Глава двенадцатая, где не происходит ровным счетом ничего важного, но много интересного (1/2)

Шестые сутки, утро. Кабинет профессора ван Карни

Этой ночью сновидения профессора ван Карни носили хаотический и тревожный характер. Возможно, всему виной было пережитое возбуждение, а может быть, к нему в сознание снова пыталась дозвониться черная сущность, называющая себя его братом, но факт остается фактом: в голове у Гектора один апокалиптический видеоряд сменялся другим.

Вот он посреди выжженной равнины, а небо от горизонта до горизонта затянуто сизыми тучами, и из-за туч волнами заходят бомбардировщики с водородными бомбами; вот он укрывается в древних катакомбах, среди выщербленных камней и замшелых черепов под ногами; вот он бежит по длинному коридору, а навстречу ему идут черные жрецы, увешанные золотыми амулетами и коронами из ледяных кристаллов; вот он попадает в пещеру, на потолке которой мигает кроваво-красная лампа, и в ее прерывистом свете танцуют уродливые темные тени; вот Гектор делает глоток какого-то пахнущего дурманом зелья и на несколько мгновений становится частью этого света; и со всех сторон его обступает сумрачный лабиринт, в стенах которого сверкают синеватые огни, а где-то вдали слышится глухой рокот моторов и лязг гусениц.

В общем, все происходящее воспроизводилось в бесконечном количестве смыслов и оттенков, и самое удивительное, что все было понятно и не вызывало протеста, а наоборот — как бы дополняло видение мира, дававшее призрачные ответы на вечные вопросы о смысле жизни и его предназначении.

Жаль, что если доблестный профессор и услышал какие-нибудь подходящие ответы, он их не запомнил.

«Уф, — подумал он, безо всякой радости открывая сонные вежды, — похоже, опять какая-то фигня снилась… То ли Дарт Вейдер, то ли Токийский Гуль. Один черт оба в масках».

— Чем бы заняться с утра пораньше? — задал он себе риторический вопрос, но собеседник оказался тем еще невеждой, и ничего путного ответить не смог. Впрочем, выбор был невелик: либо до начала лекции поесть, а потом почитать умные книжки, либо сперва почитать книжки, а потом поесть. Неизменным во всей этой перспективе было одно — лекция, что у Гектора, ярого противника фатализма как философского направления, вызывало выраженное недовольство.

— Ладно, — сказал наш герой, скорбно открывая методичку. — Перед тем, как потребить пищу физическую, займемся сперва пищей духовной и припадем к источнику научной мудрости. Читать всегда, читать везде — вот лозунг мой и солнца…

Утерев преждевременный пот, Гектор погрузился в методические рекомендации по написанию статей, из чего вышло мало толку, ибо деревянный язык методички ужасно раздражал, а в ряде мест складывалось впечатление, что автор издевается над читателями. Как, например, прикажете понимать следующий совет? «Основные положения научной статьи следует давать в максимально кратком, тезисном виде, без приукрашиваний и цитат из классиков, избегая использования длинных предложений, изобилующих подчиненными и деепричастными оборотами. Это позволит читателю получить сжатый и емкий, достаточно свободный от литературной красивости, но вместе с тем ясный и лаконичный конспект, позволяющий без труда разобраться в сути проблемного поля, над которыми работает автор».

— Садизм и глумление, — громко сказал Гектор, переворачивая страницу. Впрочем, он, кажется, понял суть рекомендаций: как можно больше воды, чтобы успешно скрывать отсутствие мыслительной деятельности на передающем конце. Как видно, остальные авторы давно овладели этим прогрессивным методом, пришел и его черед. — И не хочется, а что делать? Денежки золотым дождем просто так не посыплются… Впрочем, наверное, не стоило мне упоминать золотой дождь…

Гектор схватился за световое перо, точно за спасательный круг, и поспешно написал: «Необходимо отметить, что в сфере науки и образования бессовестные манипуляции с предметом исследования не только возможны, но и являются повседневной нормой. Чтобы победить в этой борьбе, не следует бояться ни идеологического беззакония, ни откровенного вранья. Это необходимо для гармоничного развития общества. Трудно переоценить всю значимость поставленной задачи…»

Работа спорилась.

За окном пели соловьи и жалостливо вопили не разбирающиеся в науке чайки. Яркий луч солнца переполз со стола на руку находящегося в творческом угаре профессора и отвлек его от мыслей о баснословных барышах, которые он (возможно) получит после сдачи статьи в печать. Погрузившись в пересчет этих воображаемых денег, Гектор совершенно потерял счет времени, и грубый стук в дверь застал его врасплох.

