Глава 32: Блеф (2/2)

— Это были не консервы, — мягко сказал Элайджа, и они оба вздрогнули. Он должен был отдать должное детям — ни один из них не поспешил притвориться спящим. Теперь они просто выглядели мило, невинно и очень виновато.

— Прости, папочка, — быстро сказал Тоби.

— За что? — удивился он.

— За то, что не спим, — сказал он. — Мы уже ложимся.

— Я не ложусь! — возразила Ария, садясь. Она одарила его своим самым упрямым взглядом, что достался ей от Ребекки. Но Элайджа никогда не сказал бы об этом Елене, потому что она была убеждена, что дочь унаследовала его от нее самой. — Я хочу есть.

— Твой дядя Кол надоумил тебя? Что ты можешь делать все, что тебе понравится? Я не потерплю этого, Ария. Ты должна была поужинать.

— Я не люблю консервы, — снова сказала она, бесстрашно глядя ему в глаза.

Его один суровый взгляд заставлял целые армии преклонять колени, королевства пасть. Многие люди тряслись от страха. Но повлиять на его дочь? Нет шансов.

— И я еще раз повторяю, что на ужине не было консерв именно по этой причине.

— Что тогда я могу поесть сейчас? — спросила она.

— Зависит от того, что ты просишь своего брата наколдовать, — терпеливо сказал Элайджа.

У нее хватило наглости выглядеть хотя бы немного виноватой.

— О, она не просила, — сказал Тоби. — Она, эм, папочка, она не попросила. Она… просто…

— Тише, пока ты не попал в неприятности, — перебил он сына, который натянул одеяло до подбородка и затих.

— Я просто проголодалась, — со слезами на глазах сказала его маленькая дочь и начала плакать. Боже, его сердце было готово разбиться, когда он увидел первые капли, потекшие по щекам. — Я голодная, а тебе все равно!

— Ария, прекрати плакать, — сказал он. Когда она не обратила внимания на его слова, он повысил голос. — Не заставляй меня считать до трех.

Она насупилась, едва слышно всхлипывая, ее большие темные глаза на маленьком личике наполнились печалью. Элайдже до боли хотелось подойти к ней и обнять, чтобы успокоить ее. Но он отчасти виноват в том, что его дети выросли капризными и своенравными, и знал, что лучше не попадаться на эту удочку.

— Что? — проворчала она.

Элайджа удивлённо поднял брови.

— Ладно, эм, папочка, если ты не хочешь, то может, я могу что-нибудь приготовить? — спросил Тоби, убирая одеяло ото рта. — Я могу сделать хлопья, если хочешь? Или я могу принести тебе магией яблоко.

— Нет, — медленно ответил первородный. — Ты знаешь, что магия разрешена только тогда, когда тетя Фрея или дядя Кол наблюдают за вами. То, что твоя сестра пыталась подговорить тебя воспользоваться магией в такой час, было не очень любезно с ее стороны. Ты не виноват, Тоби, так что не вмешивайся.

— Но… — начал он.

— Никаких «но», — твердо сказал Элайджа. Он перевел взгляд с одного ребенка на другого, затем прищурился. — Я думаю, что пришло время организовать вам раздельные комнаты.

— Что?! — громко воскликнула Ария. — Нет.

— О, но папа, — сказал Тоби и сел. — Я не…

— Если вы будете в разных комнатах, ничего подобного не произойдёт, — рассуждал он. Несмотря на все их препирательства, они были очень близки и все делали вместе. Они только недавно поняли, что им не нужно какать, сидя бок о бок.

— Нет, — закричала Ария.

— Завтра, — сказал Элайджа, притворно задумавшись. — Я передвину кровать. Кому нужна эта комната?

— Мне не нужна эта комната, если в ней не будет Ари, — в отчаянии сказал Тоби. — Папа, не надо. На самом деле мы не собирались есть. Не надо раздельных комнат.

Элайджа притворился, что обдумывает это. В это время он услышал ужасное урчание в животе у Арии. Он знал, что она плохо поела за ужином. И была голодна.

И ему нравилась ее смелость и упертость. Боже, ее крошечное личико было полно решимости. И его сын, который смотрел на него, выпятив нижнюю губу, так сильно походил на маленького Кола.

— Ты не можешь разделить нас, — сказал Тобиас.

— Даже если ты это сделаешь, — сказала Ария, с вызовом вскинув подбородок. — Мы все равно будем пробираться друг к другу.

Элайджа поджал губы, пытаясь сдержать улыбку. Ему нравилось видеть их объединенными. Тоби первым заметил перемену в нем и немного успокоился, откинувшись на подушку.

— Я не голоден, — сказал он шепотом. — Но можно мне тоже перекусить?

— Можно нам яблок? — спросила Ари. — И немного мороженого?

— Мороженое сладкое, возбуждает вас, вы не сможете заснуть, — предупредил он.

— А яблоки значит несладкие? — спросила она и подняла брови, глядя на него.

Он выдавил улыбку, затем закрыл глаза, признавая свое поражение. Дети захихикали, и он выругался на родном языке.

«Они сразу чувствуют слабость», — ругал он себя. — «И я выполняю их прихоти из-за того, что они такие чертовски милые».

Самым странным было то, что близнецы делали все синхронно. Они оба, услышав его слова на древнем языке, повернулись и посмотрели в одну и ту же точку, в угол за дверью.

Тоби нахмурился и беспокойно заерзал под одеялом, но Ари просто пожала плечами, а затем посмотрела на него.

Чувствуя странное покалывание, словно кто-то смотрел ему в спину, Элайджа заглянул за дверь и ничего не увидел, кроме двух бейсбольных бит.

— Куда вы двое смотрите? — пробормотал он, и дети переглянулись.

Они выбрались из кроватей. Ари подбежала к нему и прыгнула, справедливо ожидая, что он поймает ее, в то время как Тобиас нерешительно приблизился. Он взял Элайджу за свободную руку и, нахмурившись, уставился в пространство за дверью, задержав взгляд на стене.

— Что не так? — сказал Элайджа, сжимая его руку.

— Ничего, — быстро ответила Ари. — Ничего не случилось. Можем мы пойти перекусить? Бутерброд с арахисовым маслом?

Элайджа проигнорировал ее, наблюдая за своим сыном, который был словно загипнотизирован стеной. Почувствовав на себе тяжелый взгляд отца, Тоби пришел в себя и поспешил выйти из комнаты, потащив Элайджу за собой.

— Завтра, если ты не съешь свой ужин, принцесса, — предупредил он дочь. — Я переселю тебя в отдельную комнату.

— Блеф, — уверенно сказала она.

Элайджа задумался, откуда она выучила это слово, что так правильно использовала его, идеально вписав в ситуацию.