Глава девятнадцатая, где наш герой занимается манипуляциями, но его жертвы, впрочем, совсем не против (1/2)

Десятые сутки, утро. Спальня профессора ван Карни

Гектор открыл глаза, в которых плескалось пламя.

— Черт тебя дери, девочка, да какого же в жопу хрена! — прорычал он хриплым со сна голосом. «Найти студентку», — сказал ему черный силуэт. Но какую именно? Где критерии отбора? Снова эта неизвестность…

Получившая отповедь Пенни выглядела шокированной. Алые губки приоткрылись, голубые глаза потемнели:

— Профессор! Что вы себе позволяете?

«А и правда, — призадумался Гектор, — что это я себе позволяю? С другой стороны, я же, вроде бы, демон, я могу позволять себе что угодно, в том числе вызверяться на студенток! Худо ли?»

Упомянутая студентка, между тем, прижала руки к груди, глядя на него с натуральным ужасом, и это выглядело так трогательно, что Гектор внезапно почувствовал себя разбитым и измученным. Может, влюбиться в эту малышку? Не исключено, что демон во сне инструктировал его именно об этом. Найти студентку, создать семью и жить долго и счастливо… Чертовщина, что это за мысли? У него другая задача — она точно есть, пусть даже он ее в очередной раз забыл!

«С третьей стороны, — рассудил наш герой, — если я и дальше буду направо и налево так мощно себя проявлять, недолго мне осталось ходить по Академии — прилетят черные вертолеты с инквизиторами в красных балахонах, и адью… Есть мнение, что тысячелетия в тюрьме строгого режима где-то посреди пояса астероидов, где золота, как известно, нет, отнюдь не доставят мне радости. Скромнее нужно быть».

Он потушил гнев в глазах, натянул простыню по самые брови и застенчиво пробормотал:

— Э-э-э… Кхе-кхе… Прошу прощения, Пенни… Дело в том, что мне снился кошмар с участием… да, с участием неких демониц. Ужасные создания, и крайне раздражающие, так что когда ты меня разбудила, я не отделил сон от бодрствования. Мне жаль, что так вышло. Еще раз прошу прощения.

Он рассчитал верно: растерянной студентке требовалось любое объяснение, почему уважаемый (покамест) преподаватель повел себя неподобающе. Объяснение было дано — и Пенни мгновенно расслабилась и даже выдавила из себя несмелую улыбку:

— Что вы, что вы, профессор… Мне вообще не следовало вас будить, это было крайне бестактно с моей стороны… Так что, получается, мы квиты, правильно?

«Она что, правда ничему не учится? — изумленно подумал Гектор. — Я думал, мы уже с ней решили, что немного здорового эгоизма — это хорошо!»

Вслух, однако, он произнес нечто совершенно иное:

— Если не возражаете, я желал бы одеться.

Пенни слегка покраснела от намечавшейся неловкости, но справилась с ситуацией и лишь молча нырнула в дверь, не дав указанной неловкости проявить себя в полную силу. Гектор пару секунд поразмыслил над перспективой предстать перед девушкой облаченным лишь в простыню, словно в римскую тогу, но в итоге отказался от этой мысли. Минуту спустя он уже входил в кабинет деловой походкой человека, твердо в чем-то убежденного, но в чем именно — еще понимающего не до конца. Пенни вскочила с кресла и выжидающе глядела на него.

— Ну-с, — бодро воскликнул наш герой, приняв сидячее положение, — раз уж мы разобрались с вопросом пробуждения и облачения, давай-ка приступим к актуальным проблемам демонологии в условиях академического животноводства… Хм, да ведь уже одиннадцатый час! Ты снова опоздала, Пенни!

Девушка смущенно потупилась.

— Я знаю, профессор… Это… как раз то, о чем я хотела поговорить с вами прежде всего.

— Слушаю тебя, дитя.

«А клево у меня это стало получаться, почти само собой — «дитя», — радостно подумал Гектор. — Эдакий Дамблдор на минималках».

— Понимаете, профессор, — начала Пенни, снова присаживаясь в кресло, — мне кажется… мне кажется, я не справляюсь.

— Понимаю, — сказал демонолог, всеми силами стараясь не пялиться на колени девушки, бесстыдно обнажившиеся из-под форменной коричневой юбки. Они были очаровательны, эти стройные коленки, оттененные белоснежными каймами гольф, и глаза Гектора сами собой снова стали блуждать по их краю. К счастью, сама Пенни смотрела не на него, а куда-то вниз, на пол, и могла видеть только вытертый сумасшедшим Скидубиэлем ковер. — Но не очень. А точнее, совсем не понимаю. С чем именно ты не можешь справиться?

— Со всем… То есть… Разрешите, я объясню?

— Ну, дьявол же тебя… — поперхнулся словами Гектор. — Да, сновидения что-то не отпускают, снова демоница привиделась… В общем, да, объясни, пожалуйста.

Пенни чуточку надула пухлые губки.

— Все дело в том, что это наш последний год учебы в Академии, профессор. Это большая ответственность! Лекции. Общественная работа. Выпускные экзамены. Исполнение функций старосты… А теперь еще и занятия с вами. Так много всего… Я буквально разрываюсь на части, но физически не могу успевать везде! И вот теперь получается… что я уже второй раз опаздываю к вам на занятия.

Она потупила глаза, причем Гектор даже не мог быть уверенным, чего в этом было больше: искреннего огорчения или тщательно выверенной игры на публику. Скорее все-таки первое — Пенни, как любой ангел, была чистосердечна, хотя нашему герою вскоре предстояло это исправить.

— Ну, — рассудительно сказал Гектор, — за последнее я тебя даже ругать не могу: так-то ты мне даже помогла поспать подольше…

— И это не все, профессор… — Пенни побледнела, но все-таки закончила: — Стыдно признаться, но… на прошлую лекцию я тоже пришла неподготовленной.

«Вспомнить бы еще, что там было, на этой лекции…» — подумалось Гектору, но упускать удобный педагогический момент он, конечно же, не стал.

— Что-о-о-о? — вскричал наш герой, добавив в голос театральности. Вышло напрочь фальшиво, но внушительно. Пенни зажмурила глаза и даже будто бы съежилась в кресле.

— Я знаю, профессор, это совершенно непростительно…

— «Непростительно» — не то слово! Это скорее даже…чудовищно! Монструозно!

— Да-да, согласна со всеми вашими оценками… Простите меня, профессор…

— Еще хуже! — продолжал бушевать Гектор. — Вы всегда — то есть последние десять дней — производили на меня впечатление старательной и честной студентки, Пенелопа! Но теперь я буквально не знаю, что и думать!

— Может быть, — в голосе девушки звучала настоящая мольба, — вы сможете поговорить с деканом и… освободить меня от этих занятий? Я знаю, это не та просьба, с которой должна обращаться член семьи Силверфэйт, но… по правде сказать, я просто в отчаянии.

«Думаю, сейчас самое время ковать железо, — трезво и холодно решил Гектор. Мысли словно еще не вернулись в привычное русло, он принимал решения отстраненно, словно… ну да, настоящий демон. — Она, похоже, максимально восприимчива ко всему, что я скажу. Как удачно все складывается, даже удивительно».

— Послушай, Пенни… — сказал он мягким дамблдоровским голосом. — То, что я сейчас произнесу, может показаться тебе непривычным, неортодоксальным, даже возмутительным… но ты должна меня выслушать. Это очень важно.

— Конечно, профессор… — кивнула Пенни. — Что угодно…

— Итак… Android реально лучше, чем iOS.

В кабинете повисла тишина, глубокая, как бездна космоса, и не нарушаемая ничем.

— А, нет, — спохватился Гектор, — это не то. Забудь. Я имел в виду, что у меня есть решение твоего вопроса. Оно потребует немалых усилий, но существенно сэкономит время.

— Это… это же замечательно!

— По моему замыслу, — проговорил наш герой с видом фокусника, вытаскивающего из шляпы не кролика, а целого бегемота, — мы сможем существенным образом сократить продолжительность наших занятий, Пенелопа. Буквально до четверти часа или чуть больше. Это радикальным образом высвободит бездны времени для остальных твоих задач, не правда ли?

— Да, конечно, но…

— Кроме того, я больше не планирую задавать тебе домашнее задание.

Девушка наморщила гладкий лобик. Она выглядела обеспокоенной.

— Спасибо, профессор, но ведь… из-за этого моя успеваемость может снизиться? Я никак не могу этого допустить!

— Позволь, я расскажу тебе о моем плане более подробно, — сказал Гектор, лихорадочно размышляя, что бы такого соврать. Скорее всего, придется действовать в стиле «ладно, давайте зачетку», простом, но действенном. — Во-первых, на наших индивидуальных занятиях мы сместим фокус с демонов на нечто иное, но, осмелюсь думать, не менее важное…

— На что же, профессор?

— Тебя, конечно. Ты должна будешь понять, что для того, чтобы достичь успеха в этой тревожной Вселенной, нужно выделить для себя приоритеты — один или два. То, что ты действительно хочешь добиться в жизни. И вычеркнуть все то, что на тебя наваливает общество в лице декана, родителей… даже меня самого. Значение имеют только твои собственные желания.

Пенни покачала головой.

— Эгоистичный подход… Но мы ведь уже говорили об этом, профессор ван Карни. И я не уверена, что этот подход мне близок. Альтруизм — моя цель и смысл, поэтому я и пошла учиться именно в Академию.

«Крепкая девчонка… — уважительно подумал Гектор. — И эти ее принципы — как камешек в ботинке: не особо мешают, но постоянно бесят. Ладно, зайдем с другой стороны».

— Понимаю и уважаю твое мнение, — сказал он честным голосом. — Тогда давай-ка чуточку поговорим о том, как отличается картина мира ангелов и демонов. Что делает ангелов — ангелами?

