Глава тринадцатая, где Гектор решает проблемы злейшего – а впоследствии и добрейшего – врага (1/2)

Шестые сутки, день. Кабинет Гектора

Профессор ван Карни, трудовым подвигом ознаменовав очередной день в Академии святой Ласкавии, возвратился в свой кабинет и с удивлением обнаружил, что в его отсутствие тот превратился в что-то среднее между бомбоубежищем и лачугой бездомного гнома на развалинах радиоактивного Токио. Повсюду были следы разрухи и варварского обращения с комнатой: мебель исчезла полностью, освещение было грубо заменено временным мини-солнцем, которое раздраженно гудело под потолком на половинной мощности, в ободранных стенах и полу зияли дыры, словно после бомбардировки.

Гектор критически осмотрел кувалду, застрявшую в подоконнике, и вздохнул.

— Големы постарались, м-да… А ведь чуяло мое сердце, что не надо оставлять их без присмотра, не надо… Где же их богохульный оператор, этот низкорослый и сладкоречивый Тахион Локк? Испытываю острое желание с ним переговорить.

— Господин профессор? — на пороге разгромленного кабинета образовался искомый коротыш. — А я вас как раз дожидаюсь. У нас тут, как вы видите, осуществилась некоторая проволочка, но мы над этим уже работаем…

— Неужели? — язвительно осведомился наш герой. — Я всего лишь просил установить здесь новую мебель, а между тем нынче моя комната выглядит как апартаменты уездного комиссара после веселого налета махновцев! Задам традиционный вопрос обманутого мужа: как же так вышло?

— Это не то, что вы думаете, я все могу объяснить, — мгновенно согласился Тахион Локк. — Дело в краткосрочном сбое программы големов, отчего они не разобрались в ситуации и немного… пошумели здесь. Но хорошие новости в том, что я их обездвижил и отправил в мастерскую на диагностику. Никаких проблем!

— Я вижу только одну: мое скромное жилище косплеит бордель после насильственного прорыва танкового полка вермахта. Предположу, не глядя, что в спальне дела еще хуже, верно? Ну, вот видите. И как прикажете мне в нем жить и работать?

— Использовав заклинание возврата, конечно, — не моргнув глазом, предложил карлик. — Это как бэкап в облачном сервисе, только для материальных объектов. Если вы делали его недавно, то вообще ничего не потеряете.

Гектор мысленно проклял нечистую силу, испортившую программу големов, а также тот час, когда он вообще задумал переделку комнаты.

— Я тут работаю без году неделя, — сообщил он угрюмо. — А раньше кабинет принадлежал профессору Скидубиэлю.

— Так попросите у него копию, — пожал плечами Тахион. — Перекантуетесь на старой версии, пока мы не починим големов. О, кстати — я побежал проверять, как они там себя чувствуют, немного волнуюсь за ребят. Я сообщу Виктории насчет следующего сеанса, а она передаст вам, хорошо?

Гектор подождал, пока за углом затихнет топот ног карлика, и испустил протяжный стон.

— Придется идти налаживать отношения со своим истеричным предшественником, что не так-то просто после всего, что между нами было — или пожить несколько дней на пепелище, без кровати, кофе и шансов привести кого-нибудь в гости. Что выбираешь, почтенный профессор? М-да, я так и думал.

***

Чтобы узнать, где преподает Скидубиэль, Гектор пришлось проконсультироваться с массивным магическим расписанием, серебристо-бронзовым, украшенным изображениями роз и крыльев, черепов и звезд по углам. Попыхтев с непривычки, он действительно обнаружил надпись: «Профессор Скидубиэль. Физика процессов самогипноза в аспекте сознательного воспитания молодежи, аудитория №28. Комментарии: 36».

Ткнув пальцем в последнюю строчку, Гектор ознакомился с мнениями студентов относительно курса, из которых следовало, что Озимандиас Скидубиэль — создание весьма рассеянное, неприветливое и склонное к педантизму, который под влиянием мании величия стал поистине безграничен. Обилие орфографических ошибок в комментариях вызывало доверие — теперь Гектор мог быть твердо уверен, что они не оставлены коллегами профессора.

Оставив анонимный тридцать седьмой отзыв, мстительно гласивший, что «он вопще козел», Гектор удовлетворенно кивнул и отправился на поиски аудитории.

