Глава 2. Каллен Стэнтон Резерфорд, храмовник-рекрут. 1. (1/2)

Придя в себя, Дориан обнаружил, что лежит лицом вниз на холодном мокром камне, и голова пульсирует болью. Не поднимая век, он мысленно оценил целостность каждой из рук и ног, осторожно подвигал конечностями, чтобы понять степень повреждения. Попытки шевельнуть левой ногой вызывали мгновенные спазмы боли, пронзавшие голень. Дориан зашипел сквозь зубы — лодыжка была, по меньшей мере, вывихнута. Или сломана — нужно было взглянуть ближе, чтобы сказать точно. Дышать тоже было больно, рёбра, похоже, были ушиблены, малейшее движение отзывалось болью, но больше ничего, как будто бы, всерьёз не пострадало.

Он инстинктивно потянулся к своей магии, чтобы сотворить исцеляющее заклинание или, по крайней мере, заклинание, которое утихомирило бы боль — Дориан никогда не был великим мастером в искусстве исцеления, но должен был хотя бы попытаться. Однако он ничего не почувствовал. Магия не отозвалась. Некое болезненное любопытство заставило его снова потянуться к силе, и конечно же, результат был тем же — никакая магическая энергия не забурлила в ответ, пытаясь ответить на его призыв.

Его желудок сжался, когда Дориан вспомнил… Заклинание?.. которое храмовники наложили на него, жёстко отрезав его от Тени и его магии. Вторая волна паники накрыла его, когда он понял, что понятия не имеет, как долго продлится эффект. Он никогда не слышал о таком заклинании, если бы храмовники в Тевинтере могли использовать такую технику (в чём он серьёзно сомневался), они не осмелились бы применить её ни к одному магу в Империуме.

Борясь с паникой, Дориан приоткрыл глаза и повернул лицо в сторону, чтобы осмотреть окрестности. Поморщился, когда его поцарапанная кожа задела камень. Он находился в какой-то пещере и единственный свет исходил из отверстия в потолке примерно в двадцати футах над ним на вершине крутой и опасной на вид насыпи, состоящей из зазубренных камней, мусора и снега. С такой лодыжкой как сейчас он не смог бы подняться так высоко в ближайшее время.

Дориан вздохнул. По всему выходило, что это место станет его могилой. Какая-то идиотская сырая маленькая пещера посреди Морозных Гор. В свете того, как сложилась его жизнь, он даже не мог найти в себе силы удивиться тому, что его ждёт такой позорный конец. По крайней мере, он победил ранее неудержимый дуэт «дерево-сугроб» и зашёл так далеко.

С некоторым усилием он подтянул руки под себя и приподнялся, чтобы сесть. Обломки посыпались с его спины и плеч, а голова всё время кружилась. Оказавшись в вертикальном положении, он выждал секунду, давая утихнуть пульсирующей боли, прежде чем повернулся и принялся разглядывать пещеру. На мгновение всё, на чём он мог сосредоточиться, были крошечные снежинки, дрейфующие перед его лицом, подсвеченные болезненным лунным светом, просачивающимся сквозь пролом в потолке. Его многократные попытки разглядеть, что творится в глубине пещеры, ни к чему не привели, как бы сильно он не вглядывался, ему не удалось понять, как далеко она простирается. Откуда-то из её промозглых глубин доносились звуки капающей воды, далеко разносившиеся в полной тишине.

Пока Дориан осматривался вокруг, его глаза внезапно заметили блеск металла примерно в десятке футов от того места, где он пришёл в себя, что-то виднелось под обломками и снегом. Прищурившись, Дориан понял, что сугроб формой подозрительно напоминает человека, лежащего на боку, спиной к магу…

Его глаза широко распахнулись, когда он осознал, что видит. Это был храмовник. Тот, который схватил его перед лавиной.

Дориан поднялся на четвереньки, изо всех сил стараясь не отрывать больную лодыжку от пола, и так, припадая к земле, пополз к распростёртому на полу телу так быстро, как только позволяли его травмы. Через пару шагов у него уже не оставалось никаких сомнений в том, что это был тот самый человек, который помог ему пережить сход лавины. Руки Дориана до сих пор помнили то ощущение, когда они падали, крепко держась друг за друга и пытаясь прикрыть друг друга от столкновений с камнями и деревьями, пока Дориан не ударился обо что-то твёрдое и не потерял сознание.

С его удачей, этот человек наверняка должен был быть мёртв, так что Дориану предстояло провести последние дни своей жизни в этой пещере рядом с трупом.

Сделав глубокий вдох, Дориан собрался с силами и принялся осторожно убирать большие камни и мусор, навалившиеся на спину и ноги храмовника. Как только тело мужчины оказалось более-менее свободно от обломков, Дориан взял его за плечо и попытался осторожно перевернуть на спину.

Это было всё равно что пытаться опрокинуть плиту или валун — мужчина не сдвинулся ни на дюйм.

После пары безуспешных рывков, Дориан схватил мужчину за плечо обеими руками и, кряхтя от усилия, налёг всем своим весом, чтобы перевернуть его на спину. Наконец, у него получилось, и храмовник рухнул, как срубленное дерево, но это усилие также привело к тому, что левая нога Дориана коснулась земли позади него. Маг вскрикнул от боли и сам повалился на бок.

Дориан на мгновение просто замер, лежа рядом со своим потенциальным тюремщиком и чувствуя себя беспомощно и жалко, прежде чем с трудом заставил себя подняться, чтобы оценить состояние мужчины. Зрелище, открывшееся перед ним, не обнадёживало. Храмовник, по-видимому, приземлился на большой зазубренный камень и столкновение полностью раздробило правую сторону его нагрудника. Вогнутая вмятина в металле, особенно глубокая примерно посередине торса, просто не могла вместить человеческую грудь. Он должен был быть мёртв.

Дориан медленно протянул руку, чтобы снять помятый шлем рыцаря. Он собирался по крайней мере напоследок увидеть лицо этого человека, даже если храмовник был врагом и пытался схватить его, он всё же изо всех сил старался защитить Дориана во время их падения.