Это был беспроигрышный ход: отличница Пенни сразу почувствовала себя в своей тарелке. Почти не раздумывая, она защебетала:

— Разумеется, в первую очередь следует упомянуть наши моральные установки. Генетически мы с демонами не так уж различаемся, как нам рассказывали на занятиях по…

— Отлично! — тут же перебил ее Гектор. — И как же обстоят дела с моралью у демонов?

— Боюсь, ее нет, профессор!

— Совсем, что ли? Что же, что не спросишь, ничего у вас нет?

— Это не у меня, сэр… — Пенни была стопроцентно уверена в собственной правоте. — Но демоны, как нас учит история, аморальны, и единственное доступное им чувство – всепоглощающая беспричинная ненависть ко всему ангельскому роду.

— Поставьте этой истории двойку в журнал, она ни черта не готова к занятию! — Гектор выскочил из-за стола и замельтешил по комнате, размахивая руками. Вымученный поначалу диалог с Пенни увлек его по-настоящему. — Мораль — это система культурных установок и норм поведения, без которых невозможно функционирование сложных социальных систем. А поскольку общество демонов вполне живо и не собирается распадаться, я рискну предположить, что с моралью у них там полный порядок.

Пенни надоело вертеть головой, следя за кульбитами демонолога.

— Какая же она тогда, профессор — эта мораль?

— «Демоническая Технократия превыше всего» — вот их кредо! — вкрадчиво провозгласил Гектор. Это был важный момент — примерно как когда Дарт Сидиус рассказывал Анакину о преимуществах печенек на той стороне, только наоборот. — Неважно, каков ты сам по себе, добр, как ягненок, или зол и безумен, как десять тысяч Калигул, главное — вклад в развитие Демонической Технократии.

— Это же…

— Да, — подтвердил демонолог, — коллективизм в чистом виде. С теми, кто не может выполнить свой вклад в общее дело, обходятся сурово — смерть или изгнание. Демоны не терпят рядом с собой иждивенцев.

— Какой кошмар… — покачала головой Пенни. Гектор придержал коней.

— Об этом и я. Теперь-то ты понимаешь, почему я не устаю твердить, что наше единственное спасение — в лютом, суровом, абсолютном эгоизме?

— Чтобы не стать похожими на демонов?

— Именно! Я бы, конечно, не стал склонять тебя к такому безответственному поведению, если бы только ему была альтернатива. Но ее нет. Если демоны практикуют коллективизм, наше спасение — в противоположной стратегии.

— Это… очень неожиданно, — медленно сказала Пенни, поправляя волосы. Внутри нее явственно проходила борьба: детское стремление к порядочности боролось с разумом, который говорил, что ради победы над рогатым противником нужно будет пожертвовать некоторыми ненужными, в сущности, принципами. Борьба была далека от завершения, но Гектор никуда не торопился.

Девушка подняла голову.

— А что во-вторых?

— В каких вторых?

— Вначале вы сказали, что мы «во-первых» будем говорить не только о демонах, но и обо мне… Значит, должно быть и «во-вторых», верно?

— Очень правильное замечание, — сказал Гектор, мысленно пропотев. Так-то он ляпнул это для большей весомости, но девушка подала ему блестящую идею! — Что касается «во-вторых», то это не столько аспект занятий, сколько личная просьба. Я хочу, чтобы время от времени… в небольших перерывах между сеансами личностного роста… ты исполняла некоторые мои поручения.

— Поручения? — переспросила Пенни.

— Да. Или давай назовем их «пожеланиями», это тоже неплохо звучит.

— Боюсь, я не совсем понимаю. Вы хотите от меня что-то конкретное?

Гектор с трудом удержал на лице маску почтенного (хоть и малость туповатого) профессора.

— Не конкретно сейчас, а, скорее, в общем и целом. Скажем, мне захочется воды, и я попрошу тебя принести мне ее — это и есть пример такого поручения. Обычные бытовые пожелания, в которых нет совершенно ничего подозрительного.

По лицу Пенни было ясно, что, если подозрений у нее и нет, то понимания происходящего — тоже. Гектор осознал это и поспешил развить мысль:

— Открыть окно и проверить кабинет. Помочь найти закатившуюся под ковер ручку. Прочитать вслух абзац из древнего фолианта. В таком вот аксепте. Надеюсь, это не противоречит твоим убеждениям?

— Нет, сэр. Просто это как-то непривычно…

— Не забывай, что именно благодаря этой системе ты сможешь высвободить время на свои остальные занятия. От этого выиграют все — ты, я, и даже твои друзья и родители, которым ты сможешь уделять больше внимания.

Упоминание друзей почему-то решило дело. Пенни тряхнула головой и кивнула:

— Полагаю, вы правы, профессор. Мы можем попробовать.

«Два зайчика одним выстрелом, — возликовал Гектор. — Маленькая сделка с совестью — большой шаг к превращению в эгоистичную стерву». Он поймал себя на том, что ощущает азарт игрока, у которого неожиданно сыграла ставка и, как обычно, замаскировал его приятной улыбкой. Ему очень нравилось происходящее.