— Дратути, — сказал он двум угрюмым големам, возвышающимся в коридоре. Это было обыкновенное проявление вежливости, столь естественное в кротких устах нашего героя, ибо всем известно, что големы суть неодушевленная материя, приведенная в действие магией. А значит, поблизости должен был находиться и их оператор.

— Душевное вам с добрым утром, — выглянул откуда-то сбоку низкорослый карлик — а, может быть, гном, дварф или хоббит, впопыхах было не разглядеть. — Вынос мебели заказывали?

— Никак нет, — по-военному отрубил Гектор, но сообразил, что оператор сейчас облегченно кивнет и удалится, а это совершенно не тот исход, что ему нужен. — То есть заказывали, да — сначала вынос, а потом занос новой. Вы от Виктории, я правильно понимаю?

— Не «от», а пошли ей навстречу, вне очереди решили вас обслужить, — поправил его карлик. — Меня зовут Локк, Тахион Локк, и заказов полным-полно до конца года и дальше, забито под завязку, но тут делаем исключение… Зайти-то можно?

Гектор мысленно похвалил взбалмошную, но честную Вики Драже. Сам он был этого качества напрочь лишен.

— Заходите, конечно — распахнул он дверь и посторонился, когда каменные туши молча прогромыхали мимо. — Собственно говоря, из спальни выносить можно абсолютно все, включая постельное белье, а из кабинета ничего, особенно кофе-машину. Мигните, если поняли.

— Чего тут не понять, — подтвердил предположительный хоббит Тахион Локк, мигая сразу обоими глазами. — Из спальни да, а из кабинета нет, элементарщина. Спальня, значит, тут у вас, и кабинет — но кабинет нам вовсе даже не нужен, а спальня наоборот… На полчаса делов… То есть, я хотел сказать, к вечеру управимся — особенно если начнем прямо сейчас. Или вам тут еще нужно посидеть?

— Никак нет! — Гектор свернул и спрятал почти готовую статью между книг и деятельно вскочил. — Слишком много сидячего образа жизни ведет к неврозам, геморрою и импотенции. Это не наш путь! Пора укрепить расшатанный организм спортивной ходьбой, то есть пройтись и позавтракать!

С этими простыми, но в то же время великими словами он отправился в кафетерий.

***</p>

В столовой оказался рыбный день, отчего все вокруг пахло пошлостью, но, похоже, никто из студенток этого не замечал. Удобный столик с видом на пустую спортивную площадку нашелся без труда. Гектор размял затекшие ноги и приступил к завтраку, который состоял из розового куска копченого лосося, салата, поджаренного хлеба и сельтерской воды. Когда с едой было покончено, наш герой ухватил из вазочки горсть соленых орешков и глубоко задумался.

«И почему вся кухня в Солнечной Системе так однообразна? Казалось бы, вот белки, вот углеводы, глюкоза, жиры, и все такое прочее… Будь я здесь шеф-поваром, непременно ввел бы в меню стейк средней прожарки, пиво и сыр на гриле. Столовая ломилась бы от посетителей, между столами сновали бы официантки в коротеньких платьицах, а я три раза в день повышал бы себе зарплату…»

Он с удовольствием представил себе длинноногих помощниц в белых фартучках с подносами в руках, девиц с глуповатыми личиками, похожих на андерсеновских русалочек, сладко пахнущих духами — и его губы сами собой расплылись в улыбке. «Не хотели бы вы выпить чего-нибудь прохладительного в это прелестное утро, профессор? Вам апельсиновый сок, чай? А может, мартини?» В такой вселенной, ей-ей, было бы куда приятнее жить!

Впрочем, он заметил, что атмосфера здесь будто бы стала чуть легче, по сравнению с тем, что было неделю назад: в воздухе ощущалось какое-то оживление, студентки выглядели веселыми и радостными, а в зале то и дело раздавались шутки и смех. Вероятно, дело было в пятнице, но нельзя исключать, что причины таились глубже. Гектор дожевал орешки, запил их водой и неспешно отправился на поиски аудитории, в которой — если память его не подводила! — вот-вот должна была разразиться очередная лекция.

***</p>

Профессор ван Карни сосредоточенно глядел в окно, чтобы все студенты могли увидеть и оценить его чеканный профиль, а когда обнаружил, что никто и не думал его оценивать, повернулся к аудитории и мрачно сказал:

— Начать сегодняшнюю нашу беседу я хотел бы с бессмертных слов поэта: «Хотят ли демоны войны? — спросите вы у Сатаны». И это будет, разумеется, самый легкий способ, потому что Сатана вам вряд ли что-то ответит, у него своих дел по горло. По этой причине рассуждать на данную тему нам придется самостоятельно.

