Глава шестнадцатая, где Гектор инкогнито посещает студенческую вечеринку и делает важное открытие (2/2)
Харут хмуро поглядел сначала на него, потом в сторону коридора. Видимо, прикидывал, а не провести ли сеанс целебной кулакотерапии прямо здесь и сейчас.
— Ну, пойдем выйдем, — решил он. Они покинули громыхающую обитель музыки и вывалились в коридор. Тут тоже было шумно, но не настолько, чтобы сорвать голос, спрашивая, который час. — Слушаю.
— Эарвен мне как сестра, — искренним голосом сказал Гектор. Эта фраза ровным счетом ничего не означала и ни к чему не обязывала, но после нее ревнивые идиоты обычно расслаблялись, а ему только это и нужно было. — Присматриваю, чтобы ничего с ней не случилось. Понял? Чисто по-братски.
Ангел перестал хмуриться и, кажется, чуточку расслабился.
— Отвечаешь?
— Всегда, — кивнул Гектор: еще одна бессмысленная фраза. — И вот что я тебе скажу, друг Харут: пока мы тут чуть не сцепились, там ее уже с понятно какими намерениями охаживает наглый эльфийский хлыщ!
— Что?
— Ага, вот именно: воспользовался моментом, каналья. Высокий такой, клетчатый…
— Габриэль? Габриэль Йокубаускайте?
— Именно он, — щелкнул пальцами Гектор. — Неприметное имя, вот я и забыл… В общем, надо бы проявить нашу братскую заботу и разъяснить парню, что… ну, ты понял, в общем?
Харут не ответил: он заиграл мускулами под рубахой и решительно отправился во тьму танцплощадки. Гектор расслабленно улыбнулся и подмигнул проходящей мимо малышке в зеленой кофточке с красной надписью «Секс-рабыня на отдыхе», дескать, манипуляция другими — это весело!
Малышка с готовностью сменила курс и остановилась рядом. Она была хороша: милое личико с острым подбородком и огромными карими глазами, короткие темные волосы, открывающие изящную шею и чуть заостренные ушки. Девушка выглядела настороженным и беззащитным олененком, готовым в любой момент отступить, но одновременно в ней чувствовалась какая-то безумная сексуальность, и Гектор вдруг понял, что ему нравится эта игра.
— Привет! Ты новенький? Не видела тебя здесь раньше.
«А кроме того, — подумал наш герой, — беззащитные оленята редко живут в общежитиях и ходят на дружеские попойки — они там почему-то не приживаются».
— Новенький, да, — ничуть не соврал он. — Всего неделю в Академии, первый раз на таком веселье… Тебя как зовут?
— Шаруа, — опустила глаза девушка. — «Звезда Солнце» на синдарине.
— Очень красиво, — с чувством сказал Гектор. — Пошли немного утолим жажду, потанцуем, а потом посмотрим на звезды, пока без Солнца, но это ничего… Как тебе такой план?
— Мне нравится, — кивнула улыбающаяся Шаруа.
Они как следует пригубили коктейля «Студенческий», состоящего из водки с газировкой, потанцевали, одобрительно глядя, как с другой стороны танцпола рослый ангел и стройный эльф пытаются набить друг другу лица, а виновница всего этого, розововолосая Эарвен, сидит на подоконнике, потягивает прохладительный напиток через соломинку и наслаждается происходящим. Затем неожиданно начался медленный танец, и захмелевшая Шаруа вскинула на Гектора глаза, в которых было полным-полно намеков и смутных обещаний. Он ободряюще улыбнулся в ответ и придвинулся ближе.
Красивый гитарный блюз тихо лился из колонок: играла композиция Дуга Бахмана «Sucker's Winter». Шаруа изящно положила руку Гектору на шею, ее кожа была прохладной и гладкой, как мрамор, и он почувствовал, как внутри него медленно поднимается темный пожар, не имеющий выхода. Гектор медленно провел ладонью по спине девушки и ощутил дрожь во всем ее существе, словно в ней лопнула натянутая струна. Шаруа выдохнула и задрала лицо, подставляя губы. Гектор припал к ним, вложив в этот поцелуй все свои чувства, а девушка обвила его шею руками и прижалась еще теснее, словно пытаясь слиться с ним в единое целое.
Его руки скользнули по тонкой талии, остановились на округлых ягодицах и стиснули их. Шаруа слегка вздрогнула и выгнулась навстречу, и Гектор понял, что это действие доставляет ей удовольствие. «Да, — подумал он как в тумане, — сейчас».
Закашлялся и смолк магнитофон, погас магический шар, вокруг сделалось темно. Засвистели и загомонили обманутые в лучших ожиданиях студенты.
— Да что ж такое… — пробормотал Гектор, с трудом оторвавшись от Шаруа. Шаркающей кавалерийской походкой он подошел к сгорбленному над пультом диджеем. — Что случилось, ихневмон?
— Не пойму, — покачал головой тот. — Аппаратура работала как часы, если только… а, демоны!
— Слушаю вас, — сказал наш герой, мимоходом удивившись, как легко это у него вышло. Диджей присел на корточки и принялся энергично копошиться во внутренностях позолоченного куба, исписанного магическими иероглифами и геометрическими фигурами. Гектор терпеливо ждал. Через несколько секунд диджей выпрямился и поднял на Гектора круглые и совершенно белые глаза.
— Мана закончилась… — пробормотал он.
— Так… И?
— Генератор почему-то вышел на экспресс-режим и сожрал всю ману, которой должно было хватить на целую ночь. А без нее не будет ни музыки, ни света…
— Откуда взять новую? — Гектор принял на себя роль деятельного лидера, впрочем, чувствуя себя в ней совершенно удобно. — Есть неприкосновенный запас? Или нычка у вахтерши какая-нибудь?
Диджей безнадежно махнул рукой и стащил наушники с шеи.
— Какое там… Можно у окружающих попросить, кто сколько может, но вряд ли там хватит хотя бы на час…
Гектор раздумывал не больше секунды, после чего повернулся к гудящей студентами темноте и провозгласил:
— Друзья, минутку внимания!
Гудение начало стихать.
— В силу глобальной пандемии, демонических козней и пятен на Солнце, — громко сказал Гектор, — в генераторе неожиданно закончилась мана. Как мы все понимаем, без маны не летают самолеты и не ходят поезда, вот и генератор тоже работать отказывается. Но выход есть: нужно пожертвовать чуточку из своих накоплений, запитать генератор, и веселье продолжится с новой силой!
Никакого воодушевления его речь не вызвала: когда тебе предлагают вложиться в общее дело, чтобы чуть позже всем вокруг (включая тебя) стало лучше — это похоже на какую-то разводку. Втайне, впрочем, многие надеялись, что их сосед проявит чудо щедрости и так спасет ситуацию, но соседи надеялись на то же самое, поэтому этот блестящий план никогда не осуществился.
— Что же вы, где трудовой энтузиазм? — воскликнул Гектор. — Хотя бы чуть-чуть! Не стесняйтесь! Даже немножечко, чайная ложечка — это уже хорошо!
Рефлекторно среагировав на преподавательский голос, часть студентов с ворчанием зашевелилась. Диджей мигом посветлел лицом, подхватил бронзовую посудину-аккумулятор, украшенную изображениями павлинов и листов клевера, и бросился в толпу. Гектор видел, как студенты нехотя стряхивали в аккумулятор по искорке-две маны и понимал, что это капля в море, которой ни за что не хватит для возобновления дискотеки.
И замечательно!
Он остановил диджея на обратном пути. Участливо заглянул внутрь посудины — там с тихим перезвоном витало пара десятков бледно-золотых отблесков. Поинтересовался:
— Мало?
— Совсем мало… — признался парень.
— Понимаю. Тогда исправим положение.
Демонолог на миг зажмурился, потом открыл глаза, усмехнулся — и из его открытых ладоней в аккумулятор ударил ослепительный золотистый поток. Это было так неожиданно, что окружающие невольно отшатнулись. Звенящая мана текла рекой, паря и излучая такое количество тепла, что присутствующих пробила испарина. Перед ними разворачивалось чудесное зрелище, одновременно возбуждающее и умиротворяющее: фонтан колоссальной энергии извергался из рук Гектора, сверкая в полутьме волшебными цветами. Золотые искры кружились и мерцали, заслоняя друг друга, а напоследок образовали большой огненный шар, который медленно опустился в аккумулятор, заполнив его под завязку.
Наступила оглушительная тишина. Несколько мгновений все молчали, потрясенно и счастливо взирая на это чудо, а потом разразились восторженными воплями.
Онемевший диджей робко приблизился к пульту, подключил аккумулятор, расцвел в торжествующей улыбке:
— Живем!
Из динамиков вырвался могучий рев: увертюра к «My Homies» Бодлера. Замерцала ожившая светомузыка, и луч прожекторного света, словно глыба сверкающего хрусталя, опустился на довольно щурящегося Гектора.
— Кто ты, братан? — приглушив звук, проговорил в микрофон диджей. — Ты же отдал… теперь тут хватит еще на неделю… это же уйма маны…
Наш герой скромно улыбнулся. Импровизация сработала на все сто процентов: раз ему самому мана, выходит, без надобности, ее следует либо выбросить, либо выгодно инвестировать. Выбрасывать ценные вещи ему в детстве запрещали родители (кажется), а что до инвестиций… риск — благородное дело!
— Это всего лишь я! — поставленным голосом выкрикнул он, — Гениальный Вождь, Солнце Нации, Железный Всепобеждающий Полководец, Маршал Могучей Республики, чемпион Македонии 2015 года по версии НКВД имени собаки Павлова, великий и ужасный Гектор ван Карни!
Толпа потрясенно ахнула (девушки) и оживленно загудела (парни).
— Ты же говорил, что тебя зовут Корней! — заорал пробившийся в первые ряды Харут. На отважном лице его наливался всеми цветами радуги свежий синяк.
— Нет, — покачал головой Гектор. — Это Эарвен сказала, что меня так зовут. Девушке захотелось повеселиться, и кто я такой, чтобы ей мешать?
— Но потом, когда мы разговаривали…
— Я сказал: «Допустим, я Корней». Никаких декларативных утверждений — вот мой девиз. Следующий вопрос.
Неожиданно оказавшись в знакомой среде вопросов и ответов, Гектор расцвел. Он уже целую неделю преподаватель, его голыми руками не возьмешь!
Харут, нахмурив брови, интенсивно размышлял.
— То есть, когда ты… то есть вы… вы сказал, что с Рен ты чисто по-братски, ты имели в виду…
Демонолог изобразил на лице смешанную гамму чувств, которую можно было истолковать любым доступным способом, что ангел и сделал.
— Во, понял! — провозгласил он. — Другое дело! Мое вам уважение, брат!
Гектор развел руки, как Тони Старк, презентующий в Афганистане новую модель ракеты, и спрыгнул в толпу. Как раз заиграл новый трек, и это оказалось более чем уместно — нашего героя хлопали по плечу, восхищенно жали руку, а девушки то и дело норовили прижаться покрепче, чем рекомендовали строгие академические правила, не говоря уже о том, что Эарвен тоже оценила выступление по достоинству и не сводила глаз с новоявленного лектора. Это было очень приятно само по себе, но куда важнее оказалось другое! Продвигаясь в полумраке, он явственно ощущал, как вокруг него зарождается и растет уровень уже наполовину позабытой Икс-энергии. Именно вокруг, а не внутри!
«Это что же получается, — беспорядочно, но старательно пытался размышлять Гектор, — чем больше студенты воодушевляются от мыслей о халявном веселье, которое я им только что обеспечил, тем больше они вырабатывают эту… ну, скажем, тёмную ману, или энергию запретных радостей… А уж её-то я могу и поглощать, и использовать…»
Для тренировки он попробовал: сосредоточился, представив себя моряком на утлой посудине посреди бушующего моря тёмной маны: глуповатым, но отважным исследователем дальних земель, плывущим вперед несмотря на бури и рифы, коварных русалок и страшных голодных духов моря. Он мысленно потянулся к этому морю и нырнул в него, позволив мане заполнить себя.
Как же это было хорошо! Внутри сделалось тепло и легко, и он весь стал будто наполненный воздухом шар, готовый оттолкнуться от земли и улететь в безвоздушное воздушное пространство, в другие миры, где гудят загадочные ветры, сияют прекрасные звезды и ждет бесконечная дорога к горизонту, над которым поднимается красная, как яблоко, луна…
Гектор с усилием выдохнул, выныривая из эйфории. От восторга у него чуть не остановилось сердце — как он мог такое выдержать? Потом снова попробовал зачерпнуть энергии из бурлящего вокруг моря: глубоко и легко она впиталась в его сознание, и он уверенно поплыл вперед.
«А ведь это и есть наилучшая стратегия, — подумал он с радостью, — тратить ману на окружающих, чтобы в ответ принимать одновременно чужое восхищение и бодрящую Икс-энергию. Отличная выгодная трансформация, стратегия непрямых действий и эгоизм, замаскированный под альтруизм — все как по писаному!»
Дальнейшее запомнилось Гектору отрывками, как будто он наблюдал за происходящим сквозь мутное стекло витрины: он вроде бы разъяснял почтительно внимавшим студентам разницу между концепцией «вербально сексуального» потока, текущего через уши, и концепцией «невербально сексуальной» информации, поступающей в мозг в виде комплексной картинки, и нараспев читал: «Потому что секс, наряду с другими занятиями, есть тоже форма творческого самовыражения…»
Затем он, кажется, пил на брудершафт с наиболее красиво самовыражающимися слушателями и целовал лежащую на подоконнике Эарвен, радуясь оттого, что девушка не имела ничего против такого поворота событий. Можно сказать, в эти ночные часы он был счастлив так, как только и бывает счастлив всякий удовлетворенный хитрец — полный сил, и наслаждающийся жизнью…
Ближе к утру, когда Гектор на подгибающихся ногах покидал общагу, он бессвязно бормотал, что когда станет ректором Академии, то прикажет на место фонтана поставить статую доктора Фу-Манчу с высунутым языком, источающую шампанскую струю и сексуальные флюиды… но этих обещаний никто не услышал, а значит, и не принял во внимание.
И совершенно зря.
***</p>