Поиск быстро привел его на второй этаж, а искомая высокая дверь с нужными цифрами располагалась рядом с лестницей. С легким скрипом отворив ее, Гектор одним глазком заглянул внутрь. Да, все верно: бесконечные ряды столов, уходящие вверх античным амфитеатром, огромная доска, сверху донизу завешанная агитационными плакатами «За наше здорово живешь!», «Нам не страшен Гагтунгр!» и «Мы ангелы хоть куда!». Кроме наглядных пособий, стену за преподавательской кафедрой украшала репродукция картины великого Георгия Вучика «Пипл схавал».

Щуплый на фоне всего этого великолепия профессор стоял у кафедры, громко и невпопад диктуя: «Итак, под чутким руководством Ангелов… записали? …все разумные расы Солнечной системы… системы… неуклонно двигаются к светлому будущему… записали? «Светлому будущему», да… кроме людей, конечно. Люди все так же копошатся в навозе, как и пять тысяч лет назад…»

Студенты маялись.

Наш герой обнаружил себя в небольшом затруднении: с одной стороны, ему безумно хотелось закричать: «Не верьте ему, девчонки! Скиду все врет, а на самом деле — он агент демонов!» В этом случае студенты получали хорошее настроение, профессор — головную боль, а сам Гектор — славу борца с закосневшей системой местного образования. С другой стороны, ему отчетливо требовалось заклинание возврата, которое если у кого и было, то только у Скидубиэля, и чтобы заполучить его, требовалось хорошее отношение последнего, чего покамест не было и в помине. Что выбрать: желание творить хаос или перспективу спать в своей кровати?

Промучившись секунд двенадцать, демонолог сделал мысленный финт: разобраться со своим кабинетом он хотел куда больше, чем прослыть героем среди студентов. Он все еще руководствовался желаниями, просто ввел их градацию у себя в голове. Разобравшись с этим вопросом, Гектор утер пот с внутренней стороны черепа, толкнул дверь, и аудитория № 28 приняла его.

— Служу Ангелам, дорогой товарищ профессор! — рявкнул он, прерывая бормотание Скидубиэля. — Разрешите на пару слов?

Студентки оживились, захихикали и застреляли глазками. Неожиданный перерыв в скучной лекции все-таки вышел нашему герою на пользу. Скидубиэль прищурился от неожиданности, вгляделся в нежданного визитера и скорчил омерзительную гримасу — узнал.

— Ван Карни? Что за нелепый розыгрыш?

— Дело жизни и смерти, — артистично выпучил глаза наш герой. — На минуту буквально, умоляю!

С кислым выражением лица преподаватель протопал по аудитории, миновал незамеченный ранее транспарант «Верим, не сомневаемся, любим, но пасем!» и вышел в коридор. Закрывающаяся дверь мрачно грюкнула за его спиной.

— Так что вы хотели, ван Карни? — Скидубиэль неприязненно уставился куда-то за спину Гектору. — Кому здесь угрожает смерть?

— Собственно говоря, никому, — признался наш герой. — Я пошутил. А может, и нет — зависит от того, как посмотреть. Вот если вы сможете прямо сейчас накормить меня тремя хлебами и пятью сардинами…

— Очередная ваша идиотская шутка. — Эльф громко фыркнул. — Мне следовало бы догадаться, что ничего другого от вас…

— Стойте-стойте! — Гектор примирительно поднял в воздух ладошки. — Ладно, извините. Я несу ерунду, потому что волнуюсь. Послушайте, Скидубиэль… Мне кажется, мы начали наше знакомство с неправильной ноты. И поэтому…

— Еще бы! — глаза Озимандиаса вспыхнули. — Вы нагло отобрали кабинет, в котором я провел даже не годы — десятилетия! И после этого вы…

— Простите, но я ничего не отбирал. Метатрон по собственной инициативе выдал мне это помещение, причем я даже не…

— Может быть, и так! — Скидубиэль воинственно нахмурился. — Но я ведь не могу орать и осыпать ругательствами собственного декана. А вас — могу. Так вот, вы негодяй!

— Я не… подождите. Хотите сказать, что на самом деле вы злы на декана, но не рискуете поднять на него голос? И поэтому выбрали мальчиком для битья меня?

Скидубиэль изобразил сложную гримасу, долженствовавшую сообщать что-то вроде: «А чего вы хотели, кто-то же должен получить от меня на орехи?»

— Больше всего не повезло студентам, — сообщил он уже почти спокойным тоном, — я на них постоянно ору и называю идиотами, но они уже привыкли. Фактически, вам достается уже по остаточному принципу, но не расстраивайтесь — еще годик-другой, и вы тоже привыкнете. Не исключено, вам это даже станет нравиться.

«Любовь идет по проводам, — философски прокомментировал Гектор у себя в голове. — А какашки капают сверху вниз. Из этого следует, что мне нужно либо оказаться как можно выше… либо обзавестись таким непромокаемым плащом, чтобы ко мне ни одна какашка не осмеливалась приблизиться! Окончательным плащом, броневым! Только любовь, только хардкор!»

Он отвлекся от бессвязной ахинеи, происходящей с той стороны черепной коробки, и обаятельно улыбнулся Скидубиэлю.

— Послушайте, Озимандиас, но ведь должно же быть что-то, чтобы я мог сделать, чтобы искупить свою невольную вину и доказать хорошее к вам отношение! Может, вам нужна какая-нибудь помощь?

Его собеседник презрительно сморщил нос.

— Если вы думаете, что я нуждаюсь в помощи такого наглого, грубого, бесцеремонного… Хм.

Процесс сморщивания сперва замедлился, а потом и вовсе остановился. В тусклых глазах загорелся робкий огонек осмысленности.

— У меня такое впечатление, — быстро сказал Гектор, — что у вас такое впечатление, что я все-таки могу быть вам чем-то полезен. Я правильно понял вашу искусную мимику?

— Разумеется, нет! — огрызнулся Скидубиэль. Внутри него, по всему видно, кипела сейчас напряженная работа. — Но… как у вас отношения с библиотекарем? Этой… Скульгрим?

На лице демонолога не дрогнул ни единый мускул.

— Прекрасные отношения, она милейшая женщина. Она же женщина, я правильно понимаю? Я так и знал. Мы сразу нашли общий язык, много похожих интересов… а что?

— Коротко говоря, несколько недель назад я, возможно, был с ней несколько резок.

— Что?! — громовым голосом воскликнул Гектор. — Вы, почтенный эльф, нагрубили женщине-орку? В это невозможно поверить!

Скидубиэль только дернул уголком рта, медленно подбирая слова.

— Мне нужен был некий манускрипт, очень важный для моей работы, а она… словом, вы знаете ее риторическое искусство. Не помню точно, но я мог назвать ее тупым животным, от которого больше проку в пещерах Земли, чем в учебном заведении. С тех пор она отказывается выходить из архивов и обслуживать меня.

— Нет нужды продолжать, — кивнул Гектор. Дело оказалось настолько пустяковым, что оторопь брала. — Все будет сделано в лучшем виде, любезный Озимандиас. Вам нужна только ее голова или какие-то другие части тела?

Скидубиэль открыл было рот, чтобы высказать свое мнение об очередной безвкусной шутке этого молодого нахала, но всмотрелся в радостные — и совершенно безумные — глаза собеседника, и раздумал. Возможно, молодой нахал не шутил. А если так, то определенно не стоило его провоцировать.

— Нет, да? — немного огорчился Гектор, когда реакции на его мощный стендап не последовало. Он, конечно, ожидал другого, но, возможно, сдержанность тоже оказалась неплохим решением. — Моя ставка не зашла на NBA? Ладно, давайте тогда название вашей книжонки, и покончим с этим.

— «Партия ангелов — сила народная» за авторством профессора Хадукена Сумимуры, издание тысяча четыреста восемьдесят шестого года…

— Эх, а я-то надеялся, что это будет «Молот ведьм», там, кстати, и картинки поинтереснее… Ладно, скоро будет, прохвессор, не шебуршитесь.

— Пфф! — среагировал Скидубиэль.

***

Во владениях Скульгрим было привычно пусто и тихо. Как известно любому приличному преподавателю, библиотека — это кладбище знаний, полное мертвой информации и окаменевших афоризмов, которые никто никогда не прочтет, так какой смысл умерщвлять свою молодость посреди пыльных сочинений? Разве за стенами Академии нет мест, где можно провести время с большей пользой, чем за столом в библиотечном зальчике — парков, баров и прочих источников доступных чувственных радостей? Не следовало ли из этого, что местная библиотека нуждалась в радикальных реформах? Над этим стоило поразмыслить, чего Гектор, разумеется, делать не стал.

Вместо этого он остановился посреди просторного зала, воздев руки на манер мексиканского оракула, и торжественно прокричал:

— Есть тут кто?

Ему не ответило даже эхо.

— Это был риторический вопрос, — вздохнул Гектор, принимая обычную позу. — Он не требовал реакции, хотя мне немного обидно, что всем невидимкам в окрестностях настолько на меня плевать. Впрочем, я все равно знаю, что где-то поблизости находится Агне Скульгрим. Где ж ей еще быть? Я тут уже целую неделю ошиваюсь и ни разу ее не видел ни в столовке, ни в коридорах — ни даже в ночных клубах!

Он упер задумчивый взгляд в пустоту, приложив к длинному носу нервный палец.

— Лично я предполагаю, что эта самая Агне питается наиболее медлительными и неловкими мышами, которые наверняка давно обжили большую часть местного архива, а развлекается преимущественно…

— Скульгрим тут, — сообщила библиотекарь, бесшумно возникая из-за стеллажа.

— Хвала Аллаху! Потому как я не придумал, как ты тут можешь развлекаться, а мысли на этот счет у меня роились самые тревожные.

Оркиня среагировала на эту мысль в своем привычном ключе, то есть тупо промолчала. Гектор вздохнул и переменил тему.

— Так о чем это я? Ага! Меня сильно интересует книга, которая называется что-то вроде «Партия Ангелов — наш рулевой», автор Кадуцей Ханамура, или как-то так. Я планирую нагло взять ее в плен до выяснения, утащить к себе в кабинет и зачитать до дыр! Есть еще такое редкое извращение — библиофилия. Никак не вылечу.

— Нет, — прошепелявила сквозь свои оркские клыки Скульгрим.

— Понятно, спасибо. Тогда я пошел, — Гектор выполнил разворот через уставное левое плечо и опомнился. — Не, стоп, фиг там пошел — мне нужна эта книга, эй! В каком смысле «нет»?

— Книга нет. Другой профессор забирать. Вернуть нет еще.

— Вот все и прояснилось! — восхитился демонолог. — Кто же тот коварный похититель, что лишил меня эстетического удовольствия припасть к кладезю премудрости, именуемому… черт, опять забыл название. В общем — припасть к продукту освященной веками академической типографии?

Скульгрим подарила Гектору еще один бессмысленный взгляд.

— Да, точно. Снова забыл, что тут в моде иные слова и иные песни. Давай так: имя профессор. Брать книгу.

— Вик-тор Идра-же, — библиотекарь сверилась с записями, свисающими с большого рулона, напоминающего туалетный. — Один месяц. Прошлое.

— Как-то по-французски парня зовут, — решил наш герой. — Это не к добру. К тому же, само имя явственно попахивает декадансом — наверное, это какой-нибудь порочный педераст-полуэльф, по самые глаза замотанный в парики и дизайнерские шмотки, и обязательно с вырвиглазно бирюзовым маникюром на по-старчески скрюченных когтях…

Тут он, наконец, догадался сложить два и два.

— А, погоди! Это не Виктор Идраже — это Виктория Драже! Вики!

— Драже, — подтвердила оркиня.

— Ну, а я что говорю! Мы с ней хорошие знакомые — у нас почти случилась близость в одном не особенно и далеком ночном клубе пару ночей назад… хотя это не та история, которую мечтаешь рассказать пожилому архивариусу, так что замнем. М-да… Она же с этой… с кафедры запрещенных веществ, если не ошибаюсь? Судя по поведению.

Скульгрим молчала, мигая желтоватыми глазами.

— Я, в общем, так и думал, — кивнул Гектор. — Благодарствую, будем искать!

Шестые сутки, вечер. Территория Академии св.Ласкавии

— Стоять, не двигаться! — После долгих забегов в поисках нужного кабинета демонолог чувствовал себя словно водитель фуры, в которую на федеральной трассе врезался бензовоз: ему было жарко и жутко хотелось спать, хотя спать было негде. — Вы арестованы за развратное поведение в увеселительных заведениях!

Вики, выглядящая особенно хорошенькой в голубом лаборантском халатике среди столов и полок, обернулась, удивленная, но не испуганная. Она не изменила позы, все так же склоняясь над заваленным бумагами столом, согнув в колене изящную ножку, и вся ее стройная фигура выражала одновременно любопытство и истому. Девушка улыбнулась и помахала ему пальчиками, что показалось нашему герою до крайности двусмысленным, но он тут же увидел на кафедре еще с полдюжины эльфов и ангелов и понял, что план баталии придется перекраивать буквально на ходу.