Он сделал еще одну зловещую паузу. Студенты сидели тихо, но, судя по всему, не проникались серьезностью момента, чему виной была солнечная погода за окном. Гектор мимоходом пожалел, что не идет дождь с градом, не ползут над лесом свинцовые тучи, не блещет молния, раскидывая по небу пылающие гроздья холодных электрических разрядов… До чего редко природа приходит на помощь педагогике!

— Как вы уже догадались, — продолжил Гектор обыкновенным тоном, — тема сегодняшнего занятия: «Анализ враждебных демонических устремлений в последние годы: состояние и перспективы». Пишите тему разборчиво и подчеркните двумя чертами, когда будете списывать на экзамене, вам это пригодится. Итак, словами гения: «Чего хочет женщина, того хочет бог, а чего хотят демоны, мы никогда не узнаем…»

— Чего они хотят — и так никому не интересно! — прервала едва начавшуюся мысль красноволосая девушка за последней партой. На ней были обтягивающие брючки цвета хаки с надписью «I love bad cock» на бедре, в ухе пульсировала странная сережка в виде полумесяца, рукава форменной рубашки были обрезаны по плечо, и обнаженные плечи покрывали сине-зеленые татуировки, замысловатые и не слишком понятные. — Зачем вообще об этом рассуждать? Главное — чего хотим мы!

Не успел Гектор порадоваться столь кстати начавшейся академической дискуссии, как уровень академичности резко пошел вниз, словно получившая пробоину субмарина. Яркая блондинка-ангелочек с испускающим ослепительный свет нимбом последней модели презрительно фыркнула:

— А что за «мы»-то, Руби? Кто «мы», кого ты имеешь в виду, полукровка, в которой человеческое булькает так, что едва из горла не лезет?

— У тебя, Мира, — парировала красноголовая, — из горла лезет только вонючая блевотина, так что неизвестно еще, что хуже!

— Хуже — это думать, что длинные уши дают тебе право считаться полноправной эльфкой!

— «Думать» — это слово, которое тебе вообще непонятно откуда знакомо!

«Какие интересные у них здесь лекции, — задумчиво покивал сам себе Гектор, пока блондинка хватала ртом воздух, оправляясь от словесного нокаута. — Преподаватель спит, служба идет. И зарплата, что характерно, капает. Однако, кажется, следует вмешаться, пока диспут не перешел в фазу рукопашного боя».

К счастью, помощь пришла откуда не ждали: пылающая праведным гневом Пенни отважно возвысила голос на нарушителей спокойствия.

— Помолчите же! Перефразируя великого классика, ваши свары лишь потешат демонов. Давайте будем выше этого и выслушаем профессора, наконец!

— Вот-вот, правильно, — согласился Гектор, с одобрением глядя на розовеющие щеки студентки. — Как раз собирался это сказать, буквально набирал в легкие воздух… Итак, вопрос, которым я вас огорошил, звучит так: «нужна ли демонам война?» Резонно предположить, что он может иметь всего два ответа: «да, нужна» и «нет, не нужна». Рассмотрим обе возможности.

«Уверен, что хотя бы половина лекции уже прошла, — обрадованно подумал наш герой, бросая быстрый взгляд на часы. — Так я не понял… в каком смысле «пятнадцать минут»? Как в Академии освоили релятивистское замедление времени, откуда у них эти технологии?»

— Как мы знаем, самый мощный источник магической энергии — маны — в данный момент находится на Земле — это человечество и выделяемые им эмоции. За многие тысячелетия были опробованы самые разные способы выкачивания энергии из людей — их держали в рабстве, пытали, усыпляли… но при этом сила эмоций значительно притуплялась, и генерация маны шла неэффективно.

«Откуда я это помню? — тревожно подумал Гектор. — Может, у меня мозговой паразит в голове? Ушной червь со знанием истории? Но эти ребята не выглядят встревоженными: наверное, я пока говорю общеизвестные вещи».

— Впоследствии для получения энергии человечество подвергали войнам, болезням и голоду, — продолжал он, ходя между рядов и энергично рубя ладонью воздух. — Таким манером получались всплески энергии, но численность людей слишком сильно уменьшалась, и сила эмоций не могла восполнить малое количество людей. Технологическая дилемма!

— Вам бы снотворным работать, очень сильный эффект был бы… — мрачно буркнула красноволосая неформалка. На нее зашикали.

— На рубеже тысячелетий, с наступлением так называемой нашей эры — нашей, понимаете? — ангелы все-таки установили свою власть на Земле и принялись единолично выкачивать из людей энергию с помощью созданной ими религии. Но в ходе специальной операции, известной в земной истории как Реформация, власть снова перераспределилась.

— И кто же проводил эту специальную операцию? — поинтересовалась стервозная с виду брюнетка с торчащими эльфийскими ушками. От внимания Гектора не укрылась хитренькая усмешка на прелестном личике. Что ж, подыграем.

— Разумеется, за этим стояли лучшие в Солнечной системе спецслужбы — эльфийские, — согласился он. Стремление гордиться принадлежностью к определенному биологическому виду было, на его взгляд, невиданной глупостью, но наш герой никогда не спорил с теми, кто думал, будто понял жизнь. Вот и сейчас, услышав лестные слова, брюнетка милостиво кивнула — ее вера в исключительность эльфов снова блестяще подтвердилась.

— Было решено использовать только те способы генерации эмоций, — продолжил тем временем Гектор, — которые не ограничивают свободу и численность человечества. В результате энергию из людей вполне мирно вытягивают в казино, церквях, азартных играх и на спортивных соревнованиях. Ватикан, Москва и Лос-Анджелес — крупнейшие кормушки магических существ, а олимпиады, чемпионаты и локальные войны проводятся на Земле лишь для планового отбора излишков маны.

Лекция шла, кажется, гладко: студенты сидели тихо и с разной степенью успешности пытались зажечь в своих глазах огонек интереса. Кое-где уже появились парочки, шептавшиеся и хихикавшие. Гектор кашлянул и выразительно поглядел на часы.

— Отсюда вопрос: могут ли демоны в такой ситуации хотеть начала очередной войны?

Аудитория предусмотрительно молчала.

— Конечно, могут, — дал риторический ответ Гектор. — Демоны вообще могут быть удивительными кретинами. Как, впрочем, и все остальные. Следующий вопрос: будет ли им выгодна такая война?

— Нет?

— Даже я не сказал бы лучше! Конечно, нет! Нынешняя ситуация хотя и не является для них оптимальной, но она все равно несравненно лучше тотальной войны, в которой они, конечно, проиграют вследствие своей малочисленности. Какая у них там армия? Сто одиннадцать отрядов по шестьсот шестьдесят шесть бойцов в каждой? Да это курам на смех!

Тут наш герой осознал, что на аудиторию опустилась морозная тишина. Под высоким потолком медленно затухало припозднившееся эхо его последних слов, и в этой внезапной паузе Гектор обвел взглядом аудиторию и увидел несколько десятков внимательных и совсем не влюбленных пар глаз.

— Я думала, это секретные военные данные… — раздался одинокий голос самой сообразительной студентки.

«Мою же покамест неизвестную маму… — ошеломленно подумал Гектор. — Длинный язык, конечно, нравится женщинам, но до добра он меня не доведет. Я слишком много болтаю. Впрочем, мне хорошо известен безошибочный рецепт успеха: несмотря ни на что, продолжай валять дурака!»

— А об этом мы поговорим уже на следующем занятии, — закричал он веселым голосом базарного зазывалы, — которое состоится тогда, когда написано в расписании! А на сегодня все! До новых встреч!

— Но до конца занятия еще почти полчаса, — не унималась студентка с нимбом, пытаясь перекричать возбужденный гул аудитории, — и, кроме того, у меня еще вопрос…

— А это уже ни к чему, ни к чему! Пишите письма, приходите на эти… как их… модная штука сейчас…

— Консультации?

— Ни боже мой! Зум-конференции, вот! Пока-пока!

Довольные перспективой потратить время лекции на личные нужды, студентки, как молодые газели, выскочили в двери, унеся с собой хмурящуюся зануду, и Гектор, утирая трудовой пот, остался там один. Впрочем, ненадолго, ибо почти сразу он услышал деликатный стук в дверь, и на пороге показался целый декан.

— Наконец-то я вас нашел, Гектор! — разбросал в стороны руки Метатрон. — Рад, что выходящие из класса учащиеся смеются и обсуждают услышанное, а не собираются идти в ректорат и писать на вас жалобу. Это, пожалуй, главный результат, который от вас ожидается — отсутствие жалоб. Хотя мне показалось, что звонок с лекции еще не прозвенел…

— Жалобы — это сразу решительное нет, я же профессионал, я прочитал целых две книжки: «Помощник оратора», и эту, как ее… вторую, в общем. Неудивительно, что на занятиях аншлаг. То есть был аншлаг. А потом у кого-то из них будильник в кармане зазвенел, и они все как ломанутся на выход! Поэтому такая ситуация, а я вовсе даже ни при чем.

Метатрон мудро (по его собственному мнению) улыбнулся: