Пролог. (1/2)

Пол века перебраться через горы, что кольцом окружали Энкатно, было просто невозможно. Пятьдесят лет небольшая, но дружная община жила и развивалась в полнейшей изоляции. Покинуть поселение никто особо не стремился. Но недавно все изменилось. Даже незыблемые горы, как оказалось, дают трещины и теперь Энканто можно было покинуть.

Бруно эта мысль долго не давала покоя. Он много раз заглядывал в будущее, видел в собственных видениях, что происходит там, снаружи. Провидец видел просто немыслимые для других жителей городка вещи: небольшой ящик, в котором можно было смотреть мыльные оперы, гигантский парящий шар, что мог поднять людей в небо, повозки, что могли ездить незапряженные ослами… Кому расскажи о таком, любой сочтет его просто сумасшедшим. Но все это есть. К сожалению не в Энканто.

Бруно мечтал об этом. Мечтал воочию увидеть, прикоснуться и доказать всем что это все не плоды его фантазий, и это реально. Но больше всего он мечтал иметь свой собственный говорящий ящик. (Для работы которого не придется утруждать крыс.)

Как только возможность исполнить давнюю мечту появилась, решение было принято.

Приготовления к планируемому путешествию начались задолго до того, как Бруно собирался сообщить семье. Это было сделано для того, чтобы ни у кого не осталось шанса его отговорить или помешать планам.

Пророк начал с того, что вместе с торговыми повозками выезжал в ближайшее к Энканто поселение (то, которое abuela покинула много лет назад). У тех людей, более свободных, чем жители Энканто, была вся необходимая Бруно информация.

Первым делом в предстоящем путешествии нужны были деньги. Чтобы добыть их, загадочный предсказатель Эрнандо ежедневно приезжал к неискушенным магией жителям, предсказать всем желающим будущее, что точно сбудется. За предсказаниями ходили часто, многих впечатляло само зрелище процесса. И практически все выходили после сеанса недовольными, но все же оставляли так необходимые Бруно деньги.

Такая работа давалась не легко. Бруно знал, что так будет, но точно не был к этому готов. Ненависть, косые взгляды горожан врезались в память, бередили старые, плохо зажившие раны. Бруно (хоть и через личину Эрнандо) снова пришлось пережить то же, что произошло с ним много лет назад в Энканто. Ненависть, отторжение страх и пренебрежение. Но отчего-то у людей не пропадал к нему интерес.

Чтобы облегчить душу и отвлечь собственную память от полных ненависти взглядов Бруно рисовал. Он делал это много лет назад, еще до того, как покинул семью, чтобы было легче переживать самые черные дни.

Провидец рисовал не просто на холсте. Он разрисовывал поверх зеленого нефрита собственных предсказаний мрак чужой жизни. Живые золотые рыбки, улыбки на лицах, кому-то он дорисовывал роскошные волосы… Яркие краски ложились на камень, меняя предсказание с печального на прекрасное (меняя реальное сюрреалистичным). Только так он мог дать этим людям то, чего им не доставало. Что, по их мнению, он и отнял.

Другой путь успокоения был для него, увы, не доступен.

Камило был на него в обиде. Камило уже долго с ним даже не говорит. Натыкаясь на взгляд дяди, неловко отворачивается. К себе, разумеется, не пускает. От этого просто разрывалось сердце. От этого хотелось бежать. Бруно прекрасно понимал почему так происходит.

С племянником провидец всегда обращался нежно, соблюдая целомудрие и в словах, и в ласках. Бруно не совершил над ним ничего плохого, однако, к несчастью, однажды сильно напугал. Провидец до сих пор не мог простить себе, что довел племянника до слез. Теперь Бруно, не желая смущать ребенка (и не травить собственную душу), старался тоже не смотреть в его сторону. Старался даже не думать о нем. (Этому способствовала вечная занятость и, как следствие, усталость.)

Однако на днях Камило пришел к дяде сам.

Но даже тогда он ничего не говорил. Просто пришел, обнял, отчаянно ища поддержки. Даже находясь сейчас в ссоре, они были слишком нужны друг другу. Бруно еще долго не мог забыть это ощущение, как дрожащие ручки племянника обвили его шею, как мальчик не просто обнимал, а с силой вжимался в него, стараясь унять истерику. Бруно обнимал его в ответ, гадая что же такое могло произойти, что единственным, к кому Камило мог обратиться за поддержкой, стал дядя, с которым тот даже не говорил?

Провидец знал где искать ответ. В тот день, придя домой вечером, Бруно слышал скандал. Альма что-то очень яростно кричала то в сторону Пеппы, то обращаясь к Камило. (Бруно невольно услышал такие слова как «безнравственность» и «распущенность») Феликс тоже там был. Стоял меж двух огней, не понимая то ли должен поддержать сына, то ли жену. Застав эту сцену, Бруно не стал вмешиваться или подслушивать. Он просто ушел к себе, поймав на себе жалостливый взгляд Камило. Помочь племяннику, как бы сильно Бруно его не жалел, в той ситуации он просто не мог. Родители воспитывали его так, как считали правильным. Бруно просто не имел права им в этом мешать. Все, что он мог сделать, это аккуратно намекнуть сестре (когда та успокоится), что чтобы Камило их понимал, кричать на него было совершенно не обязательно.

По этому скандалу и по реакции племянника Бруно понял, что у Камило дела идут не ладно. Но делиться своими проблемами мальчик не стал. Бруно не из тех, кто без спроса лезет в душу, поэтому просто оставил Камило в покое. Если бы нерадивому ребенку потребовалась иная помощь, кроме поддержки, Камило всегда знает где найти всегда готового выслушать и помочь дядю Бруно.

Но с того раза Камило еще долго к провидцу не подходил. Это печально. Не стоит слишком много думать о печальном…

Предсказания собственного будущего Бруно очень радовали и помогали не забыть ради чего он столько мучается. Мир за пределами Энканто выглядел соблазнительно прекрасным. В нем Бруно никто не ненавидит, и там он никому не навредит.

Бруно напророчил самому себе одну важную и крайне интригующую встречу. С кем, когда и для чего, было пока что непонятно, но провидец знал наверняка, что это обязательно случиться и изменит его жизнь. Ехать ради одной (пусть и очень важной) встречи с незнакомцем — это странно, но предчувствие подсказывало, что оно того стоит.

Чуть больше, чем через четыре месяца усердных трудов, Бруно скопил денег на поездку. Достаточно, чтобы доехать до города, с комфортом заселиться в приличном гостевом доме, купить телевизор, возможно несколько книг, и вернуться назад. Бруно также рассматривал возможность продажи в городе собственных картин. (Сбывать свой художественный труд в Энканто провидцу виделось неловким.) Это принесло бы немного дополнительных финансов, но это уже не так важно.

Бруно крайне щепетильно все распланировал: каждый этап пути, и каждый свой расход. По деньгам у него вышло даже немного с излишком. Хватит сувениры семье купить.