили остатками свинины.

Не забыла девушка и о поручении отца. Старший брат Фергюс, выслушав сестру, только вздохнул, посетовав на задержку людей эрла Хоу, но перечить воле отца не стал. Оставив братца наедине с супругой и сыном, Фелиция остаток дня провела в упражнениях с парой кинжалов, которые и были её основным оружием. Вообще бойцы с парным оружием встречались нечасто, поскольку для такого стиля требовалось немало ловкости и сноровки, но у младшей Кусланд такой талант обнаружился. Пусть и не сразу и требуя ещё немалой шлифовки.

Однако во время выполнения упражнений Кусланд почувствовала что-то неправильное во внимании к себе. Хотя её учителя всегда следили за своей подопечной, сегодня ощущение было непривычным и непонятным. Списав это на присутствие в замке Серого стража, который вполне мог наблюдать за девушкой из какого-нибудь окна, Фелиция по окончанию занятий отправилась в купальню, а затем в свою комнату, где и заснула крепким сном.

Ей редко снились сны, но сегодня был как раз один из тех моментов. Девушка стояла в полном одиночестве на плоской серой скале посреди чёрного как смоль моря. Яростные волны один за другим разбивались о серый камень, постепенно подтачивая его, но погода и не думала утихать. Оглушительный вой ветра заполнял уши, ударяя тяжёлым молотом по мозгам, а от взгляда на небо тошнотворно-болотного цвета, по которому плыли какие-то серые бесформенные куски облаков, делалось дурно.

Понимая, что долго её скала против такой ярости стихии не продержится, Фелиция огляделась вокруг. Открывшееся зрелище едва не лишило миледи Кусланд чувств: вокруг было буквально бесконечное чёрное море, которое в своём бешенстве по-прежнему пыталось уничтожить последний островок земли. Поглотить последнего оставшегося человека, навсегда похоронив его в своих ужасных водах.

Оглушительно громыхнул гром, и практически тут же очертания взбесившейся стихии стали какими-то расплывчатыми. Грохот повторился и практически тут же прозвучал снова, заставив Фелицию проснуться. Стоявший у двери Хан гавкнул ещё раз, но невооружённым глазом было видно, что собака встревожена чем-то, происходящим за дверью. Едва ли не распластавшийся на полу мабари тихо и грозно рычал, поджав уши, и заставив ещё не до конца пришедшую в себя Фелицию сесть на кровати, широко зевнув.

- Ты что, опять крыс почуял? – сонно поинтересовалась девушка, и в следующую секунду остатки пелены сна слетели с её сознания, едва уши уловили отчаянный крик.

- Миледи! На помощь! На замок напали!..

Резко открывший дверь слуга повалился на пол, захлёбываясь кровью из пробитого стрелою горла. Утробно зарычав, Хан одним прыжком выскочил за дверь, и пока скатившаяся с кровати Фелиция поднималась на ноги, уже начал грызть нападавшего. По крайней мере, дикий крик боли, оборвавшийся бульканьем, ясно говорил об этом.

«Какого чёрта?!»

Смешанный с адреналином страх стегнул сознание почище любой розги, прогоняя вспыхнувшее замешательство. Инстинкт самосохранения, как и полагается, требовал бежать и спасаться, но Кусланд понимала, что паника – плохой советчик. Глубоко вдохнув и выдохнув, девушка смогла взять себя в руки, и это помогло заметить приближавшуюся к комнате человеческую тень.

Липкий и скользкий страх вновь скользнул в душу, поскольку дочь тэйрна мгновенно представила, что могут сделать с ней, ещё юной и красивой, к тому же одетой в одну сорочку. И это осознание смешалось с инстинктом самосохранения, который уже не требовал бежать и спасаться, поскольку, смешавшись с гордостью будущей воительницы и желанием защитить свою девичью честь, уже превращался в дикую ярость загнанного в угол человека. Краем обращённого на дверь взгляда Фелиция зацепилась за свою стойку с оружием и доспехами, которая находилась прямо в комнате, и решила немного подождать удобного момента.

Тень быстро приближалась к дверному проёму, однако Хан почему-то не среагировал, равно как и неизвестный. Выходило, что собака куда-то скрылась, и сейчас замершая у двери и затаившая дыхание рыжеволосая зеленоглазка понимала, что осталась одна. У неё был лишь один шанс на спасение, и тело напряглось, словно сжатая пружина.

Кусланд повезло, что дверь открывалась вовнутрь её комнаты, и противник ещё не заметил спрятавшуюся девушку. Если бы боец не был занят тем, что неотрывно смотрел в сторону открытой двери, он бы заметил кровавый след, оставшийся от его товарища, и тогда всё было бы сложнее. Но предвкушавший встречу с молоденькой дочкой Брайса солдат, перешагнувший через труп слуги Кусландов, неожиданно обнаружил летящую в своё лицо дверь.

Поскольку времени было слишком мало даже для того, чтобы выхватить кинжалы, Фелиция решила попытаться выиграть ещё хотя бы несколько секунд. К счастью, дверь открывалась вовнутрь комнаты и дождавшаяся, пока враг подойдёт достаточно близко, девушка просто пнула деревянную поверхность. И тут же проворно метнулась к стойке, чтобы выхватить оружие как можно быстрее, увеличить свои шансы отбиться, поскольку убийца наверняка не знает, что дочь Кусландов вовсе не беззащитна.

- Сука!..

Возглас солдата сопровождался глухим ударом: он явно не ожидал такого манёвра от, казалось бы, типичной молодой девчонки, которая уже ждала его, выхватив оружие. Её пальцы сжимали рукояти кинжалов чуть сильнее обычного, выдавая волнение, но сама Фелиция, сощурив глаза почти до щёлочек, смотрела только на дверной проём, изготовившись к атаке. Едва зажимавший кровоточащий нос солдат показался в комнате, девушка бесшумно бросилась на него.

Неожиданный удар дверью только раззадорил врага, но то, что девчонка, которая, по логике, должна сейчас трястись в ужасе и умолять о пощаде, бросилась в атаку, да ещё и вооружённая, застало бойца врасплох. Взмахом меча он успел отбить удар, нацеленный в живот, но Кусланд практически мгновенно нанесла ещё один второй рукой. Клинок полоснул по незащищённому горлу, и алая кровь брызнула на прежде белоснежную сорочку.

Отскочившая назад Фелиция поморщилась, бросив взгляд на свою одежду для сна, которая была теперь безнадёжно испорчена. Предсмертный хрип убийцы, который тщетно пытался зажать свою рану, не смутил зеленоглазую девушку, поскольку она уже отбирала жизнь своими руками. Это случилось во время одной из поездок с матерью в Денерим: супруга и дочь тэйрна попали в разбойничью засаду, и именно тогда Фелиция не только увидела, как матушка обращается с оружием, но и сама, защищаясь, убила человека.

Мелькнувшая мысль о матери была подобна ушату ледяной воды, и Кусланд, содрогнувшись, выскочила в уже опустевший коридор. Биение сердца отдавалось в ушах барабанной дробью, буквально оглушая, а вонзившиеся в мышцы ледяные иглы страха заставили пальцы до обеления сжать рукояти кинжалов. Фелиция боялась за жизни своих родителей, но страх за мать рассеялся практически тут же, поскольку облачённая в кожаный доспех и вооружившаяся луком тэйрна выскочила в коридор, изготовившись к стрельбе.

- Ты не ранена, душа моя? – взгляд матери зацепился за кровавые пятна на одежде дочери, и та резко мотнула головой. – Тогда одевайся, живо!

- Хан! – Фелиция рискнула окликнуть своего пса. Мабари, коротко гавкнув, выскочил из-за приоткрытой двери, и от вида крови на морде Хана девушке едва не сделалось дурно. Потому что к виду разорванных на куски трупов Фелиция ещё не привыкла. – Охраняй.

Отдав команду, зеленоглазая вновь заскочила в комнату, едва не запнувшись о труп. Коротко ругнувшись, рыжеволосая бросила беглый взгляд на незадачливого убийцу, и её глаза расширились от изумления. На заброшенном на спину щите красовался герб Хоу, и осознание случившегося предательства подгоняло одевавшуюся Фелицию куда лучше любых угроз и плетей.

- О, нет, мой маленький Орен! – раздался душераздирающий вопль матери, и Фелиция от неожиданности так резко затянула один из ремешков, что зашипела от боли. Хоу не просто предал её отца, который, сколько помнила Фелиция, всегда был Рендону поддержкой и другом. Вероломный и трусливый эрл решил подло перебить всех Кусландов. Вот только пока события развивались не по его плану.

Обозлившаяся таким наглым и бесчестным поступком младшая Кусланд твёрдо вознамерилась не дать Хоу осуществить задуманное. Не забыв кинжалы, девушка вышла из комнаты, едва не столкнувшись с матерью, глаза которой, вопреки ожиданиям, не метали гневные молнии, а отражали некоторую растерянность тэйрны.

- Ты не видела отца? – несколько напряжённым голосом спросила Элеонора Кусланд, и не ожидавшая такого вопроса Фелиция молча помотала головой. – Он ведь так и не ложился.

- Нет, я тренировалась, а потом ушла в свою комнату, - ответила девушка, пытаясь не думать о плохом.

- Значит, нужно отыскать его, - поджала губы тэйрна. – Наверняка он в главном зале, в последний раз я видела его там. И ещё одно… - взгляд матери сделался таким тяжёлым, что Фелиция поневоле сделала шаг назад. Она очень хорошо знала, что означает потемневшее лицо и решительный взор Элеоноры, - люди Хоу могли завладеть всем замком. Если отца нет в зале, тогда нужно уходить через чёрный ход в кладовой. Ты поняла меня?

Резко кивнув, Фелиция стремительно распахнула дверь, за которой, к счастью, никого не оказалось, а затем, сопровождаемые Ханом, мать с дочерью побежали в сторону главного зала.

Схватки между немногочисленными защитниками замка и воинами Хоу, казалось, кипели за каждым углом. На самом деле в таком впечатлении было виновато эхо, которое носилось между каменными стенами, запутывая Фелицию, ожидавшую нападения отовсюду и потому крутившую головой больше необходимого.

К счастью, обе женщины избежали мелких стычек, но вот в просторном главном зале развернулась достаточно крупная битва. Едва зеленоглазая приблизилась к боковой двери, в которую она входила утром, как та распахнулась, словно выплёвывая из наполненного звоном мечей и свистом стрел жерла зала тело солдата Хоу. Однако, вскинувшая лук Элеонора, в отличие от отскочившей в сторону дочери, увидела расчистившего путь раненого бойца Кусландов.

- Вперёд! – отрывисто скомандовала тэйрна, и Фелиция, коротким свистом послав мабари вперёд, ворвалась в помещение следом за псом.

Она успела вовремя, поскольку уже через секунду рядом с волосами просвистела шальная стрела, выпущенная кем-то из лучников врага. Солдаты Хоу хоть и имели численное преимущество, но противостояли гвардейцам – достаточно опытным воинам, которых, по слухам, отбирал сам тэйрн. К тому же у защитников был командир в лице сэра Гилмора, в то время как предатели, казалось, действовали сами по себе.

Воодушевлённые подкреплением в виде Элеоноры Кусланд и её дочери, защитники замка резко перешли в контратаку, невзирая на свои ранения. Вот упал один воин Хоу. Вторым, словно утыканный стрелами мешок, на пол повалился гвардеец Кусландов, сражённый стрелой в лицо. Издавший оглушительный вой Хан сбил с ног одного из лучников, и прыгнувшая к своему питомцу Фелиция тут же скрестила клинки с ещё одним врагом, защищая своего пса и стараясь не смотреть на летящие в стороны кровавые куски.