Пролог. (2/2)
Все было готово: подробный план расписан, чемодан собран, маршрут проложен. Оставалось только одно — объявить свое решение семье. Это был крайне волнительный момент.
Все произошло так: за семейным ужином Бруно в красках и подробностях описал свой план и цель. Его не перебивали, все лишь шокировано слушали.
Завершив свою речь фразой: «Я уже все решил и даже подготовил. Прошу вас меня поддержать и не останавливать», Бруно уселся на место, стараясь спрятаться от пристально смотрящих на него глаз под капюшоном.
Сестры и мама не понимали, как на это реагировать. Они совершенно не разделяли странных интересов Бруно, но ничего не сказали. Раз решение уже было принято, то и говорить тут не о чем. А вот Феликс и Августин от этой новости повеселели. Они, поднимая бокалы, воодушевлено обсуждали прелести большого города. Старшие племянницы тоже с интересом обсуждали между собой все сказанное. Младшие в семье Мирабель и Антонио хором изъявили желание поехать с дядей, тут же прилипли к провидцу, умоляя взять их с собой.
Сквозь оживленный поток голосов, Бруно обратил внимание, что Камило тогда промолчал, не проявил ни капли интереса, словно эта новость была каждодневной обыденностью. Мальчик не стал присоединятся к хору просившихся с Бруно Мирабель и Антонио. Хотя это и неудивительно. После случившегося между ними, Камило вряд ли мечтал разделить с Бруно это путешествие. Эта мысль немного опечалила провидца. Но в чисто практическом смысле это даже хорошо (не придется отказывать тому, кому сказать «нет» просто невозможно). Бруно все равно предпочел бы себе в попутчики никого из них не брать. Дети — слишком большая ответственность. Особенно если это дети сестер.
Но планы провидца, видимо, пришлись судьбе не по вкусу. Племянник, что, как Бруно казалось, его ненавидит, подкараулил дядю после ужина, у башни. Камило поймал его в свои объятия словно в ловушку и впервые за все время их безмолвного конфликта, сам обратился к Бруно со словами: «Дядя, уговори их разрешить тебе взять меня с собой.»
У Бруно от этих слов замерло сердце. Камило сказал это так, чтобы провидец понимал: это нужно ему, Бруно, в первую очередь. Здравомыслие оглушительно кричало провидцу сказать «нет», но губы сами произнесли тихое «я постараюсь».
Услышав ответ, довольный Камило чмокнул дядюшку в щеку и побежал к себе. Господи, во что они оба ввязались?
Изначально Бруно не рассчитывал по финансам брать кого-то с собой. Если и ехать вместе с Камило, то им придется экономить. И поездка выйдет значительно короче, чем Бруно изначально хотелось. Но если радом будет племянник, то Бруно на это готов.
Оставалась одна не большая трудность: чтобы взять Камило с собой, нужно сначала донести до Пеппы и Феликса необходимость этой поездки для их сына. Чтобы убедить беспокойных родителей отпустить его в поездку ушло еще около четырех дней. Поклявшись Пеппе собственной шкурой в том, что Камило с ним будет в полном порядке, и вернется к ней в целости и сохранности, Бруно получил согласие сестры. Феликса же больше беспокоило, получится ли у мягкосердечного и совсем не строгого Бруно уследить за его «несносного характера ребенком». Для Бруно это, в общем то и проблемой не считалось. Провидцу всегда доставало чуткости и терпения в общении с племянником. С дядей Камило хоть и вел себя (как и со всеми) нагло, но в целом послушно.
Взяв с Камило обещание во всем (во всем!) беспрекословно слушаться в дороге своего дядю, его отпустили ехать вместе с Бруно. Услышав это решение Камило, победно показывая язык своей крайне недовольной кузине, побежал собирать вещи. Для такой поездки нужно было подыскать одежду потеплее. (В Боготе зимой обычно довольно холодно.) Такие вещи обычно занимают много места в багаже, поэтому Бруно настоятельно просил племянника взять с собой только самое нужное и оставить дома остальной (даже самый любимый) хлам.
Была еще и трудность посерьезней прошлой. Мирабель тоже просилась с дядей и делала это ежедневно и с усердием с самого начала. И теперь несчастная девочка буквально не отлипала от дяди, выпытывая ответ на самый главный вопрос: «Почему он, а не я?».
Как Бруно должен ей ответить? Как он может ей объяснить? Обижать племянницу не хотелось. Ее не пронимали доводы о том, что придется много таскать тяжести, что спать придется в не очень удобных и (возможно) очень тесных условиях.
— Ты сама рвешься спать в вонючей телеге или кишащей клопами постели с дядей и его крысами? Почему Камило так хочет уехать, нам понятно. (Для Бруно совсем не понятно.) Но ты то отчего так тянешься с ним ехать? — метко выразилась Изабелла, пытаясь помочь замученному дяде.
Мирабель угомонили только доводы матери и обещание Бруно привезти ей из столицы самый лучший подарок ко дню рождения, что должен было случится чуть меньше, чем через месяц.
Как только все семейные вопросы решились, все просьбы о желаемых сувенирчиках были собраны, а вещи разложены по сумкам, Бруно направился договариваться с цыганом, что мог их отвезти. Небольшой мзды хватило, чтобы убедить доброго человека помочь. Обговоренный отъезд был запланирован на раннее утро.
В ночь перед отправлением Бруно совершенно не спал. Он до последнего момента сомневался в собственном решении. Не касательно самой поездки, но касательно Камило. До последнего не верил, что собирается взять его с собой, до последнего не понимал, почему позволил себе принять это решение и зачем решил так над собою поиздеваться? Провидец, хоть не до конца понимая природу сего явления, четко осознавал чувства, что он испытывал к племяннику. Вся трагедия в том, что Бруно понимает — всего, на что он так надеется, того же всеми усилиями обязан избежать.
Тревожная бессонная ночь по ощущениям тянулась вечность, но все же, с приходом солнца, окончилась. И вот вся семья уже стоит у дома, слезно прощаясь с Камило и Бруно. Все провожают их в путь.
Как только все наобнимались, abuela протянула Бруно потрепанную карту города, подписанного как Санта-Фе-де-Богота. Карта была очень старая (наверняка старше самого Бруно) и, вероятнее всего, уже потеряла актуальность, но Бруно с благодарностью принял этот жест понимания и принятия. Он аккуратно спрятал карту в карман брюк и обнял мать.
Как только прибыла кибитка, Бруно и Камило погрузили в нее увесистые дорожные сумки, а после полезли сами. Внутри пахло сеном и кукурузой. Попутчиками им были холстяные мешки с разным содержимым.
Поводья щелкнули, кибитка тронулась. Вся семья еще долго махала им в след. Бруно тепло улыбался, смотря на медленно отдаляющуюся Каситу. Слабая дрожь повозки и звук лошадиного шага успокаивали. Начало долгого пути было положено. Эта поездка должна помочь Бруно принять, наверное, самое важное и сложное в его жизни решение.