Часть 3 (2/2)
Было не холодно — тепловые пушки благополучно помогали забыть про ноябрь. Но все же, воздух ощущался прохладным на разгоряченной коже. Целуя его ровно очерченную ключицу и ловя ставший к вечеру невесомым призрак его парфюма, Рихард чувствовал, как по гладкой мягкой коже под его руками разбегаются мурашки, а, приподнимаясь, видел, как у Пауля расширились зрачки, делая его глаза темными, полными далёких, искристых и влажных звёзд.
Они прижимались и тёрлись друг о друга сквозь одежду, точнее, сквозь мягкую ткань спортивных штанов. Рихард чувствовал его эрекцию, не менее твердую, чем собственная, но не хотел торопиться. Здесь, под открытым небом, лилово-серым, низким и пасмурным, ежесекундно грозящим дождём, в зыбком тепле над ещё неспящим городом, эта легкая игра завораживала своей спонтанностью. Пауль отвлекся и забыл о своих страхах. Казалось, здесь они наконец оставили его, но Рихард втайне боялся спугнуть волшебный, безопасный момент и потому вёл себя максимально осторожно. Он опустился на локти, Пауль согнул ноги в коленях, подпирая его бедра, и, прижимаясь животами, оба продолжали двигаться, размеренно и с силой, не сводя глаз друг с друга. Пауль закусил губу от нарастающего напряжения, положил руки Рихарду на бедра и смотрел, как неуловимо меняется его лицо при ускорении темпа движений. Рихард чувствовал всем телом, как учащается его дыхание. Быстро склонившись, он поцеловал за ухом, задевая губами платиновое колечко, приподнял его языком, нежно провел по мочке уха, и Пауль выдохнул глухой, отрывистый стон. Запустив пальцы Рихарду в волосы, он сжал их на его затылке, не больно, но довольно сильно. Не сопротивляясь, Рихард прошёлся беглыми поцелуями по его нижней челюсти и уткнулся лицом в основание его шеи. Пауль едва ощутимо вздрогнул, ощутив тепло его дыхания на своей коже и соединил руки у него на спине. Больше всего Рихарду хотелось сейчас втиснуть руку между их плотно прижатыми друг к другу телами, охватить ладонью его член и услышать полубезумный, похожий на мольбу, вскрик над самым ухом. Но он все ещё боялся торопиться и просто сливался с ним в едином ритме, не подгоняя и не провоцируя. Хотелось просто видеть его таким, утопающим в волнах удовольствия и чувствовать его вот так: его дыхание под своей грудной клеткой, его пульс под своими губами, его пылающую страсть, упругую силу его движений под собой, пронизывающих и ритмичных, словно само его бешено бьющееся сердце задавало ритм, пытаясь стать с Рихардом одним целым.
Пауль будто услышал его мысли и обеими ладонями скользнул ему под штаны и белье. Рихард снова целовал его, встречая его язык своим, скользя глубже между его острыми зубами, потом снова осыпая поцелуями всё лицо. Между ними было горячо и мокро, пот поблескивал на лице Пауля, словно слёзы, оставался солёной влагой на губах Рихарда.
Впившись губами в его горячее плечо, в ставшую твердой мышцу под влажной, покрытой мелкими мурашками кожей, Рихард отрывисто вскрикнул и почувствовал, как Пауль начинает глубоко дрожать, услышал, как он стонет сквозь сжатые губы и наконец, почти кричит от первых же, резких и глубоких пульсаций.
В тот самый момент, когда Рихард ощутил, как рука Пауля нежно и крепко сжимает его член, внезапно пошел редкий, крупный дождь. Холодные капли одна за другой падали на голую спину, жар сильной ладони внизу сливался с горячей влагой его спермы под животом, и он, жадно ловя воздух и чередуя стоны и вскрики, догнал Пауля, взлетая в невесомость и тут же падая обратно, сплавленный с ним воедино, не зная больше ничего, кроме своего и его дыхания — шумного, глубокого, медленно становящегося ровнее…
Когда, придя в себя, они поднялись и сели на шезлонге, они лишь встретились горящими взглядами. Рихард счастливо улыбнулся, а Пауль кивнул.
— Да… Наконец-то.
В день отъезда, Флаке заехал за ними на своей машине. Путь до «Искорки» занимал не больше часа. Рихард ещё толком не проснулся и рассеянно смотрел в окно, изредка отвечая на реплики беззаботно болтавших друзей. Было пасмурное, мокрое, туманное утро. Наконец, вдалеке показался высокий кованый забор, а за ним — длинное двухэтажное здание.
— А вот и наш, как вы говорите, рехаб мечты! — иронично проговорил Флаке.
Пауль вдруг сжал руку Рихарда и сказал:
— Ребят. У меня такое чувство, будто я тут